– Твоя дочь пришла, любимый! Даша, проходите. – Эрика посторонилась, впуская в коридор.
Я застыла, не веря своим глазам.
Да она же… Она же беременная!..
Сейчас метры объемной ткани не скрывали аккуратный, но уже солидный живот. Толком не разбираюсь, но она на последних неделях? Это когда же отец стал изменять матери?..
– У вас будет братик, Даша, – стеснительно сообщила девица.
В ушах зашумело. Чудом я не грохнулась в обморок.
У меня будет брат.
Звездец!..
Пол ребенка окончательно добил, подтвердив, что все происходящее – дикая реальность. Дикая и неудобная.
Как же так?.. Как же мог так поступить отец?
Мама очень хотела родить ему сына – не вышло. Я не знаю точное количество беременностей, которые сорвались, но они подкосили женское здоровье матери.
И вот теперь сын. От молодой коллеги.
– Даша, вам плохо? – забеспокоилась Эрика и коснулась моего плеча.
Горло сдавило спазмом, я могла лишь головой качнуть отрицательно.
Девчонка не виновата, что мой папаша хотел сына…
Меня чуть отпустило, и я сбросила балетки.
– Эрика, поздравляю! Надеюсь, я буду хорошей сестрой… Скажите, где можно вымыть руки?
– Сюда. – Любовница отца повеселела.
Такое чувство, что она подспудно ждала от меня гадостей и, не дождавшись, расслабилась.
– Дарья, привет! – Окутанный аппетитным запахом жаркого с полотенцем в руках высунулся в коридор отец. – А я сразу подойти не мог, за мясом следил.
Он будто оправдывался, вглядываясь в лицо, чтобы отследить реакцию на общение с Эрикой.
– Привет. Твое фирменное блюдо?
Отец радостно, как и его зазноба, расслабленно закивал.
– Мойте руки, девочки, почти готово.
Неужели опасался моей реакции? Поэтому и сидел на кухне эти несколько тягостных минут? Переложил право объясниться на хрупкие плечи, прикрылся Эрикой… Трусовато, однако.
Отдав торт родителю, я ушла в ванную. Помыв руки и умывшись, долго смотрела на себя в зеркало.
Как быть? Встать на сторону мамы и оттолкнуть отца с его новой семьей? Сердце плакало от боли: предательство по отношению к близкому человеку сложно принять и простить. Умом я понимала, что каждый человек заслуживает счастья, что эмоциями управлять нелегко.
И все же… Не понимаю я его! Не понимаю! Почему нельзя было поступить честно? Почему он сообщил маме об охлаждении чувств, только когда любовница засобиралась в роддом?.. Некрасиво. Нечестно!
Он ушел к своей новой любви, в новую семью, оставив маме одиночество и обиду. Больше двадцати лет вместе, дочь – это ничто, раз он так легко разрушил старое ради нового?..
И все же он мой отец. И я не вправе его осуждать за попытку быть счастливым. Даже если он… Ай! Не могу пока трезво рассуждать – мысли скачут кузнечиками в поле.
В последний раз взглянув на свои покрасневшие глаза, я покинула ванную.
Фирменное жаркое соблазняло пряными ароматами. Эрика была дружелюбна и любезна, отец – предупредителен.
Ужин проходил чинно и безоблачно до тошноты. Впрочем, ощущалось приближение грозы, и я сейчас не о той, за окном, что собиралась над городом. Эмоциональный ураган грозил затянуть в свой эпицентр, но пока неясно, когда меня рванет.
Псевдосемейный ужин продолжался.
Я все чаще ловила себя на мысли вскочить из-за стола и, высказывая отцу все, что о нем думаю, швырнуть тарелку в стену. А затем – салаты и торт.
К счастью, порывы заправской истерички удавалось сдерживать. Может, моя чека слетит, когда я уйду – тогда хоть лавочку у подъезда их престижной многоэтажки попинаю.
Я успела устать от разговоров об анализах и количестве пинков, полученных Эрикой, и уже готовилась сообщить, что ухожу. Тем более повод шикарный – за окном громыхало все чаще, гроза приближалась.
– Даша, как у тебя дела? – вежливо поинтересовался отец.
Чувствовалось, что его сейчас больше всего волновало то, что происходит в животе Эрики – рука так и норовила его ласково погладить.
– У меня все хорошо, – беззаботно соврала я.
– Как работа?
– Отлично, пап.
– Костя очень гордится, что вы работаете в гламурном журнале.
Эрика едва не облизывала взглядом моего отца. Подтянутый, несмотря на возраст, импозантный мужчина с благородной сединой в каштановых волосах. Обаятельный, умный, добрый и улыбчивый… А еще заведующий кафедры, которому обещают в скором времени должность проректора. Рядом с таким мужем легко защитить кандидатскую, а затем и докторскую, не так ли?
Стало противно, горько. Остро захотелось испортить идиллию, и я не устояла перед соблазном.
– А журнал закрывается. Я безработная.
Мерно стучащие по белым тарелкам столовые приборы остановились.
– Закрывается?.. – Отец сдвинул брови.
Эрика округлила губы, словно собираясь сказать «ой».
– Но я не сяду тебе на шею, пап, не волнуйтесь, – пообещала я и через силу улыбнулась. – Уже стажируюсь в одном замечательном месте, еще круче, чем «Леди С».
– Даша! Зачем ты так говоришь? – возмутился отец. – Если тебе нужна помощь, ты всегда можешь на меня рассчитывать!
Искренность в его голосе неподдельна. Может, все-таки стоит рассказать о залитой квартире? И попросить помощи?
– Извини, пап, накопилось напряжение…
Отец поднял палец вверх, обрывая меня. На столе вибрировал его смартфон.
– Это декан. Отойду.
Когда он вышел на балкон, за меня взялась его «любимая».
– Даша, вы можете рассчитывать на нас, честное слово! – быстро заговорила Эрика. – Можете даже с нами пожить, если денег нет.
От ее предложения затошнило сильнее.
– Спасибо, я не хочу стеснять вас в однокомнатной съемной квартире.
Эрика расплылась в довольной улыбке.
– Еще чуть-чуть – и у нас будет трехкомнатная, своя! Мы покупаем квартиру в этом же доме! Правда, здорово?
– Ага, очень…
Отец все-таки решил потратить деньги, вырученные за продажу бабушкиного дома?..
Я отвратительный человек – эта мысль меня расстроила. Родители предлагали купить квартиру мне, да только гордость запретила принимать подарок. Что ж, теперь все достанется Эрике и ее ребенку.
Некрасивые, эгоистичные мысли… Но я ничего с собой не могла поделать. Я видела предательство отца по отношению к маме и меркантильный интерес девчонки из глубинки.
– Даша, вы считаете, что я не люблю Костю? – несколько визгливо поинтересовалась Эрика. – Решили, что я с ним из-за денег и связей?
Я пожала плечами и задала встречный вопрос:
– Вас волнует, что я думаю?
– В своих предположениях вы ошибаетесь!
Молча я поднялась из-за стола.
Ужин завершен. Да и темное небо озаряют яркие вспышки. Еще немного – и хлынет дождь. Хоть бы успеть добежать до остановки троллейбуса.
– Послушайте, – блондинка неожиданно всхлипнула, – я люблю вашего отца! Мне ничего не надо, только его любовь. Я специально настаиваю, чтобы квартиру он купил до брака. Так никто не скажет, что я меркантильная сука.
Я могла бы поспорить и доказать, что свои «метры» она получит в любом случае, но… Кажется, я перестала верить в людей. Вдруг она не лжет? Мой отец достоин настоящих чувств, и его могла полюбить моя почти ровесница по-настоящему.
Пересилив обиду, я твердо произнесла:
– Не накручивайте себя, Эрика, ничего подобного я не говорила. Берегите себя и малыша!
Отец вовремя вернулся с балкона – я уже собиралась уйти не попрощавшись.
– Даша, не спеши, там моросит дождь.
– Я взяла дождевик, – снова соврала я.
– Давай я тебя отвезу? – предложил отец неуверенно.
Было бы неплохо поговорить с ним с глазу на глаз.
Я уже хотела согласиться, как Эрика охнула.
– Что, милая?..
Блондинка несчастно улыбнулась.
– Твой сын пинается, Костя… И все по печени.
– Мой маленький футболист, – заворковал отец, склоняясь над животом Эрики. – Не шали, не обижай мамочку!
Какая сладкая сцена… до приторности. Если не уйду, меня сейчас стошнит.
– Пока, папа!
Я так бежала, что едва не забыла рюкзак. Вот бы было весело оказаться на улице без денег и телефона!..
Глава 10
Лавочку я не пинала – отвела душу еще в подъезде.
– Подождите! – капризно потребовала пышнотелая дама с персиковым пекинесом в руках.
Я нажала «Стоп», не позволяя дверям лифта закрыться.
Царственно ступая, дама в черном шелковом платье и облаке пряных духов без спешки вошла в кабинку.
И куда она в таком роскошном виде, когда на улице собирается гроза? На вечеринку к соседям ниже?
– Первый, – сообщила дама, будто делая одолжение.
Я молча нажала кнопку, стараясь не задеть четвероногого друга плечом. Собачонка мой маневр оценила, как страх перед ее воинственной персоной, и тихо зарычала.
– Буся, фу, – вяло произнесла дама, меряя меня взглядом с головы до пят.
Может, моя простая одежда оскорбляла ее чувство прекрасного? Или не вязалась со стоимостью местных квартир? А может, у женщины нет настроения? Еще был вариант, что я себя накручивала, видя недоброжелательность там, где ее нет.
Верхняя губа пекинеса бесшумно задергалась, оголяя мелкие зубки. Обычно эта порода отличается благодушием, но Бусе я почему-то не нравилась. И она молча скалилась, явно мечтая впиться в мой зад.
Закончив осмотр, дама брезгливо поджала губы. Словно получив отмашку, собачонка вновь зарычала на меня.
Двери лифта открылись.
Выходя, я обернулась и выдала первое, что пришло в голову:
– Гав!
Пекинес испуганно дернулся. Дама совсем не по-светски выругалась.
Дико расхохотавшись, я вылетела из подъезда. В спину мне прилетела ласковая характеристика – «чокнутая».
Да! Да, я чокнутая! Я не знаю, как быть! Не понимаю, как вести себя с родными людьми! Я ведь люблю и маму, и отца!..
Направившись в сторону троллейбусной остановки, я оглянулась – дама с собачкой подошла к красному авто.
Время от времени я подставляла лицо холодному мелкому дождику