И усмехнулась так горько, что Илья отвернулся. Короткие минуты женской слабости, что украл он сегодня у Евы, надолго останутся с ним. А всё остальное… Разгребать беды лучше по мере их поступления.
— Ну, я пошла, — Ева тяжко вздохнула, проверяя надёжность крепления нити к чесалке.
— А я? — Илья вдруг спросил как-то особенно жалобно.
Ева вздохнула, взглянув на Змеёныша. Вид растерянный, взгляд перепуганный, только губы сжал снова в упрямую нитку. Какой он ещё… мальчишка. Неужели действительно думает, что она может бросить его одного? Уйти к суженному-привороженному и не вернуться. Ну да. Ждёт он её, не дождётся, конечно.
— Куда тебя деть-то, пошли.
Сказала и отвернулась, протягивая ему руку. Повторять не потребовалось, Илья тут же вцепился в неё раскалёнными пальцами, словно боялся, что она сбежит.
Поморщившись, Ева пальчиками левой руки прихватила носочек веретена, разворачивая тонкую нить, и запела:
«Как от отчего порога пролегла моя дорога,
Через небыль, через быль, раздвигая звёздну пыль.
Проводи меня тропой, окропи меня росой,
Нитью прочной повяжи, цель благую укажи…»
Пространство тесной сумрачной комнатушки избы вдруг распахнулось, швырнув в лица обоим солёные тёплые брызги.
Шаг, ещё шаг. Илья, громко дышавший ей в спину, вдруг неуклюже споткнулся и пальцы разжать не успел, толкнув ощутимо и уронив девушку прямо на камни, выросшие под ногами.
Мысленно матерясь, Ева кинула веретено за плечо и попыталась хоть как-нибудь сгруппироваться. Увы. Приземлилась она неудачно, с размаху ударившись коленями и локтями, содрав кожу с ладоней до крови.
Нельзя сквернословить, нельзя. Можно нить оборвать и застрять в этом мире навеки. Пусть даже в компании громко сопящего Змеева.
— Ты там живая? — над головой раздался громкий голос.
Хотелось ответить…, но цензура заставила промолчать.
— Погоди, я сейчас!
Только этого ей не хватало…
— Ох, Ё-Ё-Ё! — рявкнул кто-то уже совсем рядом.
Прямо-таки нечеловеческим голосом.
И… Ева была абсолютно согласна. Её предупредить как-то забыли о том, что хождение по мирам может выглядеть так… необычно.
Стоя всё ещё на четвереньках, русалка разглядывала свои руки. Зелёные, покрытые мелкой, ярко сверкающей чешуёй. С когтями, как у тигрицы.
Девушка крепко зажмурилась, робко надеясь, что всё это ей привиделось.
— И не пила же… — пробормотал мужской голос. — Кирдык… Это ты что ли на стрессе?
— Это на жопе! — рыкнула Ева, снова распахивая глаза.
Лютый ужас и мрачный кошмар. Грудь превратилась в два крохотных скорбных нароста, стыдливо прикрытых выпуклой чешуёй. Спасибо создателю, ноги на месте. Ровные даже и стройные. Изумрудно-зелёные, правда, но это не самое страшное. Комбинезон только жалко. Куда подевался? Неважно. Чешуйчатого скафандра хватало вполне.
— Да… — задумчиво произнёс тот же голос, — а жопка вполне так. Худовата, но это детали. Хвоста там тебе не хватает.
Ева к нему развернулась, зло выдохнув, и чуть не упала. От смеха.
— На себя посмотри! — ткнула пальцем в Змеёныша совершенно невежливо. — Ты не Змеёныш теперь, ты — убогий огрызок Змеёныша. Но-но! Руки прочь от моей чешуйчатой красоты. И не только руки.
Илья действительно… преобразился. Если тот, кто придумал перемещения между мирами, обладал чувством юмора, то оно было чёрным.
Иначе не объяснить превращение Змеева в натурального эльфа. Остроухого, длинного, благообразно-слащаво-красивого. В отличие от русалки, её невольный слуга был облачён в мягкую облегающую тунику почти до колен, подпоясанную тонким поясом, белые кожаные лосины, плотно обтягивающие длинные, мускулистые ноги, и тонкие серебристые сапоги. Длинные белые Змеева волосы развевались по ветру, как флаги. Блестящая диадема, усыпанная драгоценными камнями, браслеты на крепких запястьях.
Принц. Натуральный, всамделишный. Сдохнуть!
16. Птичий остров
«Птицу ловят кормом, а человека словом». В. И. Даль Пословицы русского народа.
— Повеселилась? — эльф Змеев зло прищурился.—Может, скажешь теперь, что мы ищем на каменном острове в океане? На кастинг суженных не похоже. Поиск принца на белом коне я как-то иначе себе представлял, знаешь ли.
Справедливо. Не то чтобы Ева скрывала от друга детали хождения по мирам… Нет. За два трудных года, полных досадных провалов и маленьких драм, сражение с нитью перемещения между мирами для неё стало просто отчаянно-нелюбимой работой. Ева себе запретила мечтать и надеяться на успех. Обычный и нудный процесс.
— Прости. Как-то я не подумала. Сейчас объясню… — вздохнув, неохотно и сбивчиво призналась русалка. — Помнишь, в словах ритуала упоминалось о парном кольце. Ритуалисты на кафедре утверждают, что наличие парных колец — обязательное условие приворота. Одно оставалось невесте, второе…
— Я понял. И где же твоё? — Илья пальцами подхватил свою белую гриву, уложил в толстый хвост и принялся заплетать, неожиданно быстро и ловко.
Интересно, откуда такие умения у Змеёныша? Снова мифический дядя Ваня-подводник? Еву кольнуло вдруг странное чувство. Словно по сердцу царапнуло остренькими коготками.
— В том и прикол, — русалка поморщилась, рассматривая ободранные ладони. — Первый уровень нашего квеста. Никакого кольца на мне не было. Оно вслед за суженным укатилось и теперь… где-то там.
И кивнула задумчиво на горизонт океана.
Глубокие ссадины на руках быстро затягивались. Кровь, ныряя под покрывавшие тонкие девичьи пясти крохотные чешуйки, тонкими струйками растеклась и исчезала. Ничего себе регенерация.
— Надеюсь, что ты пошутила, селёдка! — Илья мрачно уставился на неё и облизнулся. — Нет, ты серьёзно? Искать кольцо в океане? Это даже звучит издевательски.
— О да! Точно! — Ева выпрямилась окончательно и потянулась, пытаясь почувствовать своё новое тело. — А где наш рюкзак?
Илья молча скинул с плеча длинный мешок из тонкой белой кожи, искусно расшитый серебряными орнаментами. Никак не выказывая удивления, развязал его и вопросительно посмотрел на русалку.
— Ветрено тут, — она зябко поёжилась, подходя ближе к Змееву.
— Кто-то просто не очень одет, — хрипло ответил Змеёныш, тщательно пряча глаза. — И что ты хотела увидеть?
— Паша нам дал артефакты… — рассеянно глядя на руки Ильи, пробормотала русалка.
Красивые руки. Если внимательно присмотреться и проигнорировать длинные волосы, странный прикид и бриллиантовую корону, то приходилось признать: Змеев практически не изменился. В отличие от неё… Интересно, а Евина морда-лица теперь тоже зелёная?
— Три, — ей ответил Змеёныш, упорно разглядывая содержимое модифицированного рюкзака. — Ты мне о них говорила, навага. Первый стирает языковые барьеры в общении с населением нового мира, второй красиво мигает двумя жуткими, красными глазками, а третий игриво виляет сиреневой стрелочкой.
— Э! — Ева толкнула его, чуть не сломав себе пальцы. Ничего себе твёрдость и сила… Эльфийские принцы в её предоставлении должны быть значительно мягче. — Я ничего тебе не говорила!
— Да? — Змеёныш не дрогнул, словно и не заметил толчка. Быстро взглянул на русалку и отпираться не стал. — Значит, я сам догадался. И что нам дают эти глазки и стрелочка? Похожи на предметы из игрушечного набора «Для маленьких путешественников».
— Эта стрелка должна показывать на ближайший к нам иномирный объект и…
— Ты это серьёзно?! — фыркнул громко Змеёныш. — Сардинка, мне тебя не хотелось бы разочаровывать, но на твою изумрудную тушку она и показывает. Чем не иномирный объект?
— На себя посмотри повнимательнее. Мы здесь местная флора. И фауна. Магическое веретено пространственных перемещений приводит в ближайшую к цели локацию, а мир не впускает в себя просто так. Мы с тобой изменились, если вдруг ты не заметил. Случайно. Сам посмотри!
И она отодвинулась в сторону. Стрелка на провокацию не повелась и упорно продолжила тыкаться остреньким кончиком в горизонт океана.
— Всё равно выглядит удручающе… — грустно заметил Илья. — У меня предзащита диплома на днях… Боюсь, что причина «отсутствовал по причине присутствия в параллельных мирах» не впечатлит госкомиссию. Кольца, эльфы… чувствую себя просто грёбаным Фродо.
— Осторожнее с лексикой, — тон его спутницы похолодел — Я же просила…
И не единожды. Сквернословие дурно влияло на ход ритуалов, гасило эффект артефактов, даже могло исказить вектор перехода портала. Потому издревле маги, ведьмы, драконы и прочие альтернативно одарённые отличались безукоризненными речевыми манерами.
Нормальная Ева дала бы уже по башке белобрысому принцу, смотрящему на неё исподлобья. Но не только когтями наградил Еву мир скалистого острова. К ярко сияющей всеми оттенками малахитовой зелени чешуе прилагалось практически ангельское терпение…
— Не ной! — произнесла она строго, забирая из рук Ильи артефакт. — От тебя требуется немногое. Постоишь здесь пока, о смысле жизни подумаешь. Вспомнишь тему диплома.
— А ты утопиться решила, селёдка? — он вдруг мягко коснулся её руки и заглянул в глаза Еве.
Во взгляде Змеёныша ясно читалась тревога.
— Я же русалка! — она почти оскорбилась, но руку на забрала. — Между прочим, уже настоящая. Вот, убедись и не нервничай.
И разжала ладонь, демонстрируя Илье тонкие перепонки между когтистыми пальцами.
— Ты даже с хвостом умудрялась мне нервы мотать… — Илья проворчал и внезапно погладил её по предплечью. От этой внезапной и целомудренной ласки девушка вздрогнула, отстраняясь, и уставилась на него.
Илья нервно хмурился, то и дело облизываясь, как обычно он делал, когда волновался, и это приятно бодрило. Его беспокоило собственное благополучие? Опасался застрять посреди океана один на скале? Логично и объяснимо. Даже это её настроения не испортило. Мог остаться в избушке. Застрянь она между мирами, и не тревожила бы Илью связь между слугой и хозяйкой. Он не маленький мальчик, сам пошёл в этот мир.