Илья двигался с лёгкостью и изяществом профессионального танцора, силой матёрого хищника и гроссмейстерской точностью. Перед ней, явно рисуясь, он сосредоточенно демонстрировал всю лаконичную красоту фехтовальной тренировки. И это, определённо, бодрило обоих.
— Наш с тобой выход на острове обнаружил… — он остановился в каком-то очередном своём головокружительном па и медленно развернулся к девушке. — Что мы с тобой лохи. Особенно я, говоря откровенно. — Сделав несколько мягких шагов, Илья стремительно подступил. Ева предвкушающе обмерла. — Меня едва не сожрала какая-то курица с сиськами.
Неожиданно бережно он убрал с красивого лица девушки непослушную прядь и безрадостно улыбнулся. Сама от себя такого не ожидая, Ева медленно потянулась к красивой и сильной руке. Поймала мужскую ладонь, щекой к ней прижалась. Чувствительной кожей вдруг ощутила шероховатые выпуклости мозолей. Что она делает? Да понятия не имеет! Ей в настоящий момент это нужно, как воздух.
— Ты попросту не ожидал повстречать там горгулью, — вздохнула и почему-то зажмурилась. — Это нормально. Разум человека отказывается воспринимать деструктивность происходящего и работать в режиме альтернативной действительности. Наткнись я сейчас на динозавра, тоже бы… изумилась.
— Утешаешь? — голос Ильи вдруг охрип.
Другая мужская ладонь бережно коснулась девичьей скулы, пальцы заправили волосы за ухо, погладили нежно висок, и вот уже обе руки тёплой рамой обнимали лицо девушки, стремительно раскаляющееся до состояния доменной печи.
— Что ты делаешь? — Ева глаза открывать не спешила, заворожённо слушая грохот его сердца. И дыхание. Глубокое, мощное, словно шум далёкого морского прибоя, всё ещё памятный им обоим.
— Понятия не имею…
Ранним питерским утром апрельского понедельника, когда даже собачники ещё мирно спят, и прохожих не видно, необычная пара отчаянно целовалась на серой дорожке безлюдного сквера “Василеостровец”. Так неистово и откровенно, как будто бы этот умопомрачительный поцелуй мог для них стать последним.
Так, оно, в общем, и было…
Спустя уже полчаса они в обнимку брели по пешеходной дорожке Большого проспекта. И красноречиво молчали.
Артефакт Пашки качественно работал. Деревья не падали им на буйные головы. Шумные стайки городских воробьёв, взбудораженных силой весны, занимались своими делами. Сизые голуби мерно курлыкали, важно расхаживая по уже зеленеющим газонам. Многочисленная городская живность вообще была занята своей жизнью. Мегаполис стремительно пробуждался. Показались собачники, полусонно переступающие ногами по тротуарам и цепко держащие своих четвероногих питомцев на лентах рулеток.
Илья неожиданно притормозил, оглянулся и ощутимо напрягся, размыкая объятия. Ева поёжилась. Новая спортивная куртка превосходно её защищала от холодных балтийских ветров, но вдруг налетевший сильный сквозняк имел совершенную природу.
— Бежим? — зачем-то она предложила.
— Незачем, — Змеёныш остановился, о чём-то размышляя, потом взял её за руку и отправился в сторону дома. — Знак родительского внимания. И мне это чрезвычайно не нравится.
Подняв голову, Ева взглядом упёрлась в непримечательную фигуру мужчины. С виду вполне заурядный прохожий. Или нет? Что-то же в нём её зацепило?
У подъезда их дожидался ещё один тип. Натуральный близнец предыдущего. Как Ева не вглядывалась в это непримечательное лицо, никак не могла рассмотреть его чётче. Словно взгляд её вдруг предательски расфокусировался.
— Щучка, иди-ка домой, — выпустив руку Евы, Змеёныш внезапно притормозил. Затем на мгновение задумался и, встряхнув непослушной копной светлых волос, снова взял её пальцы. — Нет. Подожди, я тебя провожу. Все вопросы позднее.
— Без телефона никуда тебе не отпущу! — громко ответила Ева, косясь на необычного мужика, упрямо изображавшего тусклую статую.
Илья спорить не стал. В полном молчании поднялись на лифте, также безмолвно вошли в квартиру, где он замер на самом пороге. Не снимая спортивных кроссовок, русалка сгоняла на кухню к заряднику, притащила его телефон и, передавая, замялась.
— Я быстро вернусь, — зачем-то тихо пообещал младший Змеев.
— Ты же... потный, — не нашлась что ответить и отчего-то смутилась.
— Сардинка, не трусь, — он подбадривающе улыбнулся. — Я не снял свой ошейник. И никуда не сбегаю. Иди займись завтраком, я голоден, как удав.
В иной момент Ева вполне справедливо бы взбунтовалась. Да кто он такой, чтобы её на кухню её оправлять? Но… бросив взгляд в лицо младшему Змееву, прикусила язык. Илья был серьёзен и мрачен. В последний раз русалка таким его видела… в тот самый вечер, когда парень явился под дверь её неуютной квартиры. Притянул её вдруг к себе ближе, целомудренно, как ребёнка, поцеловал в переносицу, развернулся и вышел. Куда?
Что случилось вообще? Родитель… На все осторожные Евины расспросы о Змееве-старшем Илья красноречиво молчал. Эта тема давно и негласно у них стала запретной. Почему он вдруг проявился именно сейчас? Очень странно.
Хотя… на Илюхином твёрдом носу госэкзамены и защита диплома. Или как там у них, у обычных людей и элитных экономистов называется эта беда. Выпускная квалификационная работа. Выразительный заголовок её титульной страницы красовался в самом центре рабочего стола собственного ноутбука русалки, оккупированного Змеёнышем.
Ева себя вдруг поймала на странной мысли: так называть его больше совсем не хотелось. Неожиданно осознала, что трогает пальцами губы, и жутко смутилась. Эпизод перед памятником не успел ещё вылететь из девичьей головы. Совершенно пустой, как консервная банка из-под тушёнки, сиротливо выглядывающая из нового мусорного ведра.
Илья обожает тушёнку. Предпочитает её всем кулинарным изыскам дорогих ресторанов. Или ей так говорит, чтобы жизнь облегчить им обоим… Взглянула в аквариум на столе, подмигнула Серёже, сидевшему на коряге с задумчивым видом. За долгую зиму домашний питомец заметно подрос. Как и Змеев.
Почему он так долго? Открыла задумчиво холодильник, рассеянно осмотрев непривычное изобилие. Несколько видов колбас, сыр, лотки с салатиками из кулинарии. О! В морозилке же пицца. Достала коробку, мысленно сделав пометку купить новую морозилку. Большую. И забивать её всякими вкусностями.
Само слово “купить” отозвалось приятной истомой. Надо будет Илью взять с собой в магазин бытовой техники и потрогать там морозилки. А потом заказать в интернете понравившуюся модель. Да где он там? Похитили что ли дружочка сердешного?
Всунув в духовку большой белый блин замороженной пиццы, вдруг вспомнила о телефоне и рванулась к столу в свою спальню. На пороге застыла, буквально всей кожей ощутив незримое присутствие посторонних.
— И как тебе это? — женский голос заставил русалку вздрогнуть и отступить.
Через заговорённую дверь их квартиры войти могли только бессмертные. Говоря откровенно, им в принципе не нужны были двери. Великие обращались с пространством, как смертные люди со временем. Бездумно и бесцеремонно.
— Что? — уже зная, кого через секунду увидит, Ева всё же заставила себя сделать шаг в комнату. В конце концов, ей нужен был собственный телефон. Вдруг там Илья тщетно просит о помощи?
— Спорт? — прозвучало загадочно — вопросительно, и прямо из воздуха у большого окна появилась фигура. Высокая, статная. Откуда-то из недр трусливого подсознания вызывающая лихорадочный трепет. — Кстати, ради чего такой самоотверженный подвиг?
В руках Ге удерживала большую плетёную корзину, пижонски прикрытую белоснежной салфеткой, оскаленное крупнозубчатым деревянным частоколом чесало и длинное веретено. Впервые за долгие годы знакомства русалка имела возможность узреть “бабулю” в шикарной форме сиятельного инквизитора.
Бархатистая тёмно-серая шерсть элегантного приталенного и роскошного кителя, расшитого серебром. Безупречные длинные ноги великой выгодно подчёркнуты чёрными брюками. Медная гладь гривы волос на этом фоне выглядела вызывающе. Как и совершенная красота алебастровых рук, божественная идеальность лица.
Ева хотела уж было ответить ей что-то решительно-глупое. О том, что впереди у них эпопея с поиском человека, укравшего завтрашний день у русалки. Что путь этот будет непрост, надо к нему подготовиться, но… Она неожиданно зло прищурилась, глядя на веретено в руках Ге, и категорично произнесла:
— Ради мужчины? Любимого, я имею в виду.
Ге в ответ широко усмехнулась и перевела взгляд за спину Евы.
— Кхм… — оттуда раздался вдруг голос Ильи. — Спорт ради возвышенной цели — это прекрасно. Я и сам вот… серьёзно увлёкся. Ева знает, кого я имею в виду.
_________________________________________
¹Памятник Н. К. Рериху в Санкт-Петербурге — открыт 9 ноября 2010 года в Санкт-Петербурге. Памятник из карельского гранита высотой 3,5 метра установили в саду «Василеостровец» на пересечении Большого проспекта с 25-й линией Васильевского острова. Скульптор В. В. Зайко и архитектор Ю. Ф. Кожин.
23. Трудный шаг
“Доброй бабушке — один только дедушка не внук”. В. И. Даль Пословицы русского народа.
Смеялась Ге тоже красиво. На несколько долгих секунд Илья даже заслушался. В ответ на звуки её бархатистого смеха его рот сам послушно растягивался в лишённую всякого смысла улыбку. Хоть как-то сдерживаться его заставляло лишь каменное лицо Евы, напряжённо поджавшей пухлые девичьи губы в яркую алую точку. Девушка злилась.
— А вы просто созданы друг для друга, ребятки, вот что я вам скажу! — вытирая блестящие слёзы, с трудом из себя выдавила куратор.
— Вы здесь появились при полном параде только лишь для того, чтобы нам сообщить очевидное? — младший Змеев серьёзно спросил, чуть прищурившись.
— Нет конечно, — она вновь улыбнулась. Такими улыбками самолёты сшибают без промаха, на высоте в километры. — Ты прав, я здесь совершенно с другой целью.
— Аве, сиятельная бабуля, — словно вдруг вспомнив о вежливости, произнесла вдруг русалка.