Потом она взяла влажную тряпку и начала вытирать кровь Никитина с моего лица.
— Подхватишь еще заразу какую-нибудь, — пробурчала она. — Не знаю, что у этого идиота в крови, но ничего хорошего там точно нет.
В этот раз первой приехала милиция. Из желтого уазика чуть ли не на ходу выскочил всполошенный Роман Евгеньевич и пулей влетел в калитку. Окинув всю картину своим профессиональным взглядом, он примерно понял, что тут произошло.
— Смирнов! Опять ты? — возмущенно прикрикнул он.
— Причем тут Егор, Евгеньич? — резко осадил его Виктор Михайлович. — Да его вон этот чуть не убил. — Он бросил гневный взгляд на Никитина. — Нож там, — хмуро добавил он. — Его никто не трогал. Так что можете смело снимать пальчики. Пашку порезал. Мне угрожал. С ним еще двое было. Так что под группу лиц по предварительному сговору статейка тянет.
— Какая статейка, Михалыч? Ему же тринадцать, — нерешительно парировал участковый.
Я заметил, как после этих слов на лице Никитина промелькнула торжествующая улыбка.
— Тринадцать⁈ — вдруг взревел на всю улицу Иркин батя. — Тринадцать, мать твою⁈ — Участковый в нерешительности попятился, глядя, как сжимаются и разжимаются огромные кулаки. — Я вам устрою тринадцать! Я в прокуратуру жаловаться буду, на преступное бездействие, понимаешь-ли, ответственных должностных лиц. Лучше не доводи меня, Евгеньич! Ты меня знаешь.
Сделав пару глубоких вдохов, он продолжил уже более спокойно:
— Значит так, Роман Евгеньевич. Сейчас мы берем этого… кхм, преступника, и едем в отделение. А там оформляем его по полной программе. Я сегодня же выйду на председателя комиссии по ДН. А ты мне все подпишешь, чтобы я к нему не с пустыми руками, понимаешь-ли, пришел. Если сам не можешь, я за тебя твою работу сделаю.
— Ну почему ж… что ж… почему не могу? — как-то вдруг совсем забито ответил участковый и уважительно перешел на вы. — Все сделаем, как надо Виктор Михайлович. Вы это… не серчайте так.
Видимо, Иркин отец имел влияние, и не маленькое, в партийных кругах, раз участковый так резко присмирел. А значит велика вероятность, что Никитина на этот раз все-таки закроют в спецшколе. А там и до малолетки рукой подать.
— Только ведь это… ему в больницу надо. Как же мы его в отделение? — участковый нерешительно взглянул на Виктора Михайловича.
— Ты мне тут зубы-то не заговаривай! Значит, сам съездишь к нему в больницу. И как хочешь, но, чтобы сегодня у меня все бумаги для комиссии были! Это же уголовник! Таких надо изолировать. Здесь же твоя дочь гуляет, Евгеньич, — уже совсем смягчился Виктор Михайлович. — Как ты не понимаешь?
— Да все я понимаю, Михалыч. Сейчас всех опросим, улики соберем и запустим дело. Вечером сам завезу тебе бумаги.
— Вот это другой разговор! — вполне удовлетворенно ответил Виктор Михайлович.
Через пару минут приехала скорая. Никитина с Пашкой увезли на одной машине в сопровождении милиционера. А затем начался опрос свидетелей и пострадавших. Участковый по моей просьбе начал его с меня. Я быстро отстрелялся, подписал протокол, а Виктор Михайлович заверил. И меня наконец-то отпустили.
Я схватил котомку с одеждой, и мы с Иркой поспешили к дому. У подъезда я улыбнулся своей спасительнице.
— Слушай, Ир, приходи завтра к нам на концерт. Я тебя через служебный ход проведу, — вдруг ни с того ни с его предложил я. Мне захотелось чем-то ее отблагодарить, а ничего умнее в голову не пришло.
— А я все думала, пригласишь или нет? — Ирка хитро посмотрела на меня. — Не надо проводить. Мы с Катькой билеты купили. Но я рада, что ты все-таки меня позвал. Пусть и в самый последний момент.
— Я, если честно, не был уверен, что у меня получится хорошо выступить. А позориться не хотел.
— Да все у тебя получится, Егор! Иди уже, а то опоздаешь. — Ирка чмокнула меня на прощание и пошла обратно к Серегиной сарайке.
Я смотрел ей вслед и думал, какая же она все-таки классная, и как мне с ней повезло. А потом я взглянул на часы и понял, что беспощадно опаздываю.
Дома я бросил котомку с одеждой в шкаф и побежал в ванную. Быстро приведя себя в порядок и переодевшись, достал из заначки сто рублей и засунул в карман. Желудок все это время возмущенно требовал пищи. Пришлось внять его мольбам. Заскочив на кухню, я схомячил бутерброд с колбасой, запил его стаканом молока и только после этого помчался на остановку. И вполне ожидаемо опоздал на целых двадцать минут.
Стас встретил меня недовольным ворчанием:
— Егор, с таким отношением я вообще уже думаю снять твой номер с завтрашней программы.
Я понимал, что Стас говорит это на эмоциях. Он очень много поставил на завтрашнее выступление. Для него это был некий отправной пункт к дальнейшему развитию. И нервы начинали сдавать. У меня же сейчас не было абсолютно никакого желания с ним ругаться. Тем более настроение у меня поднялось до заоблачных высот, поскольку вопрос с Никитиным можно было почти наверняка считать закрытым. А еще я сегодня уже два раза вышел сухим из воды. Ну, почти сухим. Вспомнив Иркино напутствие, я как можно убедительнее заявил:
— Стас, у нас все получится. Главное не сдаваться. Тем более перед самым финишем. Давай просто прогоним всю программу. С полной отдачей. А потом уж решай, снимать мой номер или нет.
И мы прогнали. Да так, что даже директор ДК заглянула и похвалила. И дала дополнительные полчаса на репетицию. Еще бы. Как я потом узнал, на этот момент было продано уже больше двухсот тридцати билетов.
Одним словом, репетиция прошла весьма успешно. Про мое опоздание больше никто не заикался, да и про снятие моего номера тоже. Довольная улыбка Стаса и фляга портвейна, гуляющая по рукам участников группы, стали лейтмотивом сегодняшней удачной репетиции. Я, конечно, не принимал участия во всеобщих возлияниях, но настроение у меня от этого хуже не стало.
— Парни, если мы завтра отыграем на таком же уровне, это будет фурор! Молодцы! — обрадованно похвалил всех Стас.
На этой позитивной ноте и закончилась наша итоговая и самая успешная репетиция.
А после мы со Стасом отправились к Жене. Когда она выглянула из квартиры, то сначала не поверила своим глазам. Выскочив в подъезд и прикрыв за собой дверь, Женька приглушенно прощебетала:
— Да ладно⁈ Обалдеть! Меня Женя зовут. — Все эти слова, конечно же, относились к Стасу. Меня сестра полностью проигнорировала. А может даже и не заметила.
— Стас, — отрекомендовался мой спутник и внезапно вместо того, чтобы пожать протянутую руку, галантно ее поцеловал.
Капец! Если бы это увидел Влад, то до завтрашнего выступления Стас мог бы и не дотянуть. Надо как-то вернуть общение в более конструктивное русло. Я громко откашлялся, намекая, что они вообще-то здесь не одни.
— Ой, Егор, и ты здесь⁈ — вскользь заметила Женя и вновь уставилась на Стаса весьма заинтересованным взглядом.
— Жень, мы вообще-то по делу, если ты не забыла. — Я постарался возвратить сестру с неба на землю.
— Ах, да-да. Деньги принесли? — спросила она таким тоном, словно приглашала Стаса на чашечку чая.
— Вот именно! — менторским тоном заявил я. — Может впустишь нас? Не в подъезде же купюрами светить?
— Блин, Влад дома. Может все-таки здесь? — быстро оглянувшись на дверь, прошептала Женька.
— Ты что, ему не сказала? Серьезно? Он же все равно узнает. — Я, если честно, был в шоке. А потом Влад меня еще и крайним сделает. Я прекрасно знал его повадки.
— Да не думала я, что ты реально деньги принесешь. Вот и не говорила. Что тут такого? — внезапно насупилась сестра.
Я достал из кармана пачку червонцев и помахал перед Женькиным лицом.
— Теперь, надеюсь, веришь, что это не развод? — с легким раздражением спросил я.
— Ну да, мог бы и не показывать. Вижу, что не развод, — и она вновь глупо улыбнулась Стасу.
Девчонки, блин. Что с них взять? Меня начал напрягать Женькин легкомысленный подход к делу.
— Слушай, может тогда прямо сейчас и расскажешь все Владу? — я хмуро посмотрел на сестру.
Женька на секунду замялась, а когда уже хотела что-то ответить, дверь в квартиру резко открылась и на пороге появился Влад.
— Расскажешь о чем? — недоуменно спросил он, окинув нас подозрительным взглядом.
Глава 29
— Блин, Влад, ты что, подслушивал? — возмутилась Женя.
— Да просто мимо проходил. А вы тут шепчитесь. Привет, Егор, — он протянул мне руку. — А это кто с тобой?
— Друг, — неопределенно ответил я, пожимая Владу руку.
— Ничего себе у тебя друзья. На второй год часто оставался? — Влад вопросительно посмотрел на Стаса.
Вот что за человек? Мне реально стало за него стыдно. Я по-быстрому решил сменить направление разговора:
— Может в квартиру все-таки пройдем? — беспардонно заявил я. — А то, как не родные. Да и Женьке надо тебе кое о чем рассказать. Правда ведь, Жень? — язвительно съерничал я.
Женька сверкнула на меня обиженным взглядом и, ни слова не сказав, скрылась за дверью.
— Ну проходите, чего уж там, — добродушно произнес Влад.
В прихожей после короткого знакомства, они со Стасом обменялись рукопожатием.
Когда мы наконец-то расположились в комнате, Женька взглянула на мужа и удивленно спросила:
— Ты что, его совсем не узнаёшь? — она указала головой на Стаса.
— Лицо вроде знакомое, — наморщил лоб Влад, — а вот где его видел, никак не вспомню.
— А еще милиционер, называется! — пожурила мужа Женька.
После упоминания о милиции Стас удивленно глянул на меня. В его глазах стоял немой вопрос, типа: «Ты уверен, что стоит болтать при нем о не совсем законном мероприятии?»
Я был уверен. И если бы Стас знал Влада так же, как его знаю я, то у него не осталось бы сомнений на этот счет. Влад был в доску своим. Про таких говорят: это наш пацан. На мелочи, а уж тем более на прибыльные мелочи он закрывал глаза. А вот серьезных проступков не прощал.
— Мы же завтра идем в ДК на их концерт! — Женька довольно улыбнулась, указывая на Стаса.