Осенью 2010 года альбом «Звездопад» был переиздан во второй и окончательной студийной версии, именно в той редакции, в которой хотел его видеть Егор. Пластинка вышла ко дню рождения Егора, 10 сентября. Приведу и тут свой текст о ней, написанный тогда же. Я вообще заметил годы спустя, что и я сам, и другие люди, любившие Егора и «Оборону», а часто и знакомые лично, все больше и больше ощущают, как его действительно теперь не хватает. И эти наши тексты – нечто сродни попытке продолжить разговор с собеседником, которого нет больше рядом.
«10 сентября исполнилось 46 лет со дня рождения Егора Летова, а 15 сентября увидела свет долгожданная вторая окончательная версия альбома “Звездопад”, ставшая последней студийной работой “Гражданской Обороны”.
“На всю оставшуюся жизнь” – так Егор поначалу планировал назвать альбом, в итоге получивший имя “Звездопад”. Это уникальная пластинка, коллаж, в котором есть страсть и ярость, мудрость и печаль, трогательность и величие. Шесть лет назад, в 2004-м и тоже 15 сентября, вышла “Долгая счастливая жизнь”, альбом, обозначивший новую высоту в истории “Гражданской Обороны”. Вслед за ней были “Реанимация” в 2005-м и прощальная “Зачем снятся сны” в 2007-м. Но уже после завершения работы над последней пластинкой – точнее говоря, пластинкой, СТАВШЕЙ последней, – “Гражданская Оборона”, дав серию концертов, продолжила студийную работу. В августе и сентябре 2007-го Егор Летов, Наталья Чумакова и Александр Чеснаков занимались пересведением и реставрацией альбома “Звездопад” и закончили этот труд 9 сентября.
“Звездопад” был записан в 2000–2001 гг., а в 2002-м вышла пластинка, ныне являющаяся коллекционной редкостью, ее тираж давно закончился. Как и со многими другими альбомами Егора Летова, понимание этого произведения пришло не сразу, а уж рецензий и вовсе было до обидного мало. И сколько бы ни говорилось о том, что художник творит для вечности, а сиюминутная суета его никак не трогает, это все же неправда. Но главным стимулом для переработки записанного материала послужило вовсе не это, а собственная неудовлетворенность Егора полученным результатом. И в итоге он создает новую версию “Звездопада”. Запись полностью пересводится, в стене звука ощутимо и мощно слышны партии гитар и басса, а само звучание становится гораздо более насыщенным и плотным. Флейта в песне “Шла война” заменяется электроорганом “Роланд”, а саксофон в коде “На дальней станции сойду” уступает место шквалу гитар, выведенных при пересведении до настоящего хаоса. Кроме того, добавляется один студийный трек и два live-бонуса. Два концертных трека – это “Туман” с акустического выступления Егора Летова в Барнауле в 2003 году и “Солнце взойдет” с концерта “Гражданской Обороны” в ДК Горбунова 29 апреля 2004 года. А песня “Зачем снятся сны” с вокалом Натальи Чумаковой и клавишами Александра Владыкина (“Калинов мост”) – вот это еще один настоящий сюрприз, привет с того берега, подмигивание и перекличка с тем самым последним – одноименным – альбомом. Это последняя записанная в студии песня “Обороны”. Так получилось не специально, но вышло очень искренне и трогательно. Любимый прием Егора – длинные вторые части песен со всякими инструментальными и звуковыми «наворотами» – напоминает здесь концовку Янкиной песни “Придет вода” с ее посмертного альбома. И все это кажется не случайным, а исполненным того самого значения, которого так сразу и не осознать. “Если все это – неправда, зачем тогда снятся сны?!”»
Выступление Гражданской Обороны на фестивале Окна Открой, 1 июля 2006 года, Санкт-Петербург, стадион им. Кирова, фото Алексей Устимов.
Концерт Гражданской Обороны в Санкт-Петербурге, 7.11.2006, Рокс клуб, фото Алексей Устимов.
Станислав Ростоцкий в 2002 году в своей заметке «Компас земной» писал о «Звездопаде»: «О том, что следующий альбом “Гражданской Обороны” будет состоять из перепетых Егором Летовым советских песен, было известно давно. Но во времена, когда многие недавние панки свернули на пылающую тропу национал-патриотического “Русского Прорыва”, а свои концерты Летов неизменно заканчивал исполнением песни “И вновь продолжается бой”, он представлялся проектом вполне однозначным. Казалось, что не альбом это будет, а распахнутое настежь окно РОСТА, призывный лозунг, громокипящий “Левый марш” – с непременным посвящением “героическим защитникам Дома Советов в октябре 93-го”. Да только, как пел в свое время сам Летов, вышло по-другому. Вышло вовсе и не так.
Никакого “юного Октября впереди” нет и в помине. А есть песня из “Кортика” – про пулю, которая “знает точно, кого она не любит”. Есть Высоцкий с нечасто вспоминаемым “Белым безмолвием”. “На всю оставшуюся жизнь” и “На дальней станции сойду”. Песня трубадура из мультипликационных “Бременских музыкантов”. “Каравелла”, “Красный конь” и заглавный “Звездопад”. А в качестве коды – инструментальная тема Эдуарда Артемьева из “Своего среди чужих”.
Десятилетней давности интервью журналу “Контр Культ Ур’а” (взятое, как впоследствии выяснилось, самим Летовым) заканчивалось утверждением: “А насчет духа, то он ведь всегда и везде, ничего ему не сделается, если где-то убывает, то где-то и прибавляется, и я знаю, что оно есть и там все наши – и художник Пурыгин, и скульптор Сидур, и режиссер Параджанов. И я там, а вы – здесь. Счастливо оставаться”. С того времени много чего успело “случиться и получиться”: прошла целая эпоха 90-х, за которую Летов с завидной последовательностью не уставал себе противоречить. Но те давние слова были произнесены и напечатаны как будто специально для того, чтобы, дождавшись своего часа, стать самой емкой и точной рецензией на “Звездопад”. Список творцов, названных Летовым (тогда еще однозначно воспринимаемым большинством в качестве радикального нонконформистского гуру), теперь не кажется странным. Кичевые мистерии Параджанова, эксперименты с архаическими формами у Сидура (кстати, один из скульптурных его циклов назывался “ГрОб-арт”), блаженный наив Пурыгина на самом деле оказались для Летова самыми заветными и близкими. Не случайно в оформлении обложки “Звездопада” использованы картины югославских примитивистов знаменитой Хлебинской школы – Михая Доскалу, Матия Скуржени, в первую же очередь гениального Ивана Генералича. В советские времена альбомы югославских самоучек были непременным атрибутом библиотеки любого мало-мальски “культурного” дома. Сегодня про этих художников немного кто помнит, но их красные быки, огромные подсолнухи и дома-гнезда остались в подсознании образами смешной, нелепой и трогательной гармонии.
Ту же самую наивную Благодать Летов обнаружил в пресловутых “советских песнях”. Здесь нет упоения былинной мощью Империи. Нынешний летовский адрес – не дом, и не улица, и даже не привычный Советский Союз, а какая-то безударно-прописная “Родина” из школьных словарных диктантов, та самая “моя страна”, контуры которой проступали под мелками участников конкурсов детского рисунка на асфальте. Хрупкий и призрачный мир, для уничтожения которого не нужно ни ковровых бомбардировок, ни козней всемирного заговора, ни конца света – вполне достаточно тюбика краски из песни Веры Матвеевой “Про черную гуашь и надежду”. Летов, умудрившийся вопреки всем ожиданиям “с высокой ветки в детство заглянуть”, понимает это лучше прочих. Как понимает и то, что гуашью дело все равно не ограничится. Свои собственные “семь шагов за горизонт” он давно уже сделал, “принял решение” (как лирический герой одноименной композиции Таривердиева – Поженяна), и наверняка уже не будет новых собственных песен, а если даже и будут, то воспринимать их придется совсем другими органами чувств, нежели былые его творения. Он там – мы здесь. “Звездопад” – его прощальная открытка “оттуда”. Но в летовском “счастливо оставаться” нет больше ни отчаяния, ни гордыни, ни язвительной ярости. Переход из одного мира в другой происходит теперь не благодаря экстатическому, страшному и мгновенному “прыг-скоку”, а нежно и колыбельно, но от того еще более неотвратимо. Вниз по волшебной реке Стикс. Опрокинулся на спину. И остыл среди осин. Матушка, не плачь по сыну – У тебя счастливый сын. Музыка Исаака Шварца, стихи Булата Окуджавы».
«Звездопад» – первая пластинка «позднего» (2000-е) периода «Гражданской Обороны» и Егора Летова, мудрого и строгого, оставившего позади и эпатаж, и прочую социальную суету. Альбом изначально задумывался большим, из двух частей, причем вторая часть должна была стать англоязычной. Вот что говорил по этому поводу сам Егор: «“Звездопад” так и был задуман как диптих, одна часть которого была бы из советских песен 60-х годов, а вторая – англоязычная. Могу сказать, что туда обязательно вошла песня Shocking Blue “The Long and Lonesome Road”, The Beatles “I’m Only Sleeping”, Love “Always See Your Face”, Tomorrow “Hallucinations”, Byrds “Thoughts and Words”, Tornadoes “Telstar”… В общем, был даже целый список. Идея эта родилась еще во время записи “Солнцеворота”, то есть где-то в 95–97-м году, еще с тем составом, что очень важно. “Звездопад” вышел совсем не таким, каким был задуман, потому что, например, в нем нет песни “Все еще впереди”, которую должен был петь Кузьма, песни из к/ф “Король-олень” и др. Времена меняются, меняется подход».
«А сегодня я воздушных шариков купил, полечу на них над расчудесной страной». Над страной, жить в которой сложно, но безумно и ужасно интересно.
Долгая Счастливая Жизнь и Реанимация
«Альбомов, собственно, мы записали два: “Долгая счастливая жизнь” и “Реанимация”. На самом деле, это две части такой мини-оперы, 28 композиций, по 14 на диске. Но они различаются как левая и правая колонки или левое и правое полушарие головного мозга. Они и должны быть разделены по духу даже. А в целом – одна длинная вещь, демонстрирующая экстремальное состояние, по Станиславу Грофу 3-я из 4-х степеней состояний рождения. Я в этом состоянии и сочинял этот материал. Состояние войны, превозмогания бытия. Болтанка между адом и раем, между небом и чудовищным дерьмищем. Состояние невиданных страстей, чувственного, энергетического и духовного, психологического, физиоло