Нет смысла спорить.
— Или я получаю деньги сейчас или съезжайте. Час на сборы. Саню оставляйте — будет убираться дома, дорожку от калитки прополет, петли калитки смажет, печку временами топит, остальные — вон. Восемнадцать вам есть, взрослые, должны выжить. Секрет выживания прост: осколок, пробуждение, сбор трав.
— Да ты прикалываешься! — нервно выдал Вася. После того, как Руслан не вернулся, пацан растерял свою уверенность.
— Рот закрой. Это не я сейчас попытку избить родственника допустил. Как вы там говорили, "главное в жизни — семья"? Чего-то после таких высокопарных слов я не видел, чтобы вы пробужденных разнимали. Вон отсюда, иначе я звоню участковому.
Сестра молча ушла в комнату и спустя минуту вынесла мне тонкую стопку купюр, и швырнула передо мной на стол. Что и требовалось доказать.
Выяснять, где они взяли деньги, не стал, лишь пересчитал. Всё было в порядке, сумма соответствовала прописанной в договоре. Я немного помедлил, и таки проверил одну из пятитысячных купюр на свет — не то, чтобы я сомневался в подлинности купюр, скорее — выразил отношение к родственникам.
Алиса в ответ на жест по-змеиному зашипела и вышла с кухни.
— Другое дело... Ладно, успехов. Через месяц зайду снова. А может, и раньше, чтобы проверить, как вы тут без меня справляетесь.
И вышел из дома. Прошел мимо Руслана, который сидел на лавочке и докуривал сигарету, держа окурок дрожащими пальцами. Понимаю, не каждый день видишь лезвие ножа перед глазом. Это тебе не весело забивать кулаками брата невесты на заднем дворе.
Но ладонь я на всякий случай держал на рукоятке кинжала.
— Бакс! Уходим, нам здесь не рады. Рядом!
Пес послушно потрусил в шаге от меня.
По-моему, посещение родственников прошло удачно: получил пса и деньги свои отвоевал. Если все пройдет, как надо, через месяц загляну сюда с новым рангом, и если к тому моменту Руслан придёт в себя и возжелает реванша, смогу размесить его на кулаках.
Пес шел рядом, шумно дыша и помахивая хвостом. Временами отбегал к ближайшим столбам, нюхал их, помечал, и довольный возвращался ко мне, получить порцию почесываний. А когда нам попалась лужа, принялся жадно лакать мутную воду.
— Черт... Бакс, фу! Ко мне!
Но пес не желал отходить, пока не напился. Ничего, мы ещё сделаем из тебя образцовую псину.
Первым делом я добрался до ВДНХ. Деньги были: переодеваясь, в карман спортивных штанов положил пятерку, плюс еще двадцать от Алисы, но гранат я не взял. Не знаю, сколько уйдет на покупку зелий, и лучше оставлю запас. Боеприпасы возьму после того, как высплюсь и достану деньги из убежища.
Зато взял поводок и ошейник для пса. Ошейник сразу надел, затянул потуже. Баксу обновка не понравилась, но снять ее пес не пытался. Это когда он еще щенком был, воевал с первым ошейником: пытался просунуть лапу между шеей и ошейником, рвался и скулил, но потом вроде бы привык.
Водить его на поводке я не собирался, но если буду надолго где-то пропадать, стоит пристегнуть Бакса к столбу или какой-нибудь ограде, чтобы не ушел домой.
Зельевар обосновался в пяти кварталах от захваченного китайскими торговцами ВДНХ, на месте автокафе coffee machine. Кофе людям теперь не особо требовался, да и люди на машинах стали ездить в разы реже. Теперь автомобиль — в самом деле статусная вещь, показывающая, что бумажник у тебя действительно пухлый. Литр бензина за шестьсот рублей — это не шутки. Чего поделать, сейчас с добычей нефти, её переработкой и отправкой бензина по городам действительно туго. Хотя по-настоящему богатые люди давно пересели на электрокары или купили за бешеные деньги что-то летающее, будь то крупный ездовой питомец или те же аэроскейты.
Когда-то на стенах автокафе были рисунки бургеров, хотдогов и стаканов коллы с ценниками, но хозяин точки сменился и закрасил белой краской все рисунки и надписи.
Я постучал костяшками пальцев по крохотному замызганному окошку.
— Миша!
Спустя десяток секунд окошко открылось, в оконном проеме показалась голова тощего очкарика с длинными засаленными волосами.
— Серега? Извини, но для тебя у меня ничего нет. Если через месяц придешь, баночки три найдется.
Обычно Миша откладывал для Серёги бракованные зелья, но сегодня не тот случай, не до экономии. Да и вообще, стоит переходить на качественные зелья.
— Да я не за браком. Мне бы что-нибудь от ран, и посильнее. На последней миссии здорово досталось.
— Насколько здорово?
— Тысяч на десять, думаю, — задрал я штанину. — Только что-то действительно хорошее. Если зелье не поможет, у меня возникнут подозрения, что ты вручил мне недостаточно качественный продукт.
Миша высунул голову, посмотрел на ногу и присвистнул. А когда услышал про возможные подозрения, посерьезнел:
— Есть за восемь, именно от ран. И, Серёга, давай договоримся сразу — давай без этих твоих ультиматумов. Мне не нравится, когда на меня давят. Хочешь — иди ищи другого зельевара. Я тебе сразу могу сказать, что если ранам дня три, зелья бесполезны, даже до шрамов раны не доведут, тут к хорошему целителю идти надо. Если ты вдруг не знал, зелья — не панацея, чем больше времени прошло с момента нанесения раны, отравления, ожога и прочего, тем слабее они действуют.
А вот о таком я действительно не знал. Хорошая информация.
— Тогда дай-ка еще бутылек хорошего зелья от ран. И какого-нибудь слабенького от ушибов, если у тебя такие есть.
Не хочется мне завтра светить синяком на пол лица.
— Тебе проще взять зелье общего исцеления за двенадцать тысяч и сейчас его выпить: раны и ушибы уберет. Ну, и на будущее именно его и рекомендую. Организм почистит, если у тебя есть слабая язва или ещё какие внутренние болячки, то... нет, не уберёт, для такого всё же целитель нужен или врач, но болезнь будет беспокоить меньше.
— И как это сочетается с твоими словами, что чем больше времени проходит с момента появления недуга, тем слабее действует зелье?
Миша улыбнулся и развел руками.
— Ладно, давай тогда зелье общего исцеления и одно для ран, которое за восемь.
— Может, тогда два возьмёшь? На миссиях чего только не случается.
— Побойся бога, Миша. Я ведь у тебя совсем недавно слабейшие зелья покупал, откуда у меня лишние восемь тысяч?
— Но ведь одну лишнюю восьмерку наскреб.
— К сожалению, кошелек у меня не бездонный. Давай уже свои зелья.
Зелье общего лечения.
Устраняет средние раны, слабые отравления, отеки, ушибы, ожоги и т.д. Не восстанавливает утраченные части тела.
Действие: 10 минут.
Сильное зелье лечения ран.
Устраняет тяжелые раны.
Действие: 5 минут.
Я закатал штанины и несколько минут наблюдал, как раны бледнеют, рассасываются. Если бы ноги при этом жутко не чесались, пять звезд бы Мише поставил.
— Где собаку взял? — отвлек меня Миша от интересного зрелища.
— Дома у себя. Решил выгулять. Кстати, случайно не знаешь, как собаку сделать питомцем?
— Не, я больше по зельям, а не по зверушкам. Можешь как с людьми поступить — просто в осколок своди. Но лучше глянь в сети, чтобы случайно не превратить собаку в монстра.
— Телефон разбил, — пожал я плечами. — Нет сети.
— Сходи в библиотеку Муравьева-Амурского, что на Ленина. Там недавно новые компьютеры поставили, и сеть есть всегда.
— Неужели городская дума выделила деньги на компьютеры? — заинтересовался я.
— Не. Какой-то меценат закупил. Кто именно, не знаю, можешь там и спросить.
Пожалуй, так и сделаю. Можно было пойти в шахту, поработать, но со мной теперь Бакс ходит, и оставлять его возле входа в осколок часов на пять не слишком разумно. Там прицепить поводок не за что, а испытывать терпение Бакса и долговечность команды "ждать" лучше в каком-нибудь другом случае. Не тогда, когда пес может вернуться домой, где его никто, кроме Руслана не ждет.
Поэтому лучше навестить библиотеку и окончательно прояснить момент с Баксом, погулять по городу, выспаться в гостинице и запихнуть пса в убежище. А потом уже продать свиток, купить резак и несколько дней пожить в шахте, заходя в убежище для сна, кормежки пса и пережидания обновления осколка.
Глава 14. Тайна исчезнувшего метательного ножа
Служебный мотоцикл доставил Артема Беспалого к очередному месту происшествия. Следователь кивнул водителю и не спеша пошёл к группе людей, столпившихся рядом с телом. Еще два года назад, пока все не рухнуло окончательно, за такое разгильдяйство, как допуск гражданских на место преступления, ответственному за это человеку влепили бы выговор. Теперь же — в порядке вещей.
— Что здесь делают гражданские?! — мрачно осведомился он. — Все лишние — вон. Живо.
Самое неприятное, что может быть работе следователя в последние годы — выезжать на места преступлений, обнаруженные патрулями пробуждённых. Чёртовы отбросы в армейском камуфляже, в полицейской форме и даже в чёрной или пятнистой форме охранников.
Нормальные люди в патрули не идут. Да, платят неплохо: сто тысяч в месяц, да и работать особо не нужно, только слоняться по улицам с крохотной вероятностью встретить монстра. Защитники на стенах оберегают город в разы лучше и получают в разы больше — девяносто девять монстров из ста погибают на подходе к стене.
Зачастую патрульные околачиваются в барах, или прячутся от жаркого солнца во дворах. Новоявленная структура напоминает не защитников города, а личную армию начальника УМВД России по Амурской области.
Проблема в том что большинство вызовов поступает как раз от патрулей.
Как было раньше. На место происшествия выезжала следственно-оперативная группа: следователь, следователь-криминалист, оперативный сотрудник, эксперт МВД. На месте ждал участковый.
Именно осмотр места происшествия является краеугольным камнем всей экспертной работы в полиции. Как отработаете на осмотре, какие следы обнаружите и изымете, так впоследствии и будет организована работа экспертов по уголовному делу. Поленитесь, привезете какую-нибудь ерунду — ну и будет потом вывод по экспертизе, что следы непригодны для идентификации личности или они оставлены лицами, которые не имеют отношения к преступлению.