– / Они хладнокровные. Такой образ жизни не вынуждает их искать пищу для того, чтобы греть тело, как тебе. Они греют тело атмосферой.
– Спят?
– /Не думаю, ждут тепла, скорее всего. Будь аккуратнее. Еще пару раз вытащить тебя я смогу, но ты сам должен понимать…
– Прости, – Эхо развернулся, собираясь уйти как можно дальше от того, что могло бы представлять для него опасность.
Все пространство уровня нагрелось за считанные секунды. Радиаторы вокруг сначала исказили воздух температурой, а после и вовсе зажглись яркими красными огнями. Отведение тепла началось внезапно, Эхо даже не успел среагировать. Ощущение было такое, словно он вот-вот сварится внутри своей брони. Кожа, покрытая одним лишь нательным бельем начала плавиться, перемешиваясь с тканью. Вот только Эхо старался не издавать ни звука.
Шорохи за спиной заставили юношу обернуться и увиденное повергло его в шок. Перед глазами мелькали картинки возможных родственников этих существ, и лишь некоторые из них отдаленно напоминали то, что видел парень. Гуманоидные ящеры вставали в полный рост, а хитиновая броня на них не проста оставалась целой – она, скорее, пыталась впитывать и аккумулировать как можно больше тепла.
– /Беги, Эхо. / – прошептала девушка, опасаясь издавать лишние звуки в угоду ситуации.
Парень рванул что есть сил куда глаза глядят. Пока что существа еще не разогрелись и их подвижность ограничена температурой их тел, но пройдет пара секунд и эта раздирающая жара даст им сил. Так и произошло.
Перепрыгивая с крыши на крышу, с переходного мостика на другой Эхо отчетливо слышал, как позади об бетон и стекло скребутся когти ящериц, что превратились в высшие формы жизни этого уровня. Сейчас нужно было не только скрыться, но и уйти с зоны поражения радиаторов.
Ожоги появлялись за секунды, а броня становилось мягкой. Стоит только вдавить палец в бронепластину, как тут же оставался след. От нательного белья начал идти дым и казалось, что существовать в такой среде не может никто, но звуки, что приближались, говорили об обратном.
Впереди замаячил длинный пролет, что вел на здание ниже. Пара сотен метров, оставалось только рвануть вниз и положиться на привод, что висел на пояснице. Шаг и юноша уже мчался на встречу крыше, что была намного ниже той, на которой он стоял. А там, в паре десятков метров, сетчатка подсвечивала лестницу, что спускалась в самые недра плиты, разделяющей уровни.
Привод полыхнул, толкнув Эхо вперед, и вскоре начал гореть равномерным пламенем, замедляя тело. Шлем выдал предупреждение, но юноша уже ничего не мог с этим поделать. Устройство маневрирования заглохло от перегрева, оставив парня крутиться в воздухе от импульса ускорения. Температура среды не позволяла смешивать топливо в необходимых пропорциях, и горячий воздух, попадая в камеру сгорания, моментально привел к перегреву.
Эхо болтался в пространстве не в силах поймать нужное положение, этажи мелькали один за другим, и земля неумолимо тянулась к юноше. Жесткий удар поставил парня на ноги и тут же обрушил на землю. Кость голени сдвинулась с положенного ей места и уперлась в пластик брони, что защищал ноги, оставив торчащий бугор на белой пластине.
Кровь начала затекать в ботинок и как бы Эхо ни старался, встать – у него не получалось. Эта боль, казалось, была куда хуже, чем при отсечении руки. Каждое движение заставляло кость скрестись о пластик, пока кровь медленно запекалась, пропитывая одежду. Эхо ножом срезал броню с ноги и попытался вправить открытый перелом. Несколько раз пришлось дернуть прижатую здоровой ногой голень, чтобы кость зашла обратно, встав на свое место. Эхо лежал на спине, уперевшись в отбортовку площадки и вправлял перелом. Рваная рана отдавала так много крови, будто прорвало какой-то кровавый резервуар под давлением.
Скотч из поясной сумки примотал единственное, что можно было использовать в качестве шины, и Эхо остался без ножа, зафиксировав им перелом.
– / Эхо! Привод! /
Парень неосознанно активировал устройство, что было на последнем издыхании и волоком полетел за ним куда-то к краю. В этот момент, ровно на то место, где лежал Эхо обрушилась тяжеленая туша ящера. Желтые глаза блеснули во мраке, отражая тусклый свет от раскаленных радиаторов.
Пробив телом юноши ограждение привод вытолкнул Эхо с площадки. Предупреждение о перегреве вновь всплыло в визоре шлема и в эту же секунду раскаленное устройство взорвалось, не в силах совладать с преждевременной детонацией топливной смеси. Юношу, обожженного радиаторами и взрывом, швырнуло в сторону и он, ударившись об плитку мостовой, рухнул в лестничный пролет, что шел вниз.
Ступени предательски били по шлему, спине, рукам. Сломанная нога потеряла шину и изогнулась, вновь оголив окровавленную кость. Эхо как дикий зверь рычал от боли, пытаясь спрятаться в любом укромном уголке. Звуки клацающих по стали когтей приближались, и юноша юркнул в ближайшую дверь, оставляя за собой красную полосу крови.
– Мира, это конец… – с ужасом признавал парень, понимая, что, будучи переваренным он уже не сможет восстановиться.
Пара настенных ламп тускло загорелись, лениво набирая мощность. И лишь в этот момент Эхо понял, что что-то не так. Символы перед глазами пропали. Он настолько к ним привык, что даже не сразу почувствовал их исчезновение.
– Мира? – Эхо оглядывался по сторонам и даже скинул шлем, чтобы переключиться на сетчатку. – Сети нет. Мира!
Вряд ли у Эхо была минута, чтобы собраться с мыслями, но с пониманием того, что сети тут нет пришло осознание своей беспомощности. Он умрет, а Мира даже не будет этого знать. Она даже не увидит последние минуты жизни Эхо. Парень склонил голову, разглядывая изуродованную ногу.
Тишина отчаяния заполняла комнату, словно раскаленная вода.
– Вот же… дурак, – парень коснулся пальцем лужи своей крови.
Палец оторвался от пола, а вместе с ним и тонкая нить красного цвета. Нить привязалась к пальцу, и чем выше юноша поднимал руку, тем сильнее распутывался кровавый клубок, что вытекал из ноги.
– Я хочу жить.
Кровь поднималась вверх, запутывалась в хитросплетениях перед лицом юноши и звенела словно вибрирующая струна. Сети не было, а значит контроль вновь перешел к пользователю. Если бы Эхо всю жизнь прожил в таком месте, то он запросто мог бы обменять свое скромное долголетие на силу, способную резать сталь. Годы блужданий по миру сделали свое дело. Эхо больше не боялся того, что умеет. Смирение подарило ему выдержку, способную подавить страх. Кровь слушалась Эхо. Теперь он чувствовал каждую нить, что поднял в воздух.
Не было ничего необычного в том, что Эхо спокойно управлял своей собственной кровью. Это лишь малая часть безумного окружения, и относиться к такой силе нужно было с обыкновенным спокойствием. Стоило парню смириться с той абсурдностью мира, как все встало на свои места. Мальчишка имел возможность управлять машинами не по тому что он особенный, а по тому, что просто вышел из зоны действия сети. Обычный человек, в необычном месте.
Не было больше того трепета, когда кровь взмывала вверх, кружа вокруг как паутина на ветру. Все размеренно и собрано витало в воздухе. Ни единой капли не упало на кафель зала в котором очутился парень. Именно этого контроля не хватало в те давние времена.
Ящеры ломанулись в дверной проем, но так и не смогли приблизиться к парню. Кровавый танец закружил их оторванные конечности в воздухе и вскоре на землю рухнули безжизненные куски разодранного мяса. Эхо стоял посреди комнаты, сменившей свой серый цвет на парадно красный, и выжидал появления следующей партии существ. Одежда начала остывать и вскоре почувствовалась прохлада. Сломанная нога ныла и не давала покоя и как только наступила гробовая тишина Эхо рухнул на четвереньки и пополз к выходу.
В последний момент он оглянулся, услышав знакомый голос, но в комнате было пусто.
– Померещилось? – парень сделал ползок в коридор.
– /Эхо! / – расплакалась Мира. – / Ты вышел из сети! Я боялась, что ты умер… /
– Пронесло в этот раз. Чудом, – спокойно ответил Эхо, с ног до головы покрытый кровью.
– / Точно… Я все никак не могу смириться с мыслью, что люди твоей ветви в тесном контакте с нанороботами. / – усмехнулась девушка. – / Мне кажется, что твои предки не подозревали как ты будешь использовать свою кровь. /
– Точно… – Эхо облокотился на холодную стену и почувствовал, что как только сеть перехватила управление машинами – стало легче. – Я отдышусь и пойдем вниз… Эти радиаторы отводят тепло. И если не сверху, то явно снизу. Как думаешь, что там?
– / Кажись – курорт… / – Мира задумчиво произнесла слово, которое парень уже от нее слышал, но так и не успел разобраться с тем, что же это.
Несколько часов, проведенных в темноте коридора, позволили кости срастись ровно настолько, чтобы нога могла удержать парня. Боль при ходьбе еще отдавалась в мышцах, но так было намного лучше, чем когда раскуроченная нога висела на куске мяса.
– Эта дрянь разлетелась! – Эхо отстегнул от поясницы остатки привода и вернул свою сумку на законное место.
– / Не удивительно. Мне кажется, что мы использовали их не так, как задумывалось. /
Эхо вновь громко рассмеялся, поддаваясь адреналину, что еще не успел выветриться. – У нас не было выбора! Но если еще раз найдем подобное, то возьму с запасом.
Коридор закончился дверями транспортного узла. После нехитрых махинаций с маршрутизатором пространство звонко завибрировало. Воздух со свистом выдавился через плотно сомкнутые двери, и на невероятной скорости перед Эхо появилась очередная вагонетка, что должна была доставить его вниз.
– Идем? – парень зашел в кабину вагонетки.
– / Идем! Мы близко! /
Двери лязгнули, и коробочка устремилась глубоко в тело плиты перекрытия. Время вновь начало сужаться от тоскливости перемещения на столь дальние дистанции, но было и нечто необычное во всем этом движении вниз, ведь за все время пути Эхо либо падал своим ходом, либо двигался на платформах.