— О, милый.
— Да, моя милая. — Он с нежностью подтянул ее чулки, расправил и разгладил юбки. — Мы обрели нечто совершенно особенное, но есть люди, способные отобрать это у нас. Ты понимаешь меня, Селина?
Ее глаза широко раскрылись, полные испуга:
— Да, понимаю.
Что-то в ней вызывало у него беспокойство. Джеймс задержал ее, иначе она выскочила бы на дорожку с все еще обнаженной грудью. Он с улыбкой усадил ее рядом, поцеловал, едва коснувшись губами, и одновременно позволил своим ласковым пальцам побродить вокруг ее сосков.
— Тише, дорогая моя, — сказал он. — Тише. Ты прошла через потрясение нового для тебя, незабываемого опыта. Ты привыкнешь.
Селина не ответила. Она сидела совсем тихо, пока он приводил в порядок ее платье, поднял на место рукава.
— Мужчины этому не подвержены, не так ли? — внезапно спросила Селина.
Джеймс озадаченно нахмурился:
— Не подвержены — чему?
Он поднялся на ноги, увлекая ее за собой.
— Тем чувствам, что толкали бы их к… падению.
— К падению? — Он покачал головой, не сразу сообразив, о чем идет речь, затем улыбнулся. — А, чувства. Ну конечно, и у нас, мужчин, они есть, но не совсем такие же, мне кажется.
— Мужчины сохраняют способность контролировать себя.
Вид у нее был настолько убитым, что Джеймс попытался привлечь ее к себе.
Селина решительно отступила в сторону.
— Дейвид будет так разочарован во мне.
Джеймс чуть не разинул рот:
— Дейвид? Кто такой Дейвид?
Ее глаза наполнились слезами.
— Он мой старый друг. Священник. Он будет разочарован, узнав о моем падении. Но, может быть, для меня еще не закрылся путь к спасению…
Ее слова сыпались, как мощные удары.
— Но послушай…
— Я должна пойти и отправить весточку Дейвиду. Потом я вернусь в Дорсет. В противном случае единственный выход — монастырь.
— Монастырь? Черта с два! — Джеймс не собирался извиняться за свой язык. — Монастырь, как же. Ты останешься вот здесь и никому не заикнешься о том, что было между нами. Понятно?
Она смотрела на него в упор.
— Мне надо в дом.
— Тебе надо дать мне ответ.
— Почему? Ты скоро устанешь от моих притязаний на тебя. О Боже. — Она потерла лоб рукой. — Я не представляла себе, как всесильны чувства. Ничего удивительного, что от них трудно излечиться.
— От них никто и не собирается излечиваться! — Джеймс резко притянул ее к своей груди, горящими глазами посмотрел ей в лицо. Она выдержала взгляд, и он прочитал в ее глазах полное отчаяние. Тут поможет единственное средство — невероятный, но необходимый шаг.
— Селина.
— Да?
— Я кое-что скажу тебе, но хочу, чтобы ты обещала никого не посвящать в нашу тайну, пока не придет время. Я тогда дам тебе знать.
— Обещаю, — сказала она с безжизненным выражением.
— Очень хорошо, — сглотнул Джеймс. — С тобой я совершил открытие чего-то совершенно нового для себя. Я не совсем разобрался, что это значит, но это крайне важно.
Постепенно мрак в ее глазах исчезал.
— В самом деле?
— Да. То, что только что было, свершилось между тобой и мужчиной, который никогда прежде не сталкивался с такой страстью. Я знаю одно: почему-то ты мне дороже всего, и больше никаких разговоров о монастырях.
— Но…
Его ладонь заставила ее умолкнуть.
— Больше никаких вопросов. Надо подождать и посмотреть, что происходит. А пока ни одна душа не должна узнать о том, что связало нас. Ты можешь обещать мне и это тоже?
— Итак, падение не столь уж важно?
— Это совершенно нормальные чувства, дорогая. Совершенно. Ты наслаждалась, ведь верно?
Она кивнула, хотя глаза ее вновь были опущены.
— И ты обещаешь никому не говорить?
— Да, Джеймс.
— Отлично. Теперь я хочу, чтобы ты перестала беспокоиться. Просто доверься мне. — Джеймс содрогнулся от отвращения к самому себе.
— Ладно, — сказала она чисто официальным тоном.
— Да что же это я! — Он пожалел, что не догадался сымпровизировать минутой раньше. — Чуть не забыл. У меня для тебя устное сообщение. По пути сюда я повстречался с маркизом Кастербриджем. Ну, тот самый Кастербридж… Мисс Прентергаст его упоминала.
— Ах, да. Тот, что устраивает шикарный прием.
— Я надеюсь, ты хотела бы там быть.
Она наклонила голову, и искра оживления промелькнула на ее лице.
— Я не настолько важная персона, чтобы получить приглашение.
— О, уверяю тебя Селина, ты слишком низкого мнения о себе. Маркиз в самом деле остановил меня, так как я говорил ему о намерении заглянуть к тебе. Он и спросил, не передам ли я тебе приглашение на празднество. Само письмо застряло где-то у секретаря среди бумаг на столе. Вскоре ты его получишь. Завтра, я уверен… а тем временем Кастербридж попросил, чтобы я лично пригласил тебя.
— Он попросил?
— Конечно же.
Части плана начинали самым удачным образом складываться в единую картину.
Глава шестая
— Повернитесь чуть-чуть, — пробормотала служанка, держа булавки в губах. Фреда, служившая у Годвинов все время, сколько себя помнила Селина, стояла на коленях у ее ног. Селина послушно сделала шажок вправо.
— Как выглядят сборки?
Полоска брюссельских кружев, споротых с другого наряда, теперь дополняла подол розового платья, полученного от Изабел Прентергаст.
— Теперь в другую сторону. — Толстуха Фреда неуклюже ползала на четвереньках.
— Как это выглядит? — повторила Селина. Пора кончать, чтобы успеть на Бонд-стрит и попытаться осуществить операции, которые она задумала.
Фреда не ответила и лишь снова отдала команду рукой. Селина послушно повернулась, оглядела свою спальню.
Такая комната более слабое существо, чем Селина, повергла бы в уныние. Полог кровати был сливового цвета и бахрома его — сливового цвета. На креслах, что стояли у заросшего сажей камина, — потертая обивка сливового цвета. Ужасный ковер сливового цвета лежал на дощатом полу. Мрачная картина. Почему, почему же папа и мама так… Почему они так пренебрежительно относились ко всему? Селина сосредоточила внимание на солнечном луче, который пробивался сквозь выгоревшие бархатные портьеры — тоже, конечно, сливового цвета, — проследила глазами за пылинками, плавающими в солнечном луче. И заставила свой мозг утихомириться.
Ее переполняла решимость. Ей уже давно пора было уйти.
— Еще долго, Фреда?
От Дейвида Талбота пришла еще одна записка, где со свойственной ему мягкостью он выражал озабоченность в связи с недостатком средств.
— Представляю, чего бы вам стоило заставить эту модную портниху перешивать и исправлять то, что она сама напортачила, — проворчала Фреда, вынув булавки изо рта. — Вам, бедняжка, не пришлось бы так носиться, как сейчас.
Селина лишь сжала губы. Ради святого дела можно и потерпеть. Дейвид получит деньги, в которых нуждается. Селина позаботится об этом. Но ничего не выйдет, если она сейчас же не выберется из этой унылой комнаты на свет ясного солнечного дня, не окунется в суету Бонд-стрит. Она услышала, как открылась дверь, и в зеркале трюмо увидела входившую Летти. Глаза их встретились, и Селина подняла вопросительно брови. Она ожидала каждый день сообщения о прибытии в Лондон родителей. Летти отрицательно покачала головой, положила завернутый в полотно узелок на кровать и остановилась, сложив руки за спиной.
— Как наши дела, Фреда? — спросила Летти.
— Я советовала мисс Селине разделаться с этой модной портнихой, которая ей так нравится, — сказала Фреда без всякого вступления. — Вы можете себе представить? Она шьет платье на три дюйма короче, чем надо! А наша мисс Селина боится высказать ей недовольство.
Летти поддакнула:
— Так всегда бывает в Лондоне в это время года.
Она пристально посмотрела на Селину, одарившую их ангельской улыбкой.
— Я же не впервые в Лондоне, Летти. Я приезжала сюда с драконом… Извините… с миссис Годвин, когда она была еще мисс Мери Деттелинг. Я кое-что знаю о Лондоне, смею вам сказать.
— Еще бы, — подтвердила Летти виноватым голосом.
— Будь я на вашем месте, я бы потребовала скидку у портнихи, — заявила Фреда, обиженно повышая голос. — Это зеленое платье, что она сшила для театра, — просто позорище.
Селина послала Летти еще один взгляд, полный отчаяния. Летти ответила одной из своих тонких улыбочек, которая означала примерно: «Я же тебе говорила — это ошибка».
— Платье сшито совсем не на молодую леди с вашими прекрасными формами, — продолжала Фреда. — Некоторые части женского тела Господь создал для того, чтобы ими восхищались. Бог предусмотрел, чтобы вами, мисс Селина, очень сильно восхищались.
Селина покраснела и опустила глаза на подол розового атласного платья. Вместе с Летти они с крайней осторожностью удалили тканные серебром розы на вырезе. Теперь платье выглядело простоватым и открывало слишком много того, на что намекала Фреда.
— Я согласна, — сказала Летти, улыбнулась и быстро отвела взгляд в сторону. — Но не получится ли конфуза? Не перестараемся ли мы чуть-чуть с тем, на что можно посмотреть, Фреда?
— Да, мы добавим кружева у горла. — У Селины получилось резче, чем она хотела.
Фреда хмыкнула:
— Как скажете. Но я не выкручусь с этим кусочком, мисс. Здесь мало кружев.
— Я подыщу… Поговорю с портнихой, чтобы она прикупила, — сказала Селина, не глядя на Летти. — Но надо спешить, Фреда. Я должна поговорить с ней об этом, если нам с Летти самим не удастся найти подходящее….
— Мы не сможем здесь ничего ускорить, — ответила Фреда, надувшись. — Мы могли бы сделать оборки из атласа тут и там, над кружевами. Конечно, платье стало бы выглядеть по-иному, и вы, наверное, не захотите…
— Наоборот! — Селина хлопнула в ладоши. — Фреда, ты просто чудо! Что нам нужно для этого? — Селина проигнорировала какое-то восклицание Летти.
— Что-нибудь этакое, пожалуй, чтоб слегка блестело. — Фреда села на пятки и отбросила жесткие волосы, упавшие на лицо.