Несколько долгих мгновений смотря на него, василиск громко выдохнул и сломал карандаш окончательно. Пополам.
Ну что же… Ничего у них просто не будет, не стоило и надеяться.
Руна Оруна имела ещё одно очень важное свойство: её можно было перевернуть, и тогда смысл менялся на: “Возрождение и победа над смертью”. Как там Ева сказала: “Остается лишь завоевать этот мир?”
Илья так и сделает.
Он медленно встал, подняв серый лист со стола. Неторопливо сложил его пополам, потом, секунду подумав, ещё раз и убрал в узкий нагрудный карман расшитого чёрной нитью камзола.
Ему снова было тревожно. Царившая во дворце суета раздражала. Масштабная подготовка к грандиозному празднику-балу пугала и злила. В этом бессмысленном хаосе может произойти что угодно. Не зря король спрятал русалку от всех. И это Илью очень сильно тревожило.
Сняв со спинки рабочего стула длинный белый жилет из пушистого меха какого-то неведомого зверя, василиск тенью выскользнул из кабинета. И бесшумно ступая по гулкому коридору владетельного крыла королевского замка направился в сторону кухни. Главный повар будет в восторге от тёплого подарка и обязательно соберёт ему “ужин для принца”.
Есть василиску хотелось всё время. Издержки магического оборота? Еву тоже надо бы накормить поздним ужином. Вряд ли и король позаботится о низложенной фаворитке...
Эта горькая мысль пришла в голову из ниоткуда. Она не вызвала ожидаемой ревности или вполне ожидаемого раздражения, лишь только усталую грусть. Что же связывало королевскую ведьму и принца? Илья совершенно не помнил. Проклятие! Его память похожа на черепки от разбитой посуды, кем-то собранные в ведро. Где тут осколки тарелки, где чашки, и как их собрать воедино?
Он понятия не имел. Одно Илья мог уверенно утверждать однозначно: василиск эту ведьму безумно и страстно хотел.
И только её.
40. Выбор василиска
“Не та девка счастлива, что на хозяйстве у отца, а та счастлива, что в доме мужа-молодца.”В. И. Даль Пословицы русского народа.
Как он оказался опять в этой башне?
Илья совершенно не помнил. Он очнулся, сверху вниз глядя на Еву. Откинув с груди девушки край серого одеяла и не в силах остановиться, он ладонью скользнул под край тёмной толстовки. Долгожданное прикосновение к коже мгновенно его отрезвило: горячие пальцы Ильи коснулись холодного, словно бы мёртвого тела.
Время замедлило ход. Скинув убогое одеяло, он стремительно подхватил Еву на руки. Разворот, шаг вперёд, и мгновение спустя он укладывал женское тело на каменный пол. Быстро раздвинув ей ноги, раскинул по сторонам тонкие, белые руки .
Сомнения прочь, василиск точно знает, что делает. Он давно ищет. На раскрытой ладони Ильи разгорается чёрный огонь её магии.
Плавный взмах пальцами, вздох, жуткое тёмное пламя гибкой лентой послушно соскальзывает с мужской руки прямо на пол. Ещё взмах, и круг белых рун коротко вспыхнул вокруг женской фигуры, раскинувшейся на полу.
Это была его древняя магия.
Слушая своего василиска, Илья владел ей легко и уверенно, словно саблей и шпагой. Пасс рукой, пируэт, стойка, выпад, укол. Гибкий шаг в круг, и вот уже плавным движением на пол ложится первый изгиб мускулистого тела роскошного древнего зверя. Чёрная змейка вползает на девичью грудь и сворачивается плотным узлом. Прямо под девичьим сердцем.
Еву снова хотели убивать. В сознании василиска эта мысль бурно клокочет источником ярости. И внятно разделить, кто из них больше зол: человек, Илья Змеев, или всё же сам змей, уже не представлялось возможным. Если в мыслях они ещё сильно разнились, то чувства обоих переплетались всё крепче…
Запах убийцы он сразу узнал, тонкий нюх никогда его не подводил. Тот самый убийца, который уже однажды заставил умирающего принца кричать от мучительной от боли. Илья остро помнил чудовищную агонию наследника. Мальчик отдал свою жизнь ради мести. Ради второго рождения. Последним своим ритуалом он вызвал бессмертного василиска, принеся в жертву себя самого. Этот мир Илья видел теперь его глазами. Слышал, чувствовал, ненавидел. Они оба менялись.
Василиск не был способен прощать. Он хотел убивать. Ему вовсе не было трудно найти всех виновных и пролить реки крови. Илья не позволял. Сейчас их обоих держала она, любимая женщина василиска, его зеленоглазая слабость. Снова стоявшая в шаге от смерти.
Снова сардинка кому-то мешает. Кому?
Они все просчитались. Василиск — зверь коварный и жадный. Он сильнее драконов и своего не отдаст никому. Не теперь, когда он возродился и стал так силён.
Нет.
Окружив Еву плотным кольцом колоссального тела, древний змей поднял треугольную голову, покрытую драгоценной чешуёй и взглянул ей в лицо. Из его светлых глаз вдруг выскользнула слеза. Невозможное чудо, лекарство от смерти. Слеза василиска дарила бессмертие смертным, делала их неуязвимыми.
Весь мир словно замер, глядя на плачущего василиска. Нонсенс, парадокс, феномен.
Василиски не плачут. Блеснув мягким отсветом белого пламени, капля скатилась по морде чудовища и упала на девичью грудь. Змейка, лежавшая там, вдруг разлилась чёрным пламенем. Аномалия, жадно сжигавшая свет. Все они тут… аномалии.
Ева вздрогнула, рвано вздохнула и застонала. Из закрытых глаз брызнули слёзы, всю её тут же скрутило болезненной судорогой. Блестящее гибкое белое тело в то же мгновение плотно обвилось вокруг, обнимая несчастную, осторожно собой укрывая. Огромная чешуйчатая голова опустилась на женский живот. Дикая боль сразу утихла. Василиск прикрыл веки, чутко вслушиваясь с трепыхание женского сердца.
Дышит. Жива. Очень хочется убивать. Пройтись вихрем смерти и крови по дому того, кто всё это затеял. Так, чтобы и хоронить было нечего. Нельзя. Его зеленоглазая слабость расстроится, она будет против. Её тихий голос, солёные слёзы имели над змеем свою нерушимую власть.
Теперь ему нечего опасаться за ведьму. Яды ей не страшны, все проклятия разлетелись, как утренний белый туман. Василиск был доволен.
А принц… он окончательно отступил, в этом мире его ничего больше не держало. Месть будет исполнена, он уверен. А ведьма… Сердце той, что свернулась под боком священного змея, уже не принадлежало ему. Пришедший из дальнего мира имел полное право на ведьму. Именно он, Илья Змеев, своей твёрдой волей смог усмирить древнего василиска, призванного умиравшим наследником.
Змей выполнил его волю. И принц отступил. Он ушёл, не оглядываясь. Он покинул свой мир, за собой оставляя Змеёныша-василиска и его непростую любовь…
Ева очнулась, неожиданно ощутив запах моря. И холод. Перед глазами стояла стена снежно-белой, глянцевой чешуи. Как… новый кафель в их ванной. Протянула ладонь, приложила к змеиному боку. Живое и тёплое. Вокруг всё вдруг зашевелилось, раздвинулись гладкие стены, и над затылком русалки нависла огромная треугольная голова. Раздвоенный длинный змеиный язык быстро коснулся её подбородка. Тёплый, сухой и приятный.
— Змеёныш, привет, — медленно поднимаясь, она резко выдохнула. — Я тебя сразу узнала. Тебя тоже достали?
И улыбнулась. Вымученно, совершенно безрадостно. Василиск долго смотрел на неё. На светлые пряди волос, снова выбившиеся из косы и упавшие на высокий лоб. На русалочьи глаза, чуть раскосые и припухшие. Острые скулы, упрямый подбородок… Высокую грудь, длинные ноги. Смотрел и отчётливо понимал, что если он прямо сейчас обернётся… То больше не сдержится.
С ней так нельзя.
Подняв длинное тело, вдруг ставшее непомерно тяжёлым, он медленно развернулся, стремясь уползти.
— Не уходи, Илья Змеев, останься со мной… — прозвучало так тихо, как будто летучая мышь в воздухе крыльями прошуршала. Чуткий слух василиска слова уловил. Как и тон этой просьбы. Эта женщина попросила его.
Слова были сказаны.
И услышаны.
Плавное, медленное движение изгибов змеиного тела, словно накат океанской волны. И через мгновение перед Евой предстал обнажённый и возбуждённый мужчина. Настороженный, напряжённый. Готовый в любой момент отступить. Подняв взгляд на него, она дрогнула. Восхитительно, невероятно красив. Твёрдые перекаты стальных мышц, отчётливо проступающие под гладкостью светлой кожи. Узкие бёдра, широкие плечи, мускулистые сильные ноги и… всё остальное. Такое же впечатляющее и против воли притягивающее женский взгляд.
Как сильный хищник перед прыжком — собран и напряжён. Рядом с ним Ева остро чувствовала себя слабой, беззащитной и куда более обнажённой.
— Ты попрос-с-сила.
Его голос она не узнала. Сиплый, низкий, нечеловеческий. Лезвие острого тёмного взгляда разило, пугало.
— Змеёныш, я…
— Я вс-с-ё ещ-щё могу уйти-с-с, — он зло прищурился, словно пугая.
— Нет. Я не боюсь тебя.
Молниеносное движение, рывок, поворот, и спина девушки оказалась прижата к мужскому горячему животу. Сильные руки под грудью, дыхание в волосы.
— А так-с?
— Какой же ты глупый, Змеёныш, — потеревшись затылком о грудь, она усмехнулась. — Ты вернулся, меня снова спас. Ты меня хочешь. И спрашиваешь? Я люблю тебя разным. В моём сердце поместятся все младшие Змеевы: и растерянный мальчик на грязном матрасе в избушке, и вздорный сын нашего мэра, и хорошенький-принц, и… василиск.
Тихий вздох, поцелуй-лёгкое прикосновение за ухом. Мужские ладони накрыли ей грудь, Ева медленно потянулась за лаской, откинув волосы на плечо и шею подставив под сухие горячие губы. Они и так потеряли массу полезного времени. Изменились, переродились, ушли в другой мир. Нет смысла себя дальше сдерживать и отказываться от удовольствий.
— С-сюда с-скоро придут, — прохрипел тихо Илья, осторожно прокладывая дорожку из поцелуев на девичьей коже. — Я слышу шаги людей самого короля. Ос-станови меня, женщ-щина.
— Заглянут, чтобы проверить мой труп? — Ева зло усмехнулась, расстёгивая толстовку. — Ну, уж нет. Терять мне больше нечего.
Безумие?
Да.
То, что сейчас происходило в круглой башне Драконьего замка, это словно определяло точнее всего. Разве могут нормальные люди нырнуть с головой в море полного сумасшествия? Даже если они — абсолютные нелюди. В эту пару иных словно вселились великие демоны. Разум как будто схлестнулся в неравном бою с чистой страстью, и последняя снова выиграла.