- Конечно, помню. Забавный парень. Хочешь сказать, что…?
- А ты не знал? Он стал основой для Первого зверя.
Атомба смотрел, не веря, на Таруя. Но альбинос явно не шутил. Получается, безобразная тварь, подходившая к их костру и клянчившая угощение, была тем самым мальчишкой-варанхом? По крайне мере, частично… Ведь Атомба действительно тогда что-то почувствовал, но не разобрался до конца.
- В основу Второго зверя легла сущность коварного хоптского колдуна, укротителя змей и большого специалиста по ядам, - продолжал откровенничать Таруй.
- А Третьего? Подожди, дай-ка я сам догадаюсь… - вскинул руку Атомба, останавливая дервиша. – Могучий вождь Гаранда – предыдущий король саванн, не пожелавший к нам присоединиться?
- Верно! – восхищенно прищелкнул языком альбинос. – Не зря я выделил именно тебя –чертовски умён и догадлив.
- Угу, спасибо… Как-то раньше я и не подумал, куда исчез этот силач. Я ж его не убивал, разве что немножко покалечил…Пришлось повозиться…
- Ты всё сделал красиво и правильно! Победил старого вождя, стал новым. Гаранда покорился, ушел в тень, но рано или поздно мог снова выразить недовольство – он не верил в дело Нгарха. Гораздо умнее было использовать его в качестве Зверя, воплощавшего силу и мощь.
- Против оружия имперского лорда этой силы оказалось недостаточно… - печально покачал головой Атомба.
- Ты снова правильно говоришь, друг мой, - кивнул Таруй. – И теперь сам понимаешь, что не так просто найти достойных кандидатов для новых Зверей. Ты знаешь кого-то более могучего, чем был Гаранда? Не спеши отвечать, я сам скажу. Никто не мог победить непокорного вождя, кроме одного человека. Тебя, мой дорогой Атомба!
- Не хочешь ли ты сказать…
- Я уже сказал.
Атомба нахмурился. Сейчас, когда он оказался на волне успеха, когда исполнение давней мечты – сокрушить империю – становилось всё доступнее… Нет, он не мог бросить всё и принести себя в жертву. Конечно, это большая честь. И это не смерть – ведь какая-то частица останется внутри чудовища и продолжит дело. Однако достаточно вспомнить слюнявую пасть безобразного Первого Зверя, некогда бывшего мальчиком-варанхом…
Между старыми товарищами повисла напряженная тишина. Таруй внимательно наблюдал за вождём, ожидая его решения.
Неподалеку закашлялся барон Рудель, тихонько зашедший жрецу за спину и наверняка подслушивавший беседу. Это отвлекло Таруя. Альбинос обернулся к барону и с невинной улыбкой сказал:
- В тебе тоже имеются уникальные черты, барон. А вдобавок, кровь древнего аристократического рода.
Эти слова заставили Руделя мелко задрожать. Он побледнел так, что впору было потягаться цветом лица с альбиносом. Потом вдруг вспотел, пошел красными пятнами, забормотал что-то невнятное. Тогда Таруй снова повернулся к Атомбе:
- Ты можешь отправляться немедленно. И захвати с собой этого труса, - не глядя, махнул рукой за спину, в сторону барона.
- А как же моё войско? –произнес наконец Атомба. Голос хрипел, пришлось прокашляться.
- Твоё? – деланно удивился Таруй. – Это войско Нгарха. Сам же говорил… Все мы лишь слуги Его и должны подчиняться. Не беспокойся, я позабочусь о твоих людях.
Атомба оставался неподвижным. Более того, казалось, он уже принял решение. Но не то, на которое рассчитывал альбинос.
Вождь выпрямил спину, гордо расправил плечи и, переплетя руки на груди, громко произнёс:
- Владыка Желтой саванны, вождь дахейцев, именуемый Черным королем, отказывается исполнить преступный приказ!
- Преступный? – Таруй искренне удивился. – Это приказ самого Нгарха! Как он может быть преступным?
- Во главе войска я принесу гораздо больше пользы, чем в образе глупого Зверя, - пояснил Атомба.
- Войско уже под полным контролем моих собратьев, - пожал плечами Таруй, - с тобой остались только эти, - дервиш указал на столпившихся на берегу рыбаков и добровольцев для морского десанта.
Атомба начинал злиться. Он слегка наклонил голову, как перед боем, исподлобья сверля дервиша колючим взглядом. Атмосфера накалялась.
- Не делай глупостей, дружище, - примирительно сказал Таруй. - Просто езжай к шатру Нгарха. Я уверен, ты не пожалеешь, когда приобщишься к божественной силе.
- Видимо, моя вера недостаточно крепка, - упрямо покачал головой Атомба.
- Хм… Тогда попробуем иначе… С тобой не получится, а вот с ними… - альбинос повернулся к дахейцам, которые его сопровождали. Хоть раньше это были воины Атомбы, в последний месяц они служили только Тарую. Неизвестно, насколько дервиш сумел промыть им мозги за это время.
Таруй ничего не сказал вслух, но его тяжелый взгляд заскользил по лицам воинов. Подавляя чужую волю, он приказывал дахейцам арестовать непокорного вождя. Однако это задание оказалось самым сложным в их жизни. Несколько человек с перекошенными от боли лицами выронили оружие и упали на колени – они держались руками за головы, терпели, но не подчинялись. Некоторые просто замерли, словно парализованные, не смея ослушаться, но и не находя в себе сил выполнить приказ. Лишь четверо шагнули к Атомбе, направив вперед наконечники копий.
Вождь по-прежнему оставался безоружным.
- Уберите копья! – приказал он медленно приближающимся дахейцам. – Иначе потом вам будет не избавиться от позора.
Двое остановились, еще двое продолжили наступать.
- Я могу убить вас голыми руками, - сказал Атомба. – Ещё шаг – и мне придётся сделать это.
- Да, вождь…Убей меня… - удалось прохрипеть одному из наступавших. На его шее вздулись вены, а белки глаз покраснели от напряжения.
Однако Атомба был достаточно опытным бойцом, чтобы не убивать. Тем более столь медлительных, одеревеневших противников. Ловко увернувшись от слабого выпада, он поднырнул под древко и быстро обезоружил воина. Провёл подсечку – дахеец плашмя плюхнулся на песок. Секунду спустя второй нападавший улегся рядышком.
- Всё-таки это мои воины, дервиш, - без тени былой приязни сказал Атомба, - и даже твоя магия не сможет этого изменить.
В следующий миг выражение его лица изменилось. Словно бы вождь увидел некую опасность за спиной Таруя. Жрец заколебался, стоит ли обернуться, не уловка ли это. И успев заметить быстрый замах Атомбы, просто рухнул лицом вниз, подчиняясь инстинкту самосохранения.
Копьё, только что вырванное из рук одного из воинов, просвистело в воздухе и вонзилось в грудь барону Руделю. Удар был столь сильным, что раздробил ребра. Окровавленный наконечник вышел между лопаток сзади. Руки барона разжались, выпуская уже заряженный кавалерийский арбалет. Новоиспеченный наместник Орсии покачнулся и рухнул навзничь. Копейное древко вертикально торчало из груди, снизу вытекало много крови, но мелкий песок быстро её впитывал.
- Вставай, Таруй, – мрачно произнес Атомба. – Когда-то ты подарил мне свободу. Теперь я подарил тебе жизнь. Считай, мы в расчёте.
Альбинос медленно поднялся, отряхивая песок с балахона, процедил с ненавистью:
- Ты еще пожалеешь, предатель… Осмелившийся ослушаться Нгарха…
- Проваливай, пока я не передумал, - холодно произнес Атомба, развернулся и пошел к своим людям, ждавшим на берегу. Следом за ним потянулись дахейцы, ещё недавно охранявшие Таруя. Оставшийся в одиночестве дервиш бессильно стискивал кулаки, но больше ничего не мог поделать.
- Готовьте суда к отплытию, - приказал Атомба морякам. – Я скоро вернусь.
Минут десять заняло прощание с могучим Мо. Желтый носорог всё понял правильно и, хоть и неохотно, но всё-таки отпустил хозяина.
- Возвращайся домой, братец Мо. Жёлтые саванны ждут тебя. Надеюсь, когда-нибудь мы ещё встретимся. А за меня не беспокойся, дружище, я умею плавать. Черный король – для пирата это тоже неплохое прозвище!
Глава 44
С вершины дерева, в кроне которого прятался Шмель, лагерь беженцев виднелся как на ладони. А вот ребят Кабая, укрывшихся в зарослях поодаль, заметить было никак невозможно, хоть глаз вырви. Знатно умел прятаться батька, и остальных хорошо научил. С ним пошли лучшие – те, кому уже не раз приходилось проливать кровь – уцелевшие бойцы разгромленных отрядов, освобождённые военнопленные, опомнившиеся и раскаявшиеся дезертиры, чего уж там… Большая группа улизнула из плохо охраняемой Орсии – четыре десятка бывших городских стражников капитана Пеллы. Говорили, что их прислал влиятельный господин, рассказавший о народном сопротивлении, но пожелавший сохранить своё имя в тайне.
В общем, за последний месяц собралось много крепких ребят, знатоков военного дела.
А простого люда, пожелавшего сражаться, присоединилось ещё больше – сотен пять уже наберётся. Тяжелые времена заставили взяться за оружие тех, кто раньше о подобном даже не помышлял. Разве ж могли они с Боришем полгода назад, когда подглядывали за девками у реки, подумать, что станут настоящими лесными воинами? Пластунами или партизанами – называй как хочешь, всяко красиво звучит. А угрюмая Клюша? Вообще баба, мать троих детей, а теперь уже в командирах ходит, имеет полусотню мужиков в подчинении. Чудеса, да и только!
Целый месяц народное войско росло, набирало сил. Партизаны нападали на вражеских фуражиров, вырезали не слишком многочисленные гарнизоны оккупированных селений, освобождали пленных. Постоянно приходили новые бойцы, присоединялись добровольцы. Кузницы в освобожденных селениях работали круглосуточно – перековывали косы на боевой манер, но чаще всего изготавливали наконечники для стрел. Кабай делал ставку на луки и самострелы. Всё-таки народному войску пока не хватало выучки и опыта, чтобы вступать в открытое сражение. Потому большинство партизан становились стрелками, учились прятаться и атаковать издалека, из засады. Только «элитный» отряд, состоявший из бывших военных, мог бесстрашно ринуться в рукопашную. Штурмовики Кабая – так их теперь называли, поначалу в шутку, а теперь уже всерьёз.
Вскоре настолько почувствовали силу, что даже начали подумывать об освобождении Орсии. Разумеется, не в то время, когда там стояло большое войско, а позже, когда пришла весть, что враг двинулся дальше на север, оставив за стенами лишь небольшой гарнизон. Однако батька Кабай отказался от этой затеи. Сказал, что сила пластунов в скрытности и умении устраивать засады. Драться на городских улицах он никого не обучал, да и сам был мастак не великий. А потому