- Значит, повесим? – предположил Шмель.
- Погоди, - внезапно вступил в разговор Томша, - дай-ка я вначале обращусь к народу.
Порубежник повернулся к собравшимся на площади местным жителям и громко, чтоб каждый слышал, произнес:
- Братья и сестры! Вначале захватчики снесли вашу молельню, потом приказали отдавать им ваших детей. Затем силой угнали из деревни всю молодежь. А что будет дальше? Неужели вы до сих пор верите, что сможете спокойно жить под их властью?
Народ задвигался, заворчал недовольно. Разумеется, никому не нравились последние события, но перспектив в неравной борьбе тоже никто не видел. А пришлый солдатик наверняка ведь намекал на это.
- Сегодня мы отомстили за ваших детей – три мертвых сволочи лежат в той хате, - продолжал Томша. – Хотелось бы сжечь поганое капище с проклятым черным мхом, но боюсь, что дым привлечет внимание раньше, чем хотелось бы. Враг слишком близко.
- А за мертвых чернолицых кому придется ответить? – из толпы донесся плаксивый женский голос. – Ох, боюсь, чтоб всех нас не извели за такие-то преступления…
- Преступления совершает враг! А мы только отвечаем по справедливости!
- Оно верно, только нам-то что с того? – не унималась женщина. – У них своя справедливость. А за покойников с нас наверняка спросят. Что мы скажем-то?
- Дело говорит старая! – поддержал ещё кто-то в толпе. – Надо трупы прибрать, как будто они сами ушли куда-то, а мы ничего знать не знаем.
- А кровь? Кровь-то? Ты видал сколько там её? Весь двор залит, крыльцо, стены обляпаны…
- Тогда давайте устроим всё так, как будто они перепились и сами друг друга порешили!
- А что? Хитро придумано!
- Для крестьянского глаза может и хитро, а для страшного попа беломордого…
- Эт точно, ежели красноглазый дознаватель мне в душу глянет, я ж обосрусь со страху – и всё как на духу выложу.
- Чапчик пусть им рассказывает, они его любят!
- Так его ж вешать собирались?
- Да погоди ты, какое вешать. Так, припугнуть чутка. Куда ж мы без старосты, он же над нами беломордым и поставлен.
- Молчать!!! – рявкнул Томша на раскричавшихся крестьян. – Слышу вас и стыжусь за соотечественников. Мозгов у некоторых, как у кур – и новую власть уже признали, и Чапчика старостой. Хочу предупредить таких умников, что при подобном раскладе век ваш не долог – если новые хозяева не сожрут, то мы сами вас накажем. Как предателей, по законам военного времени.
На этот раз никто не рискнул перебивать и комментировать. Крестьянская душонка трусливая, и страх для неё – куда более убедительная сила, чем все прочие.
- В общем так. Я тоже думаю, что убийство этих дикарей просто так с рук не сойдет. Как ни прячь содеянное – узнают, докопаются. И тогда уже всю деревню угонят, а не только молодежь.
- Так что ж нам делать-то теперь? Кто ж нас защитит-то?
Томша вскинул руку, утихомиривая вновь готовую раскричаться толпу.
- Я предлагаю уходить с нами всем, кто может держать в руках оружие. И мужикам, и бабам. Старикам же или больным, если таковые имеются, можно оставаться. Их не тронут – и рабы не получатся, и на вкус жестковаты.
Народ подавленно молчал, переваривая предложение. Томша продолжил:
- Вдобавок, так и быть, оставим жизнь Чапчику. Пусть показывает врагам, как он заботится о языческом капище. До поры, до времени. Раз оно для них так важно, то может ради него и пощадят оставшихся.
Не дожидаясь, что решит толпа, одетая мужиком Клюша подошла сбоку и встала рядом с Томшей. В руке она сжимала копьё южанина, которым накануне заколола одного из них. Женщина оперлась на древко и молча обводила серыми и холодными, как осеннее небо, глазами топтавшихся в нерешительности односельчан. От этого взгляда некоторые вздрагивали, не узнавая всегда спокойную и готовую помочь вдову, мать троих детей.
- Да что тут думать, всё ж понятно… - Бориш вышел из толпы и встал рядом с Клюшей.
И народ потянулся к ним, вначале по одному, а потом целыми группами.
Глава 32
Облака дыма висели над Орсией. К счастью, не удушливый смог пожаров – его время пока ещё не пришло. Это городская стража и помогавшие ей добровольцы жгли костры, на которых в огромных котлах кипела смола.
Чет Контим, начальник орсийского отделения Тайной службы, встал со своего места, сделал несколько шагов к окну и закрыл створки плотнее, до самого конца. Поддавшись профессиональной привычке, задержался на некоторое время, разглядывая уличную суету сквозь славившееся по всей империи орсийское стекло.
- Спасибо, Чет, - дребезжащим голосом поблагодарил епископ Фальвен, - в мои годы каждый сквозняк не менее опасен, чем арбалетный болт.
Некоторые из собравшихся улыбнулись. Но скорее не из-за шутки епископа, а потому, что тот даже не понял, почему закрыли окно. Вечно заложенный нос старика, фиолетовый с красными прожилками, давно не различал запахи, потому не чуял и удушливой гари, тянувшейся с улицы.
- В общем, каждый из нас прекрасно понимает, зачем мы здесь собрались, - не тратя времени на формальные вступления, сразу же взял быка за рога наместник Лантен, - мы остались без лорда и должны принимать решения самостоятельно.
- Лорд Изумрудный и ранее не слишком часто баловал нас своим присутствием, - недовольно проворчал епископ Фальвен.
- Уверен, на то всегда имелись веские основания, - вступился за хозяина наместник, - в первую очередь лорд был сосредоточен на вопросах обороны и безопасности, что порой вынуждало его отсутствовать на совете. Он никогда…
Грузный мужчина средних лет – капитан Пелла, начальник городской стражи – требовательно вскинул руку и закашлялся, прерывая наместника Лантена.
– Прошу меня простить, господа, за некоторую резкость, но меня ждут там, - капитан махнул рукой в сторону улицы, - потому давайте решать всё как можно быстрее.
- А что, собственно, мы должны решить? – спросил вальяжно развалившийся в кресле барон Рудель Гижма. – Вряд ли кто-то из нас знает об обороне города больше, чем вы, любезный Пелла.
Все ещё стоявший у окна Чет Контим, наконец, отвлекся от наблюдения за кем-то снаружи и внимательно взглянул на барона. Хотел что-то сказать, но передумал и промолчал. Однако так и не сел в собственное кресло, оставшись подпирать спиной стену.
- Давайте все-таки вернёмся к регламенту собрания! - лицо наместника Лантена выражало крайнее недовольство тем, что его перебили. – Помимо боевых качеств городской стражи на повестке имеется изрядное количество и других вопросов. Набор и вооружение добровольцев, запасы воды и продовольствия, борьба с паническими настроениями, разведка и борьба со шпионами – каждому будет что сказать.
- Мне обязательно присутствовать и слушать каждого? – скривился как от зубной боли капитан Пелла.
- Желательно, очень желательно, капитан. Только тесное сотрудничество и взаимная поддержка сплотят всех нас и помогут городу выстоять до прихода войск императора.
- И когда же они придут? – не то с надеждой, не то с насмешкой вскинул вверх тонкую бровь барон Рудель.
- Сообщения отправлены. Уверен, нам помогут так быстро, как только смогут.
- Сообщения, посланные с конными вестовыми, до столицы добираются пару недель. Плюс сбор армии и время в пути… Вы уверены, что у нас есть столько времени? – не отступал Рудель. – Или его святейшество Фальвен сумел отправить мгновенное послание, воспользовавшись особым каналом? Ваш молитвенник достаточно исправен, святой отец?
Старый епископ нахохлился, делая вид, что не расслышал слова барона. За него вступился Чет Контим:
- Барон, вам ли не знать, что светские лица не имеют права вмешиваться в дела церкви.
- Разве я вмешиваюсь?
- Само наличие, как вы изволили выразиться, «особых каналов» - не предмет для обсуждения.
- А тем более вопросы их работы, помех, поломок, ремонтов… - пробурчал епископ Фальвен.
- Кажется, мое любопытство уже удовлетворено, - усмехнулся Рудель, - прошу извинить.
Наместник Лантен вздохнул и снова взял слово:
- Итак, давайте начнем с капитана Пеллы, возглавляющего на данный момент все имеющиеся в городе силы обороны. Расскажите нам, капитан, о состоянии стражи, о добровольцах, о самых важных и насущных проблемах.
Пелла поднялся с кресла, прокашлялся, пригладил пышные усы. Затянутое в синий камзол внушительное брюхо угрожающе нависло над столом.
- Как вы знаете, в моем подчинении две сотни стражников. Бойцы с оружием, снаряжением, определенным опытом. Да, многие из них немолоды или даже инвалиды, ведь это военные пенсионеры и ветераны. Тем не менее, даже такие воины более полезны, чем простые ополченцы. Кроме того, бегать по степям и пустыням им не придется, а держать стену может и хромой.
Пелла выдержал паузу, но так как вопросов ни у кого не возникло, продолжал:
- Также в последнюю неделю к нам примкнуло до сотни солдат, выживших после неудачного похода лорда Кевина. Часть из них – сумевшие спастись в суматохе проигранной битвы, другие – не успевшие к этой битве, - капитан бросил презрительный взгляд на барона Руделя, на что тот ответил лишь невинной улыбкой.
- Теперь остановлюсь на главном – ополчение. Горожане активно записываются в добровольцы, счет давно перевалил за три тысячи и подбирается к четырём.
- Слава звездам! Боевой дух моей любимой паствы ничем не сломить! – горделиво задрал фиолетовый нос епископ Фальвен.
- Не все так прекрасно, дорогой епископ, - остановил его капитан, - наиболее храбрые, молодые и крепкие мужчины ранее вступили в армию лорда Кевина. Их мы лишились, как вы понимаете. Теперь в добровольцы просятся желающие отомстить за смерть родных. Порой это вовсе женщины или дети.
- Прискорбно, - согласился наместник Лантен, - но, когда речь идет о защите города и всех его жителей, нельзя пренебрегать любой помощью. Тем более, я уверен, что среди тысяч добровольцев все-таки найдется немало и мужчин.
- Безусловно. Однако сколько бы там не нашлось мужчин, нам совершенно нечем их вооружать!