ную кружку с нежно любимыми Евой рыбками на боках и плеснула в неё раскалённого, как вода гейзера, кофе. — Скоро ещё привезут, голодной она не останется. Там только твоя кровь осталась?
От внезапного поворота Илья подавился.
— Ответы в обмен на еду? — сделав усилие над собой, Илья отложил вилку в сторону и медленно выпрямился, с честью выдержав тут же похолодевший светлый взгляд гостьи.
Он так тоже умел. Ещё кто кого пересмотрит.
— Неплохо, неплохо… — противница вдруг широко ему улыбнулась. — Я Ге, Евин куратор. И… — она бросила быстрый взгляд на сладко сопевшую девушку и запнулась. — Так что там тебе наплела эта старая курица?
Илья мрачно насупился. Помолчав пару секунд, он снова взял со стола вилку, глазами нашёл на соседней тарелке увесистый нож, двумя пальцами подхватил его и снова принялся за еду. Отрезал крохотные кусочки от порции «свинины по-французски», подчёркнуто-аккуратно и неторопливо орудуя вилкой и ножиком, медленно и со вкусом жевал и вообще вёл себя, как в ресторане.
— Ну что же… Ты прав, справедливо.
Гостья громко вздохнула и щёлкнула пальцами. Гладкая кожа её алебастровых рук тут же покрылись морщинами. Яркий шёлк медных волос стремительно покрывался белым морозным узором сияющей седины. Спустя уже пару минут в кресле перед Ильёй сидела та самая бабка, хозяйка убогой избушки, когда-то его приютившей. И беззвучно смеялась над ним.
— Конспирация? — гулко сглотнув, Илья отхлебнул крепкий кофе.
— Нет, душа моя, профдеформация, — бабка поправила волосы, и на безымянном пальце её левой руки Илья вдруг заметил тяжёлое золотое кольцо. Обручальное. Раньше его точно не было. — Так что там гаргулья тебе наплела? Не тяни, время дорого.
— А вы спросите у Евы, — Илья улыбнулся, натягивая на лицо радостно-придурковатую гримасу. Ни разу ещё не надёванную с того памятного момента, как он скандально покинул свой дом. Так и вовсе отвыкнуть недолго. — Моё дело маленькое. Упал, отжался, приволокли. Не помню, не видел, не знаю.
И поморщился, вспоминая расщелину и своё эпическое в ней висение. Потёр рёбра ладонью, поймал насмешливый бабкин взгляд
— Ты ж моя радость, — старуха умильно всплеснула руками. — Ну, что с тобой сделать… Буди. Давай, издевайся над девочкой. Она тебя вытащила, а ты ей поспать не даёшь.
— Ей поесть тоже нужно.
Быстро и сосредоточенно доев свою порцию, Илья обернулся, вглядываясь в лицо девушки. Сердце предательски дрогнуло. Такая маленькая, такая отчаянная. Не бросила. Из лап чудища выгрызла. Забыв обо всём, Змеев пальцами подцепил одеяло, откинул, медленно обнажая обтянутое пижамой плечо.
— Хочешь её? — Ге вдруг тихо спросила.
Илья оглянулся.
— Свечку собрались держать? Обойдусь.
Старуха сверкнула глазами и ничего не ответила.
Хотел? Ещё как. Эта маленькая чертовка снилась Илье еженощно. В разных позах и обстоятельно. Он молод, здоров и влюблён. Нормальная абсолютно реакция. К тому же в последние месяцы с ним происходило что-то странное, необъяснимое. Илья, словно созревшее яблочко, наливался физической силой. И это существенно всё усложняло.
Хотел. Но вот чего ему точно совсем не хотелось, это снова увидеть в глазах Евы ужас.
И боль. Нет уж, спасибо. Илья не прыщавый подросток, и со своими хотелками справится сам. На секунду задумавшись, Змеев откинул в изножье угол ватного одеяла, оголив аккуратные девичьи ступни. Нежные, розовые, как у маленького ребёнка, пальчики с кругленькими ноготочками. Пяточки бархатные, точёные жеребячьи лодыжки.
Ему вдруг захотелось нежно их целовать, поднимаясь всё выше и выше… Здесь бабка фыркнула громко, и в тот же миг очарование растворилось. Илья даже вспомнить сумел, что щекоткой хотел разбудить крепко спавшую Еву.
— Начала набирать свою силу… — задумчиво пробормотала старуха, пристально глядя на девушку. — Это часть её магии, поздравляю. Могу лишь сказать в утешение, что и ты не так прост.
— Что-то я не заметил, — хотел иронично ответить, но прозвучало обиженно.
— Твой дар взаперти пролежал столько лет, так что неудивительно.
— Вы так говорите об этом, как будто бы всё это волшебство… — Илья хмыкнул и осторожно погладил лодыжку русалки.
— Просто предмет? Так и есть. Магический дар сродни предмету. Не используешь, быстро покроется плесенью, мыши сгрызут, сточит моль. Илья… — Его имя в устах рыжей ведьмы прозвучало вдруг даже торжественно. — Похоже, Евушка наша тебя тоже инициировала. Я там на кухне оставила школьный учебник ритуалистики…
— Тоже? — отвлёкшись от девичьих пяток, Илья оглянулся.
— Вот в книжечке сам и прочтёшь, — громко фыркнула бабка. — Раз такой неразговорчивый. Буди уже, моё время, чай, не казённое. И так засиделась я с вами.
Илья перевёл взгляд на спящую Еву. Магическое очарование? Полная ерунда. Она и без этой фигни потрясающая.
19. Богатство
«Шёлк не рвётся, булат не сечётся, красное золото не ржавеет». В. И. Даль Пословицы русского народа.
Весенние вечера совершенно не отличаются от осенних и зимних. Летом в Питере их и вовсе не существует, остаётся сплошной белый день. Люди привыкли делить его на «день, когда все работают» и «день, когда можно спать безнаказанно».
Этим мартовским вечером на значительно преобразившейся кухне квартиры за столом, застеленным яркой, в крупную красную клетку клеёнкой, восседали уставшие трое. Ева, одетая в совершенно фривольный короткий халатик, трогательно-растрёпанная, босая. Серёжа, обожравшийся свежим живым мотылём и по этому поводу мрачно взиравший на Еву. И Змеёныш, ставший как-то для всех незаметно значительной частью их жизни.
Ева бросала из-под ресниц на него быстрые взгляды. Вырос и возмужал. Подростковая угловатость стремительного сменялась уверенной грацией гибкого, сильного тела. Его любимая футболка растянулась в плечах и уже ощутимо трещала по швам. А недавно болталась. Мальчишка...
— Вот скажи мне, моя золотая, как ты до сих пор выживала в этом полном несправедливости, чудовищном мире? — Илья аккуратно сложил стопочку из живописно разбросанных на столе документов и теперь обстоятельно их убирал в плотную красную папку.
Ева насупилась. Отхлебнула из чашки горячего чая, заваренного их непрошеной гостьей, и выразительно посмотрела на младшего Змеева. После тяжёлого разговора с бабулей Илья вдруг надолго задумался, а после потребовал все документы, что были у Евы. Пришлось ковыряться в столе, снимать с верхних кухонных полок конверты с бумажками, доставать с антресолей коробки.
Русалка жутко устала, надышалась пылью, сломала два ногтя и вот уже час наслаждалась взъерошенным видом Змеёныша, сосредоточенно разбиравшего весь этот хлам. Твою революцию кошкам под хвост, доморощенный архивариус.
— Подумаешь! — отозвалась она легкомысленно. — И что ты там нашёл? Эта квартира записана на соседа? Бабушка вдруг промахнулась, и нам с тобой нужно срочно бронировать место в ночлежке? — девушка фыркнула, отбирая бесценную папку из рук наглеца. — Нет? Всё остальное меня не волнует.
— А с чего ты решила, что эта квартира — наследство от бабки? — облизнув быстро губы, Змеёныш склонил насмешливо голову.
— Так там всё написано! — Ева громко фыркнула и папкой перед его носом тряхнула. В качестве аргумента.
— Там написано, что на тебя оформлена дарственная. Неким загадочным правопреемником госпожи Рыбкиной, умершей за несколько лет до твоего рождения. Если верить тем документам, то...
— Ну и что же тебя так смутило, знаток реальностей жизни? — снова фыркнула Ева.
После странного их диалога на скалах прокля́того острова теперь оба делали вид, что ничего не случилось. Глупо? Безумно. Но Ева пока совершенно не знала, что ей делать с услышанным в том страшном мире.
— Собственно... всё, — снисходительно произнёс младший Змеев. Кроме права на собственность. Это главное. Квартира всецело твоя, от старой железной двери до отломанных шпингалетов на форточках. Но смутил меня этот твой… правопреемник.
— И продать её можно? — из услышанного Ева вычленила самое главное. — Если моя.
— Я бы не советовал... — Илья обвёл взглядом внезапную собственность Евы и поморщился. — В таком состоянии хорошей цены за неё не дадут. Квартира в центре города, до работы тебе пятнадцать минут пешком нога за ногу. По нынешним временам — настоящая роскошь.
— Вот именно, — Ева тяжко вздохнула. — Роскошь! Я в коммунальные квитанции даже заглядывать опасаюсь. Там, наверняка, долг уже в половину квартиры. Удивительно, что судебные приставы по мою душу ещё на кафедру не заглядывали. Не застали, наверное.
Пока она говорила. Илья снова задумался, достал свой телефон и напряжённо там что-то листал.
— На Еву Антоновну Дивину нет судебных листов исполнения. И коммунальных задолженностей тоже нет. Снова магия?
— Откуда ты...
— Ева Антоновна, ну вы как наивный ребёнок! Документы оформлены на кого?
Точно. Ева бросила злой взгляд на Змеёныша, но тот не смутился. А мог бы.
— Некто, тебе незнакомый, подарил квартиру в центре города и всё это время оплачивал коммуналку. Спорим, если поглубже копнуть, то найдутся следы и других жутких его злодеяний. — Илья усмехнулся. — Добро пожаловать в мир реальности, Ева. Что ты там рассказывала мне о родителях?
— Быть такого не может! — девушка подскочила, резво выхватывая телефон у Ильи.
Он не лгал. Вся коммуналка оплачивалась автоматически. Молча вернула ему аппарат и схватилась за голову.
Может, он прав, и о ней позаботился кто-то из родственников? Надо бы Ге расспросить... Нет. Лучше у Пашки спросить, он лишних вопросов обычно не задаёт.
— Счёт, с которого поступает оплата, оформлен на Е. А. Дивину. Случайно, не знаешь такую? — Змеев ехидно спросил, — и добавил уже совершенно серьёзно: — звони быстро в банк. Со своего телефона.
Когда Илья так говорил, в его голосе вдруг прорезались знакомые нотки. Возражать даже в голову не приходило. Она и не стала...