– И не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь. Все считают тебя святым, но я-то знаю, что это не так. Ты… ты… – Айрис никак не могла подобрать подходящего слова. – Ты лицемер! Да, да. Лицемер. Сначала ты заставил меня превратиться в распутницу, а потом отверг меня за то, что я поддалась твоим чарам.
Лукас поднялся со стула, взволнованный и сбитый с толку.
– Господи, Айрис, да о чем таком ты говоришь? – Айрис ощутила, как на глаза навернулись слезы. Если она немедленно не покинет спальню Лукаса, он станет свидетелем ее нового унижения.
– Я сказала то, что думаю. Впредь я постараюсь вести себя более благопристойно, но и ты должен вести себя соответствующе и не искушать меня больше.
Лукас открыл рот, но не издал ни звука.
– Доброй ночи, милорд. – Айрис развернулась и бросилась в свою спальню, захлопнув за собой дверь.
Глава 18
Лукас в оцепенении смотрел на захлопнувшуюся дверь. О чем Айрис, черт возьми, только что говорила? Ясно только одно. Его жена расстроена, и это каким-то образом связано с тем, что произошло в его спальне. Что она сказала? Да, Айрис подумала, что он ее отверг. И назвала лицемером.
Что за абсурдные мысли роятся в ее голове? Только Айрис может ответить на этот вопрос. Непредсказуемая перемена в ее настроении выбила Лукаса из колеи, лишила способности понимать что-либо. Она не просто расстроена, она в ярости. Но от чего?
Айрис выбежала из его спальни со слезами на глазах. При мысли о том, что ему придется ее успокаивать, холодок пробежал по спине у Лукаса. Он предпочел бы встретиться лицом к лицу с армией Бонапарта, чем с плачущей женщиной.
Лукас подошел к двери и распахнул ее. Айрис казалась маленьким темным пятнышком на широкой кровати. Она даже не укрылась, лежала, свернувшись клубочком, а ее плечи подрагивали. Проклятие! Она действительно плачет.
– Любимая…
– Уходи, Лукас, – пробормотала она, уткнувшись носом в подушку.
– Не могу, милая. Что-то тебя расстроило, и я хочу знать, что именно. Я был слишком груб с тобой?
В ответ она громко и протяжно зарыдала. Этого Лукас не мог перенести. Он быстро пересек комнату, сел на кровать и потряс Айрис за плечо.
– Скажи, что тебя расстроило.
Вскочив с постели, Айрис бросилась ему на грудь. Лукас обнимал жену, пока та плакала, недоумевая, что же могло повергнуть ее в такое горе. Сама сказала, что все было чудесно, и Лукас не мог поверить, что теперь она об этом сожалеет. Лукас гладил плечи и спину Айрис, пытаясь ее успокоить.
Ему показалось, что она плачет бесконечно долго. Наконец рыдания стихли.
– А теперь ты готова поговорить со мной?
Айрис покачала головой, уткнувшись лбом в насквозь промокшую от слез шелковую рубашку Лукаса.
– Я сказала все, что хотела сказать по этому поводу, милорд.
Лукас стиснул зубы. Айрис называла его так, когда он, по ее мнению, обижал ее. По крайней мере теперь Лукас знал, что все дело в нем.
– К сожалению, я не много понял из того, что ты наговорила. Может быть, ты сделаешь мне одолжение и повторишь все сначала?
Айрис отстранилась и бросила на Лукаса сердитый взгляд. Такой же, как и в тот момент, когда произносила свой малопонятный монолог. Только теперь в ее чудесных карих глазах поблескивали слезы.
– Напрасно вы смеетесь надо мной, милорд. Я прекрасно понимаю, что не оправдала ваших ожиданий. И все же я считаю, что поступлю честно, если скажу: во всем виноваты только вы. У вас гораздо больше опыта, нежели у меня, и если вы хотели, чтобы я вела себя более сдержанно, вам тоже стоило воздержаться от чувственных прикосновений.
– Ты думаешь, что я разочарован? – Лукас был безумно счастлив, что его жена отвечает ему взаимностью. Большего счастья и быть не могло.
– Вы вполне ясно дали мне понять, что чувствуете. – По ее щекам вновь потекли слезы, разрывая Лукасу сердце..
Он протянул руку, желая смахнуть их подушечками пальцев, но Айрис отвернулась. Как же ее успокоить?
– И каким же образом я дал тебе понять, что разочарован?
Лукас помнил лишь то, как восхищался женой. Возможно, он сказал что-то за ужином, и Айрис неверно истолковала его слова.
Айрис всхлипнула и промокнула слезы рукавом халата.
– Не считайте меня глупышкой, милорд. Я сейчас не в том настроении, чтобы говорить об этом.
– Боюсь, сегодня роль глупца больше подходит мне, потому что я не понимаю, каким образом я дал тебе понять, что разочарован. Помнится, я сказал, что ты восхитительна.
– Но ты отослал меня в другую спальню, в холодную постель. – Айрис говорила так, словно обвиняла Лукаса в предательстве.
Лукас смотрел на жену, совершенно не понимая очередной перемены ее настроения.
– Нет ничего необычного в том, что муж и жена спят в разных спальнях. Кроме того, я никуда тебя не отсылал. Я просто посоветовал тебе отдохнуть после ужина – ты выглядела усталой.
Айрис метнула на мужа гневный взгляд.
– Я не устала.
Он знал это. Так же как и то, что если она останется в его спальне, он непременно захочет вновь обладать ее восхитительным телом.
– Ты пытаешься сказать, что хочешь спать со мной?.. – Если слезы Айрис вызваны только этим, он постарается обуздать свои желания и спокойно уснет рядом с ней. Нельзя, чтобы она снова плакала.
Айрис отвернулась и пожала плечами. Лукас еще крепче сжал ее руки.
– Отвечай.
– Да. – Айрис вновь посмотрела мужу в глаза. – Я хочу спать в твоей постели каждую ночь, но если тебе это кажется непристойным, я буду уходить к себе.
И спать в пустой, холодной постели.
– Почему ты решила, что я считаю твое желание спать со мной непристойным?
Айрис нервно комкала пояс халата.
– В обществе принято, чтобы муж и жена спали отдельно. Я знаю, что это ужасно неприлично, но я не хочу следовать этому правилу. Тея лишь ради приличия оставляет свою одежду в соседней комнате, но спит она вместе с мужем. Думаю, Дрейк совсем не против, учитывая, что она выросла в Вест-Индии. Бабушка Гарриет всегда извиняется, когда Тея делает что-то не по правилам. Она говорит, что виной всему дурное воспитание, сестра выросла за пределами Британских островов. Тея же считает это вздором. Многие вещи кажутся глупыми, потому что само общество нелепо, и Тея не хочет потакать его требованиям.
Айрис замолчала, чтобы перевести дыхание, и в этот самый момент Лукас поцеловал ее – не хватит ли рассуждений о привычках ее сестры? Впервые за все время их сближения Айрис не ответила на его поцелуй. Она держалась отчужденно, а потом и вовсе поджала губы.
Лукас отстранился.
– В чем дело? Только не говори, что тебе стали неприятны мои поцелуи.
Губы Айрис приняли обычную форму, и Лукас понял, что она закусила их, чтобы не отвечать на его поцелуй.
– Я не хочу, чтобы ты испытал ко мне отвращение.
– Что заставляет тебя так думать? – Ну как можно было его не понять? Не догадаться, что он и сейчас ее хочет?
– Ты не хотел, чтобы я спала с тобой сегодня, – произнесла Айрис, словно обвиняя его в измене.
– Но тебе было больно, – напомнил Лукас.
Айрис густо залилась краской, но все же согласно кивнула.
– Я знал, любимая: если ты останешься в моей спальне, я снова захочу тебя и… Я боялся снова причинить тебе боль.
Лукасу показалось, что в эту секунду в глазах его жены проглянуло солнце, осветившее его своими лучами.
– Я действительно не разочаровала тебя?
– Как ты могла сомневаться? – Ведь Айрис ласкала его, чувствовала, как он вошел в нее и окончательно потерял самообладание. Неужели она столь наивна, что ничего не понимает?
– Я беспокоилась. Мне казалось, что я не выдержала первой проверки в качестве твоей жены.
Лукас удивленно посмотрел на Айрис.
– Тебе не нужно проходить никаких проверок, милая. – Но Айрис, как бы не обратив внимания на его слова, спросила:
– Это значит, что я могу остаться спать в твоей спальне?
– Да. Да. Да.
Спать с молодой женой и при этом не давать волю своим желаниям, как и предполагал Лукас, оказалось крайне трудно. Особенно невыносимо становилось, когда она во сне касалась его своими шелковистыми ягодицами. Проснувшись с мучительной болью в чреслах, Лукас принялся размышлять, как бы выбраться из объятий спящей жены, не разбудив ни ее, ни дремлющего до поры желания.
Он осторожно приподнял изящную руку Айрис, покоящуюся на его груди, и стал потихоньку сползать с постели, медленно высвободив из-под головы жены плечо, а потом ноги из-под ее ног. Айрис что-то недовольно пробормотала сквозь сон и закинула ногу на бедро Лукаса, едва не совершив непоправимое. Лукас подавил стон.
А потом изящная маленькая нога Айрис скользнула по бедру Лукаса, легонько задев его плоть. Айрис играла с огнем, но ощущение оказалось невероятно приятным.
– Доброе утро, Лукас.
Повернув голову, Лукас встретился со взглядом заспанных глаз.
– Доброе утро, милая.
Он все еще держал руку жены в своей, и Айрис нежно погладила его ладонь подушечкой большого пальца. Это прикосновение пробудило чувственную волну, прокатившуюся по всему телу Лукаса. Судя по лукавой улыбке на ее лице, Айрис почувствовала то же самое.
– Он снова шевельнулся.
Лукас засмеялся, но вскоре смех превратился в сдавленный стон, когда ее колено вновь коснулось его напряженной плоти.
– Перестань, – сказал Лукас, хотя вовсе не хотел, чтобы Айрис останавливалась. Более всего на свете он желал, чтобы она завершила то, что начала.
– Почему? Я не должна тебя трогать? – В голосе Айрис звучала неподдельная тревога.
– Нет. Просто сейчас это очень опасно.
– В самом деле? – Айрис мгновенно выдернула руку из ладони мужа, и он тут же ощутил, как ее маленькие горячие пальцы сомкнулись вокруг его плоти. Лукас выгнулся, едва не потеряв рассудок. – О! Тебе нравится, Лукас?
– Очень, – едва смог вымолвить он. – Поласкай меня. Пожалуйста. – Эти слова вырвались сами собой и лишь усилили сладкую пытку.