Уцепившись за гриву лошади, Селина пустила ее галопом. Дождь еще продолжался, и через несколько минут промокшая рубашка прилипла к телу. Она должна добраться до берега, чтобы вдохнуть свежий морской воздух, который так любила с детства.
Спуск к берегу оказался довольно крутым, и Селина была рада, что белый гравий указывал путь. Едва она добралась до берега, как услышала сзади стук копыт.
— Селина, подожди! — донесся до нее голос Джеймса. Она не остановилась. Волны накатывали на берег. Селина гнала Клеопатру к пенящемуся прибою, но понимала, что ей не уйти от погони.
— Остановись сейчас же!
Он поравнялся с Селиной и схватил ее лошадь за гриву, когда вода уже доходила им до колен.
— Что, черт возьми, ты делаешь?
— Отпусти меня.
— Никогда. Ты — моя.
Селина попыталась вырваться, но Джеймс схватил повод ее лошади, а потом взглянул на девушку. Белая рубашка прилипла к его сильному телу, подчеркивая каждый мускул его крепкой груди.
— Отпусти меня, — прошептала Селина, не в силах отвести взгляд от его красивого лица, разметавшихся волос, мощного торса. — Ты получил то, что хотел. И покончим с этим.
Джеймс не отвечал. Он смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Селина смутилась и опустила голову. Кровь бросилась ей в лицо, когда она увидела, что ее тонкая намокшая рубашка прилипла к телу, как руки любовника. Не успела она угадать его намерение, как Джеймс взял ее за подбородок и провел пальцем по губам.
— Мне нужна ты, Селина. Больше всего на свете я хочу тебя.
Она недоверчиво покачала головой.
— Ты использовал меня.
Джеймс улыбнулся, и у нее перехватило дыхание.
— Да, моя милая девочка, — признал он. — Я использовал тебя, сначала. Но все изменилось. Признаюсь, я все еще хочу вернуть наследство моего отца, но я понял, что оно ничего не будет для меня значить, если тебя не будет рядом со мной. И не стоит забывать, что ты тоже использовала меня, моя дорогая. Я был твоим средством избавиться от брака с Лечвитом.
— Я…
— Тише. — Джеймс снял Селину с Клеопатры и усадил к себе в седло. — Я больше не хочу ничего слушать. Мы оба совершали ошибки, но, слава Богу, мы не потеряли друг друга, — сказал он и крепко прижал Селину к груди.
— Но ты — граф. — Селина старалась мыслить трезво. — А я… я — незаконнорожденная и совсем не подхожу тебе как жена.
Джеймс хмыкнул.
— Ты идеально подходишь мне, а я — тебе. И больше никаких возражений. — И, словно подтверждая свое право, он прижал руку к ее груди.
Страстное чувство захватило Селину, пронзив ее от груди до самых потаенных частей тела внизу живота.
— А как быть с мамой и… Как мы поступим с ними? — Сегодня не будем говорить об этом, — сказал Джеймс, когда они поднимались по откосу. — Это подождет, сейчас у меня на уме совсем другое.
Глава 29
Джеймс налил теплой воды в два китайских кувшина и принес их в спальню. Он осторожно поставил их на мраморную подставку. Селина стояла у камина, закутавшись в одеяло.
— Селина!
Она взглянула на него через плечо.
— Да? — Ее распущенные волосы рассыпались по спине. Он заметил, что под одеялом на девушке была все та же мокрая рубашка, а на ногах прилип песок.
Сердце Джеймса дрогнуло.
— Иди сюда, сядь, позволь мне поухаживать за тобой. Она не сдвинулась с места. Джеймс улыбнулся, заглянув в ее огромные золотистые глаза. Он постарался скрыть свое желание, заметив неуверенность в ее взгляде. Джеймс взял ее за руки и ощутил, как она дрожит.
— Ты замерзла, — произнес он, стараясь казаться спокойным. Он подвинул кресло к камину и усадил ее. — Твоя рубашка мокрая. Ее нужно снять.
— Она уже высохла, а вот твоя мокрая. Это тебе надо раздеться.
— Я так и сделаю. — Он быстро расстегнул пуговицы, снял рубашку и отбросил ее. — Ну вот. Смотри, какой я послушный, миледи.
Взгляд Селины скользнул по лицу Джеймса, по его могучей груди, но она поспешно отвернулась и уставилась на огонь.
Джеймс улыбнулся. Молодую жену впечатлил его вид. Он поставил рядом теплую воду и наклонился к ней. Селина попыталась спрятать ноги под одеяло.
— Селина, я хочу сделать это для тебя. — Он нежно взял се ногу и погладил. Девушка вздрогнула. — мы вместе будем учиться тому, как быть мужем и женой, моя дорогая, — сказал он. — Я буду помогать тебе и знаю, что ты будешь верной спутницей в моей жизни. Селина взглянула на него, и на глазах у нее выступили слезы.
— Джеймс… я немного боюсь. Я мечтаю стать такой, как ты хочешь. Но я ничего не знаю о том, что происходит между мужем и женой.
— Не надо бояться. Ты мне доверяешь?
Она кивнула.
— Тогда поверь, что я буду учить тебя с нежностью и страстью. — Смочив ткань, он провел ею по ноге девушки и увидел, как ее пальцы согнулись от этого прикосновения. — У тебя очень чувствительные ступни. — Он помыл другую ногу. Такое хладнокровие давалось ему с трудом. Он вытер ее ногу, погладил и принялся целовать.
Джеймс услышал, как ее дыхание участилось, когда он отодвинул край рубашки и стал ласкать колени. Он взглянул на Селину и встретил ее испуганный взгляд. Он должен сдерживаться, действовать не спеша. Он не мог смириться с мыслью, что может причинить ей боль, хотя знал, что в первый раз иначе быть не может.
— Можно расчесать твои волосы? Селина кивнула.
— Присядь передо мной, — сказал он ей и помог устроиться на пушистом ковре у камина. Она сидела рядом с ним, покорно склонив голову.
Золотистая копна волос уже начала высыхать, и Джеймс терпеливо работал, пока ее волосы не превратились в ровное, блестящее покрывало. Селина вздохнула, и ее голова склонилась ниже. Одеяло соскользнуло, но она не заметила.
Джеймс остановился на мгновение, чтобы взглянуть на ее стройную спину, изящную тонкую талию и округлые бедра, и стиснул зубы. — Уже все? — спросила Селина.
— Не совсем. — Он продолжал ритмично расчесывать их от макушки до самых кончиков. И роскошные пряди, освещенные огнем от камина, отливали золотом. — Я бы делал это без конца. Я даже не представлял, какими мягкими могут быть женские волосы и как мне приятно будет прикасаться к ним.
Джеймс собрал ее волосы в руку, а потом наклонился и поцеловал шею Селины там, где блестела цепочка его матери. Он оставил перстень в Блэкберне, но сейчас это не важно. У него еще будет время им воспользоваться. Селина прижалась головой к его плечу, и Джеймс закрыл глаза.
— Ты пахнешь дождем и ветром. — Он прижался губами к ее коже. — Ты пахнешь морем… И эта рубашка сырая, Селина.
Она ничего не ответила, только тихо ждала, когда он принесет второй кувшин с водой. Джеймс снова сел сзади, сжав Селину коленями. Она казалась такой маленькой, изящной женщиной, которая только и ждала того, чтобы стать его женой. Он осторожно провел рукой по ее плечам и нежным ключицам, а потом легонько потянул за тесьму, и рубашка соскользнула вниз. Селина тихо вскрикнула и прижалась к нему, выгнув спину так, что стала видна ее роскошная грудь.
Еле сдерживаясь, Джеймс взял новую ткань и смочил ее в теплой воде. Сначала он протер ее шею и плечи.
— Это согреет тебя, — произнес он хриплым голосом.
— Ты уже согрел меня, Джеймс, своей нежностью, своей лаской. Одним только взглядом. Мой муж, ты вызываешь у меня трепет. Это нормально?
— Трепет? Где?
— Здесь. — Она прижала руку к бедру.
Это движение вывело Джеймса из равновесия. К тому же Селина сильнее прижалась к его затвердевшему мужскому достоинству.
— Внизу живота? — уточнил он, едва сдерживаясь. — Между ног?
— Именно, — смущенно ответила она.
Джеймс улыбнулся. Снова опустив ткань в воду, он стал неторопливо мыть ее грудь. Селина приподнялась и запрокинула руку на его плечо.
— Да, моя любимая, — приободрил он. — Покажи; что ты хочешь. Скажи мне.
Вместо ответа она подняла другую руку и погладила его по груди. Джеймсу показалось, что он может умереть, если не освободится от тесных бриджей. Но он должен подождать, должен сдерживаться, чтобы это сокровище стало совершенно готовым для него.
— Этого недостаточно, — прошептала она.
— Недостаточно, — согласился Джеймс и принялся нежно гладить ее розовые соски. Он провел языком по губам, представляя себе их вкус.
Селина резко повернулась к нему, и кровь застучала в висках у Джеймса. Чем дольше он будет заставлять ее ждать, тем сильнее будет их наслаждение.
— Джеймс. — Глаза девушки широко распахнулись. — Джеймс?
— Да, милая? — отозвался он, проведя рукой по ложбинке на ее груди.
— Я хочу…
— Что ты хочешь? — спросил он, нежно обводя пальцем каждую грудь.
— Я хочу… О, Джеймс…
Наклонившись, Джеймс прижался к ее губам и принялся целовать их. Потом он раскрыл их и проник внутрь языком. Он целовал, и дразнил девушку, пока она не ответила ему тем же.
Внезапно Джеймс оторвался от ее губ, а когда поднял голову, то увидел, как по ее лицу промелькнуло разочарование. Прижавшись к нему, Селина нашла руку Джеймса и принялась водить сю по своей груди.
Хладнокровие покинуло Джеймса. Он обнял Селину и захватил зубами сосок, нежно покусывая его. Она громко застонала и запустила пальцы в его волосы. Джеймс принялся ласкать другую грудь, а потом прижался к ней лицом. Селину охватило сильное желание, и она снова издала стон.
Прижав девушку к себе, Джеймс провел рукой по ее телу, пока не добрался до мягких волос между ног. От влажного тепла, на которое натолкнулись пальцы, у него на лбу выступил пот. Селина вскрикнула и попыталась вырваться.
— Тише, — прошептал Джеймс. — Позволь мне снова доставить тебе наслаждение, Селина. Она тяжело дышала.
— Я тоже хочу доставить тебе наслаждение, Джеймс.
— И доставишь. — Его палец проник внутрь, встретив горячую, влажную плоть. Джеймс продвинулся чуть дальше и отступил.
— Джеймс? — Ее голос прозвучал совсем тихо.
— Да, милая. — В этот раз он проник внутрь двумя пальцами, осторожно расширяя проход. Когда дыхание девушки сделалось прерывистым, он закрыл глаза и принялся ласкать маленькую точку, такую отзывчивую на его прикосновения.