– Георгий Владимирович… – штабс по своему обыкновению слямзил из плетеной корзинки на столе рогалик, откусил его половину и, только прожевав, продолжил: – Новости появились.
– Излагайте. Да не давитесь всухомятку. Налейте себе молока.
– Угу…
Если вкратце, Синицын сообщил, что Полански через баронессу ищет выходы на меня, чтобы загладить миром досадное происшествие. Гортензия уведомила об этом Тетюху, причем взяла на себя обеспечение безопасности встречи. Видимо, Серж сумел ее убедить в искренности своих намерений.
– Встретиться предлагают у баронессы в имении, сегодня в семь часов вечера, – подвел итог штабс-капитан и озабоченно добавил: – А нет ли здесь какого-нибудь умысла?
– Пока не знаю… – я слегка задумался. Ну что же, сведения, полученные от Кетеван, подтвердились. Серж оказался здравомыслящим человеком, реально оценил обстановку и понял, что мириться будет самым выгодным вариантом. Интересный расклад получается. От мертвого франка мне никакого проку нет. А вот от живого…
– Ну что же, Алексей Юрьевич. Поедем на встречу. Только вы и я. Игнашевича с Пуговкиным беспокоить не будем. Сотник уже там будет? Не думаю, что франк выкинет какой-нибудь фортель. Кстати, как там дела у его высокопревосходительства? Договаривайтесь о встрече. Пора явить на свет наши достижения. Вы ешьте, ешьте. А я пока соберусь.
Итак… Черный костюм-тройка или… Пожалуй, будет сборный вариант – встреча ведь неформальная. Черные брюки, серый твидовый пиджак и тонкий свитер из шотландской шерсти под горло. Полуботинки, пальто… нет, обойдусь плащом, на улице сегодня не холодно.
Кольт в кобуру под мышку, два полных магазина к нему в специальные кармашки. «Мелкого» американца на лодыжку, а стилет устроится в специальном карманчике.
А если озаботиться бронежилетом скрытого ношения? Конечно же, керамических защитных пластин я не изобрету, но большинство пистолетных и револьверных патронов сейчас не отличаются особой пробивной способностью, так что можно будет обойтись вкладышами из клееной кожи, либо тонкими стальными. Гм, а почему бы и нет? Пожалуй, займусь экспериментами в свободное время. Так… вроде всё…
Вилла баронессы располагалась на берегу моря, далеко за городом, и к ней мы добрались уже в сумерках. Встретила нас сама Гортензия.
– Я рада, что вы приняли предложение, – гречанка была непривычно собранна и деловита. – Уверяю, Серж уже раскаялся в своем глупом поступке. И да, можете быть спокойны. Здесь вам ничего не угрожает.
– У меня нет оснований сомневаться в ваших словах, но в чем ваш интерес, Гортензия? – я проводил взглядом парочку как на подбор коренастых охранников, явно греческой наружности, вооруженных короткими двустволками, прогуливавшихся по дорожкам сада.
Баронесса приостановилась и заглянула мне в глаза.
– Скажем так, меня связывают с Полански некие взаимовыгодные отношения. Исключительно деловые. И я не вижу смысла в их прекращении.
«Интересно, какие же?..» – подумал я про себя, но озвучил совсем другое.
– Пожалуй, я не против уладить инцидент, но насколько можно верить вашему протеже?
– У Сержа очень мало принципов… – усмехнулась гречанка. – Но если он дает слово, то будет держать его даже перед виселицей. Так что в этом плане вы можете быть спокойным. Идемте…
Баронесса Теодаракис привела меня в каминную залу, оформленную в средневековом рыцарском стиле. Тут же приоткрылась незаметная дверца в стене, и выглянул сотник, показывая, что он наготове.
Через минуту в зал вошел Серж и сел напротив, на диван. В первую нашу встречу он вызвал резкую антипатию у меня, что, впрочем, и неудивительно, но вот сейчас ничего подобного по отношению к нему я не испытывал. Черный костюм в тонкую серую полоску, белая рубашка с темно-бордовым шейным платком, умное лицо с тонкими чертами и пронзительные серо-стальные глаза, холодные как лед. Еще бы им вертикальный зрачок, точно выглядели бы как у змеи. У меня в моем нынешнем обличье глазки почти такие же, только голубые. Так сказать, нордические. Выглядит Серж совершенно спокойным, хотя чувствуется, что он слегка не в своей тарелке. Что тоже вполне нормально.
Баронесса Теодаракис подкатила к нам столик с напитками, после чего молча удалилась.
– Я пригласил вас на встречу, чтобы уладить возникшее между нами недоразумение… – Полански заговорил первым.
– Каким же образом? – я достал папиросу из портсигара и раскурил ее.
– Любым приемлемым, – коротко ответил начальник охраны казино. – Да, я совершил ошибку и готов дать вам удовлетворение.
– Интересно, а с чего вы взяли, что я собираюсь вас преследовать?
– Я до сих пор толком не знаю, кто вы, – усмехнулся француз. – Но предполагаю, что будете. Во всяком случае, так бы поступил я сам. Поляки уже расплатились за свою ошибку, а я не люблю ошибаться дважды подряд.
– Не имею никакого отношения к случившемуся с поляками. Кстати, а что с ними случилось?
– Месье Корф… – Полански покачал головой. – Мы все взрослые люди. Итак, чего вы хотите?
Я немного помолчал, делая вид, что занят исключительно курением, а потом коротко ответил:
– Ничего, месье Полански. Ничего.
– Как вас понимать, месье Корф?
– Мне ничего от вас не надо… – через паузу повторил я.
– Так просто? – француз великолепно владел собой, но по его лицу все-таки пробежала тень недоумения.
– Да, так просто. Все ошибаются, в том числе и я. Но не будем спешить. Давайте поговорим, выпьем, наконец.
– Вы меня удивили. Но пусть будет так… – Серж согласно качнул головой. – Я верю вам, месье Корф. Виски, коньяк, водка?
– Коньяк. И все-таки, с чего началась эта история? – я взял бокал и небрежно отсалютовал французу.
– Ну что же, я отвечу вам искренне… – на лице француза промелькнула досадливая гримаса. – Известные вам господа ввели меня в заблуждение. Можно даже сказать, обманули.
– А что вас с ними связывало?
– Фактически ничего… – пожал плечами француз. – Я познакомился с месье Опольским на почве увлечения раритетным холодным оружием. Отношения поддерживал, но старался не сходиться близко. Это не в моих правилах, к тому же я сразу заподозрил, что он имеет какое-то отношение к разведке своей страны.
Чувствовалось, что Полански что-то недоговаривает, но я не стал дожимать его.
– Так вот, – продолжил француз – Где-то с месяц назад он пообещал мне уступить скимитар[52] четырнадцатого века из своей коллекции. Но взамен попросил оказать помощь в поисках нескольких людей. А именно: вас, правда, как Георгия фон Нотбека, и некоего Александра Зиберта. Объяснив тем, что вы мошенники и задолжали ему большую сумму денег. Признаюсь, я согласился, так как давно положил глаз на скимитар, к тому же должники, как бы это сказать… – Полански хищно улыбнулся. – Должники – это в некотором роде моя специализация. В общем, первое ваше посещение казино мои ребята прошляпили, а дальнейший ход событий вы примерно знаете.
– А женщина? Та, что подстрелила ваших охранников и скрылась.
Француз поморщился и нехотя ответил:
– На нее совпали заказы. Месье Опольского и… еще одного лица, имя которого, увы, я не могу вам сказать. Правда, поляк добавил ее в список всего пару недель назад. Позже вас. Но как вашу сообщницу. Что из этого получилось, вам тоже известно.
– А этот Зиберт, вам не попадался?
– Мелькнул в Константинополе такой человек, – совершенно неожиданно для меня признался Серж. – Но сразу же пропал. Он заложил в ломбард одного еврея кое-какие драгоценности, но не стал их выкупать. Имя свое он не называл, но хозяин опознал его по приметам. К сожалению или к счастью, уж не знаю, приходил Зиберт в ломбард за день до того, как был объявлен в розыск.
– Какие приметы? – как бы невзначай поинтересовался я.
– У него на кисти левой руки отсутствуют два пальца: мизинец и безымянный, а на левой стороне лица хорошо заметные следы осколочного ранения… – доложился Полански. – К тому же он рыжий. Огненно-рыжий. Согласитесь, не часто встречающиеся в такой комбинации приметы. Но дальнейшие поиски ничего не дали. Впрочем, я особо и не старался.
В голове немедленно появился образ худощавого рыжего мужчины с бородкой, скрывавшей изуродованную щеку. Он был одет в парадную форму капитана лейб-гвардии Преображенского полка и смотрел прямо мне в лицо. В глазах лейб-гвардейца было столько презрения и дикой ненависти, что я быстро прогнал видение и перевел разговор на другую тему.
– Так чем было вызвано ваше желание решить дело миром? Насколько я знаю, подобные поступки не в вашем стиле.
– Как раз в моем… – Полански слегка иронично улыбнулся. – Я до сих пор жив только потому, что сначала думаю, а потом делаю. За редким исключением. Дело развивалось следующим образом. О том, что поляки отправились в ад, я узнал вчера. Почти в тот же момент, как их нашли. Связать их смерть с вами, сами понимаете, особых трудов не составило. Признаюсь, сначала мне хотелось слить всю известную мне информацию в полицию, но некоторые факты заставили меня повременить с этим.
– И какие же?
– Во-первых, дело забрали англичане, с которыми я не имею и никогда не буду иметь дел… – с легким презрением отчеканил Полански. – Во-вторых – я никогда не поставляю сведений полиции. И наконец, после сопоставления некоторых фактов – мне стало ясно, что никакими долгами тут и не пахнет, а поляки меня обманули. Вот по каким причинам я не задействовал свои связи среди официальных структур. Устранить вас своими силами можно было уже не успеть, а значит, остался один вариант – договариваться. Поэтому я принял все возможные меры предосторожности и обратился к Гортензии за посредничеством, так как подозревал, что она найдет способ быстро на вас выйти.
– Ваши четыре бодигарда смотрелись довольно неуклюже, – я не смог удержаться и подколол француза. Одновременно давая понять, что в своих выводах он не ошибся.
Полански тут же с легкой улыбкой