Джерико вновь устремил взгляд на дорогу, сжав руль так сильно, что побелели пальцы.
– Мне очень жаль, Дрейк.
Меня удивил его ответ, потому что слова прозвучали мучительно искренне в сравнении со всем, что он говорил мне прежде. Но потом я вспомнила, что он тоже потерял родителей.
– Я так сильно по нему скучаю. С его смертью все изменилось. И больше никогда не станет прежним. – Я потерла лицо ладонями и запустила пальцы в спутавшиеся волосы. – И почему я тебе все это рассказываю?
– Ты произвела на меня впечатление своей игрой на публику.
Мне хотелось отвесить ему ответное оскорбление, но я вдруг поняла, что он не был в корне не прав. Он лишь озвучил очевидное наблюдение. Я поникла.
– Вчера вечером я услышала, как мои подруги назвали меня самовлюбленной эгоисткой.
– Самовлюбленная эгоистка, – повторил он. – На мой взгляд, похоже на тавтологию.
– Одна из них даже сказала, что меня стоило упрятать в королевскую крепость, как и всех прочих изгоев. И вот мы именно туда и держим путь. Забавно, правда?
– Уморительно, – сухо ответил он.
– О господи, уже утро? – спросила я. С правой стороны, где мощеное шоссе превратилось в узкую грунтовую дорогу, совершенно точно всходило солнце.
– Проснись и пой.
– Не могу поверить, что так долго спала.
– Чтоб ты знала, Дрейк: ты храпишь.
Я в ужасе уставилась на него.
– Я не храплю.
– Храпишь.
Он врал, чтобы я почувствовала себя неловко. Я не дам ему меня задеть.
Я опустила солнечный козырек, чтобы посмотреть в зеркало, и увидела в отражении свои перепуганные золотые глаза. От этого зрелища я содрогнулась.
– Не могу поверить, что это происходит со мной.
– Я тоже, – вполголоса согласился Джерико.
– Я все жду, что начну чувствовать себя по-другому, – тихо призналась я сквозь ком в горле. – Я же почувствую, да? Магия ведь губительна, поражает, как болезнь. Она навсегда изменит меня, если я не избавлюсь от нее в ближайшее время.
Джерико неотрывно смотрел на дорогу, но выражение его лица стало угрюмым.
– Что? – настаивала я, перепугавшись еще сильнее.
Он помотал головой.
– Пытаюсь понять, как много хочу тебе сейчас рассказать, раз ты и впрямь готова слушать.
– О чем? О магии?
– Ага, о ней.
– Я уже о ней знаю, – сообщила я. – Она – причина всей боли и страданий в мире.
Парень вздохнул.
– И все же ты сейчас наполнена ею, но чувствуешь себя точно так же, как и вчера. Верно?
Я не понимала, к чему он клонит.
– Наверное, это просто иллюзия. Она загнивает во мне. Так и ведет себя магия.
– Ну конечно, – он закатил глаза. – Очевидно, сейчас она пожирает твою душу. Ты сколько перенесла? Уже два отголоска? Оба настолько сильные, что у тебя пошла кровь из носа, а это распространенный побочный магический эффект. Твои глаза изменили цвет, что встречается гораздо реже, так что поздравляю. Она в тебе, Дрейк. Глубоко. Но ты все равно осталась собой. Поверь мне, уж я-то знаю.
Он говорил, а я сжимала руки в кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони.
– О чем ты говоришь?
– О том, что ты пока не готова услышать. И это не важно. Ты веришь во что хочешь верить. Во что верят все остальные, потому что твоя ненаглядная тетя Исси хочет, чтобы так было. Так что давай оставим все как есть. Так будет проще.
– Несешь какую-то бессмыслицу, – сказала я, начав раздражаться.
– Как всегда.
– И как долго мне еще терпеть этот бред? – угрюмо поинтересовалась я.
– Совсем недолго, – ответил он. – Мы на месте.
Я выпрямилась в кресле.
– Мы уже у королевской крепости?
– Мы близко. Въезжаем в Сильверсайд.
Сильверсайд был ближайшим к королевской крепости городом. В нем проживала небольшая армия королевских гвардейцев, которые защищали город-крепость и следили за порядком.
В нем не было ничего особенного. Маленький городок на три тысячи жителей. Центральная улица. Местный театр. Парк, в котором устраивали небольшие ярмарки и торжества. Бескрайние сельскохозяйственные угодья. И огромное количество коров.
Я лишь раз бывала в этом городе несколько лет назад. Дело было во время одной из встреч отца с местным мэром, и он предложил мне поехать с ним, потому что дочь мэра была моей ровесницей.
Я уже забыла ее имя, но помню, что она смотрела на меня с благоговением, несмотря даже на свою порядком изнуряющую застенчивость. Девушка из большого города, ведущая роскошную жизнь и владеющая роскошным гардеробом (во всяком случае, по ее словам) приехала познакомиться с простой провинциальной девчонкой. Вскоре после знакомства она извинилась и ушла с друзьями, оставив меня одну с отцом и мэром коротать время за чрезвычайно скучным ужином, во время которого они обсуждали политику, а я пыталась тайком накормить под столом ласковую кошку мэра со своей тарелки.
Всего в двадцати пяти километрах к северо-западу отсюда находился придворный город. Я бывала там несколько раз за минувшие годы, когда наносила визит королеве Исадоре. И хотя население города было также невелико, сверкающие улицы и элитные рестораны с магазинами, украшавшие территорию дворца, резко контрастировали с провинциальной атмосферой Сильверсайда.
– Мы подъезжаем, – с тоской отметила я.
– Все еще рассчитываешь, что королева тебя спасает? – спросил Джерико. – Потому что она не станет.
– Ты уже говорил. – Я скрестила руки на груди и замолчала, изо всех сил стараясь избежать путаницы мыслей, которую порождал этот вопрос. – Если Раш говорил правду, то она не казнила Вандера Лазоса. А это доказывает, что она готова делать исключения.
– А еще Раш сказал, что колдун был слишком ценен из-за своей фотографической памяти, и потому его не казнили. У него в голове надежно заперто множество томов магических энциклопедий. Но даже при этом его бросили в крепость, как мешок с мусором. Хочешь отправиться в замок и рискнуть?
Мне совсем не хотелось это признавать, но в его словах был смысл. Но и в моих тоже.
И все же Виктор не успокоил меня настолько, чтобы мне не пришлось ехать сюда с Джерико, и я никак не могла выбросить из головы, как он отреагировал на мои золотые глаза.
Подумав об этом, я надела солнцезащитные очки.
– Сначала попробуем по-твоему, – сказала я.
– Верное решение.
Я не была абсолютно уверена в королеве, и у меня не было никого, на чью помощь я могла рассчитывать. У меня не было семьи. А тетя и дядя, которых я ни разу в жизни не видела и которые даже не удосужились повидаться со мной хоть раз за семнадцать лет, не в счет. У меня был только отец, лишь он любил меня безу-словно.
А Селина… у нее не было ни власти, ни права голоса в этом вопросе. Я не могла на нее полагаться, не могла втянуть ее в этот кошмар. Я должна сама во всем разобраться, не обременяя никого вокруг.
И я разберусь.
Джерико припарковал машину возле группы небольших зданий, которые составляли центральную часть Сильверсайда.
– Сходи раздобудь нам завтрак, – сказал он.
Я озадаченно посмотрела на деньги, которые он сунул мне в руки.
– Завтрак.
– Ну знаешь, то, что ты ешь вскоре как проснешься, чтобы набраться сил на день.
– Я знаю, что такое завтрак.
Он достал телефон.
– Мне нужно связаться с Тобином. – Я даже не шелохнулась, чтобы выйти из машины, и он вновь посмотрел на меня. – Какие-то проблемы?
– Я не привыкла, чтобы мне указывали, что делать, – сказала я.
– Я дал тебе денег, чтобы купить что-то на завтрак. Непохоже, чтобы я раздавал команды, Дрейк. Если не хочешь идти, можешь ходить голодной. Я себе что-нибудь позже раздобуду.
Желудок протестующе заурча.
– Ладно. – Я поправила очки и, выйдя из машины, оглядела окрестности.
Ведомая урчащим животом, я зашла в ближайшую пекарню и накупила сладкой и соленой выпечки, потратив почти все деньги блэкхарта и оставив сдачу в качестве чаевых.
Когда я вернулась к Джерико, он тоже вышел из машины с довольным видом. Или самодовольным. Я сама была не уверена.
– Что? – спросила я.
– Все хорошо, – ответил он. – Тобин говорит, что встретит нас у южного пропускного пункта и даст поговорить с Вандером Лазосом.
Я скрестила руки на груди, ожидая, что испытаю что-то сродни ликованию, но ощутила лишь, как внутри кружит тревога.
– Ты ему доверяешь?
– Я никому не доверяю, Дрейк. Но Тобин, как я уже говорил, из числа тех, кто очень любит деньги.
От мысли о том, что королевского гвардейца можно подкупить, мне стало дурно.
– Как же от этого противно.
– Что ж, я готов выслушать предложения, как положить конец нашему дивному партнерству иным простым способом.
Я прищурилась.
– Ты хоть когда-нибудь говоришь без сарказма?
– А ты? – парировал он.
Я покачала головой.
– Не верится, что ты брат Виктора.
– Можешь смело забыть эту конфиденциальную информацию. Я, например, был бы рад забыть. – Джерико с мгновение рассматривал украденную машину. – Оставим ее здесь и оставшуюся часть пути пройдем пешком. На машине нас будет легко заметить, а приближаться к стене ближе чем на восемь километров разрешено только с военными.
Я поморщилась от этой мысли.
– Как далеко отсюда?
– Чуть больше десяти километров. – Увидев мой шокированный взгляд, он пожал плечами. – Пора поторапливаться, Дрейк.
Я собралась ответить, но Джерико пошел вперед, не сказав больше ни слова. Он даже не пытался замедлить шаг, чтобы мне было легче его нагнать.
Парень шел быстро. А я была целеустремленной. Я двигалась в таком темпе, что у меня не осталось сил на разговоры, и сосредоточилась на своих шагах по неровной дороге.
После пройденных одиннадцати километров у меня болели ноги и горели легкие, но зато я знала, что стала гораздо ближе к тому, чтобы восстановить контроль над моей клятой жизнью. Мы поднялись на очередной холм, и, подняв взгляд, я наконец-то увидела ее.
Стена протянулась с востока на запад – железная извилистая конструкция тридцать метров высотой, которая выглядела, будто один из небоскребов Айронпорта упал набок и растянулся вдоль линии горизонта.