Unexpected Guest 1958 © Перевод Челнокова В., 2001
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЛАУРА УОРИК, жена Ричарда Уорика, красивая блондинка лет 30-ти.
МИССИС УОРИК, мать Ричарда, высокая властная старая дама.
ЯН УОРИК, сводный брат Ричарда, душевнобольной юноша лет 19-ти.
СТАРКВЕДДЕР, энергичный мужчина лет 35-ти.
МИСС БЕННЕТ (БЕННИ), 50-летняя бойкая женщина с повадками бывшей медсестры.
ДЖУЛИАН ФАРРАР, кандидат в депутаты парламента, красивый мужчина с военной выправкой, лет 36-ти.
ЭНДЖЕЛ, камердинер Ричарда Уорика.
ТОМАС, инспектор полиции, мужчина средних лет.
КЭДУОЛЛНЕР, сержант полиции, моложавый уэльсец поэтического склада.
Действие первое
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Кабинет Ричарда Уорика. Ноябрь, полдвенадцатого ночи. Остекленная двустворчатая дверь выходит на садовую террасу, узкое окно в сад, две другие двери соответственно в холл и в спальню Ричарда Уорика. По стенам развешаны охотничьи трофеи.
За стеклами проплывают клубы тумана; слышно, как с Бристольского канала то и дело доносятся заунывные гудки — это сирена подает сигнал кораблям в тумане. Ричард Уорик сидит в инвалидном кресле-качалке лицом к стеклянной двери. Портьеры раздвинуты Рядом с ним на столике графин бренди, стакан и пачка патронов. Колени Ричарда накрыты пледом; впечатление, будто он задремал. Его жена Лаура стоит в глубине комнаты. На сцене темно. Через некоторое время слышится шум подъезжающей машины, свет фар пробегает по стенам, освещая фигуру Лауры; та отступает в тень. Машина останавливается, свет гаснет, хлопает дверца. Мгновенье спустя в тумане вспыхивает карманный фонарик. Видно, как кто-то ощупью ищет путь; шарит руками, натыкается на дверь, вглядывается, стучит по стеклу, затем еще раз, погромче. Дергает ручку, дверь открывается, и Старкведдер входит в комнату. Это решительный, крепкий, мужественный блондин лет тридцати пяти.
СТАРКВЕДДЕР. Эй! Есть тут кто-нибудь? (Посвечивает фонариком, видит Ричарда в кресле.) Тысяча извинений! Это все проклятый туман! Я только что угодил в кювет. И не имею ни малейшего понятия, куда заехал. А, я забыл закрыть дверь! Прошу прощения. (Закрывает дверь и задергивает портьеры.) Сбился с пути, должно быть. Уже больше часа петляю по этим проселкам. Вы спите? (Освещает фонариком лицо Ричарда. Тот не шевелится. Старкведдер наклоняется, трясет его за плечо, пытаясь разбудить, и тело Ричарда безжизненно сползает вниз.) Господи Боже! (Светит фонариком и находит кнопку.)
Загорается лампа на письменном столе.
(Кладет фонарик на письменный стол и, не сводя глаз с Ричарда, включает остальные лампы и замечает Лауру.)
Лаура не шевелится, стоит, опустив руки, ничего не говорит и даже, кажется, старается не дышать. Оба молчат, смотрят друг на друга.
Он… Он мертв!
ЛАУРА. Да.
СТАРКВЕДЦЕР. Его застрелили. В голову. Кто?..
Лаура медленно поднимает руку, прежде скрытую складками платья, в руке у нее револьвер. Старкведдер подходит и забирает его.
СТАРКВЕДЦЕР. Вы его убили?
ЛАУРА. Да.
Старкведдер кладет револьвер на стол.
Телефон там. (Кивает в сторону письменного стола.)
СТАРКВЕДЦЕР. Телефон?
ЛАУРА. Если вы хотите позвонить в полицию.
Старкведдер смотрит на нее в недоумении.
СТАРКВЕДЦЕР. Несколько минут роли не играют. Все равно им быстро сюда не добраться в этаком тумане! Я хотел бы узнать побольше… Кто это?
ЛАУРА. Мой муж. Его зовут Ричард Уорик. Я Лаура Уорик.
СТАРКВЕДЦЕР. Понятно. Может… вам лучше присесть?
Лаура медленно, нетвердыми шагами идет к дивану.
Хотите выпить? Для вас, наверное, это шок?
ЛАУРА (с иронией). Убить мужа?
СТАРКВЕДЦЕР. Во всяком случае, мне так кажется. А может, для вас это легко и весело?
ЛАУРА. Легко и весело. Но я бы… с удовольствием… выпила.
Старкведдер наливает бренди из графина и подает ей стакан.
СТАРКВЕДЦЕР. Ну а теперь рассказывайте.
ЛАУРА. Может, все-таки сперва позвонить в полицию?
СТАРКВЕДДЕР. Успеется. Что плохого в том, чтобы сначала спокойно поговорить?
ЛАУРА. Я не… Кто вы? Как случилось, что вы заявились сюда ночью?
СТАРКВЕДДЕР. Меня зовут Майкл Старкведдер. Я инженер. Работаю в Англо-Иранской компании, сейчас возвращаюсь домой из Персидского залива. Задержался тут на пару дней, хочу присмотреть старинную усадьбу. Моя мать происходит из этих мест, и я решил, что недурно бы купить здесь домик. А часа два назад, а то и три, я безнадежно заблудился. И все колесил по этим узким, петляющим уэлльсским дорогам, пока не угодил в кювет! Что делать? Вокруг сплошной туман. Слава Богу, разглядел вашу калитку и решил зайти. Такая темень — едва дошел. Я, собственно, надеялся найти здесь телефон или ночлег. Подергал дверную ручку, дверь не заперта, ну я и вошел. После чего обнаружил…
ЛАУРА. Сначала вы стучали в стекло… несколько раз.
СТАРКВЕДДЕР. Но никто не ответил.
ЛАУРА. Да, я не ответила.
Пауза.
СТАРКВЕДДЕР. Так вот я говорю, я подергал ручку, дверь оказалась не заперта, и я вошел.
ЛАУРА. «Дверь открывается, и входит нежданный гость». (Ее передергивает.) Эта присказка пугала меня с детства. Нежданный гость… О, ну почему же вы не звоните в полицию, и дело с концом?!
СТАРКВЕДДЕР. Не к спеху. Почему вы его убили?
ЛАУРА. Могу предоставить веские мотивы. Он пил. Он был жесток. Я ненавидела его много лет. Что еще вы желаете услышать?
СТАРКВЕДДЕР. Вы ненавидели его много лет? Но сегодня случилось нечто… хм… особенное?
ЛАУРА. Вы совершенно правы. Сегодня случилось нечто особенное. И я взяла со стола револьвер и выстрелила. Все просто. Что толку говорить? Все равно вам придется позвонить в полицию. Выхода нет. Нет выхода!
СТАРКВЕДДЕР. Все не так просто, как вы думаете.
ЛАУРА. Что же тут трудного?
СТАРКВЕДДЕР. Мне трудно сделать то, к чему вы меня подталкиваете. Потому что вы женщина. И очень красивая.
ЛАУРА. Какая разница?
СТАРКВЕДДЕР. Теоретически, конечно, никакой, но практически — очень большая.
ЛАУРА. А, рыцарство!
СТАРКВЕДДЕР. Скорее любопытство. Я хочу знать, в чем тут дело.
ЛАУРА. Я уже рассказала.
СТАРКВЕДДЕР. Насколько я понимаю, вы рассказали только голую канву.
ЛАУРА. И я привела вам убедительный мотив. Больше мне сказать нечего. И вообще — с какой стати вы должны мне верить? Я могла сочинить любую историю. У вас есть только мои слова, что Ричард был жестокое чудовище, и что он пил, и что я его ненавидела.
СТАРКВЕДДЕР. Думаю, последнее заявление я могу принять. В его пользу есть некоторые доказательства. И все равно это чересчур, вы не находите? Вы говорите, что много лет его ненавидели. Почему же вы не ушли от него? Это было бы намного проще.
ЛАУРА. Я… у меня нет своих денег.
СТАРКВЕДДЕР. Дорогая моя, если бы вы доказали в суде жестокое обращение, и постоянное пьянство и все остальное, вы получили бы развод либо раздельное проживание и алименты, или как там это называется У вас есть дети?
ЛАУРА. Нет… слава Богу, нет.
СТАРКВЕДДЕР. Тогда почему же вы не ушли от него?
ЛАУРА. Ну… видите ли… зато теперь все его деньги достанутся мне!
СТАРКВЕДДЕР. О нет! Закон не позволит вам обогатиться ценой преступления. Или вы думали, что… Что вы думали?
ЛАУРА. Не знаю, что вы имеете в виду.
СТАРКВЕДДЕР. Вы неглупая женщина. Даже если бы вы унаследовали эти деньги, что толку от них, если вас повесят — или дадут пожизненное заключение Ну, а предположим, я бы не пришел и не постучал в окно? Что вы собирались делать?
ЛАУРА. Какое это имеет значение?
СТАРКВЕДДЕР. Может, и не имеет, но мне интересно. Какую бы вы сочинили историю, если б я не вломился и не застал вас на месте преступления? Несчастный случай? Самоубийство?
ЛАУРА. Не знаю! Понятия не имею. Говорю вам, у меня не было времени подумать.
СТАРКВЕДДЕР. Да. Да, видимо, так, — я не считаю, что это умышленное убийство. Думаю, вы были в состоянии аффекта. Ваш муж что-то сказал. Так?
ЛАУРА. Говорю вам, это не имеет значения.
СТАРКВЕДЦЕР. Что он сказал? Что это значило для вас?
ЛАУРА. Этого я никому никогда не скажу.
СТАРКВЕДДЕР. В суде вас спросят.
ЛАУРА. Я не отвечу. Они не могут заставить меня отвечать.
СТАРКВЕДДЕР. Вашему адвокату нужно будет сказать. От этого многое зависит.
ЛАУРА. О, неужели вы не видите, что я ни на что не надеюсь? Я приготовилась к худшему.
СТАРКВЕДЦЕР. Только из-за того, что я вломился к вам среди ночи? А если бы нет…
ЛАУРА. Но вы вломились!
СТАРКВЕДДЕР. Да, вломился, а расплачиваться за это вам! (Вынимает пачку сигарет, одну протягивает Лауре, другую берет себе) Так. Вернемся немного назад. Долгое время вы ненавидели мужа, но сегодня он сказал нечто такое, что переполнило чашу. Вы схватили револьвер, лежавший рядом… Кстати, почему он сидел тут с пушкой, а? Это необычно.
ЛАУРА. Что вы, это вполне обычно. Он стрелял по кошкам.
СТАРКВЕДДЕР. По кошкам?
ЛАУРА. Боюсь, придется кое-что объяснить. Прежде Ричард был прославленным охотником. Дело было в Кении, там мы и познакомились. Тогда он был совсем другим человеком. А может, его достоинства затмевали недостатки. Поверьте, у него хватало достоинств! Щедрость, мужество. Высочайшее мужество! Он очень нравился женщинам.
СТАРКВЕДДЕР. Продолжайте.
ЛАУРА. Очень скоро мы поженились. А через два года произошло ужасное несчастье: он угодил в лапы ко льву. Ричард выжил, но с тех пор остался калекой и не мог нормально ходить. Говорят, несчастье смягчает сердце. Его сердце не смягчилось. Наоборот, в его душе поднялось все худшее: мстительность, садизм, пьянство. Он сделал жизнь невыносимой для всех в доме, а мы все это терпели, потому что — о, вы знаете, что говорится в таких случаях: «Бедный Ричард, как это печально — быть инвалидом!» Конечно, нам не следовало так себя вести. Я лишь теперь поняла. Именно из-за нашего долготерпения он чувствовал себя не таким, как все, что ему позволено делать все, что заблагорассудится, и притом совершенно безнаказанно. Всю жизнь он обожал стрелять, и теперь каждую ночь, как только мы ложились спать, он усаживался здесь, и Энджел, его камердинер, приносил бренди и какое-нибудь оружие и клал рядом с ним на стол. Мой муж сидел перед распахнутой дверью в сад и выжидал, когда в темноте блеснут глаза кошки, или приблудного кролика, или собаки. Конечно, в последнее время кролики попадались редко. В основном он стрелял кошек. Днем тоже. И птиц.
СТАРКВЕДЦЕР. А соседи не жаловались?
ЛАУРА. О, разумеется. Знаете, мы здесь всего два года. Раньше жили на восточном побережье, в Норфолке. Там пострадали двое домашних животных, и посыпались жалобы. Вот мы и переехали сюда. Этот дом стоит очень обособленно, единственный сосед — за несколько миль. Но здесь полно кошек, белок и птиц. Вообще-то в Норфолке сыр-бор разгорелся из-за того, что к нам как-то зашла женщина собирать пожертвования на церковь. Когда она уже уходила, Ричард принялся пускать ей вдогонку пули, то справа, то слева от нее. Он говорил, она удирала, как заяц, и ее толстый зад трясся, как желе. А она пошла и пожаловалась в полицию, и был страшный шум.
СТАРКВЕДЦЕР. Могу себе представить.
ЛАУРА. Но Ричарду все сошло с рук. Он имел разрешение на все его оружие и сказал, что пользуется им только для того, чтобы стрелять кроликов. Он отговорился тем, что эта мисс Баттерфилд — сумасшедшая старая дева, она все выдумала, а что он по ней не стрелял. Ричард всегда умел внушать доверие, — и поверили именно ему.
СТАРКВЕДЦЕР. Н-да, своеобразное чувство юмора. Понятно. Значит, сидеть ночью с оружием в руках для него было обычным делом? Но этой ночью он никого не смог бы подстрелить. В такой туман.
ЛАУРА. О, с оружием он никогда не расставался. Как ребенок с любимой игрушкой. Иногда выстрелами выбивал вензеля на стене. Вон там, полюбуйтесь. Слева, за портьерой.
Старкведдер поднимает портьеру. На стене дырки от пуль образуют буквы «R. V.».[53]
СТАРКВЕДЦЕР. Хм, Эр-Be, пулями. Замечательно. Чертовски точно бьет. Хм. С ним, должно быть, страшно было жить.
ЛАУРА. Страшно. Неужели нужно обсуждать это без конца? Зачем отодвигать неизбежное? Как вы не понимаете, что вам придется позвонить в полицию? Что гораздо милосерднее сделать это сейчас? Или вы хотите, чтобы я сама? Ладно, позвоню. (Устремляется к телефону.)
Старкведдер обгоняет ее и накрывает рукой ее руку, когда она снимает трубку.
СТАРКВЕДЦЕР. Сперва поговорим.
ЛАУРА. Мы уже поговорили, Все равно говорить больше не о чем.
СТАРКВЕДЦЕР. Нет, есть. Осмелюсь доложить, я дурак и упрямец, но мы должны найти выход.
ЛАУРА. Для меня?
СТАРКВЕДЦЕР. Да. Для вас. Достанет ли у вас мужества? Вы сумеете в случае необходимости лгать, и лгать убедительно?
ЛАУРА. Вы сошли с ума!
СТАРКВЕДЦЕР. Возможно.
ЛАУРА. Вы не понимаете, что делаете.
СТАРКВЕДЦЕР. Я очень хорошо понимаю, что делаю. Я делаю себя косвенным соучастником.
ЛАУРА. Но зачем? Почему?
СТАРКВЕДЦЕР. Почему? По очень простой причине: потому что вы красивая женщина, и мне противна мысль, что красивая женщина просидит в тюрьме лучшие годы своей жизни. Это ничуть не лучше, чем быть повешенной — или за такое преступление как раз вешают? Никак не запомню. Во всяком случае, вот как обстоят дела: ваш муж был инвалидом, калекой. Оправдание, что он вас сам так или иначе спровоцировал, может опираться только на ваши показания, а их вы давать решительно не хотите. Следовательно, оправдание представляется маловероятным, не так ли?
ЛАУРА. Все, что я вам рассказала, может оказаться ложью.
СТАРКВЕДЦЕР. Возможно, и, может быть, я легковерный простак. Но я вам верю. А теперь отвечайте, и быстро. Прежде всего, кто еще живет в этом доме?
ЛАУРА. Мать Ричарда, потом Бенни… мисс Беннет — что-то среднее между экономкой и секретаршей. Бывшая медсестра. Она сто лет здесь живет и очень предана Ричарду. Потом еще Энджел, санитар и камердинер, ухаживает за Ричардом. Остальные слуги приходящие. О, и еще Ян.
СТАРКВЕДЦЕР. Кто такой Ян?
ЛАУРА. Сводный брат Ричарда. Живет с нами.
СТАРКВЕДЦЕР. Ну-ка проясним, Что такое с этим Яном, что вы не хотите мне рассказать?
ЛАУРА. Он лапочка. Очень нежный, славный, но… но он не такой, как все. Я имею в виду… это называется умственной отсталостью.
СТАРКВЕДДЕР. Понятно. Но вы его любите.
ЛАУРА. Да… Я очень люблю его. Вот почему… из-за него я не могла бросить Ричарда и уйти. Из-за Яна. Знаете, Ричард отправил бы его в соответствующее учреждение.
СТАРКВЕДДЕР. Этой угрозой он и удерживал вас?
ЛАУРА. Да. Если бы… если бы я была уверена, что смогу заработать достаточно, чтобы содержать себя и Яна, — но я не знала, смогу ли… И к тому же Ричард ведь опекун мальчика.
СТАРКВЕДДЕР. Ричард был добр к нему?
ЛАУРА. Иногда.
СТАРКВЕДДЕР. А иногда нет?
ЛАУРА. Он… Он говорил, что отошлет Яна, говорил: «С тобой там будут хорошо обращаться. За тобой будут ухаживать. Я уверен, раз или два в год Лаура будет навещать тебя». Это он так изводил Яна, запугивал, покуда тот не начинал умолять, подлизываться, заикаться, и тогда Ричард откидывался в кресле и разражался смехом. Запрокинет голову и хохочет, хохочет.
СТАРКВЕДДЕР. Да, понятно. Понятно.
ЛАУРА. Вы не обязаны мне верить. Вы не обязаны верить каждому моему слову. Как вы понимаете, я все это могла выдумать.
СТАРКВЕДДЕР. Я уже сказал вам, что рискну. А теперь — что из себя представляет, как там ее — Беннет? Энергичная дама?
ЛАУРА. Очень квалифицированная и способная.
СТАРКВЕДДЕР. Как получилось, что никто не слышал выстрела?
ЛАУРА. Мать Ричарда глуховата. Комната Бенни — с другой стороны дома, а у Энджела дверь обита войлоком. Есть еще Ян, конечно, — он спит в комнате над этой. Но он ложится рано и спит очень крепко.
СТАРКВЕДДЕР. Все складывается чрезвычайно удачно.
ЛАУРА. Но что вы предлагаете? Представить это как самоубийство?
СТАРКВЕДДЕР. Нет, с этим никаких шансов. Полагаю, он был правша?
ЛАУРА. Да.
СТАРКВЕДДЕР (наклоняясь к трупу). Тогда он вряд ли мог выстрелить себе в левый висок. К тому же нет следов ожога.
Нет, стрелять должны были с некоторого расстояния. Самоубийство исключается. Тогда несчастный случай. Конечно! Скажем, я явился сюда среди ночи, как оно и было. Вламываюсь в дверь. И, допустим, Ричард в меня стреляет. Судя по тому, что вы рассказали о нем, это в его духе. Ну так вот, я подхожу к нему, чтобы отобрать оружие…
ЛАУРА. И во время борьбы раздается выстрел?
СТАРКВЕДДЕР. Да… нет, не получится. Опять же полиция сразу сообразит, что стреляли не в упор. Ну ладно, скажем, я отобрал у него пушку. Но раз я это уж сделал, то какого черта мне в него стрелять? Да, закавыка. Ладно, пускай остается убийство. Но убийца — кто-то чужой.
ЛАУРА. Грабитель?
СТАРКВЕДДЕР. Что ж, мог быть и грабитель, но это как-то неубедительно. А что, если враг? Может, это и мелодраматично, но, судя по тому, что вы рассказывали, ваш муж вполне мог иметь врагов. Я прав?
ЛАУРА. Да. У Ричарда были враги, но…
СТАРКВЕДДЕР. Давайте на время отложим все «но». Расскажите все, что можете, о врагах Ричарда. Номер первый — мисс, у которой трясся зад. Вряд ли это подходящий убийца. К тому же, полагаю, она так и живет в Норфолке. Кто еще? Кто имел на него зуб?
ЛАУРА. Год назад был садовник. Ричард выгнал его и не дал рекомендации. Тот ругался и угрожал нам.
СТАРКВЕДДЕР. Кто он, местный?
ЛАУРА. Да. Живет в Ланфечане, в четырех милях отсюда.
СТАРКВЕДДЕР. Не пойдет. У него может оказаться надежное алиби, что он сидел дома, а может не оказаться никакого, или только то, что даст жена, — и упечем беднягу за решетку ни за что ни про что. Кто нам нужен, так это враг из прошлого. Как насчет кого-нибудь из эпохи охоты на львов и тигров? Кения, Африка, Индия? Места, которые полиции нелегко будет проверить?
ЛАУРА. Если бы только придумать… только бы вспомнить. Ричард ведь много чего рассказывал…
СТАРКВЕДДЕР. Нам даже не нужно никакого экзотического барахла — знаете, сикхский тюрбан, небрежно намотанный на графин, или нож племени мау-мау, или отравленная стрела. К черту все это, нам нужен недоброжелатель, которому Ричард когда-то крепко насолил. Думайте, думайте! Думайте!
ЛАУРА. Я… я ничего не могу придумать.
СТАРКВЕДДЕР. Если ваш муж был такой человек, как вы говорили, то наверняка были несчастные случаи, жертвы. Кто-то мог угрожать ему. Возможно, не без оснований.
ЛАУРА (медленно). Был такой человек. Ричард задавил его ребенка.
СТАРКВЕДДЕР. Когда это случилось?
ЛАУРА. Года два назад, когда мы жили в Норфолке. И тот человек действительно угрожал Ричарду.
СТАРКВЕДДЕР (садится на лавку). Звучит обнадеживающе. Расскажите все, что сможете вспомнить.
ЛАУРА. Ричард ехал из Кромера. Он слишком много выпил. И мчался по извилистой деревенской дороге со скоростью шестьдесят миль в час. Из гостиницы на дорогу выбежал ребенок, Ричард сбил его, и мальчик погиб на месте.
СТАРКВЕДДЕР. Вы хотите сказать, ваш муж водил машину?
ЛАУРА. Да, водил. Она была специальной конструкции, с ручным управлением.
СТАРКВЕДДЕР. Понятно. А разве Ричарда не осудили за неумышленное убийство?
ЛАУРА. Дознание, конечно, было. Но с Ричарда полностью сняли обвинение.
СТАРКВЕДДЕР. Разве не было свидетелей?
ЛАУРА. Только отец ребенка — все случилось у него на глазах. И медсестра Уорбертон, она ехала в машине вместе с Ричардом. По ее словам, машина шла не быстрее тридцати миль в час, и Ричард выпил только рюмочку хереса. Она утверждала, что мальчик выбежал прямо под колеса, и несчастного случая избежать было невозможно. Поверили ей, а не отцу ребенка. Я понимаю, он был вне себя от горя и ярости. А сестре Уорбертон каждый бы поверил. Она была сама точность, аккуратность и сдержанность.
СТАРКВЕДДЕР. Вас в машине не было?
ЛАУРА. Нет.
СТАРКВЕДДЕР. Так откуда вам знать, что она дала ложные показания?
ЛАУРА. О, Ричард открыто обсуждал все это с нами. Когда они вернулись с дознания, он сказал: «Браво, Уорби, ты устроила славное шоу. Возможно, спасла меня от долгой отсидки». А она ответила: «Вы этого не заслуживаете, мистер Уорик. Вы сами знаете, что ехали слишком быстро. Стыдитесь! Бедный ребенок!» И тогда Ричард сказал: «О, забудь! Одним ублюдком больше или меньше в нашем перенаселенном мире — что за беда! Выбрось из головы. Лично я из-за этого сон не потеряю, уверяю тебя».
СТАРКВЕДЦЕР. Чем больше я слышу про вашего мужа, тем больше хочется верить, что случившееся ночью — это справедливое возмездие, а не убийство. Значит, так. Человек, ребенка которого задавили. Отец ребенка. Как его зовут?
ЛАУРА. Какое-то шотландское имя. Мак… Мак что-то… Мак-Леод, Мак-Грай… не помню.
СТАРКВЕДЦЕР. Постарайтесь вспомнить. Это важно. Он все еще живет в Норфолке?
ЛАУРА. Нет-нет. Он туда приезжал в гости. Кажется, к родственникам жены. Он из Канады.
СТАРКВЕДЦЕР. Канада — это очаровательно далеко. Пока полиция доберется до этого шотландца, уйдет уйма времени. Похоже… да, похоже, здесь есть шанс. Только, ради Бога, постарайтесь вспомнить имя этого человека. (Из кармана своего пальто, брошенного на кресло, достает перчатки и надевает. Оглядывает комнату.) У вас найдутся газеты?
ЛАУРА. Газеты?
СТАРКВЕДЦЕР. Не сегодняшние. Лучше вчерашние или позавчерашние.
ЛАУРА. В шкафу есть старые газеты на растопку.
Старкведдер открывает шкаф и достает газету.
СТАРКВЕДЦЕР. Прекрасно. То, что надо. (Идет с газетой к письменному столу. Из ящика стола берет ножницы.)
ЛАУРА. Что вы собираетесь делать?
СТАРКВЕДЦЕР. Фабриковать доказательства.
ЛАУРА. Но что, если… если полиция найдет этого человека?
СТАРКВЕДЦЕР. Если он все еще живет в Канаде, это будет трудновато. А к тому времени, как его отыщут, у него найдется алиби, проверять которое будет уже поздно. В любом случае это лучшее, что мы можем предпринять. По крайней мере, мы получим передышку.
ЛАУРА. Мне это не нравится.
СТАРКВЕДЦЕР. Вам, моя дорогая девочка, привередничать не приходится. Но придется вспомнить имя того человека.
ЛАУРА. Не помню, говорю вам, не помню.
СТАРКВЕДЦЕР. Мак-Дугал? Мак-Интош?
ЛАУРА. Перестаньте! Так только хуже. Теперь я даже не уверена, что это имя было Мак — что-то.
СТАРКВЕДДЕР. Ладно, не помните так не помните. Обойдемся без имени. Может, вы помните хоть дату или еще что-нибудь полезное?
ЛАУРА. Дату назвать могу. Пятнадцатое мая.
СТАРКВЕДДЕР. Как же вы запомнили?
ЛАУРА. Потому что это случилось в мой день рождения.
СТАРКВЕДДЕР. А, понял… да… что ж, это решает одну маленькую проблему. Во всяком случае, хоть в чем-то нам повезло: эта газета датирована пятнадцатым числом. (Вырезает дату.)
ЛАУРА (подходит к столу). Пятнадцатое ноября.
СТАРКВЕДДЕР. С датами сложнее всего. Май — короткое слово, но теперь его не найдешь. (Вырезает.) Заглавное М. Теперь А и Й.
ЛАУРА. Что вы делаете?
СТАРКВЕДДЕР (садится за письменный стол). Клей найдется?
Лаура собирается достать из ящичка стола пузырек с клеем, но он ее останавливает.
Не трогайте! Отпечатки пальцев. А, вот он. (Берет пузырек и снимает крышку.) Небольшой урок, как быть преступником. А вот и обыкновенная бумага, которая продается по всей Англии. (Вытаскивает из другого ящика большой блокнот и мажет клеем бумагу и буквы.) Теперь смотрите: раз, два, три! В перчатках, конечно, тяжеловато. Вот так. Пятнадцатое мая. Заплачено за все. Фу, отвалилось «за». Ну, как вам это понравится? (Вырывает лист из блокнота и показывает ей, встает и идет к трупу.) Аккуратненько засунем в карман пиджака. (Нечаянно сталкивает со стола зажигалку.) Ой ты!
Лаура коротко вскрикивает и порывается ее поднять, но Старкведдер уже это сделал; разглядывает зажигалку.
ЛАУРА (задыхаясь). Отдайте. Отдайте мне!
Старкведдер удивлен, но отдает.
Это… моя зажигалка.
СТАРКВЕДДЕР. Ну да, вот ваша зажигалка, кто бы спорил. Вы, кажется, теряете самообладание?
Лаура идет к дивану, на ходу вытирает зажигалку о юбку, стараясь, чтобы Старкведдер не заметил.
ЛАУРА. О, что вы!
Убедившись, что бумага надежно засунута в нагрудный карман Ричарда, Старкведдер подходит к письменному столу, ставит на место пузырек с клеем, снимает перчатки, достает носовой платок и смотрит на Лауру.
СТАРКВЕДДЕР. Ну вот, переходим к следующему этапу. Где стакан, из которого вы сейчас пили?
Лаура быстро отходит к столику в глубине комнаты, берет стакан, оставив там зажигалку, и возвращается со стаканом к Старкведдеру. Он берет стакан, подносит к нему платок, но останавливается.
Нет, это глупо.
ЛАУРА. Почему?
СТАРКВЕДДЕР. Как же, отпечатки должны быть, и на стакане, и на графине. Во-первых, того парня-камердинера и, возможно, вашего мужа. Если не будет отпечатков, для полиции это зацепка. (Делает глоток из стакана.) Надо только придумать, как здесь оказались мои. Преступление — штука непростая, а? (Ставит стакан на стол возле инвалидного кресла.)
ЛАУРА (со страстью). О, не надо! Не вмешивайтесь в это дело! Они могут заподозрить вас.
СТАРКВЕДДЕР. О, я вполне респектабельный малый — вне всяких подозрений. Кроме того, в некотором смысле я уже замешан… Моя машина крепко увязла в кювете возле вашей калитки. Но вы не беспокойтесь, малюсенькое лжесвидетельство, и чуточку неточно указанное время — это худшее, что мне смогут предъявить. Однако и этого не предъявят, если вы правильно сыграете свою роль.
Лаура испуганно отворачивается Он подходит и заглядывает ей в лицо.
Ну как, вы готовы?
ЛАУРА. Готова к чему?
СТАРКВЕДДЕР. Соберитесь.
ЛАУРА. Я чувствую… такую тупость… Не могу думать.
СТАРКВЕДДЕР. Вам не надо думать, ваше дело подчиняться приказу. Итак. Прежде всего, у вас в доме есть какая-нибудь печка?
ЛАУРА. Есть бойлер для горячей воды.
СТАРКВЕДДЕР. Хорошо.
Старкведдер идет к письменному столу, берет газету, заворачивает в нее обрезки, подает Лауре сверток.
Значит, так. Первое, что вы должны сделать, — это пойти на кухню и сунуть это в топку бойлера. Потом вы подниметесь наверх, переоденетесь в ночную рубашку — или неглиже, что там у вас. Аспирин есть?
ЛАУРА (озадаченно). Есть.
СТАРКВЕДДЕР. Что ж, высыпьте его в уборную. Потом пойдите к кому-нибудь — к свекрови или мисс Беннет — и скажите, что у вас болит голова и вам нужен аспирин. Когда придете к ней, не забудьте оставить дверь открытой — вы услышите выстрел.
ЛАУРА. Выстрел?
СТАРКВЕДДЕР (берет со стола револьвер). Да. Об этом я позабочусь. Хм, по-моему, иностранный. Военный трофей?
ЛАУРА. Не знаю. У Ричарда было несколько иностранных пистолетов.
СТАРКВЕДДЕР. Интересно, он зарегистрирован?
ЛАУРА. У Ричарда была лицензия, или как это называется, — разрешение на всю его коллекцию.
СТАРКВЕДДЕР. Да, так положено. Но это не значит, что все зарегистрировано на его имя. На практике к таким вещам люди обычно относятся весьма беспечно. Кто может знать наверняка?
ЛАУРА. Энджел. А что, это имеет значение?
СТАРКВЕДДЕР. Ну, по логике, старина Мак-Мститель скорее пришел бы со своим оружием, горя праведным гневом и меча громы и молнии. Хотя можно представить дело и по-другому. Этот человек врывается в дом. Ричард спросонок хватается за пушку, а тот парень вырывает ее и стреляет сам — некоторая натяжка, но что поделаешь. Раз мы решились на риск. (Кладет револьвер на стол.) Ну как, мы все продумали? Вроде бы все. К моменту прибытия полиции время убийства с точностью до пятнадцати — двадцати минут будет уже невозможно установить. По таким дорогам, да еще в туман сюда быстро не добраться. (Отодвигает портьеру и смотрит на дырки от пуль.) «R.V.» Очень мило. Я поставлю последнюю точку. Когда услышите выстрел, изобразите тревогу и приведите сюда мисс Беннет и всех, кого сможете собрать. Ваша версия: вы ничего не знаете, вы легли спать, проснулись от головной боли, пошли за аспирином — и это все, что вы можете рассказать. Понятно? Остальное предоставьте мне. Ну как, готовы?
ЛАУРА. Да.
СТАРКВЕДЦЕР. Тогда идите и начинайте свою мистификацию.
ЛАУРА. Вы… вы не обязаны это делать. Не надо… Вы не должны себя впутывать.
СТАРКВЕДДЕР. Перестаньте. Каждый развлекается по-своему. Как вы изволили выразиться? Легко и весело? Значит, вы повеселились, убив своего мужа. Теперь мое время поразвлечься. В душе я всегда мечтал поучаствовать в настоящей детективной истории. Так вы сделаете то, что я вам сказал?
ЛАУРА. Да.
СТАРКВЕДЦЕР. Идет! О, у вас часы на руке, отлично. Который час?
Лаура показывает ему часы.
(Он подводит свои часы.) Без десяти уже было. Даю вам три — нет, четыре минуты. Четыре минуты, чтобы зайти на кухню, сунуть это в бойлер, подняться к себе, выкинуть таблетки, переодеться и зайти к мисс Беннет. Как, успеете?
Лаура кивает.
Так вот, без пяти двенадцать вы услышите выстрел. Идите. Не подведете меня?
ЛАУРА (слабым голосом). Нет. (Идет к двери.)
СТАРКВЕДЦЕР. Отлично. (Замечает жакет Лауры на подлокотнике дивана, окликает Лауру и с улыбкой подает ей жакет, потом закрывает за ней дверь. Смотрит на часы, достает сигарету. Идет к столику за зажигалкой, по пути замечает фотографию Лауры на книжной полке. Берет ее, смотрит. Улыбается, ставит на место, закуривает, оставляет зажигалку на столе. Достает платок и стирает отпечатки с подлокотников кресла и фотографии. Забирает из пепельницы окурок Лауры и свой собственный, проходит к письменному столу, стирает с него все отпечатки, кладет ножницы и блокнот на место, поправляет книгу. Подбирает с пола обрезок бумаги и засовывает в карман брюк, забирает свой фонарик, идет к двери на террасу и осторожно светит фонариком сквозь стекло на садовую дорожку.) Слишком твердая, следов отпечататься не должно. (Берет револьвер, убеждается, что он заряжен, стирает отпечатки, затем откладывает его в сторону. Взглянув на часы, надевает шляпу, шарф и перчатки, перекидывает пальто через руку, потом стирает отпечатки с дверной ручки. Затем выключает свет, надевает пальто, берет револьвер, но замечает, что вензель V.R. прикрыт портьерой.) А, черт! (Поспешно пододвигает стул, чтобы он держал портьеру. Возвращается на прежнее место и стреляет. Подходит проверить результат.) Неплохо! (Ставит стул на место.)
Из холла слышны голоса. Старкведдер выбегает на улицу, унося с собой револьвер. Через миг возвращается, хватает фонарик и снова скрывается Голоса за сценой все слышнее, они приближаются.
МИССИС УОРИК (за сценой). Что такое, Ян? Почему все бродят среди ночи? Бенни, что происходит? Вы что, все с ума посходили? Лаура, что случилось? Ян… Ян… кто-нибудь скажет мне, что делается в этом доме?
ЯН (за сценой). Это Ричард, он стреляет в тумане, скажите ему, чтобы не стрелял и не будил нас, когда мы так сладко спим. Я крепко спал, Бенни тоже, правда, Бенни?.. Осторожно, Лаура, Ричард опасен… Он опасен, Бенни, осторожнее.
ЛАУРА (за сценой). Такой густой туман, я выглянула в окно на первом этаже — дорожку еле видно, что он может подстрелить в таком тумане? Это нелепо! К тому же я слышала крик!
БЕННИ (за сценой). Не понимаю, Лаура, с чего ты так разволновалась? Ричард развлекается, как обычно. Лаура говорит, что слышала стрельбу, но я уверена, что ничего плохого не случилось. Я не думаю… я думаю, ты фантазируешь. Но, конечно, он очень эгоистичен, и я ему это скажу.
Входит Бенни в байковом халате.
Ричард, Ричард! В самом деле, Ричард, в такое время, ночью — это очень плохо, ты напугал нас, Ричард! Лаура!
Следом за Бенни тоже в халате входит Лаура. Она включает свет. Входит Ян. У него странное лицо как у невинного фавна, и мягкая, ласковая манера поведения.
ЯН. Что такое, Бенни, в чем дело?
БЕННИ. Ричард… он убил себя!
ЯН. Смотрите, его револьвера нет.
СТАРКВЕДДЕР (за сценой). Что тут происходит? Что стряслось?
ЯН (глянув в окно). Послушайте. Там на улице кто-то есть.
БЕННИ. На улице? Кто?
СТАРКВЕДЦЕР. Что здесь случилось? В чем дело? Этот человек мертв — он убит. (С подозрением оглядывает присутствующих.)
БЕННИ. Кто вы такой? Откуда тут взялись?
СТАРКВЕДЦЕР. У меня только что машина съехала в кювет. Я уже несколько часов тут плутаю. Наконец нашел калитку и подошел к дому — я надеялся, что смогу позвонить по телефону и вызвать технику. Тут слышу выстрел, кто-то выбегает из дома и сталкивается со мной. И роняет вот это. (Показывает револьвер.)
БЕННИ. Куда этот человек побежал?
СТАРКВЕДЦЕР. Откуда мне знать? В таком тумане ни черта не видно.
Ян пристально смотрит на труп.
ЯН. Кто-то застрелил Ричарда!
СТАРКВЕДЦЕР. Похоже на то. Не мешало бы вам связаться с полицией. (Кладет револьвер на стол, берет графин, наливает в стакан бренди.) Кто он?
ЛАУРА. Мой муж.
СТАРКВЕДЦЕР (значительно). Прошу вас… выпейте. (Выразительно глядя на нее.) Вы в шоке.
Лаура берет стакан. Старкведдер, повернувшись спиной к остальным, заговорщически ухмыляется, проблема отпечатков решена. Бенни наклоняется к телу, но он бросается ей наперерез.
Нет, ничего не трогайте, мэм. Похоже, это убийство, а раз так, то ничего нельзя трогать.
БЕННИ. Убийство? Не может быть!
Опираясь на палку, входит миссис Уорик, высокая властная старая дама, тоже в халате. Она насторожена.
МИССИС УОРИК. Что случилось?
ЯН. Ричарда убили. Убили Ричарда!
БЕННИ. Чш-ш… Ян.
МИССИС УОРИК. Что ты сказал?
БЕННИ (указывает на Старкведдера). Он сказал — убийство.
Миссис Уорик подходит к телу сына.
МИССИС УОРИК (шепотом). Ричард…
ЯН. Смотрите, смотрите, у него в кармане бумажка, там что-то написано. (Протягивает руку.)
СТАРКВЕДДЕР. Не трогайте — ничего нельзя трогать. (Наклоняется над телом и медленно читает.) «15 мая — заплачено за все».
БЕННИ. Мак-Грегор!
МИССИС УОРИК. Ты хочешь сказать — тот человек — отец ребенка — которого задавил?..
ЛАУРА (про себя.) Конечно. Мак-Грегор.
ЯН. Это все из газеты вырезано. Посмотрите…
Старкведдер опять не дает ему дотронуться до листка бумаги.
СТАРКВЕДДЕР. Нет, не трогайте. Нужно все оставить как есть для полиции. (Направляясь к телефону.) Разрешите?.. БЕННИ. Я позвоню.
МИССИС УОРИК. Нет, я. (Собравшись с силами, идет к телефону и набирает номер.)
Ян возбужденно ходит по комнате, потом становится коленями на диван.
ЯН (к Бенни). Дядька, который сбежал отсюда, — как ты думаешь, он…
БЕННИ. Чш-ш… Ян!
МИССИС УОРИК. Полицейский участок? Это из Лэнджлет-хауса, дома мистера Ричарда Уорика. Мистер Ричард Уорик только что найден мертвым. Он убит.
При ее последних словах слева входит Энджел, завязывая пояс халата, застывает в дверях.
Занавес.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Та же комната. Следующее утро, около 11 часов.
Ясный солнечный день. Окно и дверь распахнуты. На письменном столе лежит папка с образцами отпечатков пальцев всех обитателей дома. Сержант Кэдуоллдер, усевшись в инвалидное кресло, читает сборник стихов.
СЕРЖАНТ. Прекрасно. И весьма уместно! (Закрывает книгу, ставит ее на полку, обводит взглядом комнату и выходит на террасу.)
С чемоданчиком в руке входит инспектор Томас и саркастически смотрит на сержанта, любующегося пейзажем.
ИНСПЕКТОР. Сержант Кэдуоллдер!
СЕРЖАНТ (декламирует):
Пора плодоношенья и дождей!
Ты вместе с солнцем огибаешь мызу[54].
ИНСПЕКТОР (оторопев). Что?
СЕРЖАНТ (с достоинством). Ките.
Инспектор, пожав плечами, снимает плащ.
Вы не представляете себе, какой сегодня чудный день! Как вспомню, что нам досталось вчера! Самый ужасный туман за последние годы. Неудивительно, что на Кардифском шоссе сплошные аварии.
ИНСПЕКТОР. Могло быть хуже.
СЕРЖАНТ. Ну не знаю. В Порткауле вообще кошмарная катастрофа, один погиб, двое детей тяжело ранены. А посреди дороги мать надрывается от крика.
ИНСПЕКТОР. Ребята закончили с отпечатками пальцев?
СЕРЖАНТ (с напускной деловитостью). Да, сэр. Я все для вас подготовил. (Торопливо подходит к письменному столу и раскрывает папку.)
Инспектор садится за стол, ставит чемоданчик на пол и принимается изучать отпечатки.
ИНСПЕКТОР. Когда снимали отпечатки, никто не возражал?
СЕРЖАНТ. Никто. Все были очень любезны, прямо-таки вовсю старались помочь. Хотя этого pi следовало ожидать.
ИНСПЕКТОР. Первый раз такое слышу. Обычно все поднимают страшный крик. Как будто думают, что их отпечатки зарегистрируют в Бюро учета правонарушителей. Что ж, поглядим. Мистер Уорик — ага, это убитый, миссис Лаура Уорик, миссис Уорик-старшая, молодой Ян Уорик, мисс Беннет и — кто такой? Энгел — нет, Энджел? Ах да, это камердинер, он же санитар, не так ли? А вот еще два набора. Посмотрим… Хм. С наружной стороны стеклянной двери, на графине, на стакане с бренди, поверх отпечатков Ричарда Уорика, Энджела и миссис Лауры Уорик, на зажигалке и — на револьвере. Это у нас будет Майкл Старкведдер. Он подал бренди миссис Уорик и принес из сада оружие.
СЕРЖАНТ (тоном глубочайшего недоверия) Мистер Старкведдер?
ИНСПЕКТОР. Он тебе не нравится?
СЕРЖАНТ. Хотел бы я знать, что он тут делал, прежде чем заехать в кювет и заявиться в дом, где произошло убийство?
ИНСПЕКТОР. Ты сам вчера чуть не угодил в кювет, подъезжая к дому, где произошло убийство. А насчет того, что он делал, — он разъезжает тут уже неделю, домик себе присматривает.
Сержант смотрит на него недоверчиво.
Кажется, его бабушка жила в Уэльсе и он в детстве приезжал сюда на каникулы.
СЕРЖАНТ. А, вот оно что. Бабушка из Уэльса — тогда совсем другое дело!
ИНСПЕКТОР. Скоро мы получим сведения о нем из Абадана. Ты взял его отпечатки для сравнения?
СЕРЖАНТ. Я послал Джонса в гостиницу, где он остановился, но этот Старкведдер как раз ушел в гараж узнавать насчет своей машины. Джонс позвонил в гараж и велел ему явиться в участок, как только он сможет.
ИНСПЕКТОР. Хорошо. Теперь насчет неопознанных отпечатков. Отпечаток мужской ладони на столе возле трупа и смазанные следы на внешней и внутренней поверхности стеклянной двери.
СЕРЖАНТ (прищелкнув пальцами). Мак-Грегор!
ИНСПЕКТОР. Н-да. Может быть. Но на револьвере их нет. И, как ты сам выразился, любому идиоту хватило бы ума надеть перчатки.
СЕРЖАНТ. А неуравновешенный тип вроде Мак-Грегора мог и позабыть!
ИНСПЕКТОР. Скоро нам пришлют из Норвича его описание.
СЕРЖАНТ. С какой стороны ни посмотри, печальная история. Живет семья: муж, жена и ребенок, потом жена умирает, а единственный ребенок погибает под колесами мчащейся машины.
ИНСПЕКТОР. Если бы она и правда мчалась, то Уорика осудили бы за непреднамеренное убийство или хотя бы за превышение скорости. А у него даже права не отобрали. (Достает из чемоданчика револьвер — орудие убийства.)
СЕРЖАНТ (мрачно). Некоторые люди склонны привирать. И здорово привирать!
Инспектор встает и смотрит на сидящего сержанта, тот поспешно встает.
ИНСПЕКТОР. Мужская ладонь на столе. Непонятно. СЕРЖАНТ. В доме мог быть гость.
ИНСПЕКТОР. Как я понял со слов миссис Уорик, вчера в доме чужих не было. Вообще-то этот камердинер мог бы что-нибудь рассказать. Пойди приведи его.
СЕРЖАНТ. Да, сэр.
Сержант выходит Инспектор идет к стеклянной двери и осматривает ее замок, после чего опять усаживается за стол В сопровождении сержанта входит Энджел — сорокавосьмилетний мужчина с безупречными манерами вышколенного слуги и бегающими глазками.
ИНСПЕКТОР. Генри Энджел?
ЭНДЖЕЛ. Да, сэр.
ИНСПЕКТОР. Присаживайтесь.
Энджел садится на диван Сержант вынимает блокнот.
Итак, сколько времени вы служите камердинером у мистера Ричарда Уорика?
ЭНДЖЕЛ. Три с половиной года, сэр.
ИНСПЕКТОР. Вам нравилась эта работа?
ЭНДЖЕЛ. Я находил ее вполне удовлетворительной, сэр.
ИНСПЕКТОР. Вероятно, работать на мистера Уорика было нелегко?
ЭНДЖЕЛ. Трудно, сэр.
ИНСПЕКТОР. Но были и свои преимущества?
ЭНДЖЕЛ. Да, сэр. Мне чрезвычайно хорошо платили.
ИНСПЕКТОР. Что компенсировало трудности?
ЭНДЖЕЛ. Да, сэр. Я пытаюсь скопить денег, чтоб обзавестись собственным, так сказать, гнездышком.
ИНСПЕКТОР. Чем вы занимались до того, как поступили к мистеру Уорику?
ЭНДЖЕЛ. Такой же работой, сэр. Я могу показать характеристики от прежних хозяев. Смею думать, они остались мною довольны. А ведь у меня бывали трудные пациенты. Например, сэр Джеймс Уолистон. Сейчас он в сумасшедшем доме, содержится на благотворительные взносы. Очень трудный человек, сэр. Наркотики!
ИНСПЕКТОР. Так. У мистера Уорика, полагаю, не было проблем с наркотиками?
ЭНДЖЕЛ. Нет, сэр. Мистер Уорик предпочитал бренди.
ИНСПЕКТОР. Много пил?
ЭНДЖЕЛ. Да, сэр. Пьяница, но все-таки не алкоголик, если вы меня понимаете. Никогда не похмелялся.
ИНСПЕКТОР. Как насчет всех этих ружей и пистолетов — и стрельбы по животным?
ЭНДЖЕЛ. Это было его хобби, сэр. У нас, медиков, это называется компенсацией. Я знаю, что он был, как говорится, страстным охотником. У него там в спальне целый арсенал. Охотничьи ружья, винтовки, дробовики, пистолеты, револьверы.
ИНСПЕКТОР. Так. Что ж, взгляните на этот револьвер. Можете спокойно взять его в руки. Узнаете?
Энджел осторожно берет револьвер.
ЭНДЖЕЛ. Трудно сказать, сэр. Похоже, это один из тех, что принадлежал мистеру Уорику, но я не слишком разбираюсь в огнестрельном оружии. Я не могу сказать наверняка, какое оружие было у него на столе этой ночью.
ИНСПЕКТОР. Разве он не брал каждую ночь одно и то же?
ЭНДЖЕЛ. О нет, сэр, у него были сдои причуды.
ИНСПЕКТОР. Какой смысл было сидеть тут с оружием вчера, в такой туман?
ЭНДЖЕЛ. Привычка, сэр. Можно сказать, у него это вошло в обычай.
ИНСПЕКТОР. Садитесь, садитесь. Когда вы видели его в последний раз?
ЭНДЖЕЛ. Примерно без четверти десять, сэр. Рядом с ним был стакан, бренди и один из пистолетов. Я укрыл его пледом и пожелал спокойной ночи.
ИНСПЕКТОР. Он лег спать?
ЭНДЖЕЛ. Нет, сэр, не ложился. Ночью он обычно дремал в своем инвалидном кресле. В шесть утра я приносил ему чай, потом отвозил в спальню, чтобы помыть, побрить и тому подобное, и потом он спал до обеда. Насколько я знаю, по ночам он страдал бессонницей, поэтому предпочитал оставаться в кресле.
ИНСПЕКТОР. А эта дверь на террасу была закрыта, когда вы уходили?
ЭНДЖЕЛ. Да, сэр. Был сильный туман.
ИНСПЕКТОР. И заперта?
ЭНДЖЕЛ. Нет, сэр, эту дверь никогда не запирают.
ИНСПЕКТОР. Он мог открыть ее при желании?
ЭНДЖЕЛ. О да, сэр. Он мог подъехать на кресле к двери и открыть ее, если бы ночь была ясная.
ИНСПЕКТОР. Понятно. Значит, ночью вы не слышали выстрела?
ЭНДЖЕЛ. Нет, сэр.
ИНСПЕКТОР. Вам это не кажется странным?
ЭНДЖЕЛ. Моя комната довольно далеко отсюда, в конце коридора, и дверь обита войлоком.
ИНСПЕКТОР. Но ведь это неудобно, если хозяин захочет вас вызвать?
ЭНДЖЕЛ. О что вы, сэр! Ко мне в комнату проведен звонок. Очень пронзительный звонок, если можно так выразиться, сэр.
ИНСПЕКТОР. А вы не…
Его прерывает пронзительный телефонный звонок Инспектор смотрит на сержанта, но тот замечтался. Вдруг осознав, что инспектор уставился на него и что телефон звонит, сержант подходит к телефону и снимает трубку.
СЕРЖАНТ. Сержант Кэдуоллдер слушает… Ах да, конечно… (Инспектору.) Это Норвич, сэр.
ИНСПЕКТОР (берет трубку). Это ты, Эдмундсон? Томас у телефона… Получили, да… Да… Калгари, да… Да… Да, тетка, когда она умерла?.. А, два месяца назад… Да, я понял. Калгари, Тридцать четвертая стрит, дом восемнадцать. (Раздраженно смотрит на сержанта, жестом показывая, чтобы тот записал адрес.) Да… вот именно… Да, помедленней, пожалуйста. (Снова смотрит на сержанта.) Среднего роста, глаза голубые, волосы темные, борода. Говоришь, помнишь этот случай?.. Ах вот как? Буйный малый, говоришь?.. Ах, вы уже отправили? Ну спасибо, Эдмундсон. Скажи, а ты-то сам что думаешь?.. Да, знаю я, что было расследование, но сам-то ты как полагаешь? А, у него уже бывало? Раз или два… Да, конечно, вы приняли во внимание… Ладно. Спасибо. (Кладет трубку. Сержанту.) Ну вот, есть кое-что на Мак-Грегора. Вроде бы после того как умерла жена, он приехал сюда из Канады, чтобы оставить сына у тетки жены в Норт-Уолшеме, потому что получил работу на Аляске и не мог взять с собой ребенка. Бесспорно, смерть мальчика его подкосила, он твердил всем и каждому, что отомстит Уорику. После таких аварий это дело обычное. Но, однако же, он уехал в Канаду. Его адрес нашли и послали телеграмму в Калгари. Тетка, у которой он собирался оставить ребенка, умерла два месяца назад. (Энджелу.) Я полагаю, вы были здесь в то время, Энджел? Помните аварию в Норт-Уолшеме, когда сбили мальчика?
ЭНДЖЕЛ. О да, сэр, хорошо помню.
ИНСПЕКТОР. Что произошло?
Едва инспектор встает со стула, возле письменного стола, туда немедленно садится сержант.
ЭНДЖЕЛ. Мистер Уорик ехал по главной улице, а мальчик неожиданно выбежал на дорогу; затормозить не было никакой возможности. Мистер Уорик сбил его, прежде чем успел что-то предпринять.
ИНСПЕКТОР. Превышение скорости?
ЭНДЖЕЛ. О нет, сэр. При дознании это подозрение сразу отпало. Мистер Уорик ехал с дозволенной скоростью.
ИНСПЕКТОР. Насколько я знаю, он сам говорил именно так.
ЭНДЖЕЛ. Это чистая правда, сэр. Сестра Уорбертон — она тоже была в машине, все подтвердила.
ИНСПЕКТОР. Она что, смотрела на спидометр?
ЭНДЖЕЛ. Я уверен, что сестра Уорбертон посмотрела на спидометр. По ее оценке, они ехали со скоростью примерно двадцать — двадцать пять миль в час. С мистера Уорика были сняты все обвинения.
ИНСПЕКТОР. Но отец мальчика с таким решением не согласился?
ЭНДЖЕЛ. Это вполне естественно.
ИНСПЕКТОР. Мистер Уорик был пьян?
ЭНДЖЕЛ (уклончиво). Как я слышал, он выпил лишь рюмку хереса, сэр.
ИНСПЕКТОР. Что ж, я думаю, пока достаточно.
ЭНДЖЕЛ. Извините меня, сэр. Но правда ли, будто мистер Уорик был убит из своего собственного револьвера?
ИНСПЕКТОР. Это предстоит выяснить. Стрелявший столкнулся с мистером Старкведдером, который как раз шел к дому, рассчитывая получить помощь, и от неожиданности убийца выронил оружие. Мистер Старкведдер подобрал его — вот оно.
ЭНДЖЕЛ. Понятно, сэр. Благодарю вас, сэр.
ИНСПЕКТОР. Кстати, а посторонних вчера в доме не было? В частности, вечером?
ЭНДЖЕЛ (хитровато смотрит на инспектора). Что-то я не припомню, сэр… вылетело из головы. (Выходит.)
ИНСПЕКТОР. Если хотите знать мое мнение, сержант, так этот тип — порядочная скотина, хотя прищучить его не за что. Но он мне здорово не нравится.
СЕРЖАНТ. Согласен. Я бы такому доверять не стал, и я бы сказал: история с аварией этой очень уж подозрительная. (Смотрит на стоящего рядом инспектора и, спохватившись, вскакивает.)
ИНСПЕКТОР (берет его записи). А если этот Энджел что-то знает про вчерашний вечер? Тогда интересно, что же именно? (Читает.)
«Туманно в ноябре,
Не то что в декабре.»
Это Китс?
СЕРЖАНТ (гордо). Нет, Кэдуоллдер.
Инспектор швыряет блокнот сержанту. Входит Бенни.
БЕННИ. Инспектор, миссис Уорик прямо рвется с вами поговорить. Она сама не своя Я имею в виду старшую миссис Уорик, мать Ричарда.
ИНСПЕКТОР. О, разумеется, просите ее.
Бенни открывает дверь, и входит миссис Уорик.
БЕННИ. Заходите, миссис Уорик. (Выходит.)
ИНСПЕКТОР. Доброе утро, мадам.
МИССИС УОРИК. Скажите, инспектор, как продвигается дело?
ИНСПЕКТОР. Пока еще рано говорить, но вы можете быть уверены, что мы сделаем все возможное.
МИССИС УОРИК. Этот человек, Мак-Грегор, — его видели? Его уже замечали в наших краях?
ИНСПЕКТОР. Мы дали запрос. Пока появление незнакомца нигде не зарегистрировано.
МИССИС УОРИК. Бедный мальчик! Ричард задавил его, и, полагаю, из-за этого его отец помешался. Я знаю, мне говорили, что тогда он был в ярости, ругался, грозил. Вполне естественно. Но через два года! Это кажется невероятным.
ИНСПЕКТОР. Да, долговато он ждал.
МИССИС УОРИК. Но, конечно, он ведь шотландец, Мак-Грегор. Шотландцы — они могут готовить месть долго и терпеливо.
Сержант одобрительно бормочет Инспектор бросает на него недовольный взгляд, и тот умолкает.
ИНСПЕКТОР. Ваш сын не получал никакого предостережения или письма угрожающего содержания?
МИССИС УОРИК. Нет, я в этом уверена. Ричард обязательно рассказал бы. И непременно посмеялся бы.
ИНСПЕКТОР. Он бы не воспринял это всерьез?
МИССИС УОРИК. Мой сын всегда смеялся над опасностью.
ИНСПЕКТОР. Скажите, а после того несчастного случая ваш сын не предложил отцу мальчика какую-либо компенсацию?
МИССИС УОРИК. Ну разумеется, предложил. Ричард — человек небедный. Но тот от денег отказался. Я бы сказала, гневно их отверг.
ИНСПЕКТОР. Вот как!
МИССИС УОРИК. Я знала, что жена Мак-Грегора умерла. Мальчик был всем, что у него оставалось в этом мире. Трагедия!
ИНСПЕКТОР. Но ведь ваш сын был не виноват?
Миссис Уорик не отвечает.
Я сказал, ведь ваш сын был не виноват?
МИССИС УОРИК. Я слышала ваш вопрос.
ИНСПЕКТОР. Может быть, вы с этим не согласны?
МИССИС УОРИК (в замешательстве отворачивается). Ричард слишком много пил. Конечно, в тот день он был пьян.
ИНСПЕКТОР. Рюмка хереса?
МИССИС УОРИК. Рюмка хереса! Он пил очень много. Он пил… запоем. Этот графин наполняли каждый вечер, а к утру он бывал почти пуст.
ИНСПЕКТОР. Так вы считаете, что в той аварии был виновен ваш сын?
МИССИС УОРИК. Конечно. Я в этом никогда не сомневалась.
ИНСПЕКТОР. Но его оправдали!
МИССИС УОРИК. Эта баба, Уорбертон? Эта дура была предана Ричарду. К тому же, думаю, он ей хорошо заплатил.
ИНСПЕКТОР. Вы это точно знаете?
МИССИС УОРИК. Я ничего не знаю, я делаю собственные заключения. А вам говорю потому, что вам нужна правда, не так ли? Вам нужен убедительный мотив убийства. Так вот, по-моему, мотив был. Просто я не думала, что спустя столько времени…
ИНСПЕКТОР. Вчера ночью вы ничего не слышали?
МИССИС УОРИК. Я, знаете ли, глуховата. Я ничего не знала до тех пор, пока не услышала шаги и разговоры у себя под самой дверью. Выхожу, а Ян говорит: «Ричарда убили, Ричарда убили». Сначала я подумала, что это своего рода шутка.
ИНСПЕКТОР. Ян — ваш младший сын?
МИССИС УОРИК. Он не мой сын. Я развелась с мужем много лет назад. Он женился снова. Ян — его сын от второго брака. Когда муж умер, мальчик переехал к нам. Ричард и Лаура тогда только что поженились. Лаура всегда была очень добра к нему.
ИНСПЕКТОР. Да, насчет вашего сына Ричарда…
МИССИС УОРИК. Я любила сына, инспектор, но я не слепая, я видела его недостатки, они в значительной мере происходили из-за несчастного случая на охоте, который сделал его инвалидом. Он был гордый человек, охотник и путешественник, и жизнь беспомощного калеки была для него нестерпима. И это, скажем так, не улучшило его характер.
ИНСПЕКТОР. Вот именно. А его семейная жизнь была счастливой?
МИССИС УОРИК. Не имею ни малейшего понятия. Хотите еще что-нибудь узнать, инспектор?
ИНСПЕКТОР. Нет, спасибо, миссис Уорик. Теперь я хотел бы поговорить с мисс Беннет, если не возражаете.
МИССИС УОРИК. Да, она как раз тот человек, который больше других сможет вам помочь. Она такая практичная, умелая.
ИНСПЕКТОР. Она давно у вас?
МИССИС УОРИК. О да, много лет. Она ухаживала за Яном, еще когда тот был маленьким, да и Ричарду помогала. Вообще-то она ухаживает за всеми нами. Бенни очень добросовестная женщина.
СЕРЖАНТ. Значит, он пил! А я ведь слышал, о нем такое говорили. И все эти пистолеты, дробовики, винтовки! Повредился в уме — лично я считаю так.
ИНСПЕКТОР. Возможно.
Звонит телефон. Инспектор надеется, что сержант ответит, но тот погрузился в свои заметки и ничего не слышит Наконец инспектор, вздыхая, идет к телефону и снимает трубку.
Алло… Да, это я… Пришел Старкведдер? Отпечатки дал? Хорошо… Да, попроси его подождать… Да-да, я вернусь через полчаса или около того… Ага, хочу задать ему пару вопросов. Да, до свиданья.
Входит Бенни.
БЕННИ. Вы и мне хотите задать пару вопросов? А то у меня сегодня с утра множество дел.
ИНСПЕКТОР. Да, мисс Беннет, я хочу услышать вашу оценку дорожного происшествия в Норфолке.
БЕННИ. С сыном Мак-Грегора?
ИНСПЕКТОР. Да. Вчера, я слышал, вы сразу же вспомнили его имя.
БЕННИ. У меня хорошая память на имена.
ИНСПЕКТОР. И без сомнения, тот случай произвел на вас впечатление. Вы сами были в машине?
БЕННИ. Нет-нет, не была. В то время при мистере Уорике находилась патронажная сестра по фамилии Уорбертон.
ИНСПЕКТОР. Вы ходили на дознание?
БЕННИ. Нет. Но Ричард, когда вернулся, все нам рассказал. Он говорил, тот человек угрожал, что с ним поквитается. Мы, конечно, не приняли этого всерьез.
ИНСПЕКТОР. Не сложилось ли у вас какое-либо особое мнение об этом несчастном случае?
БЕННИ. Не понимаю, о чем вы.
ИНСПЕКТОР. О том, что авария могла случиться оттого, что мистер Уорик был пьян.
БЕННИ. А, видимо, вам его мать рассказала. Ну знаете, не стоит слепо верить всему, что она скажет. У нее сложилось сильное предубеждение против пьянства оттого, что отец Ричарда пил.
ИНСПЕКТОР. Значит, вы считаете, что Ричард Уорик говорил правду, утверждая, что он не превышал скорости и что избежать наезда было невозможно?
БЕННИ. Почему бы и нет? Сестра Уорбертон все это подтвердила.
ИНСПЕКТОР. А на ее слово можно положиться?
БЕННИ. Смею надеяться… Люди не склонны врать, по крайней мере в таких делах, не правда ли?
СЕРЖАНТ О, склонны, еще как склонны! Иной раз доврутся до того, что они не то что не превысили скорость, а вообще задом пятились!
ИНСПЕКТОР. Я вот к чему веду. В состоянии стресса и горя человек вполне может пригрозить местью за смерть своего ребенка, даже если ее причиной явился несчастный случай. Но будь в действительности все так, как было заявлено на дознании то, по зрелом размышлении, отец ребенка понял бы, что Ричард Уорик не виноват.
БЕННИ. О… да. Понимаю, что вы имеете в виду.
ИНСПЕКТОР. С другой стороны, если машина летела на бешеной скорости, а он не справился с управлением…
БЕННИ. Это вам Лаура сказала?
ИНСПЕКТОР. А почему вы решили, что это мне сказала именно она?
БЕННИ. Не знаю. Так просто спросила. (Смешавшись, смотрит на часы.) Это все? А то у меня сегодня с утра очень много дел. (Направляется к двери и открывает ее.)
ИНСПЕКТОР. Теперь, если можно, я хотел бы побеседовать с Яном.
БЕННИ. О нет, сегодня утром он чересчур возбужден. Буду вам очень признательна, если вы не будете с ним беседовать и еще больше волновать его. Я только-только его успокоила.
ИНСПЕКТОР. Боюсь, нам все же придется задать ему ряд вопросов.
Бенни плотно закрывает дверь и возвращается.
БЕННИ. Не лучше ли вам найти самого этого Мак-Грегора и расспросить его? Он не мог далеко уйти.
ИНСПЕКТОР. Найдем. Не беспокойтесь.
БЕННИ. Надеюсь, что найдете. Месть! Это не по-христиански.
ИНСПЕКТОР. Особенно если мистер Уорик в самом деле не был виноват в том несчастном случае.
Бенни искоса бросает взгляд на инспектора.
Я хочу поговорить с Яном — пожалуйста.
БЕННИ. Не знаю, смогу ли его найти. Он мог уйти из дома.
Бенни уходит Инспектор выразительно смотрит на сержанта, и тот выходит следом.
БЕННИ (за сценой). Нельзя его тревожить! (Снова входит) Нельзя тревожить мальчика. Его ничего не стоит вывести из равновесия. Тогда он возбуждается, становится вспыльчивым.
ИНСПЕКТОР. Он что, буйный?
БЕННИ. Нет, конечно нет. Он очень милый мальчик, ласковый, нежный. Я хотела только сказать, что вы его расстроите. Такие вещи, как убийство, дети переносят очень тяжело. А он, по сути, еще ребенок.
ИНСПЕКТОР. Не стоит беспокоиться, мисс Беннет, уверяю вас. Мы вполне понимаем ситуацию.
Дверь открывается, и сержант вталкивает Яна, тот проходит прямо к инспектору.
ЯН. Вы меня звали? Вы его уже поймали? У него на одежде кровь?
БЕННИ. Ян, ты должен хорошо себя вести. Просто отвечай на вопросы, которые тебе зададут.
ЯН. О да, я буду хорошо себя вести. Но разве нельзя спросить?
ИНСПЕКТОР (благожелательно). Конечно можно.
БЕННИ (устраивается на диване). Я подожду.
ИНСПЕКТОР. Нет, благодарю вас, мисс Беннет, в этом нет нужды. К тому же вы сами говорили, что сегодня утром вы очень заняты.
БЕННИ. Лучше мне остаться.
ИНСПЕКТОР. Прошу прощения, но мы обычно предпочитаем беседовать с человеком с глазу на глаз.
Бенни, хмыкнув, встает и выходит.
Думаю, тебе еще не приходилось сталкиваться с убийством, а?
ЯН (пылко). Нет. Нет, не приходилось. Здорово, правда? (Становится коленями на диван.) А улики нашли — отпечатки, пятна крови?
ИНСПЕКТОР. Кажется, тебя очень интересует кровь.
ЯН (тихо и серьезно). Да, очень. Я люблю кровь. Она такого красивого цвета, правда? Такая ярко-красная! (Смеется.) Ричард стрелял в зверей, и из них текла кровь. Забавно, да? Я говорю, забавно, что Ричард всегда стрелял в зверей, а теперь выстрелили в него. Правда, смешно?
ИНСПЕКТОР. Пожалуй, это по-своему забавно. Скажи, а ты, наверное, очень огорчен, что твой брат умер?
ЯН. Огорчен — что Ричард умер? Нет! С чего бы?
ИНСПЕКТОР. Я подумал — возможно, ты его очень любил?
ЯН. Ричарда? Нет-нет, никто не мог любить Ричарда!
ИНСПЕКТОР. Но жена-то его любила?
ЯН. Лаура? Думаю, тоже нет. Она всегда была за меня.
ИНСПЕКТОР. За тебя?
ЯН (истерически). Да! Да! Когда Ричард хотел отослать меня!
ИНСПЕКТОР. Отослать?
ЯН. В такое место. Знаете, отошлют, и там запрут, и уже не выбраться! Он говорил, Лаура сможет меня навещать. Иногда! (Его трясет.) Я не хочу, чтобы меня запирали. Ненавижу! (Принимается расхаживать по комнате.) Я люблю, когда все открыто, и окна и двери, чтобы всегда можно было спастись. А теперь меня никто не сможет запереть, правда?
ИНСПЕКТОР. Нет, приятель, я бы так не сказал.
ЯН. А теперь-то Ричард умер!
ИНСПЕКТОР. Значит, Ричард хотел тебя запереть?
ЯН. Лаура говорит, он только дразнил меня. Она сказала, все дело только в этом, она сказала, все нормально, пока она здесь, меня ни за что не запрут. (Садится на ручку кресла.) Я люблю Лауру. Я ужасно люблю Лауру. Мы с ней прекрасно проводим время. Смотрим на бабочек, на птичьи гнезда с яичками и играем в разные игры. О, с Лаурой так весело устраивать всякие штуки.
ИНСПЕКТОР (добродушно). Думаю, ты ничего не помнишь про тот несчастный случай, когда вы еще жили в Норфолке? Когда сбили мальчика.
ЯН. А вот и помню. Ричард ходил на дознание!
ИНСПЕКТОР. Да?
ЯН. У нас на ленч была лососина. Ричард и Уорби вернулись вместе. Уорби суетилась, а Ричард смеялся.
ИНСПЕКТОР. Уорби? Это сестра Уорбертон?
ЯН. Да. Я ее не очень любил. В тот день Ричард был такой довольный, даже сказал Лауре: «Славное, отличное шоу».
Входит Лаура.
Привет, Лаура.
ЛАУРА. Я не помешала?
ИНСПЕКТОР. Нет, что вы, миссис Уорик! Садитесь, пожалуйста.
ЛАУРА. Ян?..
ИНСПЕКТОР. Я как раз спросил его, не помнит ил он то происшествие в Норфолке. С мальчиком по фамилии Мак-Грегор.
ЛАУРА. Ты помнишь, Ян?
ЯН (пылко). Конечно помню. Я все помню. (Инспектору.) Ведь я вам все рассказал?
ИНСПЕКТОР. А вы что знаете об этом несчастном случае, миссис Уорик? Вы обсуждали его в тот день, после дознания?
ЛАУРА. Не помню.
ЯН. Ну как же, Лаура. Ричард еще сказал, что одним ублюдком больше или меньше — никакой разницы.
ЛАУРА (инспектору). Пожалуйста…
ИНСПЕКТОР. Все в порядке, миссис Уорик. Понимаете, нам важно узнать правду об этом инциденте. В конце концов, это возможный мотив.
ЛАУРА. О да, я понимаю. Понимаю.
ИНСПЕКТОР. Согласно показаниям вашей свекрови, ваш муж был пьян.
ЛАУРА. Вполне возможно. Меня бы это не удивило.
ИНСПЕКТОР. Вы видели того человека, Мак-Грегора?
ЛАУРА. Нет. Я не ходила на дознание.
ИНСПЕКТОР. Кажется, он горел желанием отомстить.
ЛАУРА. Я думаю, он мог повредиться в уме.
Ян, волнуясь все больше, подходит к креслу.
ЯН. Если бы у меня был враг, я бы вот что сделал. Я бы долго ждал, а потом подкрался в темноте с ружьем. Потом — (стреляет в кресло из воображаемого ружья) бам, бам, бам!
ЛАУРА. Тихо, Ян.
ЯН (жалобно). Лаура, ты на меня сердишься?
ЛАУРА. Нет, мой хороший, не сержусь. Ты только не волнуйся.
ЯН. Я не волнуюсь.
За сценой слышны голоса.
СТАРКВЕДДЕР (за сценой). Доброе утро, мисс Беннет. Где инспектор Томас? Я хотел бы с ним поговорить. Они здесь?
БЕННИ (за сценой). Доброе утро — о, доброе утро, констебль. Они оба там — не знаю уж, чем занимаются.
КОНСТЕБЛЬ (за сценой). Доброе утро, мадам. Я принес это инспектору, или, может отдать сержанту?
ЛАУРА. Кто это?
ИНСПЕКТОР. Похоже, мистер Старкведдер.
Старкведдер входит. Сержант выходит, слышно, как он разговаривает с констеблем Ян садится в кресло.
СТАРКВЕДЦЕР. Послушайте, я не могу весь день торчать в полицейском участке. Мало того, что я дал отпечатки пальцев, потом меня заставили приехать сюда. У меня дела. Сегодня у меня назначены две встречи с агентом по поводу дома. (Видит Лауру.) О, доброе утро, миссис Уорик. Извините.
ЛАУРА. Доброе утро.
ИНСПЕКТОР. Скажите, мистер Старкведдер, прошлой ночью вам не приходилось опираться на этот стол, а потом открывать дверь на террасу?
СТАРКВЕДДЕР. Не знаю. Может быть. Не помню.
Входит сержант с папкой в руках, передает папку инспектору.
СЕРЖАНТ Отпечатки мистера Старкведдера, сэр. Констебль принес. И отчет баллистиков.
ИНСПЕКТОР. А, давайте посмотрим… Пуля, убившая Ричарда Уорика, определенно выпущена из этого револьвера. А теперь посмотрим пальчики. (Садится за стол.)
ЯН (Старкведдеру). Вы только что приехали из Абадана? Как там, в Абадане?
СТАРКВЕДДЕР. Жарко. Как вы сегодня себя чувствуете, миссис Уорик? Получше?
ЛАУРА. О да, спасибо. Потихоньку прихожу в себя.
СТАРКВЕДДЕР. И отлично.
ИНСПЕКТОР. Что ж, кажется, с этим улажено. Это не ваши отпечатки.
СТАРКВЕДДЕР. Э-э… что такое?
ИНСПЕКТОР (встает). Ваши отпечатки найдены на стеклах, графине, стакане и зажигалке. Отпечатки на столе не ваши. Они ни с кем не совпадают. Это точно установлено. Поскольку вчера чужих здесь не было… (пристально смотрит на Лауру) не так ли?..
ЛАУРА. Не было.
ИНСПЕКТОР. Они могут принадлежать Мак-Грегору.
СТАРКВЕДДЕР (смотрит на Лауру). Мак-Грегору?
ИНСПЕКТОР. Вы, кажется, удивлены?
СТАРКВЕДДЕР. Да… это странно. Мне кажется, он надел бы перчатки.
ИНСПЕКТОР. Револьвер он брал в перчатках.
СТАРКВЕДДЕР (Лауре). Скажите, может, была какая-то ссора, или вы ничего не слышали, кроме выстрела?
ЛАУРА. Я… мы… мы с Бенни… мы слышали только выстрел.
Сержант выглядывает в окно, увидев кого-то, идет к правой створке двери на террасу.
А потом у нас наверху все равно ничего не слышно.
С террасы входит Джулиан Фаррар. Вид у него встревоженный.
ЯН. Джулиан! Джулиан!
ДЖУЛИАН. Лаура! Я только что услыхал. Я… Я бесконечно сожалею.
ИНСПЕКТОР. Доброе утро, майор Фаррар.
ДЖУЛИАН. Это ужасно! Бедный Ричард.
ЯН. Он лежал тут в своей коляске, весь скрюченный, а на груди была бумажка. Знаете, что в бумажке? Там написано: «Заплачено за все!»
ДЖУЛИАН (похлопывая Яна по плечу). Да-а! Ну-ну, Ян.
ЯН. Прямо жуть, правда?
ДЖУЛИАН. Да. Конечно, это впечатляет.
ИНСПЕКТОР. Это мистер Старкведдер — майор Фаррар, возможно, наш будущий депутат парламента: он участвует в дополнительных выборах.
Старкведдер и Джулиан пожимают друг другу руки.
ДЖУЛИАН. Очень приятно.
СТАРКВЕДДЕР. Мне также.
ИНСПЕКТОР. Мистер Старкведдер вчера видел убийцу, убегавшего из дома.
СТАРКВЕДДЕР. Я застрял в кювете и пошел к этому дому узнать, нельзя ли от них позвонить и вызвать техническую помощь.
ДЖУЛИАН. А в какую сторону побежал этот человек?
СТАРКВЕДДЕР. Понятия не имею. Исчез в тумане, как будто растворился.
ЯН (становится коленями на кресло). Джулиан, ты же говорил Ричарду, что однажды его кто-нибудь убьет?
Пауза Все смотрят на Джулиана.
ДЖУЛИАН. Разве? Не помню.
ЯН. Говорил, говорил. За обедом. Тогда еще у вас с Ричардом был какой-то спор. Ты сказал: «Придет день, Ричард, и кто-нибудь пустит тебе пулю в лоб».
ИНСПЕКТОР. Замечательное пророчество.
ДЖУЛИАН. Ну что ж, Ричард со своей стрельбой постоянно раздражал окружающих. Люди этого не любят. Помнишь, Лаура, был еще этот парень — Гриффитс, ваш садовник, которого Ричард уволил. Он несколько раз мне говорил: «Вот увидите, в один прекрасный день я сам приду с оружием и убью мистера Уорика».
ЛАУРА. О, Гриффитс никогда бы этого не сделал.
ДЖУЛИАН. Нет-нет, конечно. Я… я не это имел в виду. Просто о Ричарде… э… говорили и такое. (Смущенно достает сигареты.) Жаль, что меня здесь вчера не было. Я собирался прийти.
ЛАУРА. В такой туман? Ведь невозможно было из дому выйти.
ДЖУЛИАН. Да. Я пригласил членов моего комитета к себе на обед. Но когда они увидели, что надвигается туман, то поспешили домой. После этого я подумал было навестить вас, но отказался от этой мысли. Не найдется ли у кого-нибудь спичек? Я где-то оставил свою зажигалку. (Ищет по карманам. Неожиданно замечает ее на столе возле кресла, куда Лаура ее вчера положила. Подходит и берет ее.)
Это видит Старкведдер.
А, вот она. А я-то думал: где же я ее оставил?
ЛАУРА. Джулиан…
ДЖУЛИАН. Да? (Предлагает ей сигарету, она берет) Лаура, я ужасно сожалею обо всем этом. Если я могу что-то сделать..
ЛАУРА. Да-да, я понимаю.
Джулиан подносит ей зажигалку, закуривает сам.
ЯН. Мистер Старкведдер, вы умеете стрелять? Я умею. Ричард несколько раз давал мне попробовать. Конечно, я стреляю не так хорошо, как он.
СТАРКВЕДЦЕР. Вот как? И из чего же он разрешал тебе пострелять?
ЛАУРА (тихо). Джулиан, мне нужно поговорить с тобой. Очень нужно.
ДЖУЛИАН (так же). Осторожно.
ЯН. Двадцать второй калибр. Я очень хороший стрелок, правда, Джулиан? Помнишь, ты брал меня на ярмарку, и я сбил две бутылки?
ДЖУЛИАН. Да, дружище, было дело. У тебя верный глаз, вот что важно.
Пауза. Старкведдер достает сигарету.
СТАРКВЕДЦЕР. Не возражаете, если я закурю?
ЛАУРА. Пожалуйста, пожалуйста.
СТАРКВЕДЦЕР (Джулиану). Нельзя ли воспользоваться вашей зажигалкой?
ДЖУЛИАН. Конечно, прошу вас.
СТАРКВЕДДЕР. А, неплохая зажигалка. (Закуривает.)
Лаура делает движение, но останавливается.
ДЖУЛИАН. Да, очень надежная.
СТАРКВЕДДЕР. И довольно оригинальная. Благодарю вас. ЯН. У Ричарда было много ружей и дробовиков. И у него есть ружье, с которым он охотился в Африке на слонов. Хотите посмотреть? Они вон там, у Ричарда в спальне.
ИНСПЕКТОР. Ладно. Ты их нам покажешь. Знаешь, ты нам здорово помог. Придется взять тебя на службу. (Кладет руку Яну на плечо и подталкивает его к двери.) Мистер Старкведдер, мы вас не задерживаем. Можете заняться своими делами. Оставайтесь в пределах досягаемости, вот и все.
СТАРКВЕДДЕР. Хорошо.
Ян, инспектор и сержант выходят. Тяжелая пауза.
Я должен пойти посмотреть, может, мою машину уже вытащили. По дороге сюда мы, кажется, ее не проезжали.
ЛАУРА. Нет. Подъезд к дому с другой стороны.
СТАРКВЕДДЕР. Да? (Оборачивается на пороге.) Что ж, в дневном свете вещи выглядят совсем иначе. (Выходит на террасу и удаляется.)
ЛАУРА. Джулиан! Зажигалка! Я сказала, что она моя.
ДЖУЛИАН. Ты сказала, что она твоя? Инспектору?
ЛАУРА. Нет. Ему.
ДЖУЛИАН. Этому парню?..
Старкведдер проходит по террасе, и оба умолкают.
Лаура…
ЛАУРА. Осторожно. Он может подслушивать.
ДЖУЛИАН. Кто он? Ты его знаешь?
ЛАУРА. Нет. Нет, я его не знаю. Он… у него что-то стряслось с машиной, и он пришел сюда ночью. Сразу после…
ДЖУЛИАН (касаясь ее руки). Все в порядке, Лаура. Ты же знаешь, я сделаю все возможное.
ЛАУРА. Джулиан… отпечатки!
ДЖУЛИАН. Что за отпечатки?
ЛАУРА. На столе. На этом столе и на стекле. Они твои?
Старкведдер снова проходит по террасе.
(Нарочито громко и оживленно.) Это очень любезно с твоей стороны, Джулиан, я уверена, тебе удастся нам помочь.
Старкведдер скрывается из виду.
Они твои, Джулиан? Подумай.
ДЖУЛИАН. На столе… Да, там могли быть мои отпечатки.
ЛАУРА. О Господи! Что же делать?
Старкведдер снова проходит по террасе.
Полиция думает, что они принадлежат Мак-Грегору.
ДЖУЛИАН. Тогда все в порядке. Видимо, они и дальше будут так думать.
ЛАУРА. Но предположим…
ДЖУЛИАН. Мне пора идти, у меня встреча. Все в порядке, Лаура. (Похлопывает ее по плечу) Ни о чем не беспокойся. Я прослежу, чтобы с тобой было все в порядке. (Проходит к правой створке стеклянной двери.)
В левую входит Старкведдер.
СТАРКВЕДДЕР. Уходите?
ДЖУЛИАН. Да. Куча дел. Понимаете, выборы на носу уже через неделю.
СТАРКВЕДДЕР. Понимаю. Простите мое невежество, но вы кто? Консерватор?
ДЖУЛИАН. Я либерал.
СТАРКВЕДДЕР. А они еще существуют?
Джулиан, вздохнув, выходит на террасу.
(Бросив насмешливый взгляд на Лауру.) Понимаю… Начинаю понимать.
ЛАУРА. Что вы этим хотите сказать?
СТАРКВЕДДЕР. Это ваш друг, не так ли? Ну говорите же, друг?
ЛАУРА (с вызовом). Раз уж вы спрашиваете — да!
СТАРКВЕДДЕР. Вчера вы забыли рассказать мне один пустячок, не так ли? Вот почему вы в такой спешке выхватили у меня зажигалку и сказали, что она ваша! И как давно это у вас продолжается?
ЛАУРА. Некоторое время.
СТАРКВЕДДЕР. Но вы не уходите к нему?
ЛАУРА. Нет. Во-первых, из-за его политической карьеры. Это бы поставило на ней крест.
СТАРКВЕДДЕР. Конечно, в такое-то время! Неужели все остальные политики так уж целомудренны?
ЛАУРА. Здесь особые обстоятельства. Он был другом Ричарда, а поскольку Ричард — калека…
СТАРКВЕДДЕР. О, понимаю! Общественное мнение!
ЛАУРА (холодно) Вы, полагаю, считаете, что я обязана была вчера вам об этом сообщить?
СТАРКВЕДЦЕР. Не обязаны.
ЛАУРА (смягчаясь). Мне это показалось несущественным. Я имею в виду, я ни о чем другом не могла думать, — только о том, что я убила Ричарда.
СТАРКВЕДЦЕР (потеплевшим голосом). Да-да, я понимаю Я сам не мог думать ни о чем другом. (Пауза) Не хотите ли провести маленький эксперимент? Где вы стояли, когда выстрелили в Ричарда?
ЛАУРА. Где я стояла?
СТАРКВЕДЦЕР. Именно.
ЛАУРА. О, где-то там.
СТАРКВЕДЦЕР. Подойдите и встаньте, где вы стояли.
Лаура мечется по комнате.
ЛАУРА. Я… не помню. Не спрашивайте меня Я… я была вне себя… Я…
СТАРКВЕДЦЕР. Муж что-то вам сказал, и вы схватились за револьвер. Ну же, давайте разыграем. Вот стол, вот револьвер. Итак, вы с ним поссорились, вы схватили оружие — берите…
ЛАУРА. Не хочу!
СТАРКВЕДЦЕР. Не будьте дурочкой, оно не заряжено. Ну же, берите.
Лаура берет револьвер.
Нет. Вы же его схватили! Вы не брали нежненько, как сейчас. Вы схватили и выстрелили! Покажите, как вы это сделали.
Лаура пятится, неловко держа револьвер.
ЛАУРА. Я…
СТАРКВЕДЦЕР (кричит). Ну же. Показывайте! Лаура пытается прицелиться Дальше. Стреляйте! Оно не заряжено.
Лаура все еще колеблется.
(Торжествующе забирает у нее револьвер) Так я и знал. Вы никогда в жизни не стреляли из револьвера. Вы не знаете, как это делается. Вы даже не знаете, что его надо было снять с предохранителя. Вы не убивали своего мужа.
ЛАУРА. Нет, убила.
СТАРКВЕДЦЕР. О нет, не убивали.
ЛАУРА. Зачем мне тогда было говорить, что я его убила?
СТАРКВЕДЦЕР. Затем, что его убил Джулиан Фаррар!
ЛАУРА. Нет!
СТАРКВЕДЦЕР. Да!
ЛАУРА. Нет!
СТАРКВЕДЦЕР. А я говорю — да!
ЛАУРА. Если это сделал Джулиан, с какой стати мне говорить, что это я?
СТАРКВЕДЦЕР. Потому что вы полагали — и совершенно справедливо — что я покрою вас. Да, хорошо же вы меня разыграли. Но я выхожу из игры, слышите?! Выхожу. Будь я проклят, если и дальше стану лгать, чтобы спасти шкуру майора Фаррара.
Лаура улыбается, спокойно идет к столу и берет сигарету, затем поворачивается к Старкведдеру.
ЛАУРА. Станете! Придется! Теперь вы не можете отказаться. Вы уже рассказали полиции свою историю. Вы не можете ее изменить.
СТАРКВЕДЦЕР. Что?
ЛАУРА. Что бы вы ни думали, что бы вы ни знали, вам придется держаться своей первой истории, вы — косвенный соучастник, вы сами так сказали. (Затягивается сигаретой.)
СТАРКВЕДЦЕР (встает, смотрит ей в лицо ошеломленно). Будь я проклят! Ах ты маленькая…
Занавес.