Verdict 1958 © Перевод Макарова М., 2001
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ПРОФЕССОР КАРЛ ХЕНДРИК, мужчина 45 лет, с мужественной, привлекательной внешностью.
АНЯ ХЕНДРИК, жена профессора Хендрика, капризная, сварливая, вечно ноющая, глубоко больная женщина со следами былой красоты, 38 лет.
ЛИЗА КОЛЕЦКИ, высокая, красивая брюнетка, 35 лет, сильная и, что называется, загадочная личность.
ЛЕСТЕР КОУЛ, приятный, но несколько неуклюжий молодой человек, 24 лет.
доктор СТОУНЕР, семейный врач, 60 лет.
МИССИС РОУПЕР, служанка, вредная и пронырливая.
ХЕЛЕН РОЛЛАНДЕР, красивая, уверенная в себе девушка, 23 лет.
СЭР УИЛЬЯМ ролландер, отец мисс Ролландер, высокий седовласый человек с властными повадками.
ОГДЕН, инспектор полиции с совершенно невозмутимым лицом и приятными манерами.
ПИРС, сержант полиции.
Действие первое
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Ранняя весна, после полудня.
Гостиная в квартире профессора Хендрика на верхнем этаже старого дома в Блумсбери. Почти квадратная, комната с удобной старой мебелью. Первое, что бросается в глаза: книги. Книги везде, на полках вдоль стен, на столах, на стульях, на диване; даже на полу стопки книг. Через двойные двери в центре виден холл, куда выходит дверь спальни Лизы и дверь кухни. В самой комнате: справа — дверь в спальню Ани, слева — подъемное окно, выходящее на балкончик, увитый плющом; сквозь стекла видны дома на противоположной стороне улицы. Перед окном — письменный стол Карла, у стола — стул. Стол завален книгами, на нем телефон, календарь, пресс-папье и т. д. Рядом — шкафчик для пластинок, в нем, кроме них, книги, отдельные листы с записями лекций. Наверху стоит проигрыватель. По обе стороны от двойных дверей — встроенные книжные полки. У левой полки — небольшой рабочий столик Ани. Правее, впритык к двери — круглый трехъярусный журнальный столик. Над дверью в Анину комнату тоже полочки; на них книги, и пузырек с Аниным лекарством. Под полками — небольшой буфет, ниже — еще шкафы, тоже заваленные книгами. У полок — стремянка. В центре комнаты — диван и круглый столик со стульями, а чуть слева — большое красное кресло. И на диване, и на кресле, и на столике со стульями — книги.
Постепенно загорается свет. На стремянке в неудобной позе — Лестер Кроул. Это приятный, но несколько неуклюжий молодой человек 24 лет, с роскошной шевелюрой. Одет он бедно. На стремянке у его ног — стопка книг. Лестер тянется к верхней полочке, достает одну за другой книги, листает, прочитывает страницу-другую, и либо ставит на место, либо кладет в стопку.
МИССИС РОУПЕР (ее голос слышится слева из глубины прихожей). Хорошо, мисс Колецки, я это сделаю перед уходом.
Миссис Роупер появляется в прихожей. Это служанка, пронырливая и вредная. Она несет в руке пальто и хозяйственную сумку, но, не дойдя до входной двери, быстро разворачивается и идет в гостиную Лестер поглощен книгами, а она его явно не видит и крадется к письменному столу, на котором лежит пачка сигарет. Она уже протягивает руку, чтобы их прикарманить, но тут Лестер захлопывает очередную книгу. Перепуганная миссис Роупер резко разворачивается.
Ой, мистер Коул, оказывается, вы все еще здесь.
Лестер протягивает руку, чтобы поставить книгу на место, и чуть не падает с лестницы.
Вы уж поосторожнее. Эта лестница, она опасная. (Надевает шляпку.) В любой момент рассыплется, право слово, и что тогда с вами будет, хотела бы я знать. (Надевает пальто.)
ЛЕСТЕР. Я бы тоже.
За окном постепенно темнеет — солнце садится.
МИССИС РОУПЕР. Только вчера прочла в газете, как один джентльмен упал с лестницы в своей собственной библиотеке. В первый-то момент ничего такого не почувствовал, но потом ему стало плохо, и его отвезли в больницу. (Накидывает шарф.) Перелом ребра. И оно проткнуло легкое, ну вы представляете! (С видимым удовольствием.) Так на следующий день поминай как звали… (наконец, обмотав шею шарфом) помер.
ЛЕСТЕР. Веселенькие вы читаете газеты, миссис Роупер. (Углубившись в книгу, не обращает на служанку внимания.)
МИССИС РОУПЕР. Вот и с вами то же станется, коли будете так перегибаться. (Смотрит на пачку сигарет, лежащую на письменном столе; оглядывается на Лестера. Видит, что он и не думает на нее смотреть, осторожно подбирается к столу, напевая что-то себе под нос и поглядывая на Лестера. Высыпает сигареты в карман, идет к двери, демонстративно неся в руке пустую пачку.) Ой, ну надо же! Опять у профессора сигареты закончились.
За окном часы отбивают пять.
Придется мне сбегать, купить ему еще пачку, пока они не закрылись. Скажите мисс Колецки, что я ненадолго, скоро принесу белье из прачечной. (Берет сумку, выходит в прихожую.) До свидания! (Идет направо.)
Хлопает входная дверь.
Хлопает дверь в холле. Лестер, подпрыгнув от неожиданности, сшибает стопку книг со ступеньки. Входит Лиза Колецки — высокая, красивая брюнетка 35 лет. Чувствуется, что это сильная женщина и, что называется, загадочная личность. В руках у нее грелка — бутыль с горячей водой.
Простите, мисс Колецки, я сейчас все подниму. (Спускается с лестницы, подбирает книги с полу.)
ЛИЗА. Ничего страшного. Книгой больше, книгой меньше, какая разница.
ЛЕСТЕР (кладет книги на столу дивана). Знаете, вы меня испугали. Как себя чувствует миссис Хендрик?
ЛИЗА (завинчивает пробку бутыли). Как всегда. Ей холодно. Вот, несу ей грелку.
ЛЕСТЕР. Она давно болеет?
ЛИЗА (садится на левый подлокотник дивана). Пять лет.
ЛЕСТЕР. Ей когда-нибудь станет лучше?
ЛИЗА. Ей то лучше, то хуже.
ЛЕСТЕР. Это понятно. Я хочу сказать: она когда-нибудь поправится?
Лиза качает головой.
Наверное, вам с ней нелегко.
ЛИЗА (отчужденно). Вы правы, еще как нелегко.
ЛЕСТЕР (взбирается на стремянку, оступается, снова лезет). А врачи ничего не могут сделать?
ЛИЗА. Нет. Лечить эту болезнь еще не научились. Может быть, когда-нибудь что-то придумают, а пока… (Пожимает плечами.) Пока ей лучше не станет. Месяц за месяцем, год за годом она только слабеет. Так может продолжаться долго, много лет.
ЛЕСТЕР. Да, тяжело. Ему тяжело. (Спускается со стремянки.)
ЛИЗА. Вы правы. Ему тяжело.
ЛЕСТЕР (идет к дивану). Мне кажется, он очень о ней заботится.
ЛИЗА. Он ее очень любит.
ЛЕСТЕР (садится на другой подлокотник). Какой она была в молодости?
ЛИЗА. Хорошенькая, очень хорошенькая. Блондинка с голубыми глазами. Хохотушка.
ЛЕСТЕР (ошеломлен коварством судьбы). Знаете, это очень странно. Ну что с нами делает время. Люди так меняются.
Не поймешь, где реальность, где уже какая-то сказка о былом. И существует ли она вообще — реальность.
ЛИЗА (встает, направляясь в Анину комнату). Грелка — вот это реальность. (Выходит, оставив дверь открытой.)
Лестер тоже встает, берет с ближайшего к центру столика сумку, идет к красному креслу, перекладывает часть книг с кресла в сумку. Слышно, как Лиза беседует с Аней, но слов не разобрать. Лиза снова появляется на сцене.
ЛЕСТЕР (несколько смущенно). Профессор сказал, что я могу брать что захочу.
ЛИЗА (разглядывая книги). Раз он так сказал, то конечно.
ЛЕСТЕР. Он такой замечательный, вы не находите?
ЛИЗА (углубившись в чтение одной из книг). Ммм?
ЛЕСТЕР. Я говорю, профессор, он замечательный. Знаете, мы с друзьями все так думаем. Он классно умеет подать материал. Прошлое как будто оживает. (Ненадолго замолкает.) Я хочу сказать, когда он рассказывает, все становится понятно. Он редкий человек, вы не находите?
ЛИЗА. Да, умнейший.
ЛЕСТЕР (садится на подлокотник кресла). Нам крупно повезло, что ему пришлось эмигрировать. Но знаете, дело не только в уме. Тут и что-то другое.
Лиза выбирает книгу, идет к дивану, садится слева.
ЛИЗА. Я понимаю, о чем вы. (Читает.)
ЛЕСТЕР. Полное ощущение, что он все о тебе знает. Ну-у… как трудно все дается. Ничего не поделаешь, жизнь штука трудная, не так ли?
ЛИЗА (не отрываясь от книги). С какой такой стати?
ЛЕСТЕР (удивленно). Простите?
ЛИЗА. Не понимаю, с какой стати и вы и многие другие считают жизнь трудной. На мой взгляд, она крайне проста.
ЛЕСТЕР. Ну что вы, разве жизнь может быть простой?
ЛИЗА. Еще как может. Жизнь строится по определенной схеме, в ней есть острые углы, но их легко предугадать.
ЛЕСТЕР. Предугадать? Но как, на мой взгляд, это сплошной хаос. (Осторожно.) Вы, случайно, не последовательница «Христианской науки»?
ЛИЗА (смеется). Этого только не хватало!
ЛЕСТЕР. Но вы действительно считаете, что жить легко?
ЛИЗА. Этого я не говорила. Я сказала, что жизнь очень проста.
ЛЕСТЕР (встает и подходит к ней). Я знаю, вы такая хорошая… (Смущенно.) Так старательно ухаживаете за миссис Хендрик, и вообще…
ЛИЗА. Ухаживаю я за ней, потому что мне этого хочется, а не потому, что это хорошо.
ЛЕСТЕР. Но ведь вы могли бы найти более выгодную работу.
ЛИЗА. О, да. Это несложно. Я ведь физик. У меня и диплом есть.
ЛЕСТЕР (явно потрясенный). Диплом? Но разве в таком случае… вам не следует устроиться на работу по специальности?
ЛИЗА. Простите, но что значит «следует»?
ЛЕСТЕР. Я хочу сказать, вы даром тратите время. Ваши способности, — ведь вы их теряете!
ЛИЗА. Если я что и теряю, так это чисто практические навыки. Что же касается моих способностей… представьте, мне нравится то, что я делаю, и я делаю это хорошо.
ЛЕСТЕР. Да, но…
Хлопает входная дверь. Входит Карл Хендрик. Ему 45 лет, у него мужественная привлекательная внешность. В руках — портфель и букетик весенних цветов. Он щелкает выключателем, зажигаются бра и настольные лампы. Лиза поднимается и смотрит на него; он улыбается ей; заметив Лестера, приветливо улыбается и ему.
КАРЛ. Здравствуй, Лиза.
ЛИЗА. Здравствуй, Карл.
КАРЛ. Смотри, настоящая весна. (Протягивает ей букет.)
ЛИЗА. Какая прелесть. (Кладет цветы на круглый столик, берет у Карла пальто и шляпу и уходит.)
КАРЛ. Решили взять еще книг? Отлично. Дайте-ка взглянуть, что вы выбрали.
Вместе рассматривают книги.
Лошен, это хорошо. У него здравый взгляд на вещи. И у Вертмера тоже. А вот Зальцена, имейте в виду, иногда заносит.
ЛЕСТЕР. Раз так, сэр, я его не возьму.
КАРЛ. Нет-нет, почитайте. Я вас предупредил, но вам следует иметь собственное мнение.
ЛЕСТЕР. Спасибо, сэр. Я постараюсь. (Проходит к круглому столику у дивана, берет книгу.) Я принес Лофтуса. Вы правы, он заставляет шевелить мозгами. Снова кладет книгу на стол.)
Карл проходит к письменному столу и выкладывает из портфеля несколько книг.
КАРЛ. Почему бы вам с нами не поужинать? (Включает настольную лампу.)
ЛЕСТЕР (складывает книги в сумку). Большое спасибо, сэр, но у меня сегодня свидание.
КАРЛ. Понятно. Что ж, тогда до понедельника. И вы уж поаккуратнее с книгами.
ЛЕСТЕР (краснеет). Непременно, сэр. Я… вы не представляете, как мне стыдно. Что я потерял ту книгу.
КАРЛ (садится за письменный стол). Не переживайте. Я тоже терял книги. Со всяким может случиться.
ЛЕСТЕР (идет к дверям). Вы так великодушны. Другой на вашем месте больше не дал бы мне ни единой книги.
КАРЛ. Да ну! Глупости! Всего хорошего, мой мальчик.
Лестер нехотя выходит в холл.
КАРЛ (Лизе). Как Аня?
ЛИЗА. Весь день была подавлена, раздражалась по пустякам, но потом уснула. Надеюсь, она все еще спит.
КАРЛ. Тогда не стану ее будить. Бедняжка, сон ей нужен как воздух.
ЛИЗА. Пойду, поставлю цветы в воду. (Берет вазу с полки, выходит.)
Возвращается Лестер, оглядывается. Увидев, что они с Карлом одни, подходит к красному креслу.
ЛЕСТЕР (с места в карьер). Сэр, я должен вам кое-что сказать. Обязательно. Я… я… не терял ту книгу…
Входит Лиза, в руках у нее ваза с цветами. Незаметно проходит к столику у дивана, ставит на него цветы.
Я… я ее продал.
КАРЛ (добродушно кивает, не поворачивая головы; он отнюдь не удивлен). Понятно. Вы ее продали.
ЛЕСТЕР. Я… я не хотел говорить. Сам не знаю, почему я это сделал. Просто вы должны это знать. Можете думать обо мне что угодно.
КАРЛ (оборачивается, задумчиво). Значит, продали. И за сколько?
ЛЕСТЕР (не без гордости). Мне дали за нее два фунта.
КАРЛ. Вам нужны были деньги?
ЛЕСТЕР. Да. Очень.
КАРЛ (встает). Зачем они вам понадобились?
ЛЕСТЕР (отводит глаза). Видите ли, у меня мама очень болела… (Осекшись.) Нет, хватит лгать. Мне нужно было… Понимаете, у меня есть девушка. Я хотел повести ее куда-нибудь.
Карл неожиданно улыбается, подходит к Лестеру.
КАРЛ. Ах, вот как! Вы решили потратить их на девушку. Понятно. Замечательно. Просто великолепно.
ЛЕСТЕР. Великолепно? Но…
КАРЛ. Это так естественно. О, да, вы очень плохо поступили, когда украли мою книгу, и когда лгали мне. Но уж если совершать дурные поступки, так хоть с благой целью. А в вашем возрасте самая благая цель — встречаться с Девушкой и радоваться жизни. (Похлопывает Лестера по плечу.) Она хорошенькая, ваша подружка?
ЛЕСТЕР (смущенно). Да, конечно. Думаю, что да. (Гораздо более уверенно.) Если честно, она просто красавица.
КАРЛ (понимающе усмехается). И вы хорошо провели время на эти два фунта?
ЛЕСТЕР. В общем-то, да. Понимаете, сначала я жутко радовался, но потом… потом мне стало не по себе.
КАРЛ (садится подлокотник кресла). Вам стало не по себе. Это почему же?
ЛЕСТЕР. Поверьте, сэр, мне жутко стыдно, такого больше никогда не повторится. И вообще… я накоплю денег и выкуплю вашу книгу. Я верну ее вам.
КАРЛ (серьезно). Что ж, надеюсь, так все и будет. А теперь — выше нос, и хватит об этом.
Во взгляде Лестера читается горячая благодарность; он направляется в холл и уходит; Лиза медленно приближается к Карлу.
(Кивает.) Я рад, что он сам все рассказал. Конечно, я надеялся, что он так и сделает, но уверенности у меня не было.
ЛИЗА (подходя). Значит, ты знал, что он ее украл?
КАРЛ. Конечно, знал.
ЛИЗА (удивленно). Но ты и вида не подал.
КАРЛ. Именно.
ЛИЗА. Но почему?
КАРЛ. Говорю тебе, я надеялся, что он сам мне расскажет.
ЛИЗА (помолчав). Что книга была ценная?
КАРЛ (встает, идет к письменному столу). Скорее, бесценная.
ЛИЗА (отворачивается). О, Карл…
КАРЛ. Дурачок, он так радовался тому, что получил за нее два фунта. Должно быть, ее уже продали фунтов за сорок.
ЛИЗА. Значит, он не сможет ее выкупить?
КАРЛ (усаживается за стол). Нет.
ЛИЗА (останавливается возле его стула). Карл, я тебя не понимаю. (Теряя терпение.) Иногда мне кажется, что ты нарочно позволяешь так с собой обращаться, позволяешь себя обманывать, обкрадывать…
КАРЛ (очень мягко, но с явным удовольствием). Но, Лиза, какой же это обман, раз я все знал.
ЛИЗА. Тем хуже. Воровство есть воровство. Твое благодушие лишь поощряет воришек.
КАРЛ (удивлен, задумался). Ты так считаешь? Но тут я готов с тобой поспорить.
ЛИЗА (в ярости меряет шагами комнату). Ты иногда доводишь меня до бешенства!
КАРЛ. Иногда? Я постоянно действую тебе на нервы.
ЛИЗА. Этот жалкий мальчишка…
КАРЛ (встает). У этого жалкого мальчишки хорошие задатки. Настоящего ученого. А это, знаешь ли, редкость. Большая редкость. Остальные — милые серьезные мальчики и девочки, они искренне хотят учиться, но, как говорится, не всем дано.
Лиза садится на подлокотник дивана, Карл подходит, останавливается рядом.
Да, Лестер Коул — из другого теста. Из него выйдет блистательный ученый.
Лиза уже успокоилась, она ласково дотрагивается до руки Карла, тот печально улыбается.
Если бы ты знала, сколько радости доставляет один такой Лестер изнемогающему от тоски профессору.
ЛИЗА. Понимаю. Вокруг сплошные середнячки.
КАРЛ. Ладно бы середнячки. (Протягивает Лизе сигарету, подносит спичку, садится на диван.) Я готов тратить время на честных зубрил, даже если они не слишком умны. Но тех, кто просто собирается бравировать знаниями, щеголять ими как щеголяют драгоценностями, — дилетантов, требующих, чтобы им все разжевали, — я не потерплю. Одну такую личность я как раз сегодня и отослал прочь. ЛИЗА. И кто же это?
КАРЛ. Донельзя избалованная девица. Естественно, никто не запрещает ей ходить на лекции, хоть толку от этого никакого, но она, видите ли, желает еще индивидуальных занятий.
ЛИЗА. И даже готова за них платить?
КАРЛ. Да, именно так. Насколько я понимаю, ее папочка невероятно богат и покупает ей все, что ее душе угодна Что ж, меня ему не купить.
ЛИЗА. Лишние деньги нам бы не помешали.
КАРЛ. Разумеется, но, видишь ли, Лиза, у меня совсем нет свободного времени. Двое моих учеников… одного ты знаешь, это Сидни Абрахамсон. Другой — сын шахтера. Оба очень способные и целеустремленные. Из них выйдет толк. Но образование у них неважнецкое. Мне нужно их подтянуть, иначе у них нет ни единого шанса.
Лиза встает, и стряхивает пепел в пепельницу на столе.
Понимаешь, Лиза, они стоят того, — действительно стоят.
ЛИЗА. Я понимаю, что тебя не переделать. Ты спокойно смотришь, как студент крадет у тебя ценную книгу, ты отказываешь богатой ученице, чтобы позаниматься с тем, у которого нет ни пенни. Все это, конечно, очень благородно, да только благородством не заплатишь ни булочнику, ни бакалейщику.
КАРЛ. Но, Лиза, наши дела не настолько плохи.
ЛИЗА. Согласна. Но лишние деньги нам очень бы пригодились. Взять хотя бы эту гостиную. Ее можно сделать такой нарядной и уютной…
Справа доносится стук палки.
А вот и Аня проснулась.
КАРЛ (встает). Пойду к ней. (Уходит.)
Лиза вдыхает и, с улыбкой покачав головой, принимается освобождать кресло от книг, перенося их на столик у дивана. С улицы доносится звук шарманки. Лиза берет со стола книгу, усаживается на подлокотник дивана, углубляется в чтение. В холле появляется миссис Роупер; в руках у нее большой пакет с бельем. Она относит его на кухню и входит в гостиную, с хозяйственной сумкой.
МИССИС РОУПЕР. Вот, принесла белье из прачечной. (Идет к письменному столу.) И сигарет профессору купила — он снова все искурил. (Вынимает из сумки пачку, кладет на стол.) Уж я-то знаю, что с мужчинами делается, когда у них курево кончается! Посмотрели бы вы на мистера Фримантла — я до вас у него работала. (Ставит сумку возле кресла.) Страх, да и только! Ругал всех и вся, когда в пачке пусто. И к жене все время придирался, так вот. Они вообще терпеть друг дружку не могли. У него была секретарша. Та еще штучка, доложу я вам. Я там всякого насмотрелась! Когда они разводились, я много чего могла бы порассказать, кому следует. Я и собиралась, да мистер Роупер меня отговорил. «Айви, — сказал он, — не плюй против ветра».
В дверь звонят.
Я пойду открою?
ЛИЗА (встает). Да, если вам не трудно.
ДОКТОР (за сценой). Добрый вечер, миссис Роупер.
Входит миссис Роупер; следом за ней — доктор Стоунер. Это типичным семейный врач старой закалки, лет шестидесяти. Сразу видно, что здесь он чувствует себя как дома.
МИССИС РОУПЕР. Доктор пришел.
ДОКТОР (Лизе). Здравствуйте, голубушка. (Оглядывает разбросанные по комнате книги.)
ЛИЗА (подходя). Здравствуйте, доктор.
МИССИС РОУПЕР (забирает свою сумку). Ну, мне пора. Ах, чуть не забыла. Мисс Колецки, утром прихвачу четверть фунта чаю, опять в чайнице пусто. До свидания. (Удаляется, закрыв за собой дверь.)
ДОКТОР. Что скажете, Лиза? Как дела?
Лиза закладывает страницу клочком оберточной бумаги от букета.
По-моему, книг заметно прибавилось. Или мне только кажется? (Он перекладывает книги с дивана на круглый столик.)
Лиза берет остатки оберточной бумаги, относит в корзину у письменного стола.
ЛИЗА (подходит к дивану). Я запретила ему покупать новые книги. Здесь и так уже негде сидеть.
ДОКТОР. Лиза, вы, конечно, можете запрещать, но что толку… Карл, будь у него деньги только на обед, все равно предпочтет очередную книгу. Как дела у Ани?
ЛИЗА. Сегодня она подавлена, настроение отвратительное. Вчера была гораздо бодрее.
ДОКТОР (усаживается на диван). Да, да, картина типичная. (Вздыхает.) Карл у нее?
ЛИЗА. Да.
ДОКТОР. Он держится молодцом.
Шарманка смолкает.
Согласитесь, моя дорогая, Карл — необыкновенный человек. Недаром люди так к нему тянутся.
ЛИЗА. Да, он умеет влиять на людей.
ДОКТОР (резко.) Что вы хотите этим сказать?
ЛИЗА (раскрывает книгу, которую держала в руке.) «Не отыскать волшебных невянущих цветов в земной юдоли».
ДОКТОР (берет у Лизы книгу, читает название.) Хм, Уолтер Сэвидж Лэндор[52]. Лиза, к чему эта цитата? Что вы хотели сказать?
ЛИЗА. Только то, что мы с вами знаем: все цветы на земле рано или поздно вянут. А Карл этого не понимает. Для него они цветут всегда и везде, а это опасно.
ДОКТОР. Опасно… для него?
ЛИЗА. Не только для него… Еще для тех, кто его любит, кто зависит от него. Такие люди, как Карл… (Замолкает.)
ДОКТОР (не дождавшись продолжения). И что же?
Из комнаты Ани доносятся голоса. Услышав их, Лиза направляется к рабочему столику, и сдвигает его в сторону, освобождая дорогу. Появляется Карл с инвалидной коляской, в которой сидит Аня Хендрик. Ей лет тридцать восемь. Это капризная, увядшая женщина со следами былой красоты. Судя по ее манерам, некогда она была хорошенькой, кокетливой девушкой. Теперь же это сварливая, вечно ноющая глубоко больная женщина.
КАРЛ. Доктор, я услышал ваш голос.
ДОКТОР (встает). Добрый вечер, Аня. Сегодня вы отлично выглядите.
АНЯ. Зато чувствую себя отвратительно. Да и с чего бы мне чувствовать себя хорошо, если сижу туг целый день взаперти?
ДОКТОР (жизнерадостно). Но у вас в спальне такой замечательный балкон. (Садится на диван.) Там можно дышать воздухом, загорать, смотреть, что делается вокруг.
АНЯ. Можно подумать, тут есть на что смотреть. Скучные унылые дома, унылые людишки. Ах, где наш белый домик и сад, где наша замечательная мебель! Все пропало. Знали бы вы, доктор, как это тяжело, когда все теряешь.
КАРЛ. Не преувеличивай, Аня, ты не все потеряла. У тебя остался выдающийся супруг.
Лиза приносит цветы, ставит их на рабочий столик.
АНЯ. Уже далеко не такой выдающийся, как раньше. (Лизе.) Не правда ли?
Лиза смеется ее шутке, и выходит из комнаты.
Ты сутулишься, Карл, и волосы у тебя поседели.
КАРЛ (садится на подлокотник дивана). Увы, придется тебе принимать меня таким, какой я есть.
АНЯ (плаксиво). Доктор, мне с каждым днем становится все хуже. Спина болит, левая рука стала дрожать. Мне кажется, последнее лекарство мне совсем не подходит.
ДОКТОР. Тогда попробуем что-нибудь другое.
АНЯ. Капли-то хорошо помогают, те, сердечные, но Лиза дает мне всего по четыре капли. Говорит, что вы не велели ей давать мне больше. Но, по-моему, я к ним привыкла, и лучше принимать по шесть, или даже по восемь.
ДОКТОР. Лиза умница. Я даже запретил ей оставлять их рядом с вами, чтобы вы случайно не приняли больше. Эти капельки, знаете ли, очень опасны.
АНЯ. И правильно, что не оставляете, а то как-нибудь возьму и выпью весь пузырек, покончу со всем разом.
ДОКТОР. Нет, что вы, голубушка, вы этого не сделаете.
АНЯ. А кому я нужна со своими болезнями? Лежу целыми днями и только действую всем на нервы. Да, они ко мне очень добры, но я-то знаю, какая я для них обуза.
КАРЛ (встает, ласково гладит Аню по плечу). Аня, ты для меня вовсе не обуза, ты моя радость.
АНЯ. Ты так только говоришь, а на самом деле..
КАРЛ. Нет, нет, ну что ты.
АНЯ. Ах, оставь. Это раньше я была радостной и веселой, а что теперь? Ворчливая немощная карга, вот я кто. И никому от меня никакой радости.
КАРЛ. Нет, нет, ты моя радость.
АНЯ. Если бы я умерла, Карл мог бы снова жениться. Нашел бы себе молодую, хорошенькую жену, которая помогала бы ему делать карьеру.
КАРЛ. Знала бы ты, сколько блестящих карьер загублено оттого, что пожилые мужчины заводили себе молодых, хорошеньких жен.
АНЯ. Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Я для тебя обуза.
Карл, качая головой, улыбается Ане.
ДОКТОР (выписывает рецепт) Попробуем новое тонизирующее средство.
Входит Лиза и ставит поднос с кофейником и чашками на столик у дивана.
ЛИЗА. Аня, ты видела, какие Карл принес цветы? Специально для тебя. (Разливает кофе.)
Карл берет вазу с цветами с рабочего столика и поднимает повыше, чтобы Ане было видно.
АНЯ. Не напоминайте мне о весне. Какая может быть весна в этом ужасном городе? А помнишь, как мы гуляли по лесу, собирали дикие нарциссы? Ах, жизнь была такой счастливой, такой безмятежной. Кто бы мог представить, что нас ждет… Теперь вокруг противный, мрачный, убогий мирок, а наши друзья — кто где. Многих уже и на свете нет, а мы вынуждены жить в чужой стране.
Лиза протягивает доктору чашку кофе.
ДОКТОР. Спасибо, голубушка.
КАРЛ Это еще не самое страшное.
АНЯ. Знаю, вам кажется, что я только и делаю, что капризничаю, но… будь я здорова, мне было бы легче здесь, на чужбине.
Аня протягивает руку, Карл целует ее, Лиза подает Ане чашку кофе.
КАРЛ. Знаю, дорогая, знаю, тебе приходится нелегко.
АНЯ. Да что ты можешь знать.
Раздается звонок, Лиза выходит в холл и направляется к входной двери.
Вы с Лизой здоровые, сильные А я… И за что мне такое наказание?
КАРЛ (берет ее за руку). Милая — милая ты моя! — я все понимаю.
ЛИЗА (за сценой). Добрый вечер.
ХЕЛЕН (за сценой). Могу я поговорить с профессором Хендриком?
ЛИЗА (за сценой). Сюда, пожалуйста.
Из холла входит Лиза, за ней — Хелен Ролландер, красивая, уверенная в себе девушка лет двадцати трех.
ЛИЗА (останавливается в дверях). Карл, к тебе мисс Ролландер.
Хелен направляется к Карлу Она держится с обворожительной самоуверенностью Лиза пристально за ней наблюдает Доктор встает. Он явно заинтригован.
ХЕЛЕН. Надеюсь, вы не рассердитесь, что я к вам так ввалилась. Ваш адрес мне дал Лестер Коул.
Лиза идет к столику у дивана, наливает еще кофе.
КАРЛ. Разумеется, не рассержусь. Разрешите познакомить вас с моей женой — мисс Ролландер.
Хелен подходит к Ане; Лиза протягивает Карлу чашку кофе.
ХЕЛЕН (само очарование). Здравствуйте, миссис Хендрик. Очень рада познакомиться.
АНЯ. Здравствуйте. Извините, не могу встать, я больна.
ХЕЛЕН. Конечно, конечно. Ах, какая жалость. Ведь это ничего, что я пришла, правда? Дело в том, что Ваш муж у нас преподает. Мне нужно с ним кое о чем посоветоваться.
КАРЛ. Мисс Колецки, доктор Стоунер.
ХЕЛЕН (Лизе). Очень приятно. (Подходит к доктору, здоровается с ним за руку.) Рада познакомиться.
ДОКТОР. Взаимно.
ХЕЛЕН (осматривается). Значит вот где вы живете. Книги, книги, книги. (Идет к дивану, садится.)
ДОКТОР. Да, мисс Ролландер, вам повезло, что вы нашли, куда сесть. Я успел расчистить диван всего пять минут назад.
ХЕЛЕН. О, я вообще везучая.
КАРЛ. Не хотите ли кофе?
ХЕЛЕН. Нет, спасибо. Профессор, нельзя ли поговорить с вами наедине?
КАРЛ (сухо). Увы, наша квартира для этого не приспособлена. Это единственная наша гостиная.
ХЕЛЕН. Ну, тогда… думаю, вы догадываетесь, что привело меня сюда. Сегодня вы сказали, что очень загружены и не можете больше брать учеников. Я пришла попросить вас все-таки сделать для меня исключение.
Карл, переглянувшись с Лизой, протягивает ей чашку и кофейник.
КАРЛ. Мне очень жаль, мисс Ролландер, но мой день расписан буквально по минутам.
ХЕЛЕН (страстной скороговоркой, с апломбом). Вы так просто от меня не отделаетесь. Я случайно узнала: отказав мне, вы тут же согласились давать уроки Сидни Абрахамсону, — для него значит, время у вас нашлось, а для меня — нет. Почему?
КАРЛ. Если откровенно…
ХЕЛЕН. Вот именно, откровенно. Терпеть не могу ходить вокруг да около.
КАРЛ. Мне кажется, у Сидни больше шансов стать ученым.
ХЕЛЕН. Вы хотите сказать, он умнее меня?
КАРЛ. Нет, вовсе нет. Скажем так, он человек более увлеченный.
ХЕЛЕН. Понятно. Вы не принимаете меня всерьез.
Карл молчит.
А зря. Просто вы относитесь ко мне с предубеждением. Думаете, если я богата и представлена ко двору, то не могу серьезно относиться к учебе?
АНЯ (перебивает, не в силах больше выносить болтовню Хелен). Карл!
ХЕЛЕН. Поверьте, еще как могу!
АНЯ. О, Господи, послушай, Карл!
КАРЛ (подходит к Ане). Да, дорогая?
АНЯ. Голова просто раскалывается, — я так ужасно себя чувствую.
Хелен поняв, что профессору не до нее, достает из сумочки сигареты и зажигалку.
Извините, мисс Ролландер, но с вашего позволения я вернусь к себе в комнату.
ХЕЛЕН (с плохо скрытым раздражением). Да-да, я понимаю.
Карл отвозит кресло вглубь сцены; доктор открывает перед ним дверь и перехватывает у него кресло.
АНЯ. Доктор, у меня как-то жмет сердце. Вы не могли бы…
ДОКТОР. Да-да, конечно, сейчас что-нибудь вам подберем. Карл, принесите, пожалуйста, мой чемоданчик. (Увозит кресло в Анину комнату.)
Карл берет его чемоданчик.
КАРЛ (к Хелен). Прошу прощения. (Уходит вслед за доктором.)
ХЕЛЕН. Бедненькая миссис Хендрик. И давно она так? (Закуривает).
ЛИЗА (потягивая кофе, разглядывает Хелен). Пять лет.
ХЕЛЕН. Пять лет! О Боже, как мне его жаль!
ЛИЗА. Его?
ХЕЛЕН. Он так суетится вокруг нее. А ей это так нравится.
ЛИЗА. Но он ее муж.
ХЕЛЕН. Он очень добрый, правда? Но чрезмерная доброта ни к чему, от нее становишься размазней. Вы согласны? А я вот ни капельки не добрая. Что ж, каждому свое, так уж я устроена. Никого никогда не жалею. (Садится на подлокотник кресла.)
Лиза идет к рабочему столику, ставит Анину чашку на поднос Вы тоже здесь живете?
ЛИЗА. Присматриваю за мистером Хендриком, за квартирой.
ХЕЛЕН. Бедняжка, как вам, должно быть, тяжело.
ЛИЗА. Ничуть. Мне тут нравится.
ХЕЛЕН (рассеянно). Неужели у них нет прислуги? Могли бы нанять кого-нибудь ухаживать за больной. (Встает с кресла). Мне кажется, вам хорошо бы чему-нибудь поучиться, а потом найти какую-нибудь работу. Что-нибудь повеселее.
ЛИЗА. А я уже поучилась. Я физик. У меня есть диплом.
ХЕЛЕН. Тогда вы сможете запросто устроиться (Стряхивает пепел в пепельницу на столе).
ЛИЗА. У меня есть работа — здесь.
Входит Карл, берет с полки у двери пузырек с лекарством и стакан Лиза собирает пустые кофейные чашки и уносит поднос.
ХЕЛЕН. Итак, что скажете, профессор? Вы будете со мной заниматься?
КАРЛ. Боюсь, что ничего не выйдет. (Наливает в пузырек воды из стоящего на полке графина, затем идет к двери Аниной комнаты.)
ХЕЛЕН (поспешно к нему подходит) Но поймите — я хочу учиться. Пожалуйста, вы не можете мне отказать (Подходит еще ближе, дотрагивается до его руки.)
КАРЛ (отпрянув). Вы же знаете, что могу и откажу (Ласково улыбается).
ХЕЛЕН. Но почему, почему? Папа заплатит вам кучу денег. Двойная оплата за каждый урок. Точно вам говорю.
КАРЛ. Уверен, ваш папа сделает все, о чем бы вы ни попросили, но дело тут не в деньгах.
Хелен оборачивается, входит Лиза.
КАРЛ (Лизе). Лиза, будь добра, угости мисс Ролландер рюмочкой хереса. А мне нужно к Ане. (Порывается уйти).
ХЕЛЕН. Профессор!
КАРЛ. Моей жене сегодня сильно нездоровится. Так что не обессудьте. (Обворожительно улыбается ей и уходит.)
Хелен смотрит ему вслед Лиза достает из буфета бутылку хереса Хелен, помедлив, решительно хватает с дивана сумочку и перчатки.
ХЕЛЕН. Нет, спасибо, не нужно никакого хересу. Мне пора. (Направляется к дверям, но останавливается и оборачивается.)
Из комнаты Ани выходит доктор, останавливается у двери.
Все равно я своего добьюсь. Как всегда. (Поспешно уходит.)
ЛИЗА (достает из буфета рюмки). Доктор, а вы не откажетесь от рюмочки хересу?
ДОКТОР. Спасибо, голубушка. (Ставит чемоданчик на пол.) Решительная девица.
ЛИЗА (наполняя две рюмки). Весьма! И, разумеется, влюбилась в Карла.
ДОКТОР. Думаю, такое случается сплошь и рядом.
ЛИЗА. О, да. Помню, я сама когда-то по уши влюбилась в нашего математика, а он меня даже не замечал (Идет к доктору, протягивает ему рюмку и садится на подлокотник дивана.)
ДОКТОР. Вероятно, вы были гораздо моложе этой девушки.
ЛИЗА. Да, совсем девчонка.
ДОКТОР (усаживаясь в кресло) Вы не боитесь, что Карл может увлечься?
ЛИЗА. Вряд ли. Впрочем, кто знает…
ДОКТОР. Вы хотите сказать, он к такому привык?
ЛИЗА. Да, но не к таким девицам. Его студентки красотой не отличаются, а у этой все — и внешность, и блеск, и деньги. А главное — она страшно хочет его заполучить.
ДОКТОР. Значит, все-таки боитесь.
ЛИЗА. Нет, по крайней мере, не за Карла. Я хорошо его знаю, — и знаю, что значит для него Аня. Если я чего и боюсь… (Замолкает на полуслове) доктор. Продолжайте.
ЛИЗА. Впрочем, какая разница? (Подносит рюмку к губам) Входит Карл.
КАРЛ. Итак, эта напористая юная леди изволила удалиться.
Лиза встает, наливает рюмку для Карла.
ДОКТОР. До чего хороша! Скажите, Карл, и много у вас таких студенток?
КАРЛ. Слава Богу, нет, — а то хоть «караул» кричи. (Садится в левый угол дивана.)
ДОКТОР (встает). Вы уж поосторожнее, мой мальчик. (Ставит рюмку на стол и берет чемоданчик.)
КАРЛ (улыбается). О, я предельно осторожен. Иначе никак нельзя.
ДОКТОР. А если она вас все-таки уговорит, приглашайте на уроки Лизу — в качестве дуэньи. Спокойной ночи, Лиза.
ЛИЗА. Спокойной ночи, доктор.
Доктор уходит, закрывает за собой дверь; Лиза подходит к Карлу, протягивает ему рюмку. Оба молчат. Лиза направляется к Аниной спальне.
ЛИЗА. Загляну-ка я к Ане.
КАРЛ. Не надо, она сказала, что хочет немного отдохнуть. (Помешкав, добавляет.) Боюсь, приход этой девицы ее расстроил.
ЛИЗА. Я поняла.
КАРЛ. Она сразу начинает сравнивать: какая жизнь у нее… и какая — у всех остальных. А еще она сказала, что ревнует. Все боится, что я непременно влюблюсь в одну из своих студенток.
ЛИЗА (садится рядом). Почему бы и нет?
КАРЛ (резко, с жаром). Как ты можешь такое говорить?
ЛИЗА (отворачивается, пожимает плечами). Все может быть.
КАРЛ. Никогда. И ты прекрасно это знаешь.
Долгая пауза; оба, чувствуя неловкость, сосредоточенно рассматривают свои рюмки.
Почему ты осталась с нами?
Лиза не отвечает; Карл тоже какое-то время молчит.
Так почему же?
ЛИЗА. Ты сам знаешь почему.
КАРЛ. Мне кажется, это не лучший для тебя выход, По-моему, тебе нужно вернуться.
ЛИЗА. Вернуться? Куда вернуться?
КАРЛ. К тебе у них никаких претензий не было. Ты можешь вернуться, занять свою прежнюю должность. Они схватятся за тебя обеими руками.
ЛИЗА. Может быть. Но я этого не хочу.
КАРЛ. Мне кажется, тебе следует уехать.
ЛИЗА. Уехать? Уехать? Что ты хочешь этим сказать?
КАРЛ. Но разве это жизнь?
ЛИЗА. Я сама ее выбрала.
КАРЛ. Но так нельзя. Поезжай, живи своей жизнью.
ЛИЗА. Я и так живу своей жизнью.
КАРЛ. Перестань, ты ведь знаешь, что я имею в виду Выйди замуж, заведи детей.
ЛИЗА. Я не уверена, что выйду замуж.
КАРЛ. Да, если останешься здесь. А вот если уедешь…
ЛИЗА. Значит, ты хочешь, чтобы я уехала? (Не дождавшись ответа, повторяет.) Скажи, хочешь?
КАРЛ (с мукой). Нет, не хочу.
ЛИЗА. Тогда давай прекратим этот разговор. (Встает, берет у него рюмку, ставит обе рюмки на книжную полку.)
КАРЛ. Ты помнишь тот концерт в Курзале? Август, жара. Невероятно толстая певица, сопрано, исполняет «Liebestod». Пела она плохо, нам с тобой не понравилось. На тебе был зеленый жакет с юбкой и забавная фетровая шляпка. Странно, правда? Есть вещи, которые почему-то не забываются. Я не помню, что случилось днем раньше или днем позже, но тот вечер запомнил прекрасно. Золоченые кресла, помост, музыканты вытирают пот со лба, а эта толстуха кланяется и посылает публике воздушные поцелуи. Потом исполняли фортепьянный концерт Рахманинова. Помнишь, Лиза?
ЛИЗА (сдержанно). Конечно, помню.
Карл насвистывает музыкальную тему из концерта Рахманинова.
КАРЛ. Как сейчас его слышу. (Продолжает насвистывать.)
В дверь звонят.
Кто бы это мог быть?
Лиза резко встает отворачивается и выходит.
РОЛЛАНДЕР (за сценой). Добрый вечер. Профессор Хендрик дома?
ЛИЗА (за сценой). Да, Пожалуйста, проходите.
Карл берет книгу и делает вид, что читает.
Входит сэр Уильям Ролландер — высокий, седовласый человек с властными повадками. Следом входит Лиза, закрывает дверь и останавливается у кресла.
РОЛЛАНДЕР. Профессор Хендрик? (Подходит.) Разрешите представиться: Ролландер. (Протягивает руку.)
КАРЛ (встает, кладет книгу на столик, пожимает гостю руку). Здравствуйте. Это мисс Кол едки.
РОЛЛАНДЕР. Очень приятно.
ЛИЗА. Мне также.
РОЛЛАНДЕР. Профессор, моя дочь — ваша студентка.
КАРЛ. Это мне известно.
РОЛЛАНДЕР. Она чувствует, что посещения лекций ей недостаточно. Ей бы хотелось, чтобы вы давали ей дополнительные частные уроки.
КАРЛ. Боюсь, это невозможно.
РОЛЛАНДЕР. Она уже обращалась к вам, и вы ей отказали. С вашего позволения, я бы хотел заново обсудить данный вопрос.
Лиза присаживается к письменному столу.
КАРЛ (спокойно). Разумеется, сэр Уильям, но я не изменю своего решения.
РОЛЛАНДЕР. Но позвольте… мм… Мне не совсем ясны мотивы вашего отказа.
КАРЛ. Тут все предельно просто. Прошу вас, садитесь. (Указывает на диван.) Ваша дочь очаровательна и умна, но, на мой взгляд, она не создана для науки.
РОЛЛАНДЕР (усаживаясь). Вам не кажется, что вы не совсем объективны?
КАРЛ (улыбается). Вероятно, вы считаете, — впрочем, не вы один, — что знания можно просто запихнуть в голову, как начинку в индейку. (Садится на подлокотник дивана.) Может быть, вам будет проще понять это на другом примере. Предположим, у вашей дочери очаровательный звонкий голос. Вы ведете ее к учителю пения и просите сделать из нее оперную певицу. Хороший преподаватель скажет вам честно, что голосок ее для оперы слабоват, и никакие занятия ей не помогут.
РОЛЛАНДЕР. Что же, вы специалист, вам и судить.
КАРЛ. Скажите по совести, сами вы верите в то, что ваша дочь собирается избрать научную карьеру?
РОЛЛАНДЕР. Если честно, я так не считаю. Зато так считает она, профессор, и это главное. А я вам попросту скажу: я хочу, чтоб у моей дочери было все, что ее душе угодно.
КАРЛ. Обычная отцовская слабость.
РОЛЛАНДЕР. Согласен, обычная слабость. Однако я не совсем обычный отец. Скажу вам попросту. Я отец с деньгами, и немалыми, к вашему сведению.
КАРЛ. Я в курсе дела, сэр Уильям, я читаю газеты. Как раз совсем недавно прочел о том, что вы заказали для дочки роскошно отделанный автомобиль.
РОЛЛАНДЕР. Ах, это! Вероятно, вы сочтете мой поступок глупым бахвальством. Ничуть… я действовал по трезвому расчету. Самой Хелен этот автомобиль вообще ни к чему, ее занимают вещи более серьезные. И слава Богу. Наконец, взялась за ум, а то уже почти два года хороводится со всякими шалопаями, которых интересуют одни развлечения. Теперь, похоже, она решила вплотную заняться учебой, и я «за» на все сто процентов.
КАРЛ. Я понимаю ваши чувства, но…
РОЛЛАНДЕР. Погодите, профессор. Хелен — для меня все. Ее мать умерла, когда ей было семь лет. Я любил жену, так и остался вдовцом. Хелен — единственное, что мне от нее осталось, и я даю своей девочке все, чего она ни пожелает.
КАРЛ. Позиция понятная, но не самая разумная.
РОЛЛАНДЕР. Допускаю, но такой уж у нас с ней сложился стиль жизни. А Хелен — хорошая девочка. Ну да, натворила кое-каких глупостей, но мы же все учимся только на собственных ошибках. У испанцев есть такая поговорка: «Делай что хочешь, но плати по счетам, так повелел Господь». Согласитесь, профессор, это мудро, очень мудро.
КАРЛ (поднимается). Плата может оказаться непомерно высокой.
РОЛЛАНДЕР. Хелен хочет брать у вас уроки, я намерен предоставить ей такую возможность. Назовите любую цену.
КАРЛ (ледяным тоном). Сэр Уильям, дело не в цене. Я не собираюсь с вами торговаться. Моя профессия накладывает на меня определенные обязательства. Мое время и силы не безграничны. У меня есть двое студентов из бедных семей, которых я ставлю куда выше вашей дочери. Извините за прямоту.
РОЛЛАНДЕР. Я уважаю вашу точку зрения, и я отнюдь не такой сухарь, как вам могло показаться. Прекрасно понимаю, что дело не только в деньгах. Но ведь я бизнесмен, профессор, и, на мой взгляд, все на свете имеет свою цену.
Карл пожав плечами, усаживается в кресло.
КАРЛ. Ваши взгляды — ваше личное дело.
РОЛЛАНДЕР. Насколько мне известно, ваша жена страдает рассеянным склерозом.
КАРЛ (удивленно). Совершенно верно. Но как… откуда…
РОЛЛАНДЕР. Прежде чем вносить предложение, я его предварительно тщательно прорабатываю. Профессор, болезнь эта почти не изучена. Лекарств от нее нет, применяют лишь поддерживающие средства. Больной может прожить долгие годы, но полное излечение невозможно. Я достаточно грамотно изложил суть дела?
КАРЛ. Вполне.
РОЛЛАНДЕР. Вероятно, вы слышали о новом, революционном методе лечения, на которое в Америке возлагают большие надежды. Не стану судить о том, чего не знаю. Но как я понял, открыт новый дорогостоящий антибиотик, воздействующий на самую причину болезни. В Англии он пока запрещен к применению, однако небольшое его количество будет опробовано на специально отобранных больных. Профессор Хендрик, у меня есть связи. Институт Франклина, где будет проходить апробация, примет вашу жену — если я об этом попрошу.
Лиза поднимается, встает рядом с Карлом.
КАРЛ (тихо). Шантаж и вымогательство.
РОЛЛАНДЕР (без тени обиды). О, да, вы абсолютно правы. Шантаж и вымогательство, именно так, но шантаж шантажу рознь. С вами иначе нельзя. Вы отвергли бы любую сумму, но вы едва ли решитесь отвергнуть единственный шанс вашей жены на выздоровление.
Карл молча встает, и направляется к дверям, затем постояв там, поворачивается и возвращается в комнату.
КАРЛ. Ваша взяла, сэр Уильям. Я готов заниматься с вашей дочерью дополнительно, обещаю уделять ей внимания не меньше, чем моим лучшим ученикам. Вас это устроит?
РОЛЛАНДЕР. Это устроит ее. Она не из тех, кому можно говорить «нет». (Встает, оборачивается к Карлу.) Даю вам слово: как только в Институте Франклина все будет готово, вашу жену примут туда. (Пожимает Карлу руку.) Полагаю, ждать придется месяца два.
Лиза идет к дверям в холл, настежь их распахнув, отходит в сторону.
Будем надеяться, что лечение будет не менее успешным, чем в случаях, описанных в американских журналах. И через год я смогу поздравить вашу жену с полным выздоровлением. Спокойной ночи, профессор Хендрик. (Идет к дверям, останавливается, оборачивается.) Кстати, дочь ждет меня в машине — ей не терпится узнать, чем закончился наш разговор. Вы не против, если она зайдет на минутку? Уверен, она будет рада вас поблагодарить.
КАРЛ. Разумеется, сэр Уильям.
Ролландер выходит, Лиза его провожает. Карл идет к письменному столу, кладет руку на спинку стула.
РОЛЛАНДЕР (за сценой). До свидания.
ЛИЗА (за сценой). До свидания, сэр Уильям. (Возвращается, оставив двери открытыми.)
ЛИЗА. Итак, девица победила.
КАРЛ. По-твоему, мне следовало отказаться?
ЛИЗА. Нет.
КАРЛ. Аня и так много выстрадала по моей милости. Из-за моих принципов меня уволили из университета, нам пришлось эмигрировать. Аня так и не поняла, к чему была эта жертва. Она никогда не разделяла мою точку зрения, считала, что я повел себя глупо. Тем не менее, ей пришлось хлебнуть гораздо больше горя, чем мне. (Помолчав.) И если у нее есть хоть один шанс, я не вправе его упустить. (Садится за письменный стол.)
ЛИЗА. А как же те два студента? Кем-то из них придется пожертвовать?
КАРЛ. Ни в коем случае, я выкрою время. Мою собственную работу придется отложить на вечер.
ЛИЗА. Ты уже не юноша, Карл, нельзя так перегружать себя.
КАРЛ. Эти ребята не должны пострадать.
ЛИЗА. Если ты свалишься, пострадают все.
КАРЛ. Значит, постараюсь не свалиться. Как хорошо, что не пришлось поступиться принципами.
ЛИЗА. Да, очень хорошо. (Оглядывается на дверь Аниной комнаты.) Для Ани.
КАРЛ. Что ты хочешь этим сказать?
ЛИЗА. Да так, ничего.
КАРЛ. Не понимаю. Ты же знаешь, я человек простой.
ЛИЗА. Знаю. Это-то меня и беспокоит.
Слышно, как Аня стучит палкой.
КАРЛ (встает). Аня проснулась.
ЛИЗА. Я сама к ней схожу. Твоя новая ученица наверняка захочет с тобой поговорить. (Направляется к двери в Анину комнату.)
КАРЛ. Ты считаешь, я поступил правильно?
В холле появляется Хелен и останавливается на пороге комнаты.
ЛИЗА (задержавшись у двери Аниной спальни). Откуда мне знать, что правильно? Подождем результатов. (Уходит.)
ХЕЛЕН. Дверь была открыта. Ничего, что я так вошла?
КАРЛ (смотрит вслед Лизе, рассеянно). Конечно, конечно.
ХЕЛЕН (проходит в комнату). Надеюсь, вы не сердитесь. Вы наверняка считаете, что из меня ничего не выйдет. Видите ли, со мной никто по-настоящему не занимался, так, дурацкое модное образование, и все. Но я буду стараться, обещаю.
КАРЛ (отвлекаясь от своих мыслей). Вот и отлично. (Снова подходит к своему столу и что-то пишет на листе бумаги.) Придется серьезно потрудиться. Я дам вам несколько книг, вы их проштудируете, потом мы назначим день, и вы поделитесь своими соображениями о прочитанном. (Оборачивается к Хелен.) Вам ясно?
ХЕЛЕН. Да. Можно мне их сейчас взять? Папа ждет меня в машине.
КАРЛ. Сейчас? Хорошая мысль. А вот эти книги вам придется купить. (Протягивает ей листок.) Так, посмотрим. (Подходит к книжному шкафу, достает два толстых фолианта, что-то бормочет.)
Хелен наблюдает за ним.
КАРЛ (обращаясь скорее к себе самому). Вам понадобится Леконт, возможно, и Вертфор. (К Хелен.) Вы по-немецки читаете?
ХЕЛЕН (подходит к Карлу). Могу изъясниться с прислугой в отеле.
КАРЛ (строго). Немецкий извольте выучить. Без приличного знания немецкого и французского никак не обойтись. Придется вам трижды в неделю зубрить немецкую грамматику.
Хелен скорчила гримаску.
(Бросив на нее быстрый взгляд, протягивает книги). Боюсь, книги довольно тяжелые.
ХЕЛЕН (чуть их не выронив). Ой, действительно тяжелые. (Садится на подлокотник дивана, листает книги.) И похоже, довольно трудные. (Слегка прислоняется к плечу Карла, продолжая листать.) И вы хотите, чтобы я все это прочитала?
КАРЛ. Разумеется, особое внимание обратите на четвертую и восьмую главу.
ХЕЛЕН (придвинувшись еще ближе). Понимаю.
КАРЛ (отходит к своему столу). Скажем, в следующую среду, в четыре, вас устроит?
ХЕЛЕН (встает). Здесь? (Кладет книги на диван.)
КАРЛ. Нет, в университете, в моем кабинете.
ХЕЛЕН (радостно). Ой, спасибо, профессор. (Проходит мимо крест, останавливается справа от Карла.) Я ужасно вам благодарна, честное слово. Буду стараться изо всех сил. Пожалуйста, не сердитесь на меня.
КАРЛ. Я не сержусь.
ХЕЛЕН. Нет, сердитесь. Вам кажется, что мы с папой вас заставили. Но я оправдаю ваше доверие, вот увидите.
КАРЛ (улыбается). Договорились.
ХЕЛЕН. Какой вы милый, Я вам так благодарна. (Вдруг целует Карла в щеку, отворачивается, берет книги с дивана, идет к дверям и, прежде чем их отворить, произносит игривым тоном.) Значит, в среду. В четыре? (Уходит, оставив дверь открытой.)
Карл удивленно смотрит ей вслед, проводит рукой по щеке, — на руке остается помада. Вытирает щеку носовым платком, улыбается, качает головой. Потом подходит к проигрывателю и ставит фортепьянный концерт Рахманинова; садится за свой стол, начинает что-то писать, но музыка его отвлекает. Из Аниной спальни выходит Лиза, останавливается, слушает музыку и наблюдает за Карлом. Он ее не видит. Она медленно подносит руки к лицу; не совладав с собой, бросается к дивану и буквально падает на него.
ЛИЗА. Не надо, не надо. Выключи.
Карл, вздрогнув, оборачивается.
КАРЛ. Лиза, но ведь это же Рахманинов. Наш любимый.
ЛИЗА. Вот именно потому-то и не могу его сейчас слушать. Выключи.
Карл встает, выключает проигрыватель и подходит к дивану.
КАРЛ. Ты ведь знала, Лиза. Ты всегда это знала.
ЛИЗА. Не надо. Мы никогда об этом не говорили.
КАРЛ. Но мы оба это знали, не так ли?
ЛИЗА (будничным голосом). Аня тебя зовет.
Карл уходит, Лиза в отчаянии смотрит ему вслед
ЛИЗА. Карл. (Стучит кулаком по подушке.) О, Господи, Карл. (Кладет руки на подлокотник дивана и опускает на них голову.)
Свет гаснет.
Занавес.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Та же комната спустя две недели. Вечереет Правая створка двери открыта. В центре — Аня в инвалидном кресле, возле нее — рабочий столик. Она вяжет. Карл сидит за столом, делает выписки из книг. Миссис Роупер вытирает тряпкой полки книжного шкафа справа. Пылесос стоит у дивана. Из своей спальни выходит Лиза, одетая как для выхода, подходит к креслу и берет свою сумку.
АНЯ (раздраженно, чуть не плача). Ну вот, еще одну упустила. Господи, уже две петли!
Лиза ставит сумку в кресло, берет у Ани вязанье.
ЛИЗА. Сейчас подниму.
АНЯ. Бесполезно. И зачем я взялась за вязанье? Посмотри, как у меня руки трясутся.
Миссис Роупер перемещается к столу у дивана, протирает лежащие там книги.
МИССИС РОУПЕР. Наша жизнь — юдоль скорби, право слово. Видели, что пишут в утренней газете? Две маленькие девочки утонули в Ла-Манше. А такие были хорошенькие, просто ангелочки. (Кладет тряпку на стол, проходит мимо дивана, берет пылесос и направляется к двери Аниной комнаты.) Мисс Колецки, чай-то у нас снова кончился. (Выходит.)
ЛИЗА (подняв петли, передает вязанье Ане). Ну вот, теперь можешь продолжать.
АНЯ. Я когда-нибудь поправлюсь?
Входит миссис Роупер, берет со стола тряпку.
(С отчаяньем.) Мне так хочется выздороветь.
МИССИС РОУПЕР. Конечно, поправитесь, дорогуша, а то как же? И думать не смейте о смерти. (Вытирает пыль со стула.) У моей Джойс, у ее старшенького, бывают такие приступы, просто страх. Доктор говорит, с возрастом пройдет, но сказать-то все можно. (Направляется в Анину комнату, на ходу смахивая пыль с мебели.) Пойду, приберусь в спальне. Вы не против? К приходу доктора как раз поспею.
АНЯ. Да, пожалуйста, миссис Роупер.
Миссис Роупер уходит, оставив дверь открытой.
АНЯ. Лиза, тебе пора, опоздаешь.
ЛИЗА (неуверенно). Если хочешь, я могу остаться…
АНЯ. Нет, нет, что ты! Твои друзья приехали всего на один день, тебе непременно нужно с ними повидаться. Мало всем со мной хлопот, не хватает еще отравлять людям жизнь.
За сценой миссис Роупер включает пылесос и принимается визгливо напевать старомодную песенку.
КАРЛ. О, Господи!
ЛИЗА (подходит к двери, кричит). Миссис Роупер, миссис Роупер!
Пылесос затихает, пение прекращается.
Извините, но профессор работает!
МИССИС РОУПЕР (за сценой). Простите, мисс.
Лиза берет с кресла свою сумку. Происшествие ее позабавило, и Карла с Аней тоже. Карл складывает в портфель бумаги и книги.
АНЯ. А помнишь нашу служаночку Митци?
ЛИЗА. Как же, как же, помню.
АНЯ. Такая была милая и старательная. Всегда улыбалась, и манеры хорошие. А какие пекла пироги!
ЛИЗА. О, да.
КАРЛ (встает, берет портфель). Ну вот, к лекции я подготовился.
ЛИЗА (направляясь к дверям). До свидания, Аня. Постараюсь прийти как можно раньше.
АНЯ. Да уж повеселись на всю катушку!
ЛИЗА. До свидания, Карл.
КАРЛ. До свидания, Лиза.
Лиза уходит.
КАРЛ (подходя к креслу). Дорогая, в один прекрасный день ты снова станешь здоровой и сильной. (Садится в кресло, застегивает ремешки портфеля.)
АНЯ. Нет, не стану, и ты это знаешь. А разговариваешь со мной, как с ребенком. Я же не полная идиотка. Я очень больна, и с каждым днем мне становится все хуже. А вы порхаете вокруг и делаете вид, что все замечательно. Если бы ты знал, как это действует на нервы.
КАРЛ (мягко). Извини. Должно быть, это действительно очень раздражает.
АНЯ. А я действую на нервы тебе.
КАРЛ. Нет-нет, что ты.
АНЯ. Да-да. Ты такой хороший, такой терпеливый, но я-то знаю: втайне ты мечтаешь о моей смерти. И тогда — полная свобода!
КАРЛ. Аня, милая, ну что ты такое говоришь! Ты ведь знаешь, что это неправда.
АНЯ. Никому до меня нет дела. Никто со мной не считается. Вспомни, как ты потерял кафедру в университете. Ну, зачем, зачем ты приютил Шульцев?
КАРЛ. Аня, они были нашими друзьями.
АНЯ. Друзьями? Ты же никогда не любил Шульца и не разделял его взглядов. Когда у него начались нелады с полицией, нам тоже следовало держаться от них подальше. Тогда бы ничего не случилось.
КАРЛ. Но его жена и дети… Они-то ни в чем не виноваты, а их оставили совсем без средств. Кому-то следовало о них позаботиться.
АНЯ. Почему непременно тебе?
КАРЛ. Аня, но ведь они наши друзья. Не могу же я бросить друзей в беде.
АНЯ. Конечно же не можешь, я знаю. А обо мне ты подумал? В результате тебя уволили, и мы лишились дома, друзей! Пришлось переехать в эту ужасную страну, такую серую, такую холодную…
КАРЛ (встает, кладет портфель на диван). Ну, зачем ты, Аня, все не так уж плохо.
АНЯ. Для тебя. Тебе дали должность в Лондонском университете. Тебе ведь все равно, где жить, лишь бы рядом были твои книги, и твои студенты. А я больна.
КАРЛ (подходя к ней). Знаю, родная.
АНЯ. У меня здесь нет друзей. Лежу целыми днями одна, и не с кем поговорить, никаких новостей, ничего. Только вяжу и спускаю петли.
КАРЛ. Успокойся…
АНЯ. Ты не понимаешь, ты ничего не понимаешь. Тебе на меня наплевать, иначе бы ты понял.
КАРЛ. Аня, Аня. (Опускается рядом с ней на колени.)
АНЯ. Ты черствый эгоист. Только о себе и думаешь.
КАРЛ. Бедная моя Аня.
АНЯ. «Бедная Аня, бедная Аня». Одни слова. Никому до меня нет дела, никто обо мне не думает.
КАРЛ (мягко). Я о тебе думаю. Помню, как впервые тебя увидел. На тебе был короткий жакет, с веселенькой такой вышивкой. Мы отправились на пикник в горы. Нарциссы уже отцвели, и трава была густой. Ты сняла туфельки и ходила босиком. Помнишь? Крохотные милые туфельки, и крохотные ножки.
АНЯ (мечтательно улыбается). Да, у меня всегда были маленькие ступни.
КАРЛ. Самые красивые на свете. А какая девушка была… самая красивая на свете. (Ласково гладит ее по волосам.)
АНЯ. Была… А теперь я старая и больная. И никому не нужна.
КАРЛ. Аня, для меня ты все такая же. И всегда будешь такой же.
Раздается звонок в дверь.
(Встает.) Надо думать, это доктор Стоунер. (Обходит Анино кресло, поправляет подушки.)
Из Аниной комнаты появляется миссис Роупер.
МИССИС РОУПЕР. Пойду открою. (Уходит.)
Карл идет к столу, кладет в карман несколько карандашей. Слышно, как хлопает входная дверь, раздаются голоса. Миссис Роупер ведет Хелен. У той в руках две книги, которые дал ей Карл.
МИССИС РОУПЕР. Сэр, к вам молодая леди.
ХЕЛЕН. Вот, пришла вернуть вам книги. Вдруг, думаю, понадобятся. (Замечает Аню, на лице ее появляется недовольная гримаска.)
Миссис Роупер скрывается за дверью Аниной спальни.
КАРЛ (берет у Хелен книги, подходит к креслу Ани). Дорогая, это мисс Ролландер. Ты ее помнишь?
ХЕЛЕН (останавливается возле Ани). Здравствуйте, миссис Хендрик. Надеюсь, вам лучше?
АНЯ. Мне никогда не бывает лучше.
ХЕЛЕН (безразличным голосом). Очень вам сочувствую. (Отходит от нее прочь.)
Опять раздается звонок. Карл кладет книги на стол.
КАРЛ. Должно быть, это доктор Стоунер. (Выходит.)
Из Аниной спальни появляется миссис Роупер с корзиной для бумаг, подходит к книжному шкафу, вытряхивает пепельницу. Хелен со скучающим видом листает книгу лежащую на столике у дивана.
МИССИС РОУПЕР. Доуберусь в спальне миссис попозже. Надо сбегать за чаем, пока они не закрылись.
КАРЛ (за сценой). Здравствуйте, доктор. Милости прошу. ДОКТОР (за сценой). Здравствуйте, Карл. Отличный сегодня денек.
Карл останавливается у дверей, пропуская доктора.
КАРЛ. Доктор, мне нужно потолковать с вами с глазу на глаз.
Миссис Роупер выходит, оставив дверь открытой.
ДОКТОР. Да, конечно. (Останавливается возле Ани.) Здравствуйте, Аня. Весна. Славный выдался денек.
АНЯ. Вы так считаете?
КАРЛ. Извините, я на минутку. (Проходит мимо дивана к двери в Анину комнату.)
ХЕЛЕН (проходя правее). Да, пожалуйста.
ДОКТОР. Добрый день, мисс Ролландер.
ХЕЛЕН. Здравствуйте, доктор.
Доктор вслед за Карлом удаляется в Анину комнату и затворяет за собой дверь. Миссис Роупер направляется в холл. В руках у нее пальто и хозяйственная сумка. Оставив сумку в холле, входит в гостиную, надевая на ходу пальто.
МИССИС РОУПЕР. Такая жара, ну совсем как летом…
Хелен усаживается в правом углу дивана, достает из сумочки портсигар, закуривает.
…я от нее прямо сама не своя. Так ныли кости, что я сегодня еле встала. Миссис Хендрик, я сейчас, только за чаем сбегаю. Куплю сразу полфунта, хорошо?
АНЯ. Как хотите.
МИССИС РОУПЕР. Ну, я быстренько. (Торопливо семенит в холл, берет сумку и уходит.)
АНЯ. Это она весь чай выпивает. Постоянно твердит, что он кончился, но мы-то пьем в основном кофе.
ХЕЛЕН. По-моему, все слуги постоянно что-нибудь тащат.
АНЯ. Думает, раз мы иностранцы, то ничего не заметим. (Какое-то время молча продолжает вязать.) Боюсь, вам будет скучно с такой развалиной, как я, мисс Ролландер. Я не самый веселый собеседник.
Хелен встает, подходит к шкафу и рассматривает книги.
ХЕЛЕН. Я зашла только книги занести.
АНЯ. У Карла так много книг. Вы только посмотрите, они повсюду. Приходят студенты, берут книги, потом оставляют их где попало или вовсе теряют. Ну, просто какой-то сумасшедший дом, самый настоящий!
ХЕЛЕН. Воображаю, как вам тяжело.
АНЯ. Скорее бы, что ли, умереть.
ХЕЛЕН (резко оборачивается). Нет, вы не должны так говорить.
АНЯ. Почему же? Думаете приятно чувствовать себя обузой? Я всем мешаю, абсолютно всем. Моей кузине Лизе, собственному мужу.
ХЕЛЕН. Вы это серьезно? (Отворачивается, рассматривает книги.)
АНЯ. Лучше бы я умерла, честное слово. Все-таки я однажды решусь. Это так просто: накапать чуть больше сердечных капель — и все счастливы. И мои мучения тоже прекратятся. Кому они нужны?
Хелен проходит к письменному столу, смотрит в окно.
ХЕЛЕН (раздраженно вздыхая, безо всякой симпатии в голосе). Должно быть, вам тяжело.
АНЯ. Вам не понять, ни за что не понять. Вы молоды, красивы, богаты, у вас есть все. А я лежу здесь — несчастная, больная, и никому до меня нет дела. Никому.
Из Аниной спальни выходит доктор. Следом Карл. Хелен оборачивается.
ДОКТОР. Аня, голубушка, вас можно поздравить? Карл сказал, что недели через две вы отправитесь в больницу.
АНЯ. Да все равно ничего не выйдет.
ДОКТОР. Как вам не стыдно так говорить. Я только вчера прочел в «Ланцете» очень интересную статью по этому поводу. Там содержались лишь общие сведения, но они вполне заслуживают внимания. Конечно, мы с большей осторожностью относимся к данному методу, чем наши американские коллеги, они вечно рвутся вперед, но результаты и вправду обнадеживают.
АНЯ. Я не верю, что это поможет.
ДОКТОР. Ну, полно вам, Аня, нельзя быть такой пессимисткой. (Везет ее кресло к спальне, Карл идет открыть дверь.)
ДОКТОР. Неделя прошла, пора вас осмотреть. Сейчас увидим, могу я гордиться своей пациенткой или нет.
АНЯ. Я больше не могу вязать. Руки так дрожат, что я все время упускаю петли.
Карл сменяет доктора у кресла Ани.
КАРЛ. Доктор, мне кажется, опасаться особо нечего.
ДОКТОР. Конечно же, нет.
Карл увозит кресло с Аней к ней в спальню. Доктор идет следом. Карл возвращается, закрыв дверь. Хелен бросает сигарету в пепельницу на письменном столе и направляется к Карлу; тот демонстративно ее не замечает.
КАРЛ (собирая портфель). Мне, знаете ли, пора. У меня в половине пятого лекция.
ХЕЛЕН. Вы сердитесь на меня за то, что я пришла?
КАРЛ (отчужденно). Ну что вы. Спасибо, что занесли книги, очень любезно с вашей стороны.
ХЕЛЕН (останавливается возле Карла). Нет, сердитесь. В прошлый раз вы так нехотя со мной говорили. В чем я провинилась? И вчера вы были очень сердиты.
КАРЛ (проходит за ее спиной к письменному столу). Естественно, я рассердился. (Берет со стола книгу, проходит к дивану, останавливается). Говорите, что хотите учиться, получить диплом, и ничего не делаете.
ХЕЛЕН. Понимаете, в последнее время я была жутко занята…
КАРЛ. Вам не откажешь ни в живости ума, ни в интеллекте, но вы не хотите работать. Как продвигаются ваши занятия немецким?
ХЕЛЕН (равнодушно). Я еще не нашла преподавателя.
КАРЛ. Это печально. Вы должны свободно читать по-немецки. (Проходит к книжному шкафу, берет книгу.) Те книги, что я вам дал, вы толком не проработали. Ваши ответы были весьма поверхностны. (Кладет в портфель несколько книжек.)
Хелен идет к дивану и становится на него коленками — поза весьма соблазнительная.
Заниматься… фу, какая скука.
КАРЛ. А как же ваш диплом?
ХЕЛЕН. Диплом? Да плевать, пусть он катится ко всем чертям.
КАРЛ (от изумления роняет портфель на диван). Ничего не понимаю. Вы заставили меня уступить вам, даже отца привели…
ХЕЛЕН. Просто мне хотелось, как можно чаще видеть вас, быть рядом с вами. Карл, неужели вы настолько слепы? Я вас люблю.
КАРЛ (резко отворачивается, идет прочь; изумленно). Что? Дитя мое, что вы такое говорите?
ХЕЛЕН. Неужели я вам ни капельки не нравлюсь?
КАРЛ (останавливается). Вы очень привлекательная девушка, но вам следует выкинуть из головы эту блажь.
ХЕЛЕН (поднимается, подходит к Карлу и встает за его спиной). Это не блажь. Я действительно вас люблю. А что тут такого? Ну, давайте взглянем на все трезво. Я хочу вас, вы хотите меня. Именно за такого мужчину я мечтала бы выйти замуж. Так что нам мешает? От вашей жены все равно никакого толку.
КАРЛ. Вы ничего не понимаете, рассуждаете, как ребенок. Я люблю свою жену. (Снова отворачивается и идет прочь от нее.)
ХЕЛЕН (снова подходит к дивану и садится). Знаю, знаю, вы человек жалостливый, ухаживаете за ней, подаете чаек и все такое. Но это не любовь.
КАРЛ (не сразу находит, что ответить). Разве? А я думал, это и есть любовь. (Садится на правый подлокотник дивана.)
ХЕЛЕН. Конечно, вы обязаны заботиться о том, чтобы за ней хорошо присматривали, но это не должно мешать вашей личной жизни. Если у нас будет роман, вашей жене вовсе не обязательно о нем знать.
КАРЛ (твердо). Никакого романа не будет, милая моя девочка.
ХЕЛЕН. Не думала, что вы такой моралист. (Видно, что ее вдруг осенило.) Знаете, я ведь не девушка, если вас это смущает. У меня уже большой опыт.
КАРЛ. Хелен, вы заблуждаетесь. Я вас не люблю.
ХЕЛЕН. Можете твердить это сколько угодно, все равно я вам не верю.
КАРЛ. Не хотите верить. Но это так. (Встает и принимается ходить.) Я люблю свою жену. Она мне дороже всех женщин на свете.
ХЕЛЕН (с детским изумлением). Но почему, почему? Что она может вам дать? А я могу дать все. Деньги для ваших исследований, да что пожелаете.
КАРЛ. Но вы не Аня, и никогда ею не будете. (Садится на правый подлокотник дивана.) Послушайте…
ХЕЛЕН. Согласна, когда-то она была хорошенькой и милой, но это было давно.
КАРЛ. Она и сейчас — все та же. Жизнь — сложная штука. Болезни, разочарования, вынужденная эмиграция… все это покрывает нас коростой, под которой уже почти не видно нашей истинной сущности. Но сущность от этого не меняется.
ХЕЛЕН (порывисто вскакивает, идет к Карлу, повернувшись к нему). Мне кажется, вы несете чепуху. Будь у вас полноценный брак… но при подобных обстоятельствах он таковым быть не может.
КАРЛ. У нас вполне полноценный брак.
ХЕЛЕН. Нет, вы просто невыносимы! (Идет прочь.)
КАРЛ (встает). Видите, вы еще совсем ребенок и многого не понимаете.
ХЕЛЕН (еле сдерживая обиду и гнев). Это вы ребенок, живете в своем сентиментальном, фальшивом мирке! Одно сплошное притворство! Будь у вас хоть капля смелости… А я реалистка, я ничего не боюсь. Я не боюсь видеть вещи такими, какие они есть.
КАРЛ. Сначала вам нужно повзрослеть.
ХЕЛЕН (вне себя). О, Господи! (Проходит к письменному столу и в ярости смотрит в окно.)
Появляется доктор с Аней.
ДОКТОР (бодро). Очень, очень неплохо.
Карл, сменив доктора, везет Аню на ее обычное место.
АНЯ (пока ее везут.) Он всегда так говорит. Все врачи лжецы.
Карл берет портфель.
ДОКТОР. Что же, мне пора, у меня консультация в половине пятого. До свидания, Аня. До свидания, мисс Ролландер. Карл, я еду на Гауэр-Стрит, если хотите, могу вас подвезти.
КАРЛ. Спасибо, доктор.
ДОКТОР. Подожду вас в машине. (Уходит, закрыв за собой дверь.)
Карл застегивает портфель, идет к Ане.
АНЯ. Прости меня, Карл.
КАРЛ. Простить тебя, любимая? За что?
АНЯ. За все. За мое брюзжание, за плохое настроение. Знаешь, Карл, это ведь не я, это моя болезнь.
КАРЛ (нежно обнимает ее за плечи). Знаю, дорогая, знаю.
Хелен, чуть обернувшись, смотрит на них и, еще больше помрачнев, снова отворачивается.
КАРЛ. Что бы ты ни говорила, ты не можешь меня обидеть. Я ведь знаю, что сердце у тебя золотое.
Карл похлопывает Аню по руке, они смотрят друг на друга, Аня целует его руку.
АНЯ. Карл, тебе пора, опоздаешь на свою лекцию.
КАРЛ. Мне так не хочется оставлять тебя одну.
АНЯ. С минуты на минуту придет миссис Роупер, она посидит со мной, пока Лиза не вернется.
ХЕЛЕН. Я, собственно, никуда не спешу и могу посидеть с миссис Хендрик до прихода мисс Колецки.
КАРЛ. Хелен, вас действительно это не затруднит?
ХЕЛЕН. Нисколечко.
КАРЛ. Очень мило с вашей стороны. (К Ане.) До свидания, радость моя.
АНЯ. До свидания.
КАРЛ. Спасибо, Хелен. (Уходит и закрывает за собой дверь.)
За окном начинает темнеть.
ХЕЛЕН (проходит мимо кресла к дивану). Значит, мисс Колецки — ваша родственница? (Усаживается.)
АНЯ. Да, кузина. Мы вместе приехали в Англию. С тех пор она с нами живет. Сегодня она встречается с друзьями, они в Лондоне проездом. Остановились в отеле «Рассел», недалеко отсюда. Мы так редко видимся с нашими старыми приятелями.
ХЕЛЕН. Вам бы хотелось вернуться?
АНЯ. Мы не можем вернуться. Друг мужа, тоже профессор, угодил в изгои из-за своих политических взглядов, его арестовали.
ХЕЛЕН. А при чем тут профессор Хендрик?
АНЯ. Видите ли, жена и дети этого человека остались без всяких средств. И муж настоял на том, чтобы они поселились у нас. Когда власти об этом узнали, Карла заставили покинуть кафедру.
ХЕЛЕН. И ради чего все это? Стоило ли вмешиваться?
АНЯ. Вот и я так думаю. К тому же, мне эта Мария Шульц ни капельки не нравилась. Кошмарный характер. Вечно всем была недовольна, охала, ахала по малейшему поводу. И дети ее отвратительно себя вели, постоянно что-то ломали. Представьте, из-за них нам пришлось оставить наш милый дом, бежать в эту страну. Тут у нас настоящего дома никогда не будет.
ХЕЛЕН. Вижу, вам пришлось хлебнуть горя.
АНЯ А мужчинам до таких вещей и дела нет Для них главное — их собственные идеи насчет долга, порядочности, справедливости…
ХЕЛЕН. Знаю. Тоска зеленая. В отличие от нас, женщин, они не умеют трезво смотреть на вещи.
Аня не отвечает, Хелен достает из сумочки сигарету, закуривает, на улице часы бьют четыре.
АНЯ (смотрит на часы). Лиза так и не дала мне перед уходом лекарство. Она такая иногда забывчивая. Просто ужас.
ХЕЛЕН (встает). Я могу вам помочь?
АНЯ (показывает). Там, на маленькой полочке.
Хелен идет в указанном направлении.
Маленький коричневый пузырек. Четыре капли на стакан воды.
Хелен гасит сигарету, бросает в пепельницу, берет с полки пузырек и стакан.
Знаете, это мои сердечные капли. Там еще стакан и пипетка. Осторожнее, лекарство очень сильное. Потому они и держат его подальше от меня. Иногда, когда настроение у меня совсем траурное, я грожу им, что покончу с собой, вот они и боятся, что я могу поддаться искушению, приму слишком большую дозу.
ХЕЛЕН (снимая с пузырька колпачок-дозатор). Вам, наверное, часто этого хочется?
АНЯ (плаксиво). О, да. Иной раз чувствуешь — лучше бы умереть.
ХЕЛЕН. Как я вас понимаю.
АНЯ. Но конечно, приходится брать себя в руки и жить дальше.
Хелен стоя спиной к Ане, украдкой оглядывается Аня поглощена вязаньем Хелен переворачивает пузырек, выливает все содержимое в стакан, добавляет воды из графика и несет лекарство Ане.
ХЕЛЕН (подавая стакан). Вот, пожалуйста.
АНЯ. Спасибо, моя дорогая. (Подносит стакан к губам, медленно пьет.) Кажется, крепковато.
ХЕЛЕН. Вы сказали, четыре капли?
АНЯ. Да, верно. (Выпивает одним махом, откидывается назад, ставит стакан на рабочий столик.)
Хелен напряженно наблюдает за ней.
Знаете, профессор слишком много работает. Берет куда больше учеников, чем следует. Как бы мне хотелось, чтобы жизнь у него стала полегче.
ХЕЛЕН. Может, когда-нибудь и станет.
АНЯ. Сомневаюсь. (Нежно улыбается.) Он так добр ко всем, так внимателен. И так терпелив со мной. (Ей трудно дышать.) Ой!
ХЕЛЕН. Что случилось?
АНЯ. Я… я не могу дышать. Вы уверены, что не перепутали дозу?
ХЕЛЕН. Уверена, что нет.
АНЯ. Конечно, я не сомневаюсь… Я не хотела вас… я не думаю, что вы… (Говорит все медленнее, откидывается назад, будто засыпает; медленно подносит правую руку к сердцу.) Как странно… очень… да, очень… странно. (Голова ее откидывается на подушку.)
Хелен отходит в сторону и смотрит на Аню, она испугана, на секунду закрывает лицо руками.
ХЕЛЕН (тихо). Миссис Хендрик.
Ответа нет.
(Чуть громче.) Миссис Хендрик!
Хелен берет Аню за запястье. Обнаружив, что пульса нет, вскрикивает, в ужасе откидывает руку умершей и отскакивает прочь, не сводя глаз с Ани. Какое-то время стоит у рабочего столика, тряся головой, будто отгоняя наваждение. Видит на столике стакан, вытирает его носовым платком и осторожно вкладывает Ане в левую руку. Отходит к дивану, в изнеможении откидывается на подлокотник. Потом, собравшись с духом, идет за пузырьком из-под лекарства и пипеткой. Стирает свои отпечатки пальцев, идет к Ане. Аккуратно вкладывает пузырек Ане в правую руку, затем ставит пузырек на рабочий столик, а рядом кладет пипетку. Оглядывается, поспешно направляется к дивану, хватает сумку и перчатки, идет к дверям. Но вдруг останавливается, бросается к полке, берет оттуда графин и несет его на рабочий столик, на ходу стирая платком отпечатки. Ставит графин на столик и снова идет к дверям. С улицы доносится звук шарманки. Хелен убегает — через пару секунд хлопает входная дверь. Через некоторое время дверь хлопает снова, и в гостиную из холла заглядывает миссис Роупер.
МИССИС РОУПЕР. Вот, купила чаю. (Скрывается за дверью. Потом снова появляется, снимает пальто и шляпу, вешает на крючок.) А еще бекону и спичек. Дюжину коробков. Ну и цены, доложу я вам. Хотела побаловать малышку Мюриэл на ужин почками, по десять пенсов за штуку, да там и смотреть не на что, маленькие, сморщенные какие-то. Ничего, пусть ест, что и все, и радуется. Небось, деньги на деревьях не растут, я ей всякий раз это твержу. (Уходит.)
Долгая пауза. Снова хлопает входная дверь. Входит Лиза, пряча ключи в сумку.
ЛИЗА. Я не слишком долго? (Идет к письменному столу, смотрит на Аню. Решив, что она спит, улыбается, отворачивается к окну, снимает шляпку. Кладет шляпку на стол, снова смотрит на Аню. Наконец, начинает понимать, что это совсем не сон.) Аня? (Бросается к Ане, приподнимает ей голову, отпускает — голова безжизненно откидывается на подушку. Лиза берет со столика стакан и пузырек.)
Входит миссис Роупер и видит Лизу с пузырьком в руках.
МИССИС РОУПЕР (вздрагивает от неожиданности). Ой, а я и не слышала, как вы пришли, мисс. (Направляется к ней.)
ЛИЗА (тоже вздрагивает, со стуком ставит пузырек на стол). Я не знала, что вы дома, миссис Роупер.
МИССИС РОУПЕР. Что-то случилось?
ЛИЗА. Миссис Хендрик… мне кажется, миссис Хендрик умерла. (Идет к телефону, снимает трубку, набирает номер.)
Миссис Роупер идет к Ане, видит пузырек, медленно оборачивается, смотрит на Лизу. Та стоит к ней спиной, нетерпеливо ждет, когда ей ответят, и не замечает взгляда служанки. Свет гаснет.
Занавес.