е были на месте.
— Стелла! — мне навстречу торопится Лиза в каком-то воздушном и прозрачном платье. — Платье зачетное! Пойдем, я тебя познакомлю с ребятами! А еще девочки будут рады выпить с тобою коктейля!
В течение двух часов меня знакомили с каким-то людьми, которых я забывала, не только их имя, но и само лицо. Мне было не особо стыдно за это, маловероятно, что мы вновь увидимся, большая часть училась заграницей. Как принято у олигархов. В свое время я выступила против учебы за «бугром», мне было сложно себя представить без родителей, папа, конечно, настаивал, считал учебы в Лондоне престижнее, чем в Москве.
На вечеринке алкоголь льется рекой, при этом мало кто закусывает, я не стала отбиваться от коллектива, уверенная в себе и в своей стойкости, пила разные напитки, весело хохотала над тупыми шутками каких-то парней, которые отирались возле моего зада, бесстыдно с ними флиртовала. С девчонками тоже болтали, не могли наговориться, сплетничали, обсуждали разную ерунду.
Были танцы, танцевала я, теряя ощущение времени. Танцевала одна, танцевала с парнями, мое тело охотно прижималось к незнакомым телам. В какой-то момент я перестала понимать, что со мною происходит.
Вижу неподалеку Лизу, она ехидно смотрит на то, как в очередном танце, с очередным бокалом какого-то сладкого напитка, кружусь с каким-то брюнетом. Он танцует сзади, прижимается своим возбужденным членом к заднице, поглаживая грудь сквозь ткань. Я чувствую возбуждение, тело реагирует на каждое прикосновение незнакомца, умом понимаю, что не хочу этого товарища, но почему-то низ живота начинает сладко ныть в предвкушении. Парень собирает волосы в кулак, тянет на себя, вынуждая меня откинуть голову ему на грудь, целует. Мне сразу становится противно. Поцелуй какой-то мокрый, бестолковый, его язык бесцельно шарахается у меня во рту.
— Отпусти, — вяло пытаюсь вырваться из объятий, но меня сильнее стискивают.
— Шшш, малышка, я тебе устрою незабываемую ночь.
Ночь? В голове какой-то туман, мысли плывут как облака по небу, не формируясь ни предложения, ни в слова, ни в понимание того, что происходит.
Меня куда-то ведут, ноги заплетаются, опираюсь на своего незнакомца, который периодически присасывается ко мне, как пиявка, сжимая плечи. Оказываемся в какой-то комнате без света, я спотыкаюсь, падаю на кровать. Прикрываю глаза, спать — вот мое главное желание на данную минуту, еще бы разрядить напряжение тела, только никак не могу понять, каким способом этого достичь. Подгибаю ноги к животу. Чья-та рука задирает короткий подол и прикасается к обнаженному бедру. На глазах невообразимая тяжесть, пытаюсь их открыть, но не получается, туман в голове усиливается, прикосновения между ног становятся более наглыми поверх трусиков. Пытаюсь убрать руку, но перехватывают за запястье и фиксируют над головой.
— Ее там нет! — слышу визгливый голос Лизы за дверью, рука между моих ног замирает. Кто-то моей подружке отвечает тихим голосом, невозможно разобрать слов. В следующую секунду дверь распахивается с глухим стуком об стену и загорается верхний свет, зажмуриваюсь.
— Мужик, ты дверью не ошибся?!
— Пошел вон! — от этого голоса, пропитанный яростью и угрозой, я вздрагиваю, пытаюсь приподняться, но ощущаю себя новорождённым котенком, ничего не вижу и полное отсутствие координации.
Слышу какую-то возню, глухой удар, шипение сквозь зубы, стон от боли, но все без единого слова. Так, наверное, разбираются настоящие мужчины.
— Иди отсюда, пока шею не свернул! — вновь вздрагиваю и рада, что мои глаза не в состоянии зреть, если голос заставляет дрожать от страха, видеть этого человека в гневе не хотелось, как и знать, на кого он похож в таком состоянии.
Кажется, мы остались одни. Я чувствую рядом с собою волну безмолвной ярости, чувствую, как Эмин, а это был он, готов свернуть мою шею.
— Вставай! — резко отдает приказ.
— Я не могу.
— Почему? — он зол, каждое слово пропитано сдерживаемым гневом. — Вставай, иначе я не ручаюсь за себя, если еще минуту пробудем в этом рассаднике порока.
— Изнасилуешь? — делаю попытку разлепить глаза. Сглатываю. Карие глаза мечут молнии и готовы меня уничтожить на месте.
— Ты хочешь быть изнасилованной? Ты этого хочешь, поэтому вырядилась, как проститутка? Может я зря спасал твою девичью честь? — хватает меня за локоть и тянет на себя, заставляя встать с кровати, встряхивает. — Что за маскарад, Стелла? Я думал, ты за последнее время набралась ума, стала серьезнее и здравомыслящей!
— Я не ты, Эмин! Я не могу каждую минуту себя контролировать двадцать четыре часа в сутки, не могу делать вид, что не чувствую, как меня влечет к тебе, как ты мне интересен, не в качестве учителя по бизнесу, а как мужчина!!!! — выдергиваю руку, шатаясь иду к двери, слыша тяжелое дыхание за спиной.
Спускаюсь по лестнице. Лиза стоит с моей сумкой, молча ее протягивает, косится на Эмина, который не скрывает своего отвращения ко всем присутствующим. В машине нас ожидает Гена. В тяжёлом молчание едем домой. Я смотрю перед собой, сдерживаю порыв взглянуть на Эмина, но подъезжая уже к воротам, позволяю бросить на него быстрый взгляд. Он смотрит тоже перед собой, челюсти сжаты, как и рука на колене, другая рука задумчиво трет губы. Не прощаясь, выскакиваю из машины, едва она останавливается возле крыльца. Чувствую между лопатками жгучий взгляд, кажется он прожжет дырку, если замешкаюсь на секунду. Не оборачиваясь, скрываюсь за входными дверьми.
11 глава
Сна ни в одном глазу, хотя до этого мне хотелось спать, только вот непонятное возбуждение и огромное желание себя поласкать, сводило с ума, заставляя метаться по комнате, как тигрицу в клетке.
Растираю ладонями лицо, иду в душ, где минут пять просто стою под струями воды, опустив голову. Сжимаю бедра, поглаживая себя по груди, внизу живота закручивается и сжимается спираль, еще чуть-чуть и в голове произойдёт хлопок с разноцветными блесками, как от конфетти. Подобие оргазма окатывает меня слабой волной, прижимаюсь лбом к кафелю, тяжело дыша. Мало! Ничтожно мало! Тело требовало чего-то нового, ранее неизведанного.
Выйдя из душа, накидываю на голые плечи шелковый халат. Нужно себя чем-то занять, рано или поздно необъяснимое желание близости пройдет, не будет же оно меня мучит несколько дней.
Дом погружен в темноту, но я знаю, что в дальних комнатах проживает Галина Ивановна, там же жил и Гена. Но все равно я ощущала себя покинутой, никому не нужной. Беру стакан с водой и сажусь за обеденный стол, смотрю в окно. Впервые меня накрывает черная тоска по родителям, слезы текут по щекам, а вода выплескивается из стакана.
— Хорошо, я завтра позвоню! Да, и тебе доброй ночи! — вскидываю голову, не веря тому, что только что услышала. Эмин!!! Эмин здесь, остался! Он не уехал, как только я выбежала из машины. Сердце радостно замирает, а потом несется галопом по Европе.
Прислушиваюсь к его шагам, ставлю стакан и, как воришка, крадусь наверх. Комнату, в которой он ночует, могла с закрытыми глазами найти, после его отъезда, несколько дней спала на той кровати, где спал Эмин, вдыхая еле уловимый запах с подушки.
Осторожно приоткрываю дверь, в комнате сумрачно, свет идет от ночника на тумбочки возле кровати. Эмина в поле зрения не наблюдалось, скорей всего он был в ванне. Чего я хотела? Не знаю, но во мне была потребность оказаться рядом с ним. Может быть он одним своим строгим взглядом усмирит мой неконтролируемый огонь в душе с нотками похоти. Мне нужно, чтобы он меня остудил выговором, моралью и одной фразой, отрезвляя окончательно от выпитого на вечеринке.
Папа всегда бросал рубашки на кресло, точно такая же картина предстала перед моими глазами: черная рубашка и брюки небрежно лежат на подлокотнике кресла. Беру рубашку и зарываюсь лицом, жадно вдыхая парфюм Эмина.
— Блядь! — испуганно подпрыгиваю на месте, оборачиваясь на голос за спиною. Эмин мокрый после душа, в одном полотенце на бедрах, прижимает правую ладонь к груди в области сердца. Зачарованно разглядываю капельки на его груди, спешащие вниз, заманчиво скатываясь за край полотенца. Он прекрасен. Кто-то скажет, что я смотрю влюбленными глазами, но он действительно шикарный для простого смертного, и хочется принадлежать этому божеству без условий, просто так.
— Ты меня напугала, — Эмин распрямляет плечи, удерживает рукой узел полотенца, идет к кровати. Я чувствую себя приведением, которое видит всех, а его никто, ибо поведение Эмина указывает мне на то, что долго здесь я не задержусь.
Никогда не делала сумасшедших поступков, да и желания поступить как-то не так, шокировав близких и друзей, не было. Сейчас внезапно осознаю, что вот он мой шанс, пусть совсем мизерный, разрушить невозмутимость Эмина. Если он пошлет меня, приму поражение, если нет…
Кладу его рубашку обратно на кресло, он прищурено за мною наблюдает, прикрыв глаза, как хищник на отдыхе, неестественно прямо сидит на кровати. Развязываю пояс халата, скидываю с плеч, придерживая его на локтях на секунду, вздрогнув от обжигающего взгляда почерневших глаз. Позволяю шелку упасть к ногам.
Мне страшно, ощущаю, что иду по тонкому льду хрустящего под ногами. Каждый шаг к кровати дается с трудом, страх быть отвергнутой парализует, но преодолеваю себя. Впервые не я решаю быть или не быть, решает другой человек с непроницаемым выражением лица. Эмин не шевелится, грудь его равномерно опускается и приподнимается, в этой комнате волнуюсь только я.
Замираю перед ним. Кожа покрывается мурашками от изучающего взгляда, который поднимается с живота к моим глазам, ничего не пропускает, оставляя ощущение ожогов.
Облизываю губы, во рту сухо, подаюсь вперед, приободрённая огоньками в карих глазах. Кладу подрагивающие ладони на мужские плечи, слегка их сжимая. Эмин не шевелится, не делает попыток прикоснуться ко мне. Никогда не робела перед парнями, крутила и вертела ими по своему усмотрению, с Эмином уверенности в своей неотразимости нет. Все что было ранее между нами, сугубо моя инициатива, как и сейчас, но все прерывалось по первому его требованию.