– Это черт знает что… – раздраженно буркнул я, но требованию подчинился и проследовал в комнату охраны. Где меня очень поверхностно и тактично досмотрели. И, естественно, ничего не нашли, потому что пистолета я собой не взял, а пружинный стилет был спрятан так, что его бы не нашли даже зубры прапора на приемке в «Матросской Тишине»[46], а не то что эти фраера.
Все это меня очень насторожило, если даже не сказать большего. Но что-то подобное я все-таки предполагал и успел приготовиться, поэтому не стал отказываться от встречи с Кетеван.
Но ее пока не было видно. Пуговкин со товарищи наигрывали унылые менуэты, а народ, как и в первый раз, вел себя довольно сдержанно. Среди них фланировали баронесса Теодаракис с Тетюхой. Гортензия вся цвела и пахла, гордо представляя своим знакомым сотника, а казак, судя по злой морде, едва сдерживался, чтобы не послать всех подальше. Но выглядел очень импозантно и внушительно. Да, не обидел боженька детину внешностью и статью.
«Терпи, казак, атаманом станешь…» – хохотнул я про себя, прошелся мимо музыкантов, различил едва заметный кивок вахмистра и уже совсем было собрался проникнуть в служебный коридор, где в туалете для обслуги вахмистр сделал закладку с оружием, как позади послышался спокойный женский голос:
– Барон, если бы вы знали, как я рада вас видеть.
Я про себя чертыхнулся, обернулся к княгине и невольно отметил, что она выглядит просто сногсшибательно. Отороченное мехом темно-бордовое бархатное платье в пол со свободной талией, не скрывало очертания шикарной фигуры, а тщательно подобранные драгоценности идеально подчеркивали ее природную красоту.
– А ты рад меня видеть? – Кетеван капризно надула губки и шаловливо стукнула меня по плечу сложенным веером. – Фу, как не стыдно. А я думала, нас что-то связывает.
– Нас связывает мое желание свернуть тебе шею, – вежливо улыбаясь, ответил я. – Итак, у тебя совсем немного времени.
– Положительно, ты отвратительный невежа, – недовольно скривилась княгиня. – Ну хорошо, хорошо. Идем в бар, там есть приватные кабинки.
Заказав для себя коньяка, а для Кетеван дайкири, я достал сигариллу из портсигара и закурил, давая возможность княгине заговорить первой.
Она тоже раскурила длинную пахитоску, выпустила пахнущее мятой облачко дыма, откинулась на кожаную спинку кресла и очень серьезным тоном сказала:
– Да, Георгий, я прекрасно понимаю, что виновата перед тобой. Но все-таки предлагаю забыть о том досадном недоразумении и соединить свои усилия в поисках третьего ключа.
– Для начала тебе придется рассказать все, что ты знаешь, – небрежно бросил я ей. – В противном случае разговор у нас не получится.
– Тебе самому не справиться! – резко заявила Кетеван. – К чему эти сложности?
– Ну что же. Как я уже говорил, разговор не получился. Свободна.
– Ты знаешь, – не сводя с меня глаз, зло процедила княгиня, – Навроцкий всегда говорил, что ты редкостный ублюдок. Когда я познакомилась с тобой, подумала, что он наговаривал на тебя из личной ненависти, но теперь вижу, что Аркадий был прав.
– Надо понимать, что ты все-таки решила говорить? – я сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей.
– Что ты хочешь знать? – нервно бросила Кетеван.
– Всё, с самого начала.
– Хорошо…
После того как она начала рассказывать, вся эта история наконец стала проясняться. Конечно, многие пробелы все-таки остались незаполненными, но общая картина все-таки сложилась.
Как оказалось, перед самым своим арестом императрица выбрала трех человек из круга своих доверенных лиц, к которым относился и барон фон Нотбек, вручила каждому из них по ключу от банковской ячейки в швейцарском банке и по фрагменту номера счета, открытого на предъявителя, уже в другом банке. Тоже швейцарском. С поручением снять средства и употребить их во благо царской семьи, буде такая надобность случится. Любым способом, на усмотрение доверенных лиц. В ячейках лежали пароли, подтверждающие доступ к счетам, но получить доступ можно было, только соединив эти пароли. А на самом счете должно было лежать около миллиона британских фунтов. Но это не всё. Исходя из какой-то своей логики, царская супруга выбрала фанатично преданных лично ей персонажей, отъявленных монархистов по сути, но при этом жутко ненавидящих друг друга. Очевидно, предполагая, что такие уж точно не сговорятся и не прикарманят денежки.
Но плану не суждено было исполниться. Увы, для меня осталось неизвестным, по каким причинам так случилось. Никто не успел ничего снять, а царскую семью уконтропупили большевики. В последнюю свою встречу Зиберт, Навроцкий и фон Нотбек договорились встретиться в Париже и ждать там друг друга сколько потребуется. Для того, чтобы наконец-то снять деньги и конечно же употребить их на дело борьбы с большевизмом. Тьфу ты, идиоты.
Но опять в планы вмешалась суровая реальность. Капитан Навроцкий был ранен, стал инвалидом и застрял в Петрограде. Мало того, вконец опустился, подсев на кокаин. По версии Кетеван, она все это время была близка с ним и именно от него узнала о счете. Затем Навроцкий благополучно отбросил копыта, Кетеван, естественно, прибрала ключик и номера к рукам, но тут выяснилось, что сведения утекли еще к кому-то, а затем к большевикам, и на нее открылась настоящая охота. М-да…
– Неужели ты думаешь, что я тебе поверю?.. – я сделал глоток коньяка и мерзко улыбнулся, начав оправдывать характеристику, данную фон Нотбеку его товарищем. – Но не суть. Как ты меня нашла?
– Искала и нашла! – зло бросила Кетеван. – Это как раз было нетрудно. Гораздо трудней было попасть на тот же пароход. Всё? Ты удовлетворен?
– Нет, не удовлетворен. Кстати, ты настоящая княгиня? Или…
– Это важно?
– Ты права, неважно. Что с Зибертом?
– Я знаю, что с ним. И знаю, где он, – уже спокойно сообщила Кетеван. – Но как ты догадываешься, ты об этом ничего не узнаешь. До определенного времени. Не надо считать меня дурой.
– Ты именно дура, девочка моя, – я снисходительно ухмыльнулся. – По одной-единственной причине. Счет уже давно пустой. Нет там ничего. Ни копеечки.
Зачем я так сказал? Для того, чтобы спровоцировать Кетеван на какие-то действия и узнать, от кого она выступает. А потом решить вопрос с этими людьми раз и навсегда.
– Как нет? – глаза Кетеван зловеще блеснули. – Ты же не мог их сам снять.
– Конечно же это не я их снял, Кетеван Ираклиевна… – я сделал паузу и заговорил только тогда, когда княгиня стала напоминать приготовившуюся к броску ядовитую змею. – Это сделали банкиры покойной царицы. Они помещали средства, они же и предусмотрели дополнительную возможность их снять. Откуда я это знаю? Неважно. Но я знаю это точно, поэтому давно избавился от ключа. Всё?
Некоторое время мы молчали. Первой заговорила княгиня. Очень спокойно, не проявляя эмоций:
– Ну что же, я примерно догадывалась о подобном развитии событий. Конечно, жаль потраченных усилий, но жизнь продолжается, и я не собираюсь ее тратить, гоняясь за миражом.
– Здравая мысль, – заметил я. – Придерживаюсь такого же мнения. Кстати, что там с моим золотом?
– Я верну, – обаятельно улыбнулась Кетеван. – Очень скоро. У меня дела пошли на лад. Давай встретимся здесь же… скажем, через неделю. Ты еще будешь в Константинополе?
– Думаю, да.
– Тогда я не прощаюсь, – княгиня встала и ушла, напоследок бросив: – Береги себя, Георгий.
– Пока-пока… – я проводил ее взглядом, очень надеясь, что Кетеван на выходе из казино попадет в руки Синицына и Игнашевича, после чего не спеша докурил сигариллу и потом решил снова попытаться достать оружие из тайника. Но опять не успел…
Глава 16
Бывшая Османская империя.
Константинополь. Пера
30 января по старому стилю. 1920 год. 23:00
– Месье Корф! – Амьен прямо излучал доброжелательность, хорошо разбавленную почтительностью. – Как я уже упоминал, заведение очень ценит своих клиентов. Месье Дювалье просит о встрече с вами, для того чтобы лично вручить ценный памятный подарок. Мне поручено сопроводить вас к нему.
«Вот те раз… – подумал я. – Сам хозяин казино? Прям ценный памятный подарок? Надо же, какое уважение…»
Вот только лепить горбатого будете кому-нибудь на стороне. Очень неуклюже, господа. Только идиот не связал бы сегодняшний «досмотр» на входе с вот этим самым «приглашением». Тем более Гортензия сегодня обмолвилась в разговоре со мной, что хозяин заведения убыл в Ниццу. Ну и? Что это может быть? А хрен его знает. В любом случае, если приглашают – то на разговор. Хотели бы повязать – уже давно бы повязали. А вообще, как-то странно все это. Захеры Кетеван? Французы? Но не пойти не получится. Ладно, посмотрим…
– С удовольствием, месье Амьен, – я легким кивком подтвердил свое согласие и пошел вслед за французом. И с удовлетворением заметил, что сотник внимательно смотрит на нас. Уже хорошо, значит, один не останусь, тем более Тетюха тоже знает, где закладка с оружием.
Амьен провел меня служебным коридором, поднялся на третий этаж и остановился перед украшенной резьбой дверью. Легонько стукнул по ней костяшками пальцев и отступил в сторону.
– Прошу вас, месье Корф.
В богато обставленном кабинете, за массивным столом из мореного дуба сидел худощавый высокий мужчина в смокинге и с розой в петлице. Увидев меня, он встал, на его породистом лице с тонкими нервными чертами проявилось непонятное выражение, больше похожее на театральную маску.
Я шагнул через порог. И тут же мне в затылок уткнулся холодный металлический предмет.
– Без глупостей! – прошипел кто-то за моей спиной. Кто-то, для кого французский был родным языком. – Дернешься, вышибу мозги.
«Все-таки лягушатники, черт бы их побрал… – мелькнуло у меня в голове. – Но как они вышли? Эмиль раскололся?..»
– Уж извините, месье Корф, за такой нерадушный прием, – мужик за столом издевательски ухмыльнулся. – Но мы все исправим, обещаю.