— Надо «скорую» вызвать! — обеспокоенно в сторону произносит Иман и сама выходит, чтобы сделать вызов. Мать бледнеет, садится рядом с теткой, что-то ей шепчет. Я чувствую себя лишним, бесполезным, не прощаясь, покидаю этот дом.
23 глава
Булат
Голова хоть и болит, но чувствую себя отдохнувшим и выспавшимся. Переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок, анализируя прошедшую ночь.
Эмин прям взбесился. Нет, он просто был в ярости, таким злым я никогда его не видел. Никогда он меня и не бил. Трогаю пальцами распухшую губу. Сволочь, вмазал от души, словно об этом ток и мечтал много лет.
Поднимаюсь с кровати, плетусь в ванну, где принимаю душ, не смотрю на себя в зеркало, знаю, что приятного увижу мало.
Дома непривычная тишина. Захожу на кухню, возле плиты стоит Сана.
— Привет. А где все? Чего дома так тихо? — сажусь за стол, сестра вздрагивает, испуганно смотрит на меня через плечо, молчит. — Сана!
— Ты кушать будешь?
— Я кажется задал вопрос!
— Иман с мамой в больнице, — послушно отчитывается сестра, я хмурюсь, пытаясь понять больше, чем мне сказали, но ничего в голову не приходит. Смотрю на время, туда-сюда уже вечер.
— Ее сегодня забрали, пока ты спал, стало плохо после разговора с Эмином, — Сана выжидающе смотрит на меня, пытаюсь быстро сообразить, какая связь между братом и мамой, больницей. Смутно начинаю догадываться, наверное, вновь столкновение разных точек зрения на меня. Мама, скорей всего, переволновалась из-за этого разговора. Злость берет верх над здравым смыслом.
— Где она? — резко встаю со стула, сверля гневным взглядом сестру, будто это она виновата в том, что мама сейчас в больнице, а ведь на самом деле виноват был только Эмин.
— В республиканской Эпиндеева. Тетя Камила туда направила маму, сказав, что у нее есть знакомые.
— Отлично, — цежу сквозь зубы, покидая кухню.
Что ж такое сказал Эмин, что мать сейчас в больнице? У меня даже предположений нет. Переодевшись, вспоминаю, что машину вчера разбил. Не справился с управлением, не въехал в поворот, закрутился и врезался в дерево. Подушки безопасности спасли меня от серьезных увечий, пара царапин не считалось. Эвакуатор оттащил авто на ближайшую стоянку. Поэтому вызываю такси.
В больнице своя суета, свой отдельный мир, в котором я совсем не ориентировался, только благодаря тому, что у Иман с собой был мобильник, нахожу нужную палату. Тетя Камила постаралась, мама лежала одна. Увидев меня, она еле заметно улыбнулась, а я замираю на пороге, не в силах сдвинуться с места от увиденного.
Монитор с какими-то линиями, сердечком и цифрами. Бесконечное множество проводков. Бледное лицо мамы на казенной подушке выглядело совсем постаревшим и изможденным. Иман встает со стула возле кровати, уступая его мне.
— Мама, — в горле стоит ком, беру ее прохладную руку и трусь щекой, заглядывая в тусклые карие глаза. — Что это такое?
— Булат, солнце мое, — шепотом реагирует мама, прикрывая глаза. — Иман, пойди прогуляйся, я хочу побыть с сыном.
— Да, мама! — сестра неторопливо покидает палату, оставляет нас наедине.
— Булат! — смотрит на меня пристальным взглядом. — Сынок, как так?
— Я не понимаю, мама, о чем ты?
— Это правда, что сказал Эмин?
— А что он сказал?
— Что ты насильник, что он прикрывает тебя?
Я теряю дар речи. Эмин это сказал матери??? Тяну губы в улыбке, гадая, что еще этот сукин сын рассказал матери. То, что он постоянно меня отмазывал, платил деньги — маме не следует знать, для нее я самый лучший, хороший, послушный, просто сокровище.
— Он показал видео, где ты… — мотаю головой, сжимаю ее ладонь, целуя пальцы. Не надо говорить вслух, что там, догадываюсь.
— Это ложь, мама, монтаж. Эмин таким образом пытается настроить всех против меня, чтобы я подчинялся ему, принимал его решения без вопросов.
— Я тоже так подумала, не может мой славный мальчик быть насильником, — она облегченно выдыхает, какой-то датчик пищит, я обеспокоенно наблюдаю за странной скачкообразной линией на мониторе. — Ты же у меня всегда такой милый, с самого детства тебя оберегали и баловали. Эмин просто многое на себя берет… — на время мама замолкает, а я пытаюсь успокоиться, сдерживаю себя, хотя очень непросто сейчас изображать из себя примерного сына, когда ярость раздирает на части. Убью его! Совсем потерял понимание, что можно, а что нельзя!
— Булат!
— Да мама?
— Не ругайся с Эмином, он хоть и не прав, но все же очень рассудительный, на его плечах очень многое лежит. Есть здравая мысль в его предложении. — я настораживаюсь, напрягаюсь, чуя подвох. — Он предложил продать бизнес отца, вложить деньги в инвестирование, выделив определенную сумму на ежемесячное содержание.
— Продать бизнес? — ошеломленно переспрашиваю. — Зачем?
— Эмин считает, что раз ты не хочешь брать на себя управление, то лучше деньги вложить, он не обязан вести наши дела.
— Я не согласен! — вскакиваю на ноги, подхожу к окну. Кусаю разбитые губы, лихорадочно соображая, как остановить брата. — Он будет выделять на всех определенную сумму или как? — поворачиваюсь к матери, она отводит глаза в сторону.
— Он сказал, что только меня и сестер готов поддержать, а ты должен самостоятельно всего добиваться.
— Нормально, это ни в какие ворота не лезет, мама, — повышаю голос, не в силах взять под контроль свой гнев. — то есть я должен батрачить, должен впахивать на какой-то там работе, когда все будут жить припеваючи? Типа Эмин перетрудился в своем офисе!
— Эмин работает, Булат, об этом все знают и с этим не поспоришь.
— Плевать я хотел на это! Я не позволю ему продать бизнес!
— Тогда возьми все на себя, Булат, как и хочет Эмин, чтобы ты встал у руля, — мама смотрит на меня с ожиданием того, что я сейчас ей пообещаю именно это, а у меня язык не поворачивается ей сказать очередную ложь, поэтому молчу, тяжелым взглядом разглядывая белые стены.
— Булат…
— Я приду завтра, — резко ее перебиваю, не смотрю на нее, не оборачиваюсь, когда берусь за ручку двери. Сейчас я готов был сорваться с катушек, поэтому мне следовало как можно скорее оказаться подальше от глаз матери, выдохнуть из себя весь спектр негативных эмоций.
Возвращаюсь домой, сразу поднимаюсь к себе, в комоде в самом нижнем ящике извлекаю пистолет. Прячу его под свитер. Звонит мобильник. Это был Али, секретарь Эмина.
— Да!
— Булат, зайди завтра в офис с утра.
— Зачем?
— Нужно подписать ряд документов, где ты отказываешься от всяких претензий и даешь добро на продажу. Кстати, покупатели уже нашлись.
— Как шустро у Эмина все получается, наверное, не первый день об этом думал!
— На самом деле еще со смерти твоего отца к нему не раз приходили с предложением продать ваш бизнес, он отказывался. Ладно, зайди завтра утром!
— Хорошо, — цежу, стискивая в руках мобильник. Вот сволочь! Вот сукин сын! Нужно было спросить у Али, где сейчас Эмин, чтобы не тратить время на его поиски. С другой стороны, меньше свидетелей.
Вновь такси. Город погружается в вечерние сумерки, зимой рано темнеет. Еду к центральному офису в центр города, уверен на все сто процентов, что брат все еще на работе, он не из тех женатиков, которые спешат домой к жене и детям. Кажется, ему вообще параллельно до Амины и сына.
Злость бурлит во мне, как зелье в котле у ведьмы. Я вздрагиваю от своих же эмоций, которые вырываются из-под контроля. Отпустив машину, влетаю в пустой холл.
— Стоять! — кричат на меня два амбала. Разворачиваюсь и выхватываю из-под полы куртки пистолет, направляя на вмиг застывших мужиков пушку. Как в кино, и я главный герой. И эта мысль мне ужасно нравится, поэтому скалюсь во все зубы.
— В офисе никого нет, — осторожно замечает бритоголовый, я перевожу на него пистолет, смотрю в глаза, там застыл панический ужас. Ухмыляюсь, шикаю на него, он вздрагивает, возможно обоссался от страха. Верю, что тут Эмина уже нет, может Али еще роется в бумагах и планах на завтра, но братца нет — интуиция подсказывает.
Выбегаю на улицу, иду по тротуару, вызывая себе машину. Зарядки на мобильнике хватает только выслушать номер машины, и телефон угасает в моих руках. Черт! Черт! Как всегда, забыл поставить его на зарядку.
Ждать мне приходится недолго, ехать тем более, дорога почти свободная, люди уже давно сидят перед телевизором в уютном кресле. Дом Эмина не горит яркими огнями, но видно, что там кто-то есть. Калитка открыта, через две ступеньки поднимаюсь на крыльцо, резко распахивая входную дверь.
— Булат?! — на меня удивленно смотрит Амина, прижимая к груди спящего малыша. Она улыбается. — Чай будешь?
— Эмин дома?
— Эмин? — растерянно смотрит на меня, хмурится, будто вспоминает, где ее собственный муж. — Кажется, он уехал, забегал домой, быстро собрал сумку и сказал, что вернется через пару дней.
Стою неподвижно, не мигая смотрю на невестку. Теперь понимаю, откуда дует ветер, Стелла ему все рассказала. Сжимаю зубы до неприятного скрежета. Сзади кто-то заходит, оборачиваюсь. Передо мною стоит бледная, с заплаканными глазами тетя Камила. Она стягивает с себя платок, как-то медленно снимает с себя шубу. Все это время старается избегать моего взгляда. Когда садится на неподалеку стоящее кресло, соизволила встретиться с моими глазами.
— Почему у тебя телефон не отвечает? — голос сиплый, глухой.
— Батарея села.
Тетя Камила кивает, подтверждая таким образом, что я удовлетворил ее любопытство, но почему-то я стою и не ухожу. Все чувства обостряются, сам воздух наполняется каким-то нехорошим ожиданием.
— Я думаю тебе стоит поехать домой, поддержать сестер, — смотрит мимо меня с отсутствующим взглядом, пробирающим до мурашек. — Теперь только вы друг у друга есть… — одинокая слеза скатывается по щеке, тетя поспешно ее смахивает.