К. ЛАРИНА: Не имитацию, да?
О. БЫЧКОВА: Не имитацию, конечно. Они не должны иметь источником информации, там, только какие-то очень глубокие раскопки в Интернете, потому что не все умеют это делать и не у всех есть навык. И пойди еще там разберись в этом всем, что представляет из себя Интернет. Ну как? Люди должны как-то думать, наверное. Люди должны разговаривать. Но поскольку таких внешних рамок и условий для этого не очень много остается – может быть, поэтому. Я не знаю. Может, не поэтому.
А потом тоже, ну, что? Ты включаешь телевизор, что ты там видишь? Ничего. Вообще ничего. Такого, что заставляло бы людей о чем-нибудь задуматься. Или почти ничего. Я не знаю, ты больше смотришь телевизор, чем я.
К. ЛАРИНА: Да, я маньяк. (все смеются)
О. БЫЧКОВА: Я стараюсь не смотреть. То есть я смотрю какие-нибудь такие, кабельные, знаешь, музыкальные какие-нибудь канальчики приятные.
К. ЛАРИНА: Ну, может быть, поэтому у тебя нервы покрепче? (смеется) Может быть, потому что ты не смотришь телевизор.
О. БЫЧКОВА: Послушай, я слушаю вас с Петровской периодически по субботам и думаю: «Господи, бедные девушки, несчастные».
К. ЛАРИНА: Слышишь, что в падучей люди бьются практически. (смеется)
О. БЫЧКОВА: Кошмар. Они должны все это смотреть так же, как бедные люди другие вынуждены все время смотреть кинофильмы по долгу службы. И вы, несчастные, вынуждены все время смотреть вот эти вот официальные телеканалы.
К. ЛАРИНА: То есть ты смотришь музыкальные эфиры, в основном музыку и что-то такое?
О. БЫЧКОВА: Ну, у меня дома стоит какая-то там кабельная сеть.
К. ЛАРИНА: Новости из Интернета или из «Эха Москвы», да?
О. БЫЧКОВА: Ну да.
К. ЛАРИНА: Телевизор как источник информации отсутствует?
О. БЫЧКОВА: Отсутствует. Там иногда бывают какие-нибудь смешные, конечно, истории по каким-нибудь большим отечественным каналам, но это бывает редко, в действительности. Ну я не знаю, ну, посмотри, сейчас что происходит с этой Распадской? Ну что? Я сегодня все утро пыталась понять, как освещают…
К. ЛАРИНА: Вот сегодня не было ничего в телевизоре опять?
О. БЫЧКОВА: Не знаю – может, я что-то пропустила.
К. ЛАРИНА: Потому что я во время эфира смотрела, только на «Евроньюс» я увидела какие-то без комментариев сюжеты.
О. БЫЧКОВА: На «Евроньюс» были какие-то без комментариев картинки. Я пыталась смотреть первый, второй, «Россию-24» и что-то еще. Но, говорят, что были какие-то сюжеты по НТВ про Амана Тулеева, который встречался с митингующими. Говорят, что-то было по РенТВ. Ты видела?
К. ЛАРИНА: По РенТВ было в новостях у Михаила Осокина, конечно же, и у Марианны вчера было. Конечно, было.
О. БЫЧКОВА: Да. Но это я пропустила, но слава богу.
К. ЛАРИНА: Этого следовало ожидать, это как раз тоже предсказуемо.
О. БЫЧКОВА: Разумеется, да. Но там просто, там какие-то… Я не знаю, там такие события происходят сейчас. Это очень важно, это важно для всех, безусловно.
К. ЛАРИНА: Я думаю, что мы еще поговорим и про журналистику про сегодняшнюю, про ее состояние обязательно. И конечно же я дам возможность нашим слушателям задать вопросы Оле Бычковой. После новостей продолжим, и напомню, телефон для вас работает и SMS тоже, вижу, работает, сейчас посмотрю, что пишут.
К. ЛАРИНА: Продолжаем нашу творческую встречу сегодня с Ольгой Бычковой. Еще пару вопросов от меня, а потом уже передам слово нашим слушателям – звоните и пишите. Чтобы далеко не уходить от сегодняшней ситуации в СМИ. Про телевизор мы сказали чуть-чуть, но тем не менее, Оль, ты поскольку же давно работаешь в этой системе.
О. БЫЧКОВА: Мягко говоря.
К. ЛАРИНА: И до «Эха Москвы» работала и в газетах, и на телевидении, поэтому наверняка обросла огромным количеством знакомых, коллег по цеху.
О. БЫЧКОВА: Ну да.
К. ЛАРИНА: Вот сегодня, поскольку жизнь очень сильно развела, и мы же всех этих людей, которые работают совсем в какой-то другой парадигме, отличной от радиостанции «Эхо Москвы», мы их всех знаем. И наверняка там люди, с которыми ты встречаешься в частной жизни, где-то пересекаетесь. Вот, вообще, обсуждаете эту тему, почему один человек, вот, журналист N, которого раньше можно было видеть где-то в приличных местах, если говорить о СМИ, сегодня работает совсем по другую сторону.
О. БЫЧКОВА: По другую сторону чего? Ну, не баррикад же.
К. ЛАРИНА: По другую сторону, ну, скажем так, придерживаются другой точки зрения на жизнь и на страну, и на ее будущее, и на ее власть, отличную от твоей. Тут какие-то споры происходят. Ты никаких претензий не предъявляешь к этим людям?
О. БЫЧКОВА: Нет, претензий я точно не предъявляю, не собираюсь этого делать. По крайней мере, по таким общим поводам, таким, теоретическим. Конечно, иногда может возникнуть ситуация некоего непонимания, там, или, предположим, ну, знаешь, как-то там, ну, так… Знаешь, промолчали, разошлись, все всё поняли. Но в принципе опять-таки я тебе хочу сказать, что жизнь меняется, люди разные, обстоятельства…
К. ЛАРИНА: То есть ты готова понять?
О. БЫЧКОВА: Ну, по крайней мере, не спорить с этим. Обстоятельства, в которых оказываются люди, которые работают там или не там, да? Ну, во-первых, все не могут работать на «Эхе», как бы мы ни хотели. Во-вторых, просто, ну, люди имеют право, опять-таки, выбирать себе то, что они выбирают. И это не ужасно. Понимаешь? Это не ужасно, это не преступление работать в государственном СМИ.
К. ЛАРИНА: Ну, а ты бы смогла?
О. БЫЧКОВА: Нет.
К. ЛАРИНА: Почему?
О. БЫЧКОВА: Не знаю. Ну а чего? Потому что. Ну, я уже не помню, честно говоря, когда я работала в таком месте. (смеется) У меня был короткий опыт работы на московском телеканале, очень короткий. После этого я благополучно, слава тебе господи, хватило мозгов как раз, вот, и эвакуировалась на «Эхо Москвы». И с тех пор прошло уже больше 10 лет, между прочим. Ну, послушай, ну, я не хочу никого осуждать. Ну, это бессмысленно совершенно.
К. ЛАРИНА: Но некое сожаление наверняка же присутствует в оценке человека?
О. БЫЧКОВА: Ну, понимаешь, это зависит от человека. Потому что, в конце концов, есть люди, с которыми, в принципе, интересно. Вот, интересно слушать, что они скажут. Интересно, что они думают, и интересно, как выглядит картинка мира под каким-то другим углом зрения. Но это может быть само по себе интересно. И ты просто пытаешься это выяснить и понять. Ну, вот, просто потому, что любопытно это узнать. Потому что человек сам по себе не банальный, да? Ну, не банальные же люди могут работать где угодно и заниматься тоже чем угодно. Понимаешь, я опять-таки хочу сказать, что имеют значение только очень серьезные вопросы, в которых есть серьезные темы.
К. ЛАРИНА: Принципиальные вещи, да?
О. БЫЧКОВА: Принципиальные вещи, действительно, касающиеся жизни-смерти и чего-то еще такого рода. Вот это важно, когда что-то происходит. И, конечно, у всех у нас были такие ситуации в жизни, когда ты каких-то людей просто вычеркиваешь из списка знакомых и тем более друзей. Но это бывает крайне редко, слава богу. Это бывает крайне редко. И не надо придумывать лишних поводов для этого. Потому что поводы всегда найдутся.
К. ЛАРИНА: Ну, а ты можешь с кем-то расстаться из ближнего круга, что называется, по идеологическим соображениям?
О. БЫЧКОВА: По идеологическим соображениям? Которые не касаются чего-то совсем серьезного?
К. ЛАРИНА: Ну, а что это значит, «совсем серьезного»? Ну, принципиальные какие-то оценки происходящего или, там, не знаю, когда какое-то событие случаются. Вот, у меня такие были проверки. Даже не проверки – это же жизнь выкидывает.
О. БЫЧКОВА: Ну, например?
К. ЛАРИНА: Ну, не знаю. Вот, если из недавнего, это трагедия под Смоленском, когда разбился самолет с президентом польским. И у меня была история, когда я человека вычеркнула из своей жизни, с которым мы очень давно дружили, как-то были в очень таких, нормальных, человеческих отношениях.
О. БЫЧКОВА: Ну, вот эта история, кстати говоря…
К. ЛАРИНА: Поскольку меня поразила его интерпретация, да?
О. БЫЧКОВА: Да. Эта история с польским самолетом – мне кажется, это из серии жизни и смерти. Потому что, ну, мы видели с тобой, что происходило, что писали нам на вот этот смсный компьютер, что писали на сайт. Там было не подавляющее большинство вот таких вот уродов. Не подавляющее. Все-таки в большинстве своем люди как-то реагировали нормально, согласись, да? Или у меня, по крайней мере, сложилось такое ощущение.
К. ЛАРИНА: Да, конечно.
О. БЫЧКОВА: То есть это всех как-то, вот, по-человечески задело. Но там, действительно, были такие уроды. Не знаю, вот, если бы это был человек из моего совсем близкого окружения, мне было бы сложно, конечно, через это переступить. Потому что мне кажется, вот это вот да, это важно. Потому что нельзя, там, веселиться, глумиться над такой историей, нельзя говорить «Так им и надо» или там что они еще говорили, да?
К. ЛАРИНА: Да. Это как с 11 сентября, да? Тоже ведь вспомни, когда у нас очень много было таких людей. И среди наших слушателей, которые вот такую людоедскую точку зрения выкидывали на наш SMS, что типа так им и надо, это им возмездие.
О. БЫЧКОВА: Ну, мне трудно себе представить, чтобы кто-то из наших с тобой, например, общих знакомых или тех, с кем мы общаемся, всерьез, вот именно всерьез как-то вот так это все интерпретировал, такие события. Ну, мне не приходилось, честно говоря, иметь дело вот с этим.
К. ЛАРИНА: Но когда какие-то принципиальные вещи, как ты говоришь, вопросы жизни и смерти – они все-таки имеют значение в оценке человека, да?
О. БЫЧКОВА: У меня не было такого опыта, о котором ты говоришь, когда, вот, с человеком пришлось расстаться, потому что совсем было серьезно все. Ну, как-то, слава богу, все остальное находит более или менее понимание. Потому что, ну опять-таки, понимаешь, люди могут по-разному судить о разных вещах, которые происходят вокруг нас. Но, в принципе, ты же знаешь, там, людей если в течение многих лет, да? Ну, какие-то, ты же понимаешь, какие-то все равно общие позиции существуют?