— Извините, но вам сюда нельзя, — сказала она, кладя руку на плечо Дарси.
— Но я… я… — она не договорила. Сердце бешено стучало, подгоняемое притоком адреналина. — Он мой супруг!
Медики уже исчезли за одной из дверей, и перед Дарси мелькнуло бледное безжизненное лицо Лухана.
— Позвольте мне пройти! — прошептала она.
Однако женщина не отпускала ее, крепко держа за руку.
— Там в коридоре есть холл для ожидающих, — сказала она, сочувственно улыбаясь. — Я вас провожу!
Через несколько минут Дарси немного успокоилась. В голове прояснилось, но руки и ноги обмякли и даже подрагивали, лишившись энергии адреналина.
— Вам лучше? — услышала она словно издалека чей-то голос и кивнула. Женщина в форме отпустила ее.
Дарси стояла в коридоре, не совсем понимая, что здесь делает и как сюда попала. Она чувствовала себя какой-то чужой, посторонней. Кто-то прошел рядом, коснувшись ее плечом, кто-то что- то сказал… Сигналы окружающего мира не проникали в ее сознание.
Затем где-то совсем рядом, перекрывая обычный приглушенный гул, прозвучал резкий, даже пронзительный голос с заметной ноткой ярости:
— Я знал, что все это закончится чем-то подобным! И говорил ему об этом несколько раз!
Слова, а еще больше тон, каким они были произнесены, вывели Дарси из оцепенения. Она вскинула голову.
В нескольких метрах от нее стояла группа мужчин из пяти-шести человек. Золотые полумесяцы на туниках, золоченые перевязи, застывшие, как маски, лица…
Посланцы Иссела.
Пока Дарси разглядывала их, к группе подошел доктор, и один из исселианцев опустил руку на плечо говорившего, призывая его помолчать. Все повернулись к врачу.
— Джентльмены, мне очень жаль, — нерешительно начал тот и развел руками. — Мы ничего не смогли сделать. Голографическое сканирование показало почти полное прижигание мозгового ствола. Министр Иштван и посол Пегуш умерли мгновенно, как и член Троицы Пайт Ханессон. Двое оставшихся в живых уцелели только потому, что выходили из-под прямой линии огня.
ПРИЖИГАНИЕ МОЗГОВОГО СТВОЛА? Дарси оцепенела. Сделать такое могло только электромагнитное оружие!
Двое или трое из исселианцев склонили головы. Другие слушали доктора молча, нахмурившись и поджав губы. Дарси почти ничего не могла разобрать.
После Войны Сопротивления ей не доводилось слышать о подобных повреждениях.
— Посол Эраут, — раздался за ее спиной чей-то голос. Она обернулась.
Это был капитан полиции. Подойдя к группе исселианцев, он обратился к заместителю бывшего посла:
— Мы получили информацию о стрелявшем. — Он посмотрел на дисплей, который держал в руке. — Пока известно следующее: Имя — Рам Гуавис, возраст — 38 стандартных лет. С 3302 работает на «Интерстар Ньюс». Прежде не задерживался, семьи нет, каких-либо связей с террористическими группами не отмечено. Парень неразговорчивый. Пожалуй, есть только одна интересная деталь. — Офицер взглянул на дисплей. — Он не гражданин Состиса. Вообще не гражданин Объединенных Миров. Прибыл сюда довольно давно и получил разрешение на образование и работу.
— Откуда он прибыл? — спросил новый посол Иссела.
— С На-Шива. — Полицейский нахмурился. — Его департировали оттуда, так что в конце концов он оказался здесь.
— А оружие?
— Самодельное. У него степень по электромагнетике и ее применению. Похоже, воспользовался каким-то старым исселианским образцом, — он подчеркнул слово «исселианским», — но сумел добиться лучшей фокусировки. Все находилось внутри голокордера. Ребята из лаборатории не могут понять, как ему удалось «выдавить» столько энергии из двух обычных батареек!
Исселианцы, похоже, были шокированы известием.
Это невозможно! — воскликнул один из них. — Электромагнитное оружие было запрещено еще в конце Войны Сопротивления!
— Да, но только Объединенными Мирами, — поправил его капитан. — Ваше правительство решилось на это лишь в 3288 году.
ЭЛЕКТРОМАГНИТНОЕ ОРУЖИЕ.
Дарси отвернулась, не желая больше слушать их. В качестве военного хирурга ей не раз приходилось делать вскрытие солдат, на телах которых отсутствовали какие-либо повреждения, кроме выходных ожогов. Одни из них умерли от остановки сердца, другие — как Иштван, Пегуш и Ханессон — от обширного повреждения мозгового ствола или других частей мозга.
Но самые трудные случаи — те, кто остался в живых. Те, кто после ранений утратил интеллект, превратившись во взрослого ребенка. Или другие, так и не вышедшие из комы.
При мысли о том, что нечто подобное может случиться с Луханом, у Дарси дрогнуло сердце.
— Нет! — прошептала она. — Пожалуйста, нет!
Ей нужно уйти отсюда, чтобы не слышать этих
ужасных разговоров, не думать о том, что может случиться. Уйти… как будто это поможет. Прижав к груди свой сверток, она пошла вдоль по коридору.
Но зал ожидания оказался блокированным полицией. Люди в форме с переговорными устройствами и винтовками выглядели озабоченными. Она подошла к креслу у стены и устало опустилась в него.
Прошло немало времени прежде, чем Дарси очнулась и посмотрела на то, что лежало у нее на коленях.
Медали. Они лежали, оплавившись под действием электромагнитного импульса: тяжелые диски, венки, звезды из бронзы, серебра, платины, подвешенные на разноцветных лентах. Дарси не видела большую часть из них, а потому решила перебрать, разгладить, если удастся.
Дрожащие пальцы коснулись Боевой Аэрокосмической медали. Ею награждались летчики первого класса, а пять крохотных звездочек на синей с золотом ленте означали, что Лухан получал это звание не один раз.
А вот еще одна знакомая медаль: платиновый венок на алой ленте. «Свобода, Купленная Кровью» — так называлась эта медаль; вручалась она за ранения, полученные на поле боя.
Первое Лухан получил на Яне, когда его истребитель, поврежденный во время атаки на станцию Доминиона, загорелся при заходе на посадку. У него обуглились перчатки, обгорели руки. Она помнила: ожоги второй степени. Тогда ему казалось, что потушить пожар в кабине — это такая мелочь, и он стеснялся носить медаль.
Второе ранение — и вторая медаль — получено на Тохе.
Тогда предательство Мордана Реньера чуть было не стоило Лухану жизни в ходе тренировочного полета.
О том, за что получены третья и четвертая медаль, Дарси могла только догадываться. Она видела шрамы на его правом плече и на животе. Тогда Лухан сказал:
— Вряд ли тебе нужно об этом знать, — и ей пришлось обращаться к Либби, чтобы узнать, что именно случилось. Та рассказала ей, что Середж едва не умер от аллергической реакции на клеточные культуры, которыми пользовались, чтобы восстановить покалеченную руку. Она коснулась кончиками пальцев платинового венка.
— Дарси? — негромко окликнул кто-то.
Гизель и Хирон подошли совсем незаметно.
Взглянув друг на друга, женщины расплакались.
Дарси успокоилась первой.
— Он сильный, Гизель, — сказала она. — Знаю, все будет хорошо.
— Я уверена в этом, Дарси, уверена, — всхлипывая, прошептала Гизель. — И это я должна утешать тебя!
Дарси измученно улыбнулась.
— У тебя, возможно, еще будет для этого случай.
— Он должен жить, особенно теперь, когда вы трое снова вместе, — сказала Гизель.
Дарси промолчала, и она продолжала:
— Лухан никогда не забывал о вас. Я не раз слышала, как он говорил: «Дарси обычно делала вот так», или: «Тристан поступил бы иначе». И еще… мне всегда казалось, что ему… одиноко. — Она задумчиво покачала головой. — Мы с Хироном вроде как усыновили его. Несколько месяцев назад, когда ему пришлось вернуться с Топавы… одному… — Гизель замялась. — Мы пригласили его на обед, и я спросила, как у него дела. Лухан ответил, что не был так счастлив с тех пор, как вы встретились в первый раз. И ты знаешь, я ему поверила. Он произвел на меня впечатление человека, у которого все есть. Который всего достиг. — Она посмотрела на Дарси. — Он сказал, что… ради тебя ушел бы в отставку.
Все ЕСТЬ? ВСЕГО ДОСТИГ? УШЕЛ БЫ В ОТСТАВКУ РАДИ МЕНЯ? У Дарси вдруг закололо сердце, ей вспомнился их недавний спор, впрочем, не единственный, когда она убеждала его в том, что не хочет присутствовать при подписании Соглашения. Она покачала головой; слезы щипали ей глаза.
— Для него это было бы очень непростое решение. — У нее сжало горло. — Я и сама частенько бывала эгоистичной, пытаясь приспособиться к этой жизни. Меня беспокоил Трис. Мне не хватало терпения. Я была слишком требовательной. Мне всегда…
— Перестань! — мягко, но решительно прервала ее Гизель и положила руку ей на плечо. — Теперь ты здесь, рядом. И ты нужна ему. Нужна, как никогда в жизни.
Женщины замолчали — к ним подошел Хирон. Уже несколько минут он расхаживал по коридору, разговаривал с полицейскими или с кем- то из врачей, а теперь присел рядом с женой.
— Министра Борита перевезли в палату для особо важных персон, — сообщил он. — Продержат еще несколько дней, но с ним все будет в порядке.
Дарси облегченно вздохнула.
— Я очень рада.
Хирон внимательно посмотрел на нее.
— С адмиралом тоже все будет в порядке. — Он едва заметно улыбнулся и бросил лукавый взгляд на Гизель. — В конце концов остался же он жив после фаршированных яиц!
— О чем это вы? — удивленно спросила Дарси, переводя взгляд с одного из своих друзей на другого. — Лухан ненавидит яйца!
Гизель зарделась и смущенно опустила голову.
— Но я же не знала этого. Он только получил свое первое назначение в качестве командира, и супруги офицеров штаба организовали нечто вроде банкета. Мне поручили приготовить закуски, вот я и остановилась на фаршированных яйцах.
Дарси сразу поняла, что случилось потом.
— О, нет! — прошептала она, едва сдерживая невольную улыбку.
— О, да! — возразила Гизель. — Я так нервничала. Хирона назначили помощником командира, и мне так хотелось произвести на его босса хорошее впечатление. Проблема заключалась в том, что у меня не было никакого опыта в таких делах. Я, конечно, просмотрела протокольные приемы и выяснила, что закуски всегда предлагаются вначале самому старшему по званию.