Мы еще немного постояли с ней в сторонке. Катька, которая ненадолго отошла припудрить носик, вернулась и своим откровенно скучающим видом намекала подруге, что пора бы и честь знать. Ирка пару раз глянула в ее сторону, потом, наконец, прошептала мне:
— Ладно, Егор, мы пойдем. А то Катька обидится, если я ее одну тут брошу. Ты вечером к школе подойдешь?
— Обязательно, — улыбнувшись, ответил я.
Ирка быстренько чмокнула меня в губы, и они с Катькой пошли к выходу из ДК.
Я огляделся по сторонам. К этому времени народа в фойе значительно поубавилось. Несколько общительных компаний еще стояли в дальней стороне помещения, но и они уже собирались уходить.
Я был доволен, что удалось пообщаться с Иркой, а еще больше меня радовал тот факт, что получилось решить вопрос с алкоголем на следующую субботу. Насчет Влада я не сомневался. Если уж он взялся за дело, то доведет его до конца.
Я пошел к выходу из фойе. Надо возвращаться в гримерку. Там уже, скорее всего, полным ходом идет празднование весьма удачного выступления.
И тут вдруг я услышал у себя за спиной торопливые шаги. Чей-то приятный женский голос тихо произнес:
— Егор, можно тебя?
Я замер от неожиданности. Этот голос был мне хорошо знаком. Я не смог его забыть за все те десятилетия, что прошли с последней нашей встречи. Голос моей классной руководительницы.
Стараясь стереть с лица противоречивые эмоции, я медленно повернулся. Передо мной стояла Людмила Владимировна. Но и на этом неожиданные сюрпризы не закончились. Учительница была не одна. За ее спиной, пристально вглядываясь в меня, возвышался Михаил, ее жених и мой недавний знакомый. Его пальцы были перебинтованы, но в остальном он выглядел уже не так плачевно, как во время нашей первой встречи.
Не проронив ни слова, я вопросительно посмотрел на Людмилу Владимировну. Положение у меня, мягко говоря, было почти безвыходное. Я небезосновательно опасался, что Михаил узнает меня по голосу. А этого мне сейчас ну никак не хотелось. Если бандиты Топора проведают, что я приложил руку к освобождению их пленника, то, как минимум, это наведет их на мысль, что я не так просто ошивался возле их гаража. А возможно, они вообще решат объявить мне вендетту.
Но долго прикидываться немым я тоже не мог. Так что я для себя решил, что, если уж заговорю, то постараюсь как-то сменить голос. Конечно, я не был уверен, что у меня получится, но попробовать стоило.
Увидев, что я так ничего и не ответил, Людмила Владимировна продолжила:
— Мне сказали, что мальчик по имени Егор заходил ко мне домой. Это ведь ты был? — И она с каким-то отчаянием заглянула мне в глаза.
Ну что ж, дальше молчать нельзя. Я опустил подбородок и постарался сделать так, чтобы мой голос звучал грубее.
— Я, если честно, не очень-то помню. Когда это было, не подскажете? — Звучало это все, конечно глупо, но сейчас я отчаянно пытался соскочить с неудобного вопроса, и ничего более вменяемого мне на ум не пришло.
— Егор, ну зачем ты так? — с укором произнесла Людмила Владимировна. — Я же уверена, что это был ты. И мои соседки прекрасно тебя описали. Приходил ты на этой неделе. Неужели забыл?
— Что-то такое припоминаю, — нехотя ответил я. Вдаваться в пространные объяснения я не хотел, чтобы совсем уж не спалиться на поддельном голосе.
Людмила Владимировна пронзительно посмотрела на меня и немного помолчала, собираясь с мыслями.
— Егор, вечером того же дня, когда ты ко мне приходил, произошло нечто очень важное. И мне почему-то кажется, что ты знаешь, про что я говорю.
Я отрицательно помотал головой и опустил глаза в пол.
— Я не понимаю, о чем вы, — сдавленно прохрипел я совсем не тем голосом, которому пытался подражать.
Людмила Владимировна вновь замолчала и быстро обернулась к Михаилу, словно ища у него поддержки.
— Егор, — волнуясь, проговорил тот, — я знаю, что это был ты. Как только услышал твой голос, я сразу это понял.
Я продолжал молчать, но взгляд поднял и пристально посмотрел на Михаила. Он ведь не дурак, и должен все понимать. Понимать, какому риску подвергает меня.
Словно прочитав у меня в глазах эту невысказанную мысль, он ответил:
— Егор, я все понимаю. И не собираюсь никому ничего говорить. Поэтому мы и дождались, пока ты остался один. Мы с Людой просто…
— Егор, милый, — взволнованно прервала его Людмила Владимировна, — пойми, мне нужно это знать. Я по-другому не могу. Мне нужно знать имя того, кому я буду благодарна до конца жизни. Просто скажи, это ведь был ты? И я больше никогда и ни с кем об этом не заговорю. Никто про это не узнает. Просто скажи, прошу тебя… — в голосе бедной женщины зазвучали слезы.
Я долго смотрел на этих двух влюбленных друг в друга и в жизнь людей и, наконец, решился. Я с хитрым прищуром посмотрел на Михаила и попросил:
— Только сына не надо называть в мою честь, а то станет таким же непоседой, как и я.
В ответ раздались сдавленные рыдания Людмилы Владимировны. Она подскочила ко мне и крепко меня обняла.
— Спасибо, спасибо… — как заведенная, горячо шептала она, прижимая меня к себе. А за ее спиной растроганно и благодарно улыбался Михаил.
Когда эмоции поутихли, Людмила Владимировна смущенно отстранилась. Она еще какое-то время молча смотрела на меня. В ее взгляде читалось все то, что она никак не могла высказать. Я ее понимал. Бывают такие моменты, когда не хватает никаких слов, чтобы выразить свои чувства. Как по мне, слова здесь просто не нужны.
— Спасибо тебе, Егор, — еще раз произнесла она дрогнувшим голосом, потом немного сконфузилась, отвернулась и, достав зеркальце, начала приводить себя в порядок. Я молча стоял, чувствуя себя полным идиотом и не зная, что делать дальше. Увидев мое замешательство, Михаил пришел на помощь. Он протянул мне руку и сказал:
— Не знаю, как ты меня нашел и как тебе вообще удалось провернуть такое сложное дело, но… в общем, я твой должник до конца своих дней, Егор!
Я осторожно пожал ему руку.
— Может тебе что-то надо? — вдруг спросил он. — Помочь чем?
— Да, Егор, — тут же присоединилась к нему Людмила Владимировна, — ты только скажи…
— Да ничего мне не нужно. У меня все есть, — добродушно ответил я, разведя руками. — Кстати, — спохватился я, — у нас в следующую субботу в семь вечера будет концерт в столовой. С угощением и шампанским. За все удовольствие — пять рублей с человека. Если будет желание и возможность — приходите. Я буду очень рад.
Михаил сразу же расцвел, да и Людмила Владимировна заулыбалась.
— Конечно придем, — радостно ответила она.
— Только приходите пораньше. Полседьмого. А то мест не так уж и много. Может не хватить.
— Заметано, дружище! — бодро произнес Михаил.
— Ну, я тогда пойду? А то друзья ждут.
Людмила Владимировна радушно кивнула, но потом вдруг с хитринкой посмотрела на меня:
— Только не думай, Егор, что я буду ставить тебе хорошие оценки просто так, за красивые глазки. На уроках я отношусь ко всем одинаково.
— Ох, знаю я этот тон, — с иронией произнес Михаил. — Ну все, Егор, ты попал. Теперь она с тебя не слезет, пока ты не станешь круглым отличником.
Пфф. Нашли чем напугать. Плавали — знаем. Теорему Пифагора, чай, доказать сумею.
— Ничего. Ради вас, Людмила Владимировна, я буду стараться учиться хорошо, — с улыбкой ответил я. — Вы это… главное, любите друг друга, что бы там у вас в жизни не происходило. Это, вроде как, посложнее, чем учиться на пятерки.
Ответом мне был звонкий смех влюбленной пары. Мы тепло попрощались и я, наконец-то, отправился к своим друзьям, которые, по-моему, меня уже порядком заждались.
Глава 32
Когда я вернулся в гримерку, дым там стоял коромыслом. Позже я узнал, что туда даже забегала директор ДК и поздравила парней с огромным успехом, отстегнув с барского плеча целых двадцать рублей на «развитие коллектива». Такую щедрую награду парни получали впервые. Но, если учитывать, сколько человек было на концерте, и плюсом к этому какое количество билетов было продано мимо кассы, то директор явно пожадничала с гонораром.
Но «Стилеты» не расстроились. Они уже вовсю обсуждали планы и репертуар на будущую субботу. Никто из парней теперь почти не сомневался, что все места будут выкуплены.
— Ага! А вот и наша новоиспеченная знаменитость! — воскликнул Стас, увидев меня в дверях. — Признавайся, девчонки не давали прохода?
— Можно и так сказать, — улыбнувшись, уклончиво ответил я.
— Смотри там, не зазнавайся! А то подхватишь звездную болезнь и забьешь на репетиции. — Стас говорил с иронией, но глаза его смотрели вполне серьезно.
Ну уж нет. Теперь я связан с этой группой не только своим репертуаром, но и бюджетом. Заднюю я давать не собираюсь.
— Не дождетесь! Теперь вы от меня так легко не отделаетесь! — Я подмигнул Стасу и плюхнулся на свободный стул.
— Если не пьешь ничего, крепче воды, то вон, на столе лимонад. Бери, не стесняйся. Открывашка рядом, — довольно откликнулся Стас, разливая портвейн по кружкам.
— Ух-ты! А вот от этого точно не откажусь! — Я вскочил со стула потирая руки.
Открыв бутылку, я налил содержимое в свободную кружку и отхлебнул прохладного напитка. В носу сразу приятно защипало.
— Ну что, парни, за нас, за успех, за «Стилетов»! — подняв кружку, бодро сказал Стас.
И под громкие ликующие возгласы мы звонко чокнулись и выпили.
Дверь открылась и в гримерку заглянула Ленка Иванова, подруга Стаса.
— Кто бы сомневался? — язвительно заметила она, учуяв запах алкоголя.
Стас мигом напрягся и, прищурившись, посмотрел на нее, а та вдруг весело рассмеялась.
— Да шучу я! — И Ленка вытащила из-за спины бутылку вина. — Классно сыграли! Это успех!
И под громкие одобрительные возгласы она вошла в гримерку.
Примерно час мы прокутили в ДК, а потом продолжили на школьном дворе. Компания в этот раз собралась очень большая и веселая. Звучало много знакомых песен, строились грандиозные планы и конечно же поднимались тосты.