Сидя за кухонным столом, Дэвид Пауэр уронил голову на руки и заплакал.
Он оплакивал все, что с ними произошло.
Наступил вечер вторника. Двадцать четыре часа назад Джерри пришел к ней домой, уверенный, что она соберет свои вещи и уедет с ним в фургоне. Мог он ее убить? Сбросить в море вместе с Лиффи? Клэр не знала. Возможно, он был в здравом уме и действительно звал ее с собой в Англию. Все равно это выглядело чистым безумием. Клэр повторяла тысячу раз, что не внушала Джерри ложных надежд. Много лет назад они пару раз целовались и танцевали. Этим могла похвастаться каждая девушка, на которую Джерри обращал внимание. Джерри с легкостью добивался всего, чего хотел, от тех, с кем встречался. Он не мог рассматривать поцелуй и совместный танец как признак особого отношения, которое накладывает обязательства. Джерри знал, что она не слишком счастлива с Дэвидом, что ее жизнь оказалась далека от идеала… но что с того?
Анджела и Дик проявили себя с самой лучшей стороны, но говорить это или думать об этом – все равно что ставить заезженную пластинку. Анджела и Дик всегда проявляли себя с лучшей стороны, сколько Клэр их помнила.
– Возьми машину, – предложил Дик. – Мне она пока не нужна. Если хочешь, съезди и забери вещи.
Клэр вернулась в садовый домик на машине Дика. Она знала, что Молли и Нелли выглядывают из разных окон, гадая, что же она задумала. Ей было все равно. Она и сама не знала, что задумала.
Она методично прошлась по комнатам, наводя порядок для Дэвида. Она убрала постель и сложила все грязное белье в наволочку, проследив, чтобы туда не попали ее вещи – только одежда мужа. Она приспособила другую наволочку под мешок для мусора и бросила в нее рваные чулки и пустые банки из-под джема. Она даже отчистила грязный уголок в кухонном шкафу, который давно ждал своего часа, и выстелила полку новой бумагой. Она не хотела никого оскорбить беспорядком в доме, если Молли и Нелли придут позаботиться о бедном Дэвиде.
Она просидела пятнадцать минут на непривычно прибранной кухне, пытаясь придумать, что бы такое написать Дэвиду, а потом решила, что писать нечего. Он ведь тоже не оставил ей никакой записки. Он провел здесь всю ночь, а потом его вызвали на пляж осмотреть тело Джерри. Возможно, у него просто не было времени.
Она обхватила руками голову. Джерри успел отправить фотографии Дэвиду? Или он оставил снимки в фургоне? Нет, в полиции сказали, что в фургоне ничего не было. Анджела упомянула об этом: никакого фотооборудования. Там было пусто, как будто Джерри подчищал за собой.
Предположим, Джерри подбросил конверт в смотровую. Допустим, доктор Пауэр увидел снимки. Сердце Клэр сжалось при мысли о милом старике, который увидел непристойные доказательства супружеской измены собственного сына с девушкой из круга семейных друзей. Потом она одернула себя. С какой стати ей волноваться? Ее на снимках не было. Она нянчилась с ребенком и занималась домом, пока это происходило у нее за спиной. Она не позволит себе проникнуться сочувствием и состраданием, потому что это она заслуживала сочувствия, как никто другой.
Она встала, разложила продукты, купленные для Дэвида на ужин, так, чтобы он их увидел, и сунула в багажник собранный чемодан. Закинула наволочку с мусором на заднее сиденье, подсыпала в плиту угля и закрыла за собой дверь.
– Ты здесь и двух дней не пробыла, хватит драматизировать. Разве ты не приятная гостья во всех отношениях?
– Сейчас вряд ли.
Лиффи попросилась к матери на колени и тут же захотела спуститься, потом вразвалочку подошла к Анджеле.
– Жаль, что Джерри не увидит, как родится ребенок Фионы.
– Что?
– Фиона может родить в любой момент, ты же знаешь.
– Ах да, конечно, я думала… Почему ты говоришь об этом?
– Джерри любил детей. И умел с ними обращаться. Он часто упоминал Лиффи. Ты знала об этом?
– Нет.
Клэр вздрогнула.
Анджела решила сменить тему:
– Я возвращалась из школы по Черч-стрит и встретила Фиону. Она шла в фотоателье, чтобы разобрать вещи… Клэр? Что случилось?
– Боже мой, боже мой, я совсем об этом забыла. Анджела, можно я снова возьму машину? Пожалуйста! Всего на пять минут.
– Можно, конечно, но что…
Клэр выбежала на улицу и прыгнула на переднее сиденье. Ключи, как всегда, торчали в замке зажигания. Дик Диллон выглянул из окна на втором этаже, чтобы узнать, кто уехал на его машине, грохоча шестернями сцепления.
На Фионе был серый халат с широким белым воротником. Она не носила траур.
«Наверное, никто не шьет для беременных траурную одежду», – подумала Клэр.
Фиона перебирала пронумерованные коричневые конверты, на которых были проставлены даты.
– Мне очень жаль, – сказала Клэр.
Фиона кивнула, не отрываясь от работы:
– Когда чем-то занят, это помогает. Делает мир вокруг тебя более-менее нормальным.
– Ясно.
Повисло молчание.
Клэр действовала импульсивно. Теперь она не понимала, как спросить о снимках. Но раз она пришла, нужно было как-то заговорить. Клэр не могла допустить, чтобы снимки попали в чужие руки, чтобы кто-то вскрыл конверт и обнаружил то, что она увидела в воскресенье вечером. Никому не позволено смотреть на снимки, предназначенные только для ее глаз.
– Фиона?
Сестра Джерри подняла на нее свое идеально очерченное, овальное лицо. Фиона была бледна, под большими темными глазами залегли тени. Во взгляде застыл немой вопрос.
Клэр сглотнула и продолжила:
– Знаешь, бывает так, что ты думаешь, будто выхода нет, а потом кто-то тебе помогает. Это может изменить твою жизнь.
Фиона посмотрела на Клэр в замешательстве.
– Наверняка в твоей жизни что-то такое случалось. Возможно, Джерри помог тебе. Ничего не сказал, ни о чем не попросил. Просто помог.
Фиона глядела на Клэр, пытаясь прочесть по ее лицу, знала ли она о тайной беременности и о том, как Джерри приехал в Англию, чтобы заботиться о сестре. Клэр чувствовала, что идет по очень тонкому льду.
– Думаю, все мы испытывали нечто подобное. И если находится тот, кто готов все уладить, можно избежать неприятностей.
– Да. – Фиона все еще сомневалась.
– Джерри сделал людям много добра. Ты, возможно, не знаешь, но твой брат помогал в беде очень многим. Теперь я хочу помочь Джерри.
– Как сейчас ему можно помочь? – воскликнула Фиона.
Клэр говорила очень быстро:
– Где-то здесь, или в личных папках, или еще где-то, есть фотографии, которые, по мнению Джерри, нельзя никому показывать.
– Какого рода фотографии?
– Не все ли равно, какого они рода, если ты мне поверишь? Поверишь, что Джерри не хотел, чтобы их нашли.
– Это так важно?
– Да.
– Но почему Джерри не разобрался с этим до того, как… до того, как он…
– Джерри не утопился.
Фиона огляделась по сторонам. Все в поселке думали о самоубийстве, но никто не произносил этого вслух.
– Но…
– Он не мог, Фиона, он был совсем другим человеком, тебе ли не знать.
– Я не верила, что это возможно, но как еще?..
– Джерри был расстроен. Он, скорее всего, был сильно расстроен и просто пошел лазать по скалам. Он всегда так делал.
Пусть это было неправдой, но слова Клэр несли утешение, и Фиона была готова поверить.
– Наверное…
– Многие люди обретут второй шанс, если никто не увидит этих снимков. Я знаю это, потому что мне тоже когда-то дарили второй шанс, и тебе, вероятно…
Большие встревоженные глаза Фионы наполнились слезами.
– Много лет назад Джерри действительно очень мне помог, – сказала она. – Я хотела сделать одно, а он уговорил поступить по-другому и оказался совершенно прав.
Фиона почти бессознательно погладила живот, словно вспомнив о Стивене, своем первенце, который жил в чужой семье.
– Да, я говорила примерно об этом…
Клэр не хотела, чтобы Фиона открыла ей свою тайну.
– Если бы я только могла…
Фиона протянула ключ:
– Если они где-то здесь, то в его комнате. В стальном шкафу у окна.
– Спасибо, Фиона.
Клэр сразу же нашла их. В сейфе почти ничего не было, кроме веселой открытки, которую она однажды прислала Джерри из Дублина, письма с просьбой найти ее сберегательную книжку и записки с благодарностью, когда он это сделал.
Рядом лежал коричневый конверт, который Джерри показывал ей в садовом домике, и накладная, где говорилось о доставке копий мисс Кэролайн Нолан и доктору Пауэру. Значит, Клэр все-таки опоздала. Ее руки словно налились свинцом, когда она перекладывала содержимое сейфа в свой большой портфель. Зачем Джерри хранил ее письма и невинные записки? Клэр оставила сейф открытым.
Она прислонилась головой к оконному стеклу.
Сказать Фионе, что в сейфе ничего не было, или признаться, что она нашла фотографии? Что вызовет меньше вопросов?
Но оказалось, что беспокоиться не о чем и никакого решения принимать не нужно.
Фиона постучала в дверь:
– Можно войти?
– Да.
Клэр смотрела в окно на Черч-стрит, где сновали прохожие, занятые привычными делами.
– Хорошо, что ты пришла, – сказала Фиона.
– Почему?
– Потому что теперь я верю, что это действительно был несчастный случай. Если бы Джерри собрался покончить с собой, он бы не оставил ничего, что могло бы навлечь неприятности на него… или на тебя, Клэр. Джерри боготворил тебя. Благодаря тебе я поняла, что он не накладывал на себя руки.
– Да, похоже на то.
Взгляд Клэр был по-прежнему прикован к дороге.
– Значит, он не попадет в ад. Я бы не вынесла, если бы Джерри попал в ад за то, что лишил себя жизни. Я думала об этом с утра понедельника.
Клэр неловко обняла Фиону и еще раз посмотрела поверх ее плеча на вид из окна. Джерри Дойл, должно быть, наблюдал эту картину каждый день, сидя в своем нелепом, роскошно обставленном офисе и управляя стабильным маленьким бизнесом своего отца.
Дэвид изучал рентгеновский снимок вместе с отцом.
– Бедро у этой несчастной сильно изношено. – Доктор Пэдди Пауэр был полон сочувствия к пожилой женщине, проживавшей на Фар-Клифф-роуд. – Наверное, она очень страдает от боли.