Рику было очень неприятно наблюдать ее слезы, не любил он эту мокроту. Из-за матери… Хуже не придумаешь видеть слезы и понимать, что ничего с этим не можешь сделать.
— Я тут подумал, в общем, можешь пользоваться бассейном.
— Спасибо, — улыбнулась через силу и вдруг взяла полотенце, что повисло на канате, — позволите? — потянулась к нему и промокнула пот с лица и груди. — Вы действительно меня отпустите?
А он бы и хотел сказать «да», но что-то язык не повернулся, тогда же перехватил ее руку, сжал в своей. С девчонкой дом будто ожил, наполнился запахом жизни, перестал походить на логово одинокого волка. И пусть пока непривычно, но уже не хочется этого лишаться.
— Спасибо за помощь, можешь идти, — спустил ее вниз.
— Рик?
Но он даже слушать не стал, отвернулся и спешно покинул ринг.
Отлично! Вот и верь этим монстрам! Сначала сказал одно, обнадежил, а в итоге… Все они одинаковые, бессердечные звери. Но что еще хуже, клеймирования теперь точно не избежать, и появится на ее теле позорный знак рабыни оборотня. Была одна знакомая — рабыня с подписанной хартией, она с такой радостью покидала Север-град, а через два месяца вернулась и снова подалась в рабыни. Как сказала, все из-за клейма, не приняли ее, ни один мужчина в ее сторону не посмотрел по-доброму, работы нормальной не дали, друзей не нашлось. Вот она — участь подстилки оборотня. Ведь никто не будет разбираться, спал зверь с рабыней, не спал, не важно, есть клеймо — все… И что же делать? «Бунт на корабле» не устроишь, Войтов сразу отдаст своему агенту, а это будет конец, пытаться бежать бесполезно, найдут и отправят в комиссариат, а от них путь один — на невольничий рынок, ибо в реестре уже стоит отметка, что она подопечная оборотня. Выходит, вариантов нет, только стараться угождать и быть максимально покладистой, ну и продолжать лелеять надежду на возможную свободу. Говорят, клеймированным помогают на нейтральных зонах, хотя бы не гонят.
Ноги сами привели в зимний сад. Кто бы знал, что Зверь окажется таким щедрым. Эх, жаль, купальника нет. Мира сняла толстовку, стянула джинсы и нырнула в воду. Вода — природное успокоительное, как и огонь. Разве что на огонь можно только смотреть, а с водой возможен контакт. Порою родители приводили к ней на занятия абсолютно диких волчат — агрессивных, нервных, озлобленных, а буквально спустя три-четыре занятия в бассейне ситуация в корне менялась, дети начинали общаться, дружиться, слышать и соглашаться. Вдруг раздался щелчок, за оным послышалось бурление — включилось джакузи, расположенное левее бассейна. С чего бы это? И скоро стало ясно, с чего. В сад вошел Рик. Не обращая никакого внимания на Миру, прошел к джакузи, снял с себя шорты и опустился в бурлящую воду. Ну, вот… поплавала, называется. Пожалуй, лучше посещать бассейн, когда Зверя не будет дома.
И только хотела выбраться из воды, как Войтов остановил:
— Мурзик, — голос прозвучал с доброй порцией иронии. — Ты это… массаж делать умеешь?
— Что? — так и застыла на лестнице. — Массаж?
— Угу.
— Смотря чего… — в голове уже начали вырисоваться жуткие картинки, как он заставляет делать ему эротический массаж.
— Ног, — и вытащил из воды огромную лапищу, положил на край джакузи.
— Наверно… — да уж, вот тебе и ужасный эротический массаж. Чтобы промассировать такую ножищу, одних рук будет мало, тем более, её крошечных.
— Тогда иди сюда.
Мира подозрительно осторожно подошла к джакузи, еще разок осмотрела фронт работ.
— Чего любуешься? Приступай. Хоть какой-то прок от тебя должен быть, в конце концов, — и с явной издевкой пошевелил пальцами.
Девушка устроилась на краю ванны, затем взяла в руки гель для душа, ибо масла здесь не наблюдалось, выдавила немного в ладонь, растерла. Ну, понеслась… И дотронулась до его ноги. Детей в бассейне частенько разминала, чтобы мышцы не болели с непривычки, но с ногами взрослых двухметровых оборотней дел еще не имела. Да и вообще с мужчинами близко не контактировала. Отчим внимательно следил за кругом общения, всех потенциальных ухажеров распугивал, а мужчин оборотней и без отчима всегда обходила стороной. Звери они и есть звери. Уж историй от бордельных девиц понаслушалась достаточно, волки с людьми не церемонятся, видимо, поэтому продолжительность жизни секс рабынь такая низкая.
— Ты чего еле-еле щекочешь, — вырвал ее из размышлений. — Мни тщательней, с чувством, так сказать.
— Хорошо, простите, — и впилась большими пальцами в стопу, начала совершать круговые движения. Надо же, хоть лапа и гигантская, но довольно красивой формы. Да он вообще весь такой очень статный, рельефный везде, где можно.
— Вот, уже лучше, — затем подумал с минуту и добавил, — ты какая-то шуганная. И вообще, в городе кто-нибудь из знакомых остался, помимо отчима? Подруги, парень, может быть.
— Никого. Знакомые есть, конечно, но они всего лишь знакомые. В основном с работы.
— Ну, а мужчина-то вообще у тебя был? — решил прямо в лоб, ходить вокруг да около — это не для него.
— Нет, — буркнула.
— То есть, ты как бы того, то есть, не того?
— О чем вы? — и замерла, уставившись на него удивленным взглядом.
— Девушка еще? Ну, невинная.
— Да.
Рик аж дар речи потерял, однако помимо легкого шока почему-то испытал совсем не легкое возбуждение и сейчас же опустил руки в воду, прикрыл поднявшийся член. Очередной раз Войтов не понимал, что с ним творится. Зверушка совсем зеленая, мелкая, еще и девственница вдобавок. Блин, поселил у себя дома чудо в перьях, на которое стояк постоянно ловит. Дикость какая-то. Она ведь Мурзик, а домашних животных нормальные оборотни не вожделеют. И посмотрел в ее большие глаза. Красивые. Нет, ну все…
— Хреново массаж делаешь, — и опустил ногу в воду. — Иди лучше в кухню, у плиты стоять у тебя лучше получается.
— Чтобы было не хреново, тут отбойник нужен, — прошептала чуть слышно.
— Приму за комплимент, — еще сильнее прижал член к низу живота.
Тогда Мира поднялась, а Войтов очередной раз завис взглядом на фигуре. Сквозь тонкую мокрую ткань бюстгальтера сейчас прорисовывались маленькие торчащие соски, а внизу под трусиками — соблазнительная развилка. От такого зрелища у волка глаза засияли, что не на шутку испугало девушку. Неужели из-за ее недомассажа так разозлился? Хотя, на самом деле, Рик не разозлился, а возбудился, да так, что после ее ухода позволил себе выпустить пар. И пока ласкал себя, перед глазами стояла она. Выбросить из головы образ не смог, как ни старался. А завтра их ждет фотосессия, что значит, почти весь день, потраченный впустую, который можно было бы потратить на тренировку. С другой стороны, из норы тоже выбираться надо. Каина-то он и без усиленных тренировок размажет по рингу тонким слоем.
К вечеру Войтов спустился вниз, плененный аппетитными ароматами. В кухне на столе его дожидалась глубокая тарелка тушеного мяса с фасолью. Но когда сел на свое место, когда взял в руку вилку, понял, что что-то не так. Её нет! Мурзика нет за столом, а хочется, чтобы была. В итоге воткнул вилку в мясо и заорал на весь дом:
— А ну, живо сюда!
Уже через минуту Мира стояла перед ним с выпученными глазами, в руках держала мокрую футболку.
— И где шатаешься? — уставился на девушку с изломом в брови. — Почему я тут один сижу?
— Так… вы же сами говорили…
— Я могу менять свое мнение хоть сто раз на дню. Твое дело, следовать этим изменениям. Поняла?
— Угу.
— Это чего? — указал на футболку.
— Я белье развешивала.
— Оставить белье, иди, положи себе мяса.
Скоро Мира сидела за столом. И только когда девушка принялась за еду, соизволил начать трапезу и Войтов.
Сидели в тишине, слышен был разве что звук столовых приборов. Рик вроде полностью окунулся в мысли, однако нет-нет, да поглядывал на Миру, когда та отвлекалась. Что же в ней такого особенного? Или это просто он устал от одиночества? А тут вроде живое создание ходит-бродит, внимание привлекает.
— Завтра у нас мероприятие, не забыла? — решил подать голос.
— Не забыла.
— Хорошо.
— А когда планируете клеймировать?
— Почему тебя это так пугает? — снова увидел страх в ее глазах. — Всего-то электронный чип и татуха, ну да, нанесенная немного варварским способом, но с анестезией.
— Потому что здесь — это знак принадлежности, а за пределами Север-града — клеймо позора.
Снова она о своем — о свободе. И понять ее можно, конечно. Но… чем ей плохо в его доме? Все двадцать четыре удовольствия и вдобавок работать не надо. За пределами города, так или иначе, придется искать работу и рвать задницу, чтобы обеспечить себя хотя бы самым необходимым.
— Так, может, я решу тебя оставить. В этом случае клеймо послужит тебе защитой. Чужую собственность здесь уважают.
— Я не ваша собственность, — отставила тарелку в сторону. — Да, так уж вышло, что я попала к вам, что вы спасли меня. Но…
Вдруг Рик поднялся, подошел к ней, а через мгновение Мира уже сидела на краю стола.
— Сейчас послушай меня внимательно, — уперся кулаками в столешницу, навис над ней. — Я твой хозяин. И думать ты должна только о том, как угодить своему хозяину. Мысли о свободе выброси из головы, потому что в ближайшее время я отпускать тебя не собираюсь. И велика вероятность, что не соберусь.
— Вам зверям нет веры, — и попыталась слезть, но Рик схватил за талию и удержал на месте.
— Вам зверям? Забавно… Знаешь, что я увидел в тот вечер на ринге? Я увидел девчонку, которую выкрасили, накачали дурью и приготовили к мучительной смерти через осквернение. Мне стало жаль эту девчонку. Так, кто я? Зверь? Был бы настоящим зверем, не стал бы вытаскивать твою тощую задницу, а с удовольствием бы поглазел, как тебя имеют во все щели, а потом рвут на куски. Так что, еще раз вякнешь нечто подобное, и я тебя отправлю к тем самым зверям.
— Простите, — сразу опустила взгляд.
А он положил руку ей на шею, затем взял за волосы и потянул назад.