— Прости, Илюш, но я ничего совершенно не помню, — прошептала русалка, прижимая ладони к щекам. — Было мучительно-больно, потом я очнулась, а эта скотина меня уже лапает. Сказал, что, меня поимев, он получит и тёмную силу. Говорил, что так постоянно делает сам король.
Вспоминая ту сцену, она содрогнулась, снова неудачно пытаясь прикрыться ледяными руками. Тягостное ощущение липкой брезгливости, вязкой грязи похотливых прикосновений. Холода, острого одиночества. Теперь ставшего непоправимым.
— Я постараюсь вернуться как можно быстрее, — на мраморно-белые плечи девушки вдруг быстро опустилось гладкое прикосновение шёлка. Неожиданно-согревающее. — Найду, во что тебя одеть и чем тебя накормить. Пить очень хочешь?
От его простых слов и до боли знакомой бескорыстной заботы живой организм Евы сразу же словно взбесился. Захотелось есть, пить, в туалет и как-то согреться. Всё оптом и разом. От осознания собственной беспомощности она застонала. Без слов всё поняв, Илья с явным трудом подхватил её на руки и куда-то понёс. Сопротивляться она не решилась, отчётливо понимая, что этим лишь серьёзно осложнит ему жизнь. Достаточно им осложнений.
_______________________________________________
¹ Аст омния кум инис — заклинание полного магического и физического разрушения для физических объектов и артефактов. Заклинание высшего порядка.
²Делео — (от лат deleo вытираю) простейшее бытовое очищающее заклинание. Заклинание низшего порядка, доступно для всех магических категорий инициированных иных.
³Аперта — (от лат. aperta — открой) общеизвестное бытовое #заклинание, позволяющее открывать все механические и простейшие магические запоры. Заклинание низшего порядка, доступно для всех магических категорий инициированных иных.
35. Свойства памяти
“И редко шагает, да твёрдо ступает.” В. И. Даль. Загадки русского народа.
Он действительно не подвёл. Как всегда, как обычно. Отнеся Еву в просторную нишу, оказавшуюся чем-то средним между не слишком удобным клозетом с древней, как всё человечество, системой “круглая дырка в полу” и умывальней (при помощи медного таза с кувшином), Илья осторожно помог ей умыться. Упорно пряча при этом глаза и при первой возможности отворачиваясь.
Потом где-то он разыскал старую застиранную простыню и ловко соорудил из неё некое унылое подобие савана, натянув его на русалку. Роскошную шёлковую рубашку пришлось ему всё же вернуть. Быстро и целомудренно поцеловав Еву в краешек губ, он ушёл, за собой оставляя длинный шлейф горького послевкусия.
Зачем он это сделал?
Рядом с Евой был друг. Настоящий, надёжный и верный. Но… Этого ей было мало. Как она не старалась поймать даже малую искорку нежности в быстрых взглядах Ильи, не заметила даже лёгкой тени. Её просто не было.
Он словно погас изнутри. Делал всё правильно и хорошо, точно зная, как должен, но забыв, как хотелось ему. И что ей теперь с этим делать, русалка не знала. Как вести себя с ним, как жить дальше? Хотя… можно подумать, что, просыпаясь сегодня в квартире на Васильевском Острове, она твёрдо себе представляла возможное светлое будущее.
Даже подумать смешно.
Всё так быстро менялось, что Ева давно уже бросила даже попытки мечтать о несбыточном завтра.
Пустое.
Главное, чтобы он снова вернулся. Живым и здоровым. Очень ей было тревожно за Змеева-младшего. Сосредоточенного и необыкновенно-серьёзного. Вдруг с ним что-то снова случится? Что она будет делать одна? Как сможет самостоятельно противостоять тем, кому снова придёт в голову светлая мысль получить её новую силу? Даже веретена в руках нет, не сбежать ей обратно. Воспоминание о собственных неприятностях, о торчащем из груди остриё то ли меча, то ли копья, то ли вовсе осинового кола, её отчего-то не волновали. Совсем. Словно бы и не с ней это было.
Надо во всём разобраться.
Если отбросить эмоции, сесть и трезво подумать, то нестыковок в истории с их путешествием по мирам было великое множество. Прав был Илья: всё очень похоже на дешёвый телесериал. По всему выходило, что в этом неприветливом мире жили их с Ильёй… прототипы? И что с ними стало?
Если верить дурацким историям о попаданцах, тело может достаться путешественнику по мирам после смерти души. Но не могут нормальные люди умирать по три раза подряд. Обстоятельства разные и локации. Нет, что-то в этом не так. Она вспомнила свой первый визит в этот мир, когтистые руки, зелёную кожу. Ипостась? Не похоже. Змеёныш ведь тоже тогда был совершенно другим. Почему? Сможет ли он ей ответить на эти вопросы? К сожалению, никаких других источников информации о путешествиях по мирам у неё просто не было. Только легенды и сказки.
Ох, Илюша. Как всё не вовремя получилось у них…
Спустя уже час он вернулся с собой принеся целую кучу необычно тёплой одежды, высокий медный цилиндрический котелок с плотно притёртой крышкой, расписанный странными знаками, и большой каравай свежего белого хлеба. Ложку тоже предусмотрительно прихватил, но одну. И пустую пузатую глиняную чашку.
— Бельё, извини, здесь только такое, — покопавшись в вещах, он кинул девушке на колени необычайно длинные ослепительно белые панталоны, из которых печально свисали широкие атласные ленты, и жёсткий корсаж, хищно ощерившийся угрожающего вида крючками и сложным лабиринтом шнуровок. — Одежда здесь вообще… — он помялся, снова упорно отводя светлый взгляд, — архаичная.
— Я сама не оденусь, — пальцами приподняв белые доспехи корсажа, Ева принюхалась. Пахло обычным материалом, хозяйственным мылом и горячим утюгом. Судя по виду лент и шнуровок, все вещи были безукоризненно новыми. — Это всё обязательно надевать?
— К сожалению, — с громким стуком поставив посуду на столик у топчана, Илья тихо вздохнул. — Эта штука прошита заговорёнными нитями. Я купил её сам. Пока искал тебя, осторожно позаботился об одежде. Вспомнил твой вид в наши прошлые визиты сюда и постарался основательно подготовиться.
— В последний раз я выглядела вполне прилично.
Ева не собиралась с ним спорить. Оставив в покое корсаж, она пыталась теперь разобраться с панталонами. Стараясь в них не запутаться, просунула ногу в богато отделанную кружевами штанину. Драные Яги, там тоже шнуровка! Зачем их здесь столько? Простынный саван сползал с плеч на грудь, мешая сосредоточиться на панталонах. Медленно распрямляясь, Ева вдруг неожиданно взглядом столкнулась с вытянутыми вертикально зрачками Змеёныша и замерла.
— Я помогу.
Произнёс он осипшим голосом и неспешно развернул Еву к себе спиной. Умелыми пальцами затянул ленты на талии, целомудренно завязал аккуратные бантики под коленями и накинул на обнажённые рёбра широкую полосу корсажа. Ева рвано вздохнула.
Её беззащитное тело буквально стонало. Оно ожидало привычных прикосновений, тёплой ласки, вереницы дразнящих своей бесконечною нежностью поцелуев. Как быстро она успела привыкнуть к этой непозволительный роскоши. Как прочно стала зависима от мужчины. А если бы они с ним уже переспали? Счастье, что этого не произошло. Наверное.
Проворно вдев все шёлковые шнурки на спине, Илья набросил на плечи русалке сначала полупрозрачную нижнюю сорочку, тоже расшитую кружевами, потом широкую косоворотку из тонкой белой шерсти, с глубоким диагональным разрезом на мелких жемчужных пуговицах и только затем тёмно-зелёную полосатую юбку в пол и такого же цвета удивительно красивый жилет. Приталенный и богато расшитый мелкими полупрозрачными бусинками, по виду немного похожими на нефритовые. Пошиты они были из какой-то довольно мягкой и пушистой, словно горностаевый мех ткани.
Всё это время они оба молчали. Каждый серьёзно думал о чём-то своём. Одевание девушки было чем-то похоже на магический ритуал. И когда он закончился, Илья к себе развернул её, столь же медленно, даже торжественно и рвано вздохнул, отстраняясь.
Еве ужасно хотелось заплакать, схватить его за рубашку, прижаться всем телом к широкой груди молодого мужчины и не отпускать. Она судорожно отвернулась, делая вид, что рассматривает своё новое одеяние. Потом вспомнив вдруг о причёске, потянулась рукой к волосам и… растерялась. Их не было.
— Не психуй только. Сядь поешь, и я всё детально расскажу. Всё, что знаю.
Хороший совет. В конце концов, волосы, — это не главное. В первый раз их совсем не было, а теперь просто очень короткая стрижка. Как… у древних рабынь. Или онкобольных после химиотерапии. Или… бритых на лето домашних овец. Сравнительный ряд Евы закончился, и она громко выдохнула.
Коротко поколдовав над котелком, Илья осторожно скрутил его плоскую крышку, и по круглой башенной комнате тут же поплыл ошеломительный мясной аромат. Маленькое облачко пара поднялось над густым варевом из смеси каких-то разноцветных маленьких кубиков, (видимо, местных овощей) и довольно крупных кусков сероватого мяса. Пахло всё это весьма аппетитно и вид имело вполне съедобный.
Судя по трепещущим крыльям античного носа Змеёныша, он и сам был страшно голоден. Магия — жадная штука. Особенно если без подготовки кидаться заклинаниями высшего уровня. Ева не сомневалась: — он готов был сейчас съесть быка, причём даже не слишком прожаренного. Но Илья не подал даже вида.
Он подвинул к сложенным высоко тюфякам откуда-то из угла крепкий сравнительно маленький стульчик, повесил на него принесённый с собой пушистый полушубок и такую же шапку и, сунув Еве в руку железную ложку, отошёл молча в сторону.
Девушка замерла, сидя на самом краю колченогой деревянной кровати, держа в пальцах проклятую ложку и бессмысленно пялясь на остывающую еду. Есть её не хотелось. Хотелось заплакать, залезть с головой под вонючее одеяло и сдохнуть уже наконец.
Вот так просто. Столько лет она мужественно держалась и шла к своей цели, а тут словно что-то вдруг разом сломалось в русалке.
Лучше бы она никогда и не знала, как это — любить. Как может быть больно от вежливо-равнодушного взгляда. От ничего не значивших прикосновений. Лучше бы он теперь вовсе не приходил.