А что, если бы я привел к родителям… Лизу?! Представляю. Даже мама бы не сдержала привычную маску одобрения. Отец бы сохранил лицо, но поговорил со мной позже. Аргументированно. Как он любит. После такого разговора чувствуешь себя куском дерьма.
М-да…
Я встаю из-за стола.
— Ты куда? — спрашивает Марк.
— Нос попудрить, — выхожу из гостиной и иду на улицу. В тишину. Меня сейчас реально бесит счастье друга. С-с-сука, хуевый я товарищ.
Делаю несколько вдохов полной грудью и подкуриваю сигарету. Затягиваюсь пару раз, и только сейчас алкоголь мне бьет по мозгам. Картинка перед глазами чуть плывет. Но все равно ни хрена не отпускает. В груди все кипит.
Парни во главе с именинником вываливаются на улицу, ржут, толкаются. Редко можно всех увидеть такими расслабленными.
— Я же говорил, он тут, — Марк закидывает руку мне на плечо, дружески треплет. — Все будет хорошо. Я тебе точно говорю.
Как же мне хочется съездить по его счастливой роже.
Освобождаюсь от объятий, получая пару шутливых тычков под ребра. Не отвечаю, сдерживаю себя, иначе праздник превратится в потасовку.
Стою со всеми, улыбаюсь, курю. Хочу уйти.
Возвращаюсь в дом, пока все отвлеклись на собаку Зверева. Не раздумывая, взбегаю по лестнице и останавливаюсь у двери Лизы. Берусь за ручку. Зачем пришел, не понимаю сам.
Увижу ее и уйду.
Закрыто…
Пялюсь на белое полотно, пока не слышу, что парни заходят в дом.
И начинается все сначала. Зверев только и говорит о Есении, а все поддерживают, желают счастья. А я жду ее провала. Чтобы девка оказалась обычной шкурой.
До чего же я докатился… я даже не могу видеть единственного друга счастливым.
Зверь уходит спать первым. Ну это и понятно… Мы с парнями еще сидим часа полтора и расходимся. Они вызывают такси, а я остаюсь, падаю прямо на диван в гостиной. Пялюсь в потолок. Прислушиваюсь к тишине. Я ведь жду ее. Жду! Вдруг пробежит на кухню за соком или чем-то еще. Чертова Ляля!
Она и во сне не дает покоя. Входит в гостиную, замечает меня, делает попытку уйти, но останавливается. Топ, шорты, босые ступни. Точно только поднялась с постели.
— Я люблю тебя, — произносит и убегает.
Я подскакиваю за ней и просыпаюсь.
— С-с-сука! — шепчу себе под нос, осматривая пустую комнату.
Что в тебе такого, что ты въелась мне в подкорку?!
Спать больше не получается, даже с учетом выпитого алкоголя. Я бреду на кухню и готовлю кофе. И все жду… Должна же Лиза спуститься на завтрак.
— Доброе утро.
— Доброе, — отвечаю я. Вместо нее в помещение входит Есения.
— Что-то не так? — спрашивает она под моим внимательным взглядом.
— Я вот думаю. Что он в тебе нашел? — провоцирую ее открыто.
Есения не разыгрывает непонимание и не пытается оскорбиться.
— Это нужно спросить у Марка.
Бежит от меня.
Я поднимаюсь из-за стола и иду за ней.
— Есения.
— Что, Вячеслав?
— Я могу дать больше, — произношу и жду реакции.
— Я вас не понимаю… — направляется к входной двери.
— Все ты понимаешь, — отвечаю и преграждаю путь — С легкостью дам в два раза больше.
— Вы же только что хотели знать, что во мне есть «такого».
— А может, я уже рассмотрел. Так сколько?
Ну же, давай, прояви свое нутро!
— Нисколько. Дайте мне пройти.
— А если я пообещаю, что ты и твой брат не будут нуждаться ни в чем в ближайшие пять лет? М? — я извлекаю из заднего кармана брюк пачку купюр, свернутых вдвое. — Держи, — сую ей в руку. — Нравится?
Смотрит на меня как на мокрицу.
— Ты не достоин ее, — шепчет, глядя в глаза.
Я на мгновение теряюсь.
Ясно, хочет поставить меня на место. Делает вид, что все знает. Но Лиза бы точно ей ничего не рассказала. Удар на удачу.
— А что здесь происходит? — в разговор вклинивается Марк.
— Я… — Есения пугается.
— Есения попросила у меня денег, — говорю я. — Ей все мало…
— Я не делала этого! — восклицает девушка.
А во мне словно проснулся дьявол.
— А ты знала, что последнюю любовь Марка я перекупил? — шепчу, склоняясь к ней.
— Да пошел ты! — швыряет купюры мне в лицо.
Есения обдает меня волной презрения и сбегает. Чего-то подобного я и ожидал. Было бы странно, если бы она взяла деньги не раздумывая.
— Ты что ей наговорил?! — орет Зверев, возвращаясь к дому.
— Да ничего я ей не говорил, — выйдя на крыльцо, я достаю пачку сигарет.
— Блядь! Я что, слепой? Нахера ты Есении деньги предлагал? Ты же сам собирал на нее информацию… Ты знал, кто она! Зачем? — друг с силой толкает меня в грудь.
— Успокойся, Зверь.
— Да я спокоен как никогда!
Я сохраняю дистанцию между нами, отступаю, посматривая за спину.
— Нас Лиза может увидеть, — предупреждаю.
— А когда ты вчера притащил в наш дом блядей, ты думал об этом?! В дом, Сизов! В дом! В дом, где живет моя младшая сестра и куда я привел любимую женщину! Ты совсем ебнулся?!
— Да успокойся. Послала меня твоя Есения, ясно? Прямым текстом и сразу. Так что не ори.
— Ну вот сразу стало как-то спокойнее после этих слов, — огрызается Зверь. — Давай, собирайся, друг. Извинишься за всю херню, что ты здесь устроил. Искренне так и с чувством.
— А ты не забываешься, Зверев?..
— Только не надо тут включать господина Сизова. Наплюю на последствия, начищу табло, мама родная не узнает.
— Как был диким зверенышем, так и остался, — огрызаюсь я.
— Так и ты не изменился, Славик. Ни хера не представляющий без своей семьи мажор!
С-с-сука…
Специально задевает, знает, что я не сдержусь. А я и не хочу сдерживаться. Сейчас мне нужен выброс адреналина, чтобы кровь кипела в венах. Чтобы злость впоследствии сошла на нет. Я, не раздумывая, наношу удар. Первый Марк пропускает, но тут же отвечает. Сильно. Понимает, что это не игра.
Дверь приоткрыта, и мы вваливаемся в холл. Что-то падает, разбивается, слышу хруст осколков под ногами.
— Да что вы делаете?! — кричит Лиза. — Хватит! Хватит!
— Стой там! — рычу я, отвлекаясь на долю секунды и получая по лицу. Острая боль над глазом ослепляет, как и кровь, стекающая по виску.
— Прекратите, — умоляет Лиза. — Да хватит вам… идиоты! Рекс! — зовет она. — Рекс, взять!
Кобель давно хотел присоединиться к драке и, услышав команду, влетает в дом, сомкнув челюсти на моей руке, защищая хозяина. Боль прошибает сквозь локоть вверх, я боюсь лишний раз пошевелиться, прикрывая лицо и шею.
— Идиотка! — орет Зверь на сестру — Фу! — командует он. — Фу, Рекс, отпусти! Фу! Нельзя! — хватает за ошейник, оттаскивает пса и выводит на улицу, закрыв дверь. — Неси аптечку. Совсем без мозгов, Лиза, ты зачем натравила пса?!
— Да ты! Да ты сам-то! — визжит она.
— Неси аптечку! Быстро!
Я лежу на спине, придерживая укушенную руку, и ржу, кривясь от боли.
— Ты меня отделал сильнее Рекса.
— Я бы и продолжил, если бы не помощница, — Зверь выхватывает коробку из рук сестры. — Уйди!
— Не дождешься! — фыркает она.
— Ну если хочется, смотри. Мне без разницы, — он присаживается рядом со мной, осматривает. Его рожа уже начинает заплывать. Неплохо мы выпустили дурь.
— Кобель привит, — говорит и подталкивает аптечку ко мне. Встает. Я прям чувствую, как он хочет пнуть меня под дых.
— Марк, ты куда? — мы с Лизой остаемся наедине. Как-то извращенно исполнилось мое желание. — А как же… — смотрит на меня. — Я даже не знаю, что сказать, — качает головой и тоже уходит. Уходит! Ляля! Моя Ляля уходит!
Я подхватываю аптечку, поднимаюсь с пола на ноги, перед глазами на мгновение смазывается картинка, но я иду за девчонкой.
— Хоть помоги, — прошу, входя в спальню Лизы.
Она не ожидала, что я поднимусь вслед за ней. Смотрит растерянно. Взвешивает за и против.
— Ты же всегда прекрасно справляешься и сам.
— Лиз…
— Ладно, — ведет меня в смежную комнату, усаживает на край ванны. Включает воду, смачивает полотенце и начинает стирать кровь с моего лица.
— Ф-ф-ф, — я втягиваю воздух.
— Бровь надо зашить, — говорит спокойным голосом.
Внешне холодная. Но я чувствую, что внутри у нее такой же пожар, как и у меня сейчас.
— Лиз, — зову ее тихо.
— Не надо ничего говорить, Слав. Детям взрослые обычно ничего не объясняют.
Я хмыкаю и тут же жалею об этом. Больно.
— А я и не смогу оправдаться.
Она поднимает на меня взгляд. Серьезный. Пугающе взрослый.
— Я не знаю, что с тобой происходит, но Марк не простит тебе Есению. Он любит ее. Дорожит. Оберегает. Даже не дышит в ее сторону. И она его любит. Не трогай их.
Мне хочется улыбнуться. Опять сказать что-то колкое, но я просто смотрю на девчонку. Она ведь перевернула последние месяцы моей жизни. Перевернула и продолжает делать жизнь невыносимой.
Младшая сестренка друга. Табу. И полный мезальянс, как бы сказал мой отец. Бесперспективное будущее.
И не представляю, что буду прятаться, скрываться ото всех. А ведь придется. По-другому никак. И да, я думал об этом. Но все тайное слишком быстро станет явным. Было бы куда проще, если бы Лиза была просто девушкой, которую я встретил где-то в баре или на улице. Пара-тройка ночей — и я бы перегорел. Оно так всегда было, и вряд ли что-то изменится. Но с Лизой так нельзя. Даже я это понимаю. Ей нужно все или не нужно ничего. А я не смогу дать ей все. Не умею.
— Думаешь, Есения не кинет твоего брата? — спрашиваю я.
Ляля перестает стирать кровь, смотрит на меня хмуро.
— Нет, — раскачивает головой из стороны в сторону. — Ты ничего не понимаешь в людях, — кривит пухлые губы. Мне становится смешно. — Это вы из-за нее подрались, — комкает полотенце, отходит от меня. — Мне тебя жаль, Слав, ты не умеешь быть счастливым и не умеешь радоваться за других.
Глава 16
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — Есения входит в спальню без стука. Она впервые так делает, а значит, причина действительно важная.