Ванная поразила своими размерами. Темный малахит соседствовал с черным и белым цветами. Две стиральные машинки, встроенные в открытый шкаф одна над другой, и ультрасовременная душевая кабинка с матовыми стенками. Шикарно и очень просторно.
– Полотенца, халаты. – Ларионов деловито указал на шкаф. – Одежду закинь в стиральную машинку или оставь на полу, и тогда это сделаю я.
– Я сама, спасибо.
Смущение уже пробивалось сквозь шок, и я мечтала поскорее остаться одна.
– Когда искупаешься, иди в кухню, продолжим согреваться чаем.
Он развернулся, и поблагодарила я уже в спину:
– Спасибо, Роман!
Застыв на миг, он кивнул и ушел.
Поколебавшись немного, я все же закрыла дверь на металлический засов.
Нет, я помнила свой жалкий вид, который беззастенчиво отобразило зеркало в коридоре. На такую мокрую бледную курицу, как я, не посмотрит с желанием ни один мужчина. И все же полное уединение успокаивало натянутые нервы.
Я старалась не задерживать ванную, и все же мне понадобилось полчаса точно, чтобы согреться, смыть грязь и отправить одежду в стирку. Машинка была с сушкой, поэтому можно надеяться, что ходить в мужском огромном халате буду недолго.
Пока вытирала волосы пушистым зеленым полотенцем, осознала, что меня смутило. Отсутствие женских вещей: на полке стояли лишь мужские средства гигиены.
И да, сейчас я пахла Ларионовым… Точнее, его гелем и шампунем с ароматом лаванды, бергамота и чего-то еще свежего.
Теплая вода смыла усталость и почти все негативные впечатления вечера. Чувство неловкости усилилось. Пусть форс-мажор, нестандартная ситуация, но я стеснила постороннего человека. Нужно было идти домой, а не соглашаться на предложение Романа!
Роман… Так странно. Я мысленно начала называть его по имени, побывав в его ванной.
Перед тем как выйти, бросила быстрый взгляд в зеркало – на моих щеках горел румянец. Не заболела, нет. Физически я чувствовала себя отлично, а вот в душе разлад. Начать хотя бы с того, что под чужим халатом на мне ничего не было.
Голая наедине с мужчиной в его доме ночью… Я никогда не оказывалась в подобных ситуациях. Никогда!..
Попав в коридор, огляделась. Дверь рядом с ванной закрыта, а та, что находилась напротив входной двери, вела на кухню.
Я пошлепала босиком, не испытывая ни малейшего дискомфорта – пол был чистым и теплым.
Площадь кухни поразила – я замерла, рассматривая ее. Темный малахит здесь соседствовал с бежевым и серым цветами. Кухня плавно разделялась на две зоны – территория для приготовления пищи и зона для ее приема. Перед длинным обеденным столом – коричневый кожаный диван, на стене – неприлично огромная плазма и камин, кажется, газовый.
Судя по размерам и дверям, ведущим в другие комнаты, кухня – сердце этой элитной квартиры. Внезапно, если честно. Когда поднимались в лифте, я ожидала увидеть холостяцкую берлогу, частично оккупированную невестой. А ее присутствия здесь и не чувствовалось. Как-то слишком все… Даже и не знаю, как определить ощущения, облечь их в слова? Слишком чисто, безупречно, каждая вещь лежала на своем месте. Как в музее.
Озираясь, я отметила, что стол накрыт на двоих.
Заварочный чайник из белого фарфора горячий – я убедилась, коснувшись пальцем. Пирожные и бутерброды в магазинных упаковках. Все же квартира холостяка – домашней еды нет.
Я невольно улыбнулась, когда увидела на одной из белых чашек личную надпись: «Лучший брат во Вселенной». Не знала, что у Романа есть сестра.
Треть боковой стены была стеклянной и открывала вид на небольшой кабинет с минимумом мебели – стол, кресло, полки с книгами. Еще одна дверь, приоткрытая, демонстрировала часть спальни.
И где же Роман?..
Позади щелкнула дверь. Я резко обернулась.
Блондин зашел на кухню в плохо запахнутом халате, и я смогла увидеть кусочек торса.
Меня в жар бросило. Одно дело рассматривать фотографии и совсем другое – видеть полуобнаженного мужчину на расстоянии вытянутой руки. Мужчину с идеальным телом, которое хотелось нарисовать. Литые мышцы груди, рельефные кубики пресса… Я даже дорожку из волос, сбегающую вниз, рассмотреть успела, прежде чем отвела глаза.
Зрелище – эстетическое наслаждение, приправленное смущением: все же пялиться на живых людей некрасиво.
– Даша, прошу к столу. – Голос у Романа звучал хрипло. Видать, тоже успел замерзнуть, пока меня спасал? – Я сейчас.
Он скрылся в спальне, а я подошла к столу и принялась разливать чай дрожащими руками.
Кажется, это Роману нужно закрываться на задвижку. Меня тянет к нему, словно какую-то маньячку. И я не поручусь, что только для того, чтобы нарисовать…
Стараясь унять бешено стучащее сердце, я вновь задумалась о планировке и дизайне.
А ведь здесь две ванные комнаты! Недаром удивил вопрос Романа о том, что я желаю принять – душ или ванну. Наверное, два санузла очень удобно, когда семья утром собирается на работу и учебу.
– Дарья, чай остынет. – Роман вновь появился за моим плечом неожиданно.
Двигается бесшумно, как хищник… Будоражащая ассоциация, я даже поежилась.
– Квартиру я купил недавно, здесь нет запасной одежды для моих родственниц, поэтому вместо домашней обуви могу предложить лишь это. – Он протянул пару вязаных носков в упаковке.
Забавные какие… Полосатые радужные гусеницы с улыбающимися рожицами над пальцами. Представила солидного бизнесмена в таких носках – и заулыбалась.
– Подарила сестра, она любит креативные вещи, – без смущения произнес Роман.
– У тебя и чашка классная.
Мужчина тепло улыбнулся.
Ужиная, боролась с желанием спросить, почему с ним не живет Карина, ведь дело идет к свадьбе. Бестактный вопрос, однозначно. Шапочная знакомая, вдобавок подчиненная, не вправе интересоваться настолько интимными вещами. Да и выдает меня с головой.
Самое печальное зрелище на свете – девушка, влюбляющаяся в чужого жениха. Фраза, что невеста не стена, отвратительна. Женское счастье на слезах другой женщины не построишь.
Взять хотя бы мою маму…
– Устала сильно? – сочувственно поинтересовался Роман, отвлекая от печальных мыслей. – Тяжелый день выдался для тебя.
И он даже не представлял насколько.
– Впервые в ураган я была на улице, а не в доме. Ярость природы шокирует, – поделилась я впечатлениями.
– В местности, где ураганы не редкость, люди воспринимают их как неизбежное, привычное зло. Тренируются семьями быстро эвакуироваться или продержаться несколько дней в сложное время.
– Не смогла бы так, я ужасная трусиха, – призналась я и поежилась.
– Замерзла? Пойдем спать.
Внутри у меня все оледенело. Пойдем спать?.. В смысле? Вместе?..
– Гостевая комната еще не готова, поэтому я уступаю тебе спальню, как раз домработница утром сменила постельное белье, – продолжил Роман, не заметив мой страх. – Я же лягу здесь.
Он указал на диван напротив камина.
– Спасибо. И прости, что стеснила тебя.
– Не говори глупостей, Даша, – легко отмахнулся от моих извинений Роман. – Если понадобится что-то, зови, я сплю чутко.
Вот уж чего я точно делать не буду!
Мигнул и пропал свет.
Ветвистая молния за окном озарила комнату.
На секунду стало страшно, и я не сдержала эмоции:
– Роман…
– Все хорошо. Просто повредило линию электропередач или отключили специально, – невозмутимо прокомментировал мужчина. – Свечей, фонаря нет. Подержишь телефон, пока я подготовлю себе диван?
Деловитость и спокойствие Романа привели меня в чувство. И чего я пугаюсь? Раз доверилась малознакомому мужчине, то нужно идти до конца!
– Да, конечно, подержу.
Хоть у него была домработница, Роман знал, что и где у него лежит.
Застелив диван, он пожелал спокойной ночи и вновь напомнил:
– Зови, если что-то понадобится.
– Роман, я очень рада, что ты увидел меня и не проехал мимо. – Приподнявшись на носочках, коснулась колючей щеки губами. – Спасибо, ты мой случайный ангел-хранитель!
Вспышка молнии на секунду прогнала тьму.
У моего спасителя лицо такое, словно я не поцеловала, а врезала ему под дых.
Неужели я сказала что-то не то? О, а если он атеист? А я его ангелом назвала! Но ведь это всего-навсего оборот речи! Не будет же он из-за такого расстраиваться?..
Или ему не понравилось, что вторглась в личное пространство? Я и мысли не допустила, что мой поцелуй может быть ему неприятен. Вот же дура…
– Добрых снов, Даша, – поставил точку в ночном разговоре Роман.
Ортопедический матрас оказался непривычно жестким, и я долго ворочалась, выбирая удобное положение. Не выдержав, проверила телефон. Мне никто не звонил и не писал. Так странно, раньше папа обязательно поинтересовался бы, как доехала.
Сеть то появлялась, то пропадала. Интернет был, но не тянул ни соцсеть, ни любимый новостной портал.
Оставалось спать.
Вспомнилось гадание из детства, и я не устояла перед соблазном и прошептала простенькие слова: «Ложусь на новом месте – приснись жених невесте…»
Он маньяк. Одержимый.
Весь жизненный опыт, моральные установки не спасали, не держали больше на привязи.
Девочка-видение в его доме. Лежит в его постели. И на ней только его халат.
Наваждение последних недель усилилось и напоминало агонию. Приправленную безумием и наслаждением одновременно.
Каждое случайное прикосновение к Даше приносило и радость, и боль. Она существует, не фантазия, порожденная уставшим мозгом.
Существует!
Но она невеста другого…
Сейчас она спокойно спит, расслабленная, теплая. Если коснуться губами гибкой шеи, покрыть поцелуями хрупкие позвонки, Даша почувствует, но не проснется сразу. Медленно, нежно разбудить ее чувственность, сыграть на факторе внезапности. Она ведь ответит?..
Ее же тянет к нему. Смущение, участившееся дыхание, затуманенный взгляд – все указывает на ее влечение. И она спит.
Пока человек спит, просыпаются инстинкты.