Эверил вскинула подбородок и рассмеялась. Ее лицо посветлело.
– Мне нравится эта Гвинет.
– Вот так-то лучше, милая. – Кайрен потянулся к ее руке, и когда Эверил позволила ему дотронуться до ее ладони, он слегка сжал ее пальцы и поднес к губам для целомудренного поцелуя.
– Спасибо, – тихо шепнула она.
В кустах послышался шорох. Кайрен резко обернулся и увидел Дрейка. Его прищуренный взгляд прошелся по распущенным волосам Эверил, затем споткнулся об их сцепленные руки. Лицо Дрейка исказилось от ярости. К счастью, Эверил сидела к нему спиной. Кайрен сделал вид, что не замечает своего приятеля, надеясь, что у того хватит ума не высовываться.
Разъединив руки, он положил ладонь себе на живот и заботливо погладил его.
– Боюсь, что я на грани голодного обморока.
– С удовольствием позабочусь о вас, – сказала Эверил, поднимаясь.
– Вы меня чрезвычайно обяжете. Я скоро последую за вами.
После того как она исчезла среди деревьев, Кайрен повернулся к кустам.
– Она ушла. Можешь выходить.
Дрейк выбрался на опушку и, схватив приятеля за грудки, поднял его на ноги.
– Как ты смеешь приставать к моей жене? Она тебе не какая-то незамужняя девчонка, которой можно заморочить голову и бездумно уложить в постель…
Кайрен не спешил с ответом.
– Успокойся. Она твоя, и я никогда этого не оспаривал. Но если ее нельзя уложить в постель бездумно, то почему ты считаешь, что это можно проделать с ненавистью в душе?
Дрейк нахмурился.
– Подумай об этом, – посоветовал Кайрен и зашагал к хижине.
– На прошлой неделе я получил известие от Гилфорда, – сообщил Кайрен, когда они сидели за незатейливым ужином из тушеной рыбы с луком.
Дрейк промолчал, только бросил на приятеля короткий взгляд. Его настроение, становившееся с каждой минутой все более угрюмым, озадачивало Эверил.
– У Эрика сложились неплохие отношения с новым королем. Генрих высоко ценит его воинское искусство, – заметил Кайрен.
– Ничего удивительного, – уронил Дрейк.
– Да, – согласился Кайрен. – К тому же Эрик – отличный дипломат. Король нашел применение и этому его таланту, направив Эрика на переговоры с теми из сторонников Йорков, кто еще готов сражаться за трон.
Дрейк только кивнул в ответ.
– Кстати, Гвинет так хочет ребенка, что чуть не довела его до помешательства.
Эверил почувствовала, как взгляд Дрейка обжег ее губы, грудь и живот.
– У них будут хорошие дети.
– Да, но беда в том, что Гвинет так не терпится зачать, что она просто замучила Эрика своими домогательствами.
Наконец-то Кайрену удалось заинтересовать Дрейка. – И он что, жалуется?
– Говорит, что устает, поскольку король загружает его делами, – ответил Кайрен, – но я бы не сказал, что он недоволен. А как вы? Подумываете о потомстве?
– Нет! – воскликнула Эверил.
– Это невозможно, – одновременно с ней отозвался Дрейк.
В комнате повисла напряженная тишина.
– Но скоро это изменится, – заключил Торнтон.
Его самодовольная уверенность и нежелание считаться с ее чувствами взбесили девушку, вложив в ее отрицание излишний пыл:
– Никогда! – Оттолкнув свою тарелку, Эверил поднялась из-за стола. – Прошу прощения, – вымолвила она, обращаясь к Кайрену, и направилась к двери.
В душе у нее было пусто. Она нужна Дрейку только для утоления похоти, но его сердце молчит. И хотя в этом не было ничего нового, очередное напоминание причинило ей боль.
Не успела она сделать и пару шагов, как Дрейк вскочил со стула и схватил ее за руку.
– Мы еще не закончили с ужином.
– Я закончила. – Эверил надеялась, что он понимает – речь идет не только о еде.
Последовала напряженная пауза. Внезапно Торнтон обнял ее за талию и притянул к своей груди. Его страстное нетерпение передалось Эверил. Часть ее существа жаждала прильнуть к нему и принять это неожиданное проявление нежности как подарок. Но в ее сердце царила пустота. Ничто не изменится, если она уступит ему. Дрейк хочет иметь ее под рукой, чтобы утолять чувственный голод, ничего не давая взамен. И если она допустит это, он разобьет ей сердце – если уже не разбил.
– Отпусти меня, – прошептала Эверил, надеясь, что он не видит слезы, выступившие у нее на глазах.
Тело Дрейка стало жестким и чужим. Чуть помедлив, он отступил на шаг.
– Ты не можешь вечно убегать.
Эверил рывком отворила дверь.
– А мне и не придется. Скоро ты сам отошлешь меня.
Она с грохотом захлопнула дверь. Нужно выбросить Дрейка из сердца или признать, что худшее уже произошло: она влюбилась. Дрейк некоторое время молча смотрел на дверь. Недоверие, потрясение, гнев сражались в его душе. Выругавшись, он запустил пятерню в волосы. Неужели она больше не любит его? Да и любила ли когда-нибудь? А может, ее переменчивое сердце уже обратилось к Кайрену?
Торнтон повернулся. Отказ Эверил так его расстроил, что он совсем забыл о молчаливом свидетеле разыгравшейся сцены. Судя по выражению лица Кайрена, тот не пропустил ни единого слова из его перепалки с непокорной женой.
– Похоже, дружище, ты здорово привязался к своей похищенной супруге, – медленно произнес гость.
– Она причиняет мне массу хлопот и замучила своими бесконечными рассуждениями о любви, – ожесточенно отозвался Дрейк.
– Возможно. Но, несмотря на это, ты не желаешь ее отпускать. Достаточно посмотреть на твое лицо, чтобы понять, что ты к ней неравнодушен.
Скрипнув зубами, Дрейк вернулся к столу и опустился на стул. Сколько можно отрицать правду?
– О чем приходится только сожалеть.
Кайрен перегнулся через стол и укоризненно покачал головой.
– Эта женщина – твоя жена, Дрейк. Тебе есть ради чего жить.
Дрейк упорствовал, не желая уступать доводам приятеля:
– Она всего лишь пешка, средство для достижения моей цели.
Губы ирландца растянулись в недоверчивой усмешке, которая начинала действовать Дрейку на нервы.
– Ты лжешь, дружище. Признайся, ты хочешь, чтобы она была рядом, и не только для постельных утех. И, как я мог убедиться на собственной шкуре, не намерен делить ее ни с кем. Я давно знаю тебя, но впервые наблюдаю подобное проявление чувств.
– Я… – Дрейк поднялся со стула и принялся мерить шагами комнату. – Она…
– Ты не стал бы так переживать, если бы она ничего не значила для тебя.
– Что ты хочешь этим сказать? – набычился Торнтон. – Что я становлюсь мягкотелым?
Кайрен улыбнулся:
– Нет, дружище. Я хочу сказать, что ты любишь ее.
Глава 14
Спустя два дня после отъезда Кайрена Дрейк лежал на кровати и нежно обнимал спящую жену.
Светало. Наблюдая за серой мглой, медленно проникающей внутрь хижины через единственное окошко, Дрейк поносил себя последними словами.
Он не мог выпустить Эверил из своих объятий. Только по уши влюбленный болван станет обнимать женщину, не преследуя при этом вполне определенной цели. Но он-то ни в кого не влюблен вопреки подозрениям Кайрена.
“Я хочу сказать, что ты любишь ее”.
Почему он не может выбросить из головы эти дурацкие слова?
Эверил его жена, и он вправе обнимать ее по любой причине и когда пожелает. Сейчас, например, он наслаждается ее теплом и запахом. Мужчинам нравятся подобные мелочи.
Вот и объяснение. Простое и логичное. И незачем все усложнять.
Почему же тогда он бросился к ней посреди ночи, когда она вскрикнула от кошмарного видения?
В его объятиях Эверил доверчиво затихла, доставив Дрейку удовлетворение. Сон является жизненной потребностью, особенно когда за тобой гоняется целая шайка свирепых воинов, готовых растерзать на месте.
Эверил встрепенулась. Застонав, она перевернулась на живот и положила голову ему на грудь.
Возбужденный интимным поскрипыванием кровати и цветочным ароматом ее волос, Дрейк почувствовал слабый отклик в чреслах. Перебросив руку через его торс, она прижалась к нему своей мягкой грудью, дразня воображение и пробуждая воспоминания. Его мужское естество, твердое и нетерпеливое, поднялось и уперлось в ее бедро. Да, вот она, главная причина, по которой он не может ее отпустить. Он слаб, когда дело касается плоти. Воспоминания о ее страстном отклике постоянно преследовали Дрейка. Никогда он не обнимал женщину, подобную Эверил, никогда не приходил в восторг, слыша тихие стоны партнерши, и никогда не стремился доставить женщине неземное блаженство.
Впрочем, это не значит, что он влюбился. Это здоровая реакция мужчины на женщину, естественное желание заявить на нее свои права всеми возможными для этого способами.
Нет, это не любовь. А изобретательность и сила духа? Подобные качества, не всегда присущие женщине, едва ли добавляют Эверил очарования. Это лишь еще одно свидетельство ее стремления делать все по-своему, вразрез с его планами. Далеко не каждая могла бы огреть его кочергой или кинуться очертя голову в ночь, чтобы украсть лодку.
На Дрейка нахлынули воспоминания, как он нашел Эверил на берегу моря, всю в слезах. Как она прильнула к нему и рассказала об убийстве своей матери и страхе перед темнотой.
Стараясь не обращать внимания на странное тепло, разлившееся в его груди, он подавил порыв утешить ее, погладить ее хрупкую руку.
Что и говорить, Эверил, с ее непокорным нравом, никогда не станет почтительной супругой, о какой мечтает большинство мужчин. Это же просто чертенок в юбке. Подумать только, на ярмарке она чуть не сбежала у него из-под носа! Может, это и говорит о ее уме, но еще больше свидетельствует о глупости. Нетрудно представить, чем закончилась бы ее встреча с тремя пьяными насильниками, не подоспей он вовремя. Жаль, ему не удалось прикончить всю троицу за их гнусные намерения.
Сообразив, что слишком крепко прижимает к себе Эверил, Дрейк ослабил хватку. Легкая улыбка изогнула уголки ее соблазнительного рта. Жар в его груди нарастал. Дрейк пошевелился, пытаясь принять более удобную позу. И что это за блажь – считать себя некрасивой? Конечно, во всем виноват ее отец, убедивший в этом наивную дочь.