Ева молча кивнула. Змей скользнул тут же на пол, и спустя несколько быстрых минут Ева в башне осталась одна. Постельная королевская ведьма. Или русалка? Она вечно путалась в тонкостях определений…
Светильники вспыхнули снова. Пальцами прикоснувшись к щеке, Ева задумалась. Почему Змеев остановился? Первый секс девушки в мире иных был не просто физическим действом. Единственный шанс провести древний ритуал по слиянию тел, мыслей и магии. Опасный и сложный. На всё время сакрального действа иные теряли себя, становились весьма уязвимы. А ещё, именно в этот момент существовала вполне осязаемая возможность забрать силу партнёра. Выпив того буквально до дна, полностью и невосполнимо.
Побеждает сильнейший. Не потому ли Илья не рискнул? Испугался её или сам в себе не уверен? У неё будет время подумать.
Вдали вдруг послышались громкие женские голоса. Ева вздрогнула и взялась за одежду.
41. И вся королевская рать
“У батюшки девка промеж пальчиков, у любимого мужа в руках.”В. И. Даль Пословицы русского народа.
Бал. В представлении Евы, это действо могло с ней случиться где-то там… исключительно в сказке про Золушку. Прекрасный принц, глупый и милый король, настойчивые кавалеры, красавицы, размахивающие юбками на кринолинах… Мачеха топчется по паркету и корчит всем злобные рожи, исключительно ради контраста .
Судя по царившей вокруг суете и накалу предбальных приготовлений, в заснеженном королевстве под “балом” подразумевалось нечто судьбоносное. Почти президентские выборы.
Уходя, младший Змеев бесшумно открыл главный вход в её башню, и уже очень скоро туда ввалилась четвёрка рослых женщин. Даже без стука. Еву они не боялись, и никакого благоговения перед бывшей теперь уже первой ведьмой никто не испытывал. Едва взглянув на неё, подхватили под руки и решительно поволокли к узкому выходу из тюрьмы, успевшей ей стать почти домом.
В тёмной комнате с топчаном Ева успела обжиться и печально оглядывалась назад. Столько всего случилось в каменных стенах башни… Но опять возвращаться сюда она не хотела.
Быстро шагая вперёд по длинным и тёмным переходам огромного замка, Ева быстро оставила глупую мысль о том, чтобы хоть как-то запомнить дорогу. Бесконечные лестницы, подъёмы по ним, затем долгие спуски, полутёмные залы и целая вереница небольших сквозных комнат. Мрачно и холодно. Замок весь был похож на большую, пронзённую шурфами коридоров пещеру.
Снова темно. Тусклые настенные факелы только громко трещали и воняли палёной щетиной. Окон вовсе было не видно. Ева безумно устала, она задыхалась от этой пугающей темноты.
Долгий путь под конвоем безмолвной четвёрки женщин казался воистину бесконечным. Рослые и темноволосые, с непроницаемым взглядом и окаменевшими лицами, они походили на древних валькирий. Те немногие встречные, что в мрачных туннелях дворцовых коридоров им всё-таки попадались, тут же шарахались, словно черти от ладана.
Немудрено, её конвоирам в крепких руках не хватало лишь боевых топоров. Холодные взгляды, широкие плечи. По сравнению с ними русалка себя ощущала, как жирная мышь в стае серых ворон.
Хотя… Грех было жаловаться на короля, охранять столь… невезучую ведьму было явно необходимо. С момента их встречи Еву один раз успешно убили, спешно переродили, отправив в другой мир с попутным василиском, на входе почти изнасиловали, почти отравили, немножечко прокляли и оживили. О слиянии их с Ильёй сущностей королю лучше и вовсе не знать…
— Ваши покои, мелл Ведьма! — прохрипела охранница.
Ничем не приметная дверь в очередном узком коридоре тут же быстро открылась, выпуская целую стайку светловолосых и миниатюрных служанок навстречу.
Мелл ведьма… Интересно, что значит подобное обращение в ледяном королевстве? Память ведьмы молчала. Змеёныш был прав, Ева напугана, дезориентирована и растеряна. И некому ей здесь помочь.
Одетые в совершенно одинаковые серые платья, больше похожие на прямые мешки, служанки пялились в пол. Прятали взгляды от ведьмы? И что теперь Еве делать?
— Идите, мелл Ведьма, приготовления к балу займут много времени. — прохрипела охранница. — А его у вас мало.
Ева немного подумала и пошла. А что ей оставалось? Серые девушки длинным шлейфом втянулись обратно за дверь.
Просторное, светлое и холодное помещение напоминало купальню. Круглый бассейн по центру, врезанный в тёмный каменный пол, широкая белая тахта стоит рядом. Ряд высоких столов, заставленный полностью какими-то тёмно-зелёными баночками и бутылочками. Стопки плотно сложенных полотенец возвышаются на полу.
Плеча Евы коснулись холодные пальцы. Она оглянулась, столкнувшись с настойчивым взглядом одной их “мышей”. Осторожно притронувшись снова к запястью, служанка перевела взгляд на бассейн. Они что здесь, немые?
Стараясь действовать осторожно, ведьма развела руки в стороны, позволив себя аккуратно раздеть. Пол под ногами теплел. В центре бассейна тихо журчала вода. Служанки застыли почтительно, из-под серых ресниц наблюдая за Евой.
Что ей оставалось? Устроить праздник непослушания и явиться на бал в телогрейке? Илья ясно просил: “Никакой самодеятельности!” Ведьма громко вздохнула и решительно отдалась в руки своих серых палачей.
Еву долго массировали, поочерёдно намазывая какими-то ароматными кашицами. Потом чёрной грязью, вонючей и едкой. Её тщательно отмывали в горячем бассейне, ловко орудуя маленькими, но удивительно сильными руками.
Очень скоро русалка заметила, что на её светлой коже не осталось ни волосинки. Все шрамы, которых на Евином теле оказалось в избытке, тоже разгладились. Ужасные синяки рассосались. Грива волос осветлилась и заблестела, упав ей на плечи тяжёлой волной.
После последней их встречи с Ильёй кожа Евы как будто светилась. Бросив взгляд на себя, отражённую в бронзовом зеркале на стене, девушка замерла потрясённо.
Оттуда на Еву смотрела самая настоящая ведьма. Невероятно красивая, смелая, сильная. Явно знающая себе цену. Ведьмище просто. Гроза всех трусливых драконов.
И зеркало тоже могло ей солгать. Здесь все лгали, Ева откуда-то это твёрдо знала. Память ведьмы? Скорее всего. Ей нужно быть осторожной. Даже собственным чувствам нельзя просто верить. Ложь, всюду ложь. В Северном королевстве все врут, словно дышат.
Вспомнился монолог старшего Змеева в палате Мариинской больницы. Его странный рассказ. Говорил он так складно… Как страшную сказку читал малым детям. Почему они сразу ему вдруг поверили, оба? Ладно Ева, недорусалка всегда отличалась излишней доверчивостью. Достаточно вспомнить начало истории с приворотом. Но Илья Змеев? На него не похоже. Он умён, осторожен и недоверчив.
Змеёныш, который поверил словам без вещественных доказательств, без аргументов, без фактов? Как будто его подменили. Ментальное воздействие? Ева отчётливо вспомнила, как саму её захлестнули совершенно несвойственные обыкновенно спокойной русалке эмоции. Как тряслись руки, глаза застилала кровавая пелена, как стучало в висках. Как она умудрилась поехать в больницу к дракону, не прихватив с собой даже простейшего защитного артефакта? Ягова недоучка, вообразившая себя инквизитором.
Создатель, да их со Змеёнышем развели, как котят! Рассказали сочинённую наспех страшилку, они и поверили. Ева уже даже точно не помнила, чья жена там по сюжету с кем спала, кто с кем судился и чем вообще дело закончилось. Бред сивой кобылы. Она вспомнила лицо мэра, сидевшего на диване и пившего сок. Он над ними смеялся! На прямой вопрос о злосчастном кольце Илюшиной якобы матери по странному совпадению “всплывшем” по дороге в больницу, Василиус не ответил. Почему? Откуда у гномов кольцо его первой жёны? Торжествующе-мстительное выражение на лице ювелира Ева отчётливо помнила. Нестыковки и несовпадения. Тонкое полотно их с Илюшей реальности, зияя огромными дырами лжи, расползалось в руках.
Они были пешками в чьей-то игре. Почему-то всем на слово верили и послушно шагали по шахматным клеткам доски. До той самой минуты, когда Ева свалилась в заброшенный пруд и обратилась русалкой. А Илья потом стал василиском. Неожиданно скромные пешки стали ферзями.
Еве вспомнился взгляд старшего Змеева, брошенный вскользь на Илью в первые же секунды их встречи в больнице. Страх. Даже ужас, мелькнувший в светлых глазах мэра. Она думала, показалось. А Василиус не ожидал их увидеть такими. Он испугался и со страху наплёл им историй… Зачем? Единственный способ отправить обоих сюда, в новый мир? Снова странно и нелогично. Как сказал бы сейчас мудрый Пашка Канин: “Для объективных выводов информации недостаточно”.
Неожиданно Ева заметила, что серая стайка служанок, суетившихся всё это время вокруг, растворилась, бесшумно исчезла. Вынырнув из глубокой задумчивости, девушка снова взглянула в настенное зеркало и замерла.
За спиной новоявленной ведьмы стоял сам король, Их Величество Василиус какой-то там, точно не первый. Лёгок дракон на помине. Рослый, массивный. Длинные белые волосы, зачёсанные назад, с подчёркнуто-лёгкой небрежностью раскиданы по широким плечам. Роскошный парадный камзол, ослепительно-белый, блеск камней на котором слепил. Король подошёл совершенно бесшумно и остановился так близко, что в зеркальном его отражении Ева увидела, как на правом виске короля бьётся нервная венка.
Ева не дрогнула. Она была зла настолько, что с трудом удержалась от мысли вцепиться ему прямо в морду. Полированными ногтями в холёную рожу, чисто выбритую и ещё чуть припухшую то ли со сна, то ли от чрезмерных излишеств. Оставить глубокие алые борозды, пальцами напрочь содрать снисходительно-надменное выражение. Вызвать всплеск рефлекторного страха. Как тогда, в Мариинской больнице.
Дракон замер, тоже рассматривая её в тёмном бронзовом зеркале. А ведь с Ильёй они непохожи. Почему ей казалось обратное? Теперь Ева видела ясно, насколько они отличались. Белоголовый дракон даже смотрел совершенно иначе. Узкий постав светлых глаз водянисто-прозрачного оттенка, тонкий нос, жёсткие бледные губы. Она совершенно бесстыдно рассматривала короля в отражении и сходства с Ильёй совершенно не находила.