Он уже знал, что реакция остальных членов Директората Обороны идентична его собственной. Все предыдущие заседания носили живой, иногда даже бурный характер.
Правда, еще большей горячностью отличались проходящие в этот момент у Здания Объединенных Миров демонстрации. Протестующие — в основном ветераны войны с Исселом — скандировали: «Нет помощи Исселу!», «Пусть Иссел заплатит за все!» и не расходились даже ночью.
Адмирал, хотя в душе и разделял их чувства и опасения, не одобрял такой способ выражения протеста.
Однако все эти призывы не проникали в зал заседаний и не мешали Тросвигу излагать свои взгляды.
Зная, что ему придется выступать в качестве эксперта. Лухан еще раз просмотрел документ, делая пометки.
Следом за главой мифосийской делегации слово предоставили министру обороны Иссела, весьма представительному чернокожему мужчине по имени Ниоро Энн Борит. Выступающий окинул аудиторию долгим внимательным взглядом.
— Леди и джентльмены! Члены Ассамблеи Объединенных Миров и Директората обороны, — начал он. — Прежде всего я хочу выразить свое сожаление, разделяемое всем нынешним правительством Иссела, по поводу событий, благодаря которым мы оказались в данной ситуации. Этот конфликт, разрешенный ныне, последовал вопреки желаниям народа Иссела и большинства тех, кто правит им. Это же относится и к союзу с Бакалским Поясом, — продолжал Борит. — Многие представители как военных, так и гражданских кругов предупреждали губернатора Реньера о возможных негативных последствиях этого шага. Их самые мрачные прогнозы сбылись, поставив нас сейчас в очень сложное положение. Однако тогда от них просто отмахнулись. Более того, некоторые из проголосовавших против были наказаны.
Предпринятое покойным губернатором Реньером недавнее нападение на систему Объединенных Миров привело к тому, что ныне Иссел обладает лишь третьей частью тех оборонительных сил, которые были в его распоряжении до начала войны. Проще говоря, у нас нет возможности изгнать мазуков из нашего сектора. — Борит еще раз оглядел собравшихся. — Всего за два рейда рабовладельцы-мазуки захватили более 73 тысяч мужчин, женщин, детей. Восемь тысяч из них составляют дети в возрасте до десяти лет. Местонахождение и условия содержания всех этих людей остаются неизвестными.
Слушая министра, Лухан чувствовал, как к горлу подступает комок, как напрягаются мышцы спины и плеч, как сжимается сердце.
— …Судьба нашей родины зависит от того, какое решение вы примете, — сказал в заключение Борит. — Но помните, что это решение определит также и вашу судьбу. — Он помолчал. — Я выражаю глубочайшую благодарность за то, что вы позволили мне принять участие в этих слушаниях. А теперь я готов ответить на ваши вопросы.
Вопросов было немного, и министр ответил на них с той же четкостью и уверенностью, которые, похоже, являлись его отличительной особенностью.
Перед Луханом выступили еще четверо, и наконец очередь дошла до него. Поднявшись на подиум, он взглянул на экран за спиной и откашлялся.
— Леди и джентльмены, — начал он. — Директорат обороны Объединенных Миров принимает во внимание рекомендации по скорейшему одобрению проекта предоставления военной помощи Исселу для отражения угрозы вторжения мазуков. Однако Директорат придерживается мнения, что законопроект, предлагаемый мифосийской делегацией, выходит за рамки необходимого и фактически ведет к задержке освобождения Иссела. Особую озабоченность вызывает пункт о продаже Исселу наиболее современных кораблей и систем вооружения. Само намерение вполне логично — поощрить Иссел и возложить на него часть бремени по своему освобождению. Но та агрессивная политика, которую он проводил на протяжении последних 26-ти лет, не позволяет рассматривать вопрос о любой продаже боевых систем.
Но даже если не принимать это во внимание, данные предложения не учитывают риск, связанный с поставками вооружения миру, находящемуся в тисках вражеской блокады, отсутствие подготовленного персонала и относительно долгий период времени для такой подготовки, даже с учетом наличия соответствующего контингента.
Также неприемлемо и предложение об объединенном командовании. Наши гости с Иссела уже сообщили, что статус и местонахождение их правительства не определены.
Лухан помолчал, заглянул в свои записи и поднял голову.
— Учитывая вышеизложенное, Директорат предлагает сформировать экспедицию из космических флотов и наземных подразделений Объединенных Миров и поставить их под командование офицеров, назначенных Директоратом и Троицей, войти в пределы исселианской системы, блокировать все возможные пути отхода и уничтожить флот мазуков в означенных границах.
Со скамейки, где сидели исселианцы, донеслись возгласы протеста. Борит с искаженным от гнева лицом вскочил с места, но в последний момент сдержал себя.
Лухан взглянул на него и продолжил:
— Директорат предлагает, чтобы министры Хэмптон Иштван и Ниоро Энн Борит как представители исселианского правительства были приглашены для участия во всех заседаниях, связанных с данным вопросом, и могли излагать свое мнение, оказывать помощь в планировании операций и получать всю необходимую информацию, касающуюся проведения кампании.
Он еще раз окинул взглядом аудиторию.
— Директорат обороны предлагает Ассамблее самым внимательным образом рассмотреть данное предложение и внесенный мифосийской делегацией законопроект номер 6401, и как можно скорее принять окончательное решение. Как уже сказал в своем выступлении министр Борит, будущее наших миров зависит от вас… Спасибо за внимание. А теперь я готов ответить на ваши запросы.
Первым, как и ожидалось, поднялся Борит.
— Адмирал Середж, то, что вы только что предложили, означает ни более, ни менее, как оккупацию исселианского пространства силами Объединенных Миров! Это абсолютно неприемлемо! Где гарантии того, что предлагаемый вами экспедиционный флот просто-напросто не захватит Иссел, закончив тем самым то, что начали мазуки?
Лухан выдержал его взгляд.
— В настоящий момент, министр, единственная гарантия, которую мы можем вам предложить, это мое слово.
Борит фыркнул.
— Ваше скептическое отношение вполне понятно, министр, но как вы сами только что признали, у Иссела нет выбора: мазуки уже вошли в вашу систему, они порабощают ваших людей, а у вас нет возможности остановить их. Мы вовсе не хотим, чтобы то же самое произошло и с нами. Но если сейчас не предпринять решительных действий, то эта возможность станет реальным фактом.
Лухан помолчал, а когда снова заговорил, то голос его звучал уже по-другому:
— Я по собственному опыту знаю, как тяжело терять любимых людей. Моя супруга и мой сын были пассажирами корабля, захваченного мазуками 25 лет назад. Мне повезло — мы недавно воссоединились, но никто и нигде не должен подвергаться таким испытаниям.
После этого Бориту уже нечего было сказать. Он еще немного постоял, словно оглушенный обрушившейся на зал тишиной, затем медленно опустился на свое место. Но когда Лухан сходил с трибуны, исселианец все еще продолжал хмуриться.
ГЛАВА XVII
Лежавший на полу у кровати Казак поднял голову и навострил уши. Заметив это, Тристан оторвался от монитора и прислушался.
— Трис? Что случилось? — спросила мать.
— Казак что-то услышал.
Дарси тоже прислушалась, но прошло еще не меньше минуты, прежде чем они разобрали звук приближающегося скиммера. К этому времени пес уже поднялся и подбежал к двери, скуля и помахивая хвостом.
— Наверное, твой отец, — сказала Дарси, отложив инструкцию, которую изучала уже полчаса, и вышла из кухни вслед за собакой.
Тристан остался сидеть, покусывая нижнюю губу. Ладони внезапно вспотели, и он вытер их о брюки.
Через пару минут скиммер опустился неподалеку от дома. Двигатели заглохли, и Дарси открыла дверь.
— Лухан? А мы ждали тебя только к вечеру.
Тристан слышал, как адмирал рассмеялся, входя в дом, и что-то ответил. Что именно, юноша не расслышал — родители обнялись. Через несколько секунд Середж заглянул в комнату.
— А где Тристан?
— Занимается, — ответила мать. — Мы как раз повторяли раздел о науке, когда Казак услышал скиммер.
Возле двери в спальню послышались шаги. Тристан сжался, но все же заставил себя поднять голову.
На пороге стоял отец.
— Привет, Трис. Как дела?
У юноши пересохло во рту, как и тогда, когда адмирал впервые вошел в его палату на корабле. В тот момент они были совсем чужие. За прошедшие два месяца отец снова стал для него незнакомцем.
— Отлично, сэр, — пробормотал он.
За обедом юноша слушал, как отец и мать обсуждают ход переговоров с Исселом, высказывают свои опасения и надежды. Дарси рассказала о том, что три недели назад у них случилось настоящее наводнение, затопившее даже некоторые пристройки; упомянула о посещении Восточного Одимиса, где в то время как раз шло таяние снегов, а день продолжался почти до полуночи; смеясь, поведала о том, как Казак прямо под сараем раскопал гнездо игглов; и наконец сообщила, что подала заявление в медицинскую школу.
Тристан вздрогнул, когда адмирал повернулся к нему и сказал:
— Трис, в одном из писем мать упомянула о том, что ты много занимаешься. Как у тебя дела со вторым уровнем?
Он с трудом проглотил кусок мяса.
— Я… почти закончил, сэр.
— Уже? — Середж, похоже, удивился. — Но ведь когда я уезжал, ты только начинал!
— Да, сэр.
— Мне кажется, самое время сделать перерыв! — Адмирал посмотрел на Дарси. — По пути домой я заезжал на нашу базу. Они собираются провести учебные сборы в Каньоне Пропавшего Старателя. Планировали в следующем месяце, но из-за последних событий решили перенести. Я должен быть там, и думаю, — он повернулся к Тристану, — что ты захочешь отправиться со мной. Мы могли бы провести день-два в каньоне, а потом присоединиться к остальным.
Тристан вспомнил их последний поход: знакомый аромат костра, пойманного в силок бобрика, запах сырой земли… Вспомнил, как адмирал поверил ему после того, как он чуть не утонул в ручье. Все было не так уж плохо, и Тристану уже не так хотелось вернуться на Ганволд. Он поднял голову и, встретившись взглядом с Середжем, кивнул.