САНДРА. Ну? А при чем тут Джон?
ДЭВИД. Ты столкнула Барри со скалы?
САНДРА. Да нет же! Я уже говорила тебе…
ДЭВИД. Послушай, Сандра. Лично меня совершенно не колышет, столкнула ты его или нет. Но мы должны это уточнить, чтобы понять мотивы Алека. Что, столкнула? Влюбилась в Джона, а Джон такой простофиля! Развод тебя не устраивал, ведь Барри был богат, а Джон беден. И вот вы с Барри остались одни на той скале, а такой шанс нельзя было упустить. И ты столкнула Барри. (Трясет ее за плечи,) Столкнула? Говори, столкнула?
Наконец Сандра молча кивает.
(Отпуская ее.) И Алек знал!
САНДРА. Он не мог знать.
ДЭВИД. Алека не проведешь. Он не просто подозревал — он был убежден. Он выжидал. Ты вышла замуж за Джона, потом Джон тебе надоел, и ты завела интрижку со мной. И тут появился у Алека шанс — шанс наказать Джона, тебя и меня. Сумасшедший, говоришь? Разумеется, сумасшедший. Но вопрос не в этом, а в том, что нам сейчас делать?
САНДРА. Нам нужно выбраться отсюда.
ДЭВИД. Понятно. Вот только как?
САНДРА. Будем стучать в дверь. Будем кричать.
ДЭВИД. Какое к черту кричать? Ну, придет кто-нибудь, выпустит нас, а потом найдут труп — и мы попались! Притянут за убийство, а оправдания будут такие фантастические, что ни один адвокат не поверит. Боже мой, ты даже сказала той бабе, Брайс, что будешь ждать Джона!
САНДРА. Но мы скажем, что приходил Алек, мы объясним…
ДЭВИД. Идиотка! Алек будет все начисто отрицать. Не зря он тут ни разу не снял перчаток. Он скажет, что и близко не подходил к этому дому. Наверняка уже состряпал себе шикарное алиби.
САНДРА. Но может быть, кто-нибудь видел, как он сюда вошел…
ДЭВИД. В здешнем-то крольчатнике? Сомневаюсь. Выход, должен быть какой-то выход… (Выходит на кухню, возвращается.) Черт, там только две сточные трубы (Выглядывает на балкон.)
САНДРА. Может, есть пожарный спуск?
ДЭВИД. Он наверняка в общем коридоре. С балкона можно уйти только одним путем — сигануть вниз. Но должен быть выход, какой-то выход…
САНДРА. Телефон! Можно кому-нибудь позвонить. Мы скажем, что…
ДЭВИД. Да-да! Как же я раньше не догадался, черт возьми! (Другим тоном) Кому звонить-то? И что мы скажем?
Они смотрят друг на друга, затем отводят глаза. Звонит телефон.
САНДРА. Ответь! Ради Бога ответь! Хуже уже не будет!
ДЭВИД. Да. Да, тут ты права. (Встает, подходит к телефону, берет трубку и некоторое время стоит, слушает; в трубку, измененным голосом.) Алло? (Накрыв рукой трубку, поворачивается к Сандре.) Это Алек.
САНДРА. Алек?
Дэвид слушает, затем бросает трубку на рычаг.
Что? Что он сказал?
ДЭВИД. Он сказал, что мы попались, как крысы в ловушку; мы в крысоловке! Он говорит, через несколько минут появится полиция.
САНДРА. Полиция! (Кидается к балкону.) Полиция! Нет, нет! Должен быть какой-то выход.
ДЭВИД. Выход только один — с балкона вниз.
САНДРА. Самоубийство? Ты рехнулся. Мы расскажем, мы все объясним. Они поверят…
ДЭВИД. Нас арестуют за убийство. И приговорят.
САНДРА. Нет! (Смотрит на полукруглое окно над входной дверью.) Должен быть выход, должен быть. (Идет к кофейному столику, все с него смахивает на пол, подтаскивает к двери, влезает на него, просовывает руку в окно.)
ДЭВИД. Что ты пытаешься сделать, ты, дуреха! Процарапать себе выход? Царапай! Царапай!
САНДРА (слезает со стола). Я не делала этого! Я не убивала Джона! Ты во всем виноват, ты! Зачем мы вообще встречались? Почему ты не мог оставить меня в покое?
ДЭВИД. Мерзкая ведьма, ты сама меня в это втравила.
САНДРА. Видеть тебя не могу! Мне смотреть на тебя противно! Холодный, черствый, жестокий, самовлюбленный, порочный. Никому на свете не сделал ни черта хорошего, все только себе.
Дэвид швыряет ее на диван и хватает за горло.
Раздается стук в дверь.
ГОЛОС. Откройте. Полиция.
Дэвид выпрямляется.
ДЭВИД. Пусть входят! В первый раз ты ушла от них. Теперь не уйдешь.
Стук повторяется.
ГОЛОС. Открывайте, живо!
САНДРА. Ненавижу тебя.
ДЭВИД. А может, тебе дадут пятнадцать лет тюрьмы. Как тебе это понравится?
Сандра падает в кресло.
Пятнадцать лет в камере.
Стук повторяется.
ГОЛОС. Мы выломаем дверь.
ДЭВИД. Зачем им я? Они пришли за тобой, а не за мной. Это ты убила Барри, а не я. Какого черта, я не дам впутать себя в это дело.
Раздаются удары в дверь — тяжелые, размеренные, непрерывные Сандра истерически хохочет, потом замолкает.
САНДРА. Крысы в ловушке, вот что мы такое. Крысы в ловушке.
Занавес.
Полуденный берегОдноактная пьеса
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
МИСТЕР СОМЕРС, меланхоличный мужчина средних лет.
НОРИН СОМЕРС, его жена, бойкая дамочка за 30, хорошенькая, но простоватая.
ДЖОРДЖ ГРУМ, пожилой толстяк флегматического типа.
МИССИС ГРУМ, его жена, пятидесятилетняя сплетница.
БОБ УИЛЕР, молодой человек лет 30-ти, остряк и балагур.
ПЛЯЖНЫЙ СТОРОЖ, старик в униформе, со слезящимися глазами и красным носом.
МИССИС ГАННЕР (мамуля), властная немолодая особа.
ПЕРСИ ГАННЕР, ее сын, миловидный меланхоличный юноша.
КРАСОТКА, молодая девица умопомрачительной внешности.
ФОЛИ, инспектор.
МАМАША.
МАЛЬЧИК.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК.
Приморский пляж. Летний день.
На небольшом возвышении — три пляжные кабинки. На одной надпись «Байдэ-Уи», на другой «Мон-Дезир», на третьей «Бен-Невис», — а также подзорная труба — для обозрения залива. Вниз, к кромке воды, от каждой кабинки ведут короткие лесенки. У их подножия среди различного пляжного мусора виден недостроенный замок из песка. Чуть в стороне стоит шезлонг.
Двери «Мон-Дезира» и «Бен-Невиса» закрыты, но «Байдэ-Уи» открыта; видно, что она забита скарбом — чашками, плащами, складными стульями и т. п. Перед ней на таких же стульях сидят мистер и миссис Грум. Миссис Грум вяжет, ее супруг пытается читать газету. На песке растянулись миссис Сомерс и Боб Уилер, оба в купальных костюмах. Мистер Сомерс — бледный и усталый — сидит в шезлонге, одетый в пальто и шарф, рядом торчит тяжелая трость. Рядом валяется ворох только что снятой одежды: брюки, платье, комбинация и т. д. Норин Сомерс украшает ракушками песчаный замок. За сценой благим матом орет мальчик и заливисто лают собаки.
БОБ (снимает ведерко с верхушки замка). Ну вот.
НОРИН. Умница.
БОБ. Сказочный замок для девушки моей мечты.
НОРИН. Берегись, Артур услышит.
БОБ. Он СПИТ.
НОРИН. Как всегда.
БОБ. Девушка моей мечты, я тебя люблю. (Вынимает из коробки шоколадную конфету и ест.) Нет, честно, люблю.
НОРИН. Эй, ты слопал мою последнюю конфетку! (Швыряет коробку на песок.)
БОБ (подбирает коробку и бросает ее в сторону маленькой урны). Ай-яй-яй. Соблюдайте чистоту в Британии!
Слышно, как низко пролетает самолет, вслед ему лают собаки.
НОРИН. Есть еще ракушки?
БОБ (подбирает раковину). Пожалуйста. Гляди какая!
Мамаша проходит по пляжу.
МАМАША. Эрни! Эрни! Перестань, я кому сказала! (Бобу.) Нет, я не вам. Я сыну. Оставь собаку в покое, она укусит!
НОРИН. Та-та-та, вот так всегда.
Из-за сцены влетает большой мяч, следом входит молодой человек.
перешагивает через лежащих на песке, забирает мяч и уходит.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Извините. Извините. Извините.
МАМАША. Эрни!
БОБ. На пляже не соскучишься, а?
МАМАША. Пошел бы поплескался в водичке. Смотри, вот Берт купается. Почему бы тебе тоже не искупнуться?
МАЛЬЧИК (за сценой). Не хочу купа-аться, бу-у!
МАМАША. Я привезла тебя на море, думала, ты будешь радоваться, плескаться, плавать — а ты что? Только ревешь как ненормальный.
МАЛЬЧИК (за сценой). Не хочу-у, бу-у!
МАМАША. Ну раз ты так, я пошла одна.
МАЛЬЧИК (за сценой). Бу-у!
МАМАША. Заткнись!
БОБ. Ну и детка, а?
МАМАША. Что-о?!! (Уходит.)
НОРИН. Когда я в первый раз попала на море, я и сама орала так, что голова разрывалась. Дескать, море мокрое, а песок грязный. Все новое поначалу никому не нравится.
БОБ. Это хорошо, когда есть занятие получше, чем плескаться в море, а, Норри?
НОРИН. Да тише ты, Боб! Ты шокируешь Артура.
БОБ. Как можно шокировать старину Артура! Его ничем не проймешь, верно, Арти?
Мистер Сомерс только устало улыбается.
НОРИН. Ну ладно, пойду еще разик искупнусь. Пошли, Боб.
БОБ. Да холодно.
НОРИН. Неженка!
БОБ. Вам, теткам, холод нипочем. Во какая защита!(Шлепает ее по заду.)
НОРИН. Э, это уж слишком. Слушай, махнем до мола, а? Спорим, я раньше доплыву?
БОБ. Идет. Отмечай старт. (Сам убегает.)
НОРИН (бежит за ним). Эй, так нечестно!
Мистер Сомерс встает, откладывает газету, берет свою пазку, поднимается по лесенке и идет к выходу с пляжа.
МИССИС ГРУМ (неодобрительно). Должна тебе сказать, Джордж, не тот уже Литл-Слипинг, совсем не тот!
ДЖОРДЖ. Совсем, что ли, слипся?
МИССИС ГРУМ. Публика не та. На следующий год я и не подумаю сюда ехать.
ДЖОРДЖ. А…
МИССИС ГРУМ. Болтают, орут, отпускают пошлые шуточки! Как будто они на пляже одни.
ДЖОРДЖ. А ты не слушай, дорогая.
МИССИС ГРУМ. Что ты сказал?
ДЖОРДЖ. Сказал, что не надо их слушать.
МИССИС ГРУМ. Не болтай вздор, Джордж.
ДЖОРДЖ. Не буду, дорогая.
МИССИС ГРУМ. А этот шутник ей даже не муж. Она замужем за другим.
ДЖОРДЖ. А ты откуда знаешь?
Из-за сцены вылетает мяч, следом вбегает молодой человек.
МИССИС ГРУМ. Ну, знаете!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК. Извините. (Забирает мяч и уходит.)
МИССИС ГРУМ. Мамаши не могут уследить за своими детьми! Молодые люди и девушки скачут чуть не нагишом и пуляют мячом куда попало. Не дают приличным людям спокойно отдохнуть!