Мы с Аннетой провожали гостей вместе с сар Дигхтелями, и наравне с Антуаном мне пришлось целовать на прощание дамам ручки, и обещать господам нанести им визит как только, так сразу. Я смотрел на их лица, и не видел разочарования. Что означало — мой замысел удался. Наконец, все разъехались, и у меня появилось возможность провести несколько минут наедине с Аннетой перед разговором с сар Дигхтелем, на которой Антуан настоял.
— Я все время открываю в тебе что-то новое, Даниэль, — сказала она.
— И что на этот раз?
— Знаешь, как ты выглядел?
— Даже не догадываюсь.
— Человеком, которого гости застали врасплох. Они нагрянули внезапно, и ты к их визиту не был готов. Но гости для тебя дорогие, ты им искренне рад, и потому тебе пришлось нивелировать все огрехи своим радушием.
— Это было задачей хозяина дома, и я не увидел ни единой оплошности с его стороны. Все прошло замечательно. Без малейшего намека на скандал, стол был великолепен, программа вечера тоже, а в музыке Антуан разбирается куда больше других.
— Не делай вид, что ты не понимаешь. Антуан просто растворился в твоей тени.
— Надеюсь, это его не слишком огорчило.
— Наоборот, он был крайне доволен.
— В свою очередь хочу сказать, что ты затмила всех.
— Я очень старалась, Даниэль!
— У тебя отлично получилось. Аннета, мне предстоит очередной разговор с Антуаном. Не знаю, насколько он затянется, и будет лучше, если ты запрешь дверь в наши комнаты. В том числе, и на засов.
— Думаешь, настолько все серьезно?
— Не уверен. И все-таки не забудь.
Ожидая меня, сар Дигхтель расположился на выходившей во внутренний двор террасе третьего этажа. Он сидел в кресле, а столик рядом с ним был заполнен корзинкой с фруктами, парой бокалов, бутылкой темного стекла, и похожей на кубок серебряной чашей со льдом.
— Укромное местечко! — кивнул я: цветущие в огромных мраморных вазонах кусты полностью его скрывали.
— Прячусь здесь, когда никого не хочется видеть.
— Почему не в кабинете? Вряд ли кто-то посмеет в нем тебя потревожить.
— Даниэль, ты прочувствуй, как здесь хорошо! Какое небо, а запах сада⁈ Посмотри на огни, что отражаются в Брикберсе. Как они мерцают, и вечно по-разному. Иногда у меня получается придумать к их сверканию мелодию. Мое любимое местечко, когда хочется вдохновения. — Антуан вздохнул. — Скоро начнутся дожди, за ними придут заморозки, и чтобы на все это полюбоваться, придется ждать до следующего лета. Не люблю осень! Ни раннюю, ни позднюю, вообще никакую. Какая-то она грустная, как напоминание о том, что смерть неизбежна. Что же тогда говорить о зиме?
— Для этого и позвал — посозерцать?
— Нет. Очередная попытка достучаться: почему⁈ Даниэль, единственное слово, и ты поймешь, как нас много, и как мы искренне верим — стране нужны перемены. Дело ведь не в тебе, как таковом.
— И в чем же тогда?
— Извини за громкие лозунги, но мы видим в сарр Клименсе знамя, под которым можно собраться. Согласись, одной идеи, какой бы великой она ни была, мало. Единственное слово, Даниэль!
— Что для тебя власть?
Здесь, на террасе, действительно было замечательно. Прав Антуан — запахи, звезды, отражения огней в воде, вид на спящий город… Чашечку кофе еще, и я бы почувствовал себя наверху блаженства.
— Наверное, то же, что и для остальных.
— Власть — это, прежде всего, ответственность, а я ее не желаю.
Нисколько не меньше не хотелось быть игрушкой в руках тех, для кого борьба со скукой — смысл бесконечной жизни. Действуют они не напрямую, но не даром же говорится, что у Пятиликого нет других рук, кроме человеческих.
— И чего же ты хочешь, Даниэль?
— Не поверишь — покоя.
— Ты⁈ — Антуан действительно не поверил.
— Я. Хочу дом, детей, возможность просыпаться во сколько заблагорассудится, часами пропадать в библиотеке, собаку, с которой буду гулять по осеннему лесу, слушая, как шуршит под ногами опавшая листва, и любуясь той зеленью, что не успела еще завянуть и облететь. И что ты предлагаешь взамен? Вечно перебирать проблемы, откладывая на потом те, что какое-то время потерпят, зная, что они не закончатся никогда, и за каждой из них стоят судьбы людей⁈ Уволь, я к этому не готов.
— Рассуждаешь, как будто тебе за сорок! А где же твои амбиции?
— Они умерли несколько недель назад на том же поле, где и Александр сар Штроукк.
— Кто это? Никогда о нем не слышал.
— Обычный человек. Если понадобится, я снова туда вернусь. Возможно, навсегда, но до этого момента хочу покоя.
— Говорят, состояние короля критическое.
— День-другой, и можете устраивать пляску на костях. Антуан, ты вот что, пошли слуг, которым особенно доверяешь, и не по одному, группой, чтобы они внимательно проверили дом, и все стальные постройки.
— Полагаешь?
— Не повредит. При такой суматохе сюда мог пробраться кто угодно. Не исключено, кто-то из твоей дворни на их стороне, а потому осмотреть нужно все. Стаккер должен прибыть с минуты на минуту, но это задача не для него.
— Почему?
— Ночь, незнакомое место, кроме того, они могут устроить в доме переполох: незнакомцы и при оружии. Хотя, пожалуй, все-таки лучше их дождаться, и только затем начать. Да, я и без того злоупотребил твоим гостеприимством, так что на днях постараюсь найти себе другое жилье. Но ты не волнуйся: люди Стаккера останутся здесь столько, сколько пожелаешь. Вряд ли все затянется надолго: о здоровье Эдрика сам только что сказал.
— По-моему, Стаккер прибыл. Слышишь шум? Пойдем, поговорим с ним вместе.
Какие-то звуки из глубины дома действительно доносились. Но вряд ли Курт или кто-нибудь из его людей были неуклюжи настолько, чтобы что-то задеть, и оно со звоном разбилось.
— Непохоже, что он, — засомневался я. — А это как следует понимать⁈
Новый звук больше всего походил на чей-то предсмертный вскрик. Сар Дигхтель услышал его тоже.
— Даниэль, неужели⁈ — голос у Антуана осекся.
— Можешь не сомневаться, — я предпринял отчаянную попытку, чтобы мой собственный не подвел.
Главным теперь было добраться до любого нормального оружия, потому что нож для колки льда не слишком-то мог помочь.
Глава 23
Глава двадцать третья
Трехэтажный особняк сар Дигхтелей формой походил на подкову. Небесталанному зодчему удалось органично вписать в него множество архитектурных изысков, и он выглядел едва ли не красивейшим зданием Гладстуара. Один только портик с изукрашенным барельефами фронтоном чего стоил. Хозяйские покои находились в правом крыле второго этажа, комнаты, которые занимали мы с Аннетой — в противоположном.
— Стоп! — остановил я Антуана, готового метнуться на спасение жены. — Желаешь порадовать их своей легкой смертью? Сначала в твой кабинет.
В нем, помимо других украшенией, хватало сабель и пистолетов. Когда-то они являлись для меня неисчерпаемой темой для шуток, но сейчас этому обстоятельству я был искренне рад.
— А я куда хочу⁈
— Замри!
Легкие, едва слышные шаги приближались все ближе, и вскоре на террасе появилось два силуэта. Они застыли на какое-то время, прислушиваясь, затем исчезли.
— Как ты думаешь, они совсем ушли? — некоторое время спустя шепотом спросил Антуан. — Или затаились где-нибудь поблизости?
— Понятия не имею, — я радовался своей благоразумности, вовремя задув свечи: свет от них непременно привлек бы внимание.
— Может, стоит поднять тревогу?
— Как ты думаешь, кто прибежит первым, и чем мы их встретим?
Мысленно я проклинал нас обоих. Антуана за то, что не пожелал, чтобы Стаккер прибыл в дом еще днем. И не меньше себя, поскольку мог его убедить, но не стал.
— Здесь кто-то был, — первое, что я услышал от сар Дигхтеля, когда мы оказались в его кабинете. — Держи. Как знал, хранил на всякий случай парочку заряженными. — Антуан протягивал мне пистолет.
В моей спальне они были тоже. Я обучил Аннету пользоваться ими еще в Клаундстоне, и не сомневался: если кто-нибудь начнет ломиться в дверь, она, не задумываясь, начнет стрелять. Но, зная отношение Антуана к Лауре, меня удивляло его относительное спокойствие. Пока он не сказал:
— Дожился, что в собственном доме приходится на ночь запирать двери в спальне! Надеюсь, Лаура спит и даже ничего не подозревает. Ну что, расходимся?
— Тебя проводить? — выбранная мною сабля была хороша тем, что клинок у нее средней длины, а из массивной, практически полностью закрывающей кисть гарды, торчали устрашающего вида шипы. То, что и нужно, если придется ударить кого-то эфесом.
— Сам справлюсь, — в отличие от меня, Антуан держал пистолет в правой руке, больше полагаясь на него. — Их не должно быть много, я здесь хозяин, и знаю, как добраться незаметно.
— Как пожелаешь. И осторожней!
— Постараюсь! — хорошо было заметно, с оружием он почувствовал себя намного уверенней.
Я ободряюще хлопнул его по плечу, мгновенье подумал, и скинул обувь: она не позволит красться бесшумно, к тому же скользит. Мраморные плиты холодили босые ступни, но двигаться я начал куда уверенней. Казалось, нам все почудилось, и дом просто спит, настолько в нем было тихо. Пока не увидел вытекшую из-под портьеры кровь. Сдвинул ее в сторону, обнаружил чье-то тело, и наваждение развеялось.
В отведенные нам комнаты вел длинный коридор, и на всем его протяжении горели всего две свечи. По его левой стороне окна сменялись одно другим, но луна, так ярко светившая незадолго до этого, как назло, спряталась.
Я осторожно крался по коридору, стараясь держаться подальше от окон, почти прижимаясь к стене напротив, всякий раз замирая возле очередных дверей. А еще изо всех сил гнал от себя мысли, что в нашей спальне уже побывали, Аннета мертва, и теперь им только и остается, что дождаться меня. Нервы были напряжены до такой степени, что, когда за спиной раздался едва слышный шорох, я даже не раздумывал. Припав на одно колено, и одновременно разворачиваясь, сделал попытку нанести режущий удар на высоте чуть выше коленей кто бы там не оказался — враг, мужчина, женщина, или даже Аннета.