К тому же теперь скрыть что-либо не представлялось возможным. Промах Молли был слишком очевиден для всех. Румянец на ее лице заалел еще ярче.
– Все в полном порядке, мистер О’Брайен. Ваша дочь совершенно права: я действительно по ошибке положила пять фунтов обратно в сумку. Как хорошо, что у вас такой бдительный кассир.
Молли любезно протянула купюру, отмахнувшись от Тома и намеренно вручив ее Клэр.
Девочка спокойно приняла деньги и выдала сдачу. Она не присоединилась к бормотанию отца и заверениям в том, что такое могло случиться с кем угодно.
– Спасибо, миссис Пауэр, – сдержанно поблагодарила Клэр.
– Спасибо тебе, Клэр, – ответила Молли Пауэр.
За ее спиной звякнул дверной звонок.
– Она больше никогда не придет сюда за покупками, – сказал Том О’Брайен жене.
День выдался долгим. Клэр так и не дочитала главу об облаках в учебнике географии. Родители не смогли выкроить время, чтобы поговорить с дочерью наедине, а она не успела сообщить им свою точку зрения на недоразумение с миссис Пауэр. С каждым следующим часом она все меньше раскаивалась и все больше злилась на Молли Пауэр. В конце концов, это была вина покупательницы, а она даже не извинилась. Клэр ненавидела сейчас отца и готова была просто убить его за то, что он унижался перед миссис Пауэр и огорченно извинялся за промах, в котором была виновата та женщина, а не он и его дочь.
На пару приятных мгновений магазин оказался пуст. Клэр протянула руку к учебнику географии и тут же отдернула ее при взгляде на мать.
– Все в порядке, он забудет об этом. К завтрашнему дню все простит, – ласково успокоила ее Агнес.
– Тут нечего прощать! Она не дала мне денег. Я должна была отдать ей три фунта шестнадцать шиллингов и продукты, так, что ли?
– Тише, Клэр, не упрямься. До чего же трудно с тобой!
– Со мной не так уж трудно. Я просто хочу знать. Если я должна так делать, скажите мне, и я буду так делать. Я же не знала об этом раньше.
Агнес с нежностью посмотрела на младшую дочь:
– Не понимаю, откуда ты такая взялась. Ты умнее всех нас, вместе взятых.
Клэр эти слова не успокоили, она по-прежнему выглядела возмущенной.
– Порой случается так, что нет ни правых, ни виноватых. Не для всего можно установить правила. Так тебе понятно?
– Да, – немедленно согласилась Клэр, – теперь мне понятно. Как со Святым Духом.
– С чем?
– Со Святым Духом. Мы должны верить в Него, не понимая Его. Он не птица и не ветер. Чем-то Он все же является, и нам достаточно это знать, а понимать необязательно.
– Не думаю, что это совсем одно и то же, – озадаченно ответила Агнес. – Но если этот пример поможет тебе уяснить, как вести торговлю в маленьком поселке вроде нашего, тогда, ради всего святого, воспользуйся им.
Лавка закрылась в одиннадцать вечера. У Тома О’Брайена ныла спина от наклонов и подъема тяжестей. Он уже забыл о летних тяготах и усталости. Шла первая неделя лета. Впереди с божьей помощью маячило еще десять таких же, благодаря которым они могли бы хоть как-то заработать на жизнь. Том задолжал маслобойне, а беконная фабрика выдавала немного товара в кредит до первой летней прибыли. Том глубоко вздохнул: было так трудно предугадать спрос. В прошлом году покупатели сметали готовые торты в твердой глазури, а в этом году Том продал только два, а остальные засыхали у него на глазах.
Современная жизнь была так непредсказуемо сурова, что человеку с женой и шестью детьми не доставалось ничего, кроме круглосуточных тревог и забот.
Том беспокоился о сыновьях, уехавших в Англию, особенно о старшем Томми – парень медленно соображал, его было легко провести. Как он вообще мог выжить в Англии, где такой ушлый народ, у которого все схвачено? А более смышленый Нед был еще очень молод, ему не исполнилось даже шестнадцати. Том О’Брайен жалел, что у него нет крупной фирмы, где его сыновья могли бы работать вместе с отцом, ездить в другие города, учиться торговому ремеслу в крупных бакалейных лавках, чтобы затем вернуться домой в Каслбей. Это были всего лишь мечты. Лавка служила семье последним оплотом. Они бы давно погорели и увязли в долгах, если бы не ежегодный наплыв посетителей, который начинался в первую неделю июня и резко заканчивался первого сентября. Ежегодно одиннадцать недель тяжкого труда окупали сорок одну неделю простоя.
Том позвал Агнес, чтобы узнать, есть ли в доме горячая вода.
– Зачем тебе ночью горячая вода?
– Мы продаем соли для ванн. На лицевой стороне упаковки нарисован человек с больной спиной и написано, что боль отпустит, если принять солевую ванну, – простодушно ответил Том.
Агнес изучила упаковку.
– Сейчас вскипятим. Клэр, прежде чем ляжешь спать, наполни, пожалуйста, пару кастрюль вместе с Крисси. А где Крисси?
– По-моему, она с Кэт и Пегги выполняет задание на каникулы, – машинально соврала Клэр.
Она знала, что пришла пора летних развлечений и разодетая в пух и прах троица, сняв носки и щеголяя накрашенными ногтями на ногах, шастает по улицам.
– Эта девица возглавит страну, раз выполняет столько домашней работы даже на каникулах, – проворчал Том О’Брайен. – Можно узнать, почему у нее каждый семестр плохие оценки?
– У нас в монастыре очень строгие требования, не как у Братьев. Монахини ко всем придираются, – ответила Клэр и загрохотала кастрюлями.
Чтобы хоть немного облегчить себе жизнь, она была вынуждена прикрывать старшую сестру. Когда Крисси пропадала на улице, она меньше мучила Клэр.
Мать открыла упаковку соли для ванн.
– Трудно поверить, что это поможет, – усомнилась она. – Иди в ванную, Том. Посмотрим, что из этого выйдет.
Клэр была еще на ногах. Младшие братья давно уснули. Крисси должна была вернуться домой после закрытия аттракционов, где она, наверное, что-нибудь выиграла в лотерею за полпенни и покаталась на автодроме. Томми и Нед крепко спали в своей берлоге в далеком Килберне.
– Ступай в постель, дочка. Ты сегодня очень помогла мне, – сказала мать. – Я должна поставить на ноги твоего отца. Мы не можем допустить, чтобы у него разболелась спина в первую неделю лета.
Готовясь ко сну, Клэр услышала, как родители смеются в ванной. Это подействовало на нее успокаивающе. Она выглянула в окно и увидела Джерри Дойла. Он шагал в сторону пляжа вместе с хорошенькой девушкой из числа приезжих. Если Крисси узнает об этом, то разозлится. Клэр увидела компанию, которая побывала в пабе у Крейга и направлялась на другую сторону залива по Фар-Клифф-роуд, унося с собой бутылки в крафтовых пакетах. Вероятно, они сняли там дом. Вдали шумела танцевальная музыка, собрав народ со всего побережья. Крисси до смерти хотелось туда пойти, но для этого ей должно было исполниться шестнадцать. Ждать оставалось два года и пять месяцев. Луна прочертила над морем остроконечную дорожку. Каслбей оживал в предвкушении лета.
Ноланы прибыли из Дублина поездом, и Пауэры приехали за ними на станцию в город, который находился в двадцати милях от побережья. Когда доктор Пауэр увидел количество багажа рядом с ними, он немедленно вызвал носильщика. Предполагалось задействовать две машины: «форд» Пауэров и такси. Шейла и Джим Нолан с интересом огляделись по сторонам и заметили бегущего к ним Дэвида. Встреча сопровождалась множеством рукопожатий, а Кэролайн Нолан и ее школьная подруга Хилари без устали хихикали.
На миссис Нолан было струящееся платье с огромными красными и зелеными цветами, будто она собралась на светский прием в саду. Шейла осмотрелась вокруг и принюхалась к воздуху, словно подозревая, что он заражен микробами.
Доктор Пауэр, широко и радушно улыбаясь, взял ее руки в свои, а затем пожал руку Джиму и рассказал, как приятно было видеть их сына в гостях и как жители Каслбея ждали возможности приветствовать их семью. Пэдди сообщил, что его жена устраивает чаепитие в арендованном для гостей доме, иначе она тоже была бы здесь.
Худощавый светловолосый Джим Нолан имел слегка рассеянный вид. Ему приходилось присматривать за женой, способной на весьма эксцентричные выходки. Шейла в молодости, должно быть, блистала красотой. Даже сейчас, приближаясь к сорокалетию, она была очаровательна, а пронзительный взгляд ее светлых глаза мог привести в замешательство кого угодно. Она долго и пристально смотрела на Пэдди Пауэра.
– Вы хороший человек и достойны доверия, – сообщила Шейла после паузы.
Доктор Пауэр давно привык к подобным взглядам, регулярно сталкиваясь с ними на работе.
– Очень на это надеюсь, потому что вам придется положиться на меня и всех нас, пока вы не приноровитесь к необычным традициям здешних мест.
С этими словами Пэдди мягко усадил чету Нолан в свою машину, куда также поместилась большая часть багажа. Дэвиду поручили нанять такси для детей и горничной Бриды. Все долго махали друг другу руками и бурно прощались, чтобы через двадцать миль снова встретиться в Каслбее.
Дэвиду показалось, что Кэролайн и Хилари относились ко всему, что видели, с легким презрением. Они спросили, где находится ближайший крупный город, и захихикали, узнав, что находятся в нем. Они поинтересовались, далеко ли до главной дороги, и захихикали еще громче, услышав, что проехали по ней уже три мили. Они осведомились о теннисе и явно разочаровались, выяснив, что клуба как такового здесь нет, но можно поиграть в теннис в отеле. «Где же вы встречаетесь, если у вас нет клуба?» – удивились они, и Дэвид поймал себя на мысли, что почти извиняется. В конце концов таксист, который подрабатывал на катафалке и владел половиной доли в пабе, пришел Дэвиду на подмогу. Он описал Каслбей в гораздо более привлекательных выражениях, напирая на неизменное повышение качества услуг и популярность поселка, куда приезжали английские пары – как правило, люди средних лет, с машиной, собакой и клюшками для гольфа. Только представьте, что они проделывают весь этот путь до Каслбея и выбирают поселок в Ирландии, а не в собственной стране, Шотландии или Уэльсе. Дэвид понял, что подход таксиста более удачен, чем его манера искать всему оправдание. Парнишка оживился и рассказал гостьям о гольф-клубе и о том, что в этом году они с Ноланом подумывают об обучении гольфу, а клюшки можно взять в аренду прямо на месте. Кэролайн и Хилари опять захихикали и признали, что идея прекрасная и они тоже не против поучиться игре в гольф.