К. ЛАРИНА: Между прочим, многие гости, которые приходят в наш эфир, и к тебе тоже, они иногда частенько ведут себя, как барин с холопом. Но ты сдерживаешься. У нас есть люди, которые не сдерживаются, и мы таких знаем. Встреча с ними впереди, дорогие товарищи. Но Лев Гулько очень сдержанно себя ведет.
Л. ГУЛЬКО: Понимаешь, может быть, мне с ними не всегда приходилось встречаться так вот прямо, чтобы они не сдерживались, кто знает.
К. ЛАРИНА: Ну, а ты человек, конечно, не конфликтный, поскольку я тебя знаю, и ты всегда стараешься дать человеку шанс выглядеть прилично. Но тем не менее я прекрасно понимаю, что есть ситуации, на которые, может быть, в других обстоятельствах ты бы по-другому реагировал. Но поскольку ты сидишь у микрофона, ты себя сдерживаешь.
Л. ГУЛЬКО: Ну, конечно, я же понимаю ту ответственность, которая лежит на мне.
К. ЛАРИНА: Ну, а часто бывает, когда тебе хочется человеку сказать – пошел вон отсюда? Тому, которой пришел в эту студию? И закрыть программу и сказать: «Спасибо, до свидания».
Л. ГУЛЬКО: Слава Богу, не часто. Потому что люди, как правило приходящие сюда к нам в эфир, они все-таки понимают, куда они пришли, если они те люди, которым хочется сказать, или приходят люди, которым не хочется этого говорить.
К. ЛАРИНА: Но со слушателями иногда вступаешь в конфликты?
Л. ГУЛЬКО: Ну, иногда бывает. Уродов-то хватает везде.
К. ЛАРИНА: Скажи, пожалуйста, по твоим наблюдениям, уродов стало больше или меньше? Честно ответь на этот вопрос?
Л. ГУЛЬКО: Честно могу сказать. Их как было так и осталось, в процентном отношении.
К. ЛАРИНА: Мне кажется, что больше, нет?
Л. ГУЛЬКО: Нет, как были, в процентном отношении, как были, так и остались. Просто у нас аудитория увеличилась. Если там на то количество человек, которое нас слушало, было столько уродов, кажется, что их стало больше. На самом деле аудитория увеличилась.
К. ЛАРИНА: Что такое уроды, давай мы объясним. А то люди сейчас подумают, что мы говорим о каких-то физических увечьях. Нет же, что такое уроды?
Л. ГУЛЬКО: Ну, моральные уроды, люди, которые, ну, понятно, кто там, я не знаю, фашисты, которые в эфир прорываются, вот это уроды. Или люди, ну, я не знаю, человек хочет себя выразить в этом эфире, но выражает себя через какашки. Понимаешь, вот он какашка, и он начинает пахнуть у нас здесь в эфире.
К. ЛАРИНА: Как ты думаешь, этих людей возможно каким-то образом перевоспитать?
Л. ГУЛЬКО: Нет, только палкой по голове. Хоть я и не конфликтный человек…
К. ЛАРИНА: Сейчас многие вещи откроются, тайные страсти.
Л. ГУЛЬКО: Только палкой по голове. Эти люди понимают только силу, к сожалению.
К. ЛАРИНА: А у тебя были на улице, ты сталкивался с такими уродами?
Л. ГУЛЬКО: Сталкивался.
К. ЛАРИНА: И что, палкой по голове бил, серьезно?
Л. ГУЛЬКО: Меня очень сложно вывести из себя. И вообще я человек дружелюбный и в конфликты пытаюсь. Но если сильно захотеть, конечно, было. Как и у любого человека.
К. ЛАРИНА: Я просто знаю человека, представителя центрального округа Москвы. Я знаю, как Лев Гулько относится к различным торжествам и праздникам столичным, и что как житель центрального округа, что он огребает после каждого праздника и что он по этому поводу думает.
Л. ГУЛЬКО: Ну, Западного округа, Центральный, Западный, ну, близко. Просто рядом Поклонная гора. Но я тебе хочу сказать, что количество этих уродов, если уж мы говорим, у Поклонной горы, у нас приезжающих к нам стало меньше в десятки раз.
К. ЛАРИНА: Ага, все-таки меньше. А почему? Как ты думаешь?
Л. ГУЛЬКО: Потому что стало понятно, что, в общем, и у себя можно покалабродить, побить, пописать в своей помойке, хотя остаются люди, все больше приезжает людей просто покататься на роликах. На автомобилях. Что, в общем, конечно, не приветствуется с одной стороны, поскольку у нас там, конечно, с этим проблемы, но с другой стороны, когда приезжают нормальные люди, ну и пускай себе приезжают, и катаются, и гуляют, и отдыхают. Вот все меньше людей стали писать у помойки. Посмотрим, что будет 9 мая.
К. ЛАРИНА: Почему я с этого начала разговор, поскольку Лева в отличие от многих своих коллег, и в частности от меня, он иллюзиями себя не тешит. Насколько я понимаю, работа у микрофона, работа с населением посредством выступления по радио на население никакого влияния не оказывает. Судя по тому, как ты к этому относишься. Мне-то все время кажется, что мы можем что-то изменить в этой жизни. Но я так понимаю, что ты давно потерял всякую надежду на это. У тебя были какие-то иллюзии, когда ты сюда пришел?
Л. ГУЛЬКО: Ну, конечно, были, как и у любого человека.
К. ЛАРИНА: Когда они начали рушиться?
Л. ГУЛЬКО: Ну, сложно сказать, наверное, на середине срока. 17 лет. Где-то лет через 8,5.
К. ЛАРИНА: То есть ты серьезно, я так иронизирую, серьезно убежден, что ничего изменить невозможно с помощью работы с аудиторией?
Л. ГУЛЬКО: Ну, мне так кажется, во всяком случае. Что вот так глобально изменить это невозможно.
К. ЛАРИНА: Почему? Что мешает?
Л. ГУЛЬКО: Даже сложно сказать, что мешает. Мешает, наверное, то, что человек слушает и делает по-своему. Он же не создавай себе кумира. У некоторых он есть, конечно, и это хорошо и здесь у нас, и…
К. ЛАРИНА: Ты на выборы ходишь? Почему?
Л. ГУЛЬКО: Нет. Все по той же причине.
К. ЛАРИНА: Что бесполезно.
Л. ГУЛЬКО: Мне кажется да. Потому что демократия, как сказал один тут уважаемый человек, политолог, я слышал просто, я с ним согласен.
К. ЛАРИНА: Ты слушаешь радио. Признавайся.
Л. ГУЛЬКО: Нет, я слышал его не по радио, мы были с ним в разговоре. Он сказал, я с ним согласен, это заблуждение, что демократия – это власть народа. Демократия – это борьба элит. В США борьба элит, в других странах, в нашей, в том числе. Ну, просто в нашей эта борьба только определяется, только формируется.
К. ЛАРИНА: Ну, тогда подожди, а ты как представитель СМИ кто в этой борьбе? Или тебя вообще не учитывают лично, как ты думаешь?
Л. ГУЛЬКО: Нет, конечно, они учитывают, они, как мне кажется….
К. ЛАРИНА: Используют.
Л. ГУЛЬКО: Используют в хорошем смысле этого слова эти ребята.
К. ЛАРИНА: А ты чувствуешь…
Л. ГУЛЬКО: А я выбираю из этих элит меньшее зло.
К. ЛАРИНА: То есть когда совпадает, то хорошо, а когда не совпадает, приходится с этим мириться.
Л. ГУЛЬКО: Да, конечно. Ну, когда не совпадает, значит, не совпадает. Мириться, может быть, не мириться, но не совпадает.
К. ЛАРИНА: Как ты относишься к политологам, к представителям этой древнейшей профессии.
Л. ГУЛЬКО: Знаешь, как говорили, рот открыт, рабочее место готово. По-разному я отношусь к политологам. Есть люди прекрасные, грамотные, хорошие.
К. ЛАРИНА: Вот всерьез ты что-нибудь воспринимаешь из того, что происходит здесь в эфире, в публичном пространстве…
Л. ГУЛЬКО: Конечно.
К. ЛАРИНА: То, что остается в памяти. Потому что иногда кажется, что это, скажу тебе всерьез, иногда кажется, что работа твоя существует отдельно, а жизнь твоя отдельно, т. е. это две вещи, которые ни в коей мере не пересекаются. Действительно так?
Л. ГУЛЬКО: Ну, жизнь параллельно течет, она не может не пересекаться с работой. Потому что я здесь живу какой-то отрезок времени. Я здесь получаю средства, которые трачу на жизнь, в конце концов. И все те проблемы, которые существуют в жизни, они переносятся сюда и наоборот. Потому что мы же сидим в эфире, и ты же знаешь, мы же примеры из собственной жизни сюда в микрофон говорим. Поэтому это все существует параллельно, пересекаясь ручейками маленькими, но в принципе, мне кажется, когда ты приходишь с работы, надо как-то жить.
К. ЛАРИНА: Раж приставить у стены.
Л. ГУЛЬКО: Да, автомат ставить в сторону. Мне так кажется.
К. ЛАРИНА: Я напомню, что Лев Гулько у нас в гостях, я хочу обратиться к вопросам, которые пришли на наш сайт. Здесь очень по-разному тебя оценивает аудитория. От полного неприятия и раздражения до абсолютного восторга.
Л. ГУЛЬКО: Так это же хорошо.
К. ЛАРИНА: «Уважаемый Лев, Вы молодец, корректный, убедительный, ненавязчивый, короче, интеллигентный. Удачи Вам в работе и в жизни».
Л. ГУЛЬКО: Это ошибка.
К. ЛАРИНА: Ты понимаешь, за кого тебя здесь держат? За интеллигентного человека. Согласен ты с такой оценкой твоей личности? Ты интеллигентный человек?
Л. ГУЛЬКО: Ну, что такое интеллигентный человек, я до сих пор не знаю.
К. ЛАРИНА: Воспитанный.
Л. ГУЛЬКО: Местами.
К. ЛАРИНА: Умный.
Л. ГУЛЬКО: Тоже местами.
К. ЛАРИНА: Скромный.
Л. ГУЛЬКО: Ну, в силу возможностей.
К. ЛАРИНА: Честный.
Л. ГУЛЬКО: Честный, как правило.
К. ЛАРИНА: Не высокомерный.
Л. ГУЛЬКО: Нет.
К. ЛАРИНА: Наверное, все-таки можно назвать Льва Гулько интеллигентным человеком.
Л. ГУЛЬКО: Ну, если вот это, то да.
К. ЛАРИНА: Последовательным и принципиальным.
Л. ГУЛЬКО: Ну, принципиальный…
К. ЛАРИНА: Компромиссный все-таки.
Л. ГУЛЬКО: Компромиссный я больше.
К. ЛАРИНА: Почему? Это твой выбор сознательный?
Л. ГУЛЬКО: Я просто таким родился.
К. ЛАРИНА: Да, в конце концов, я хочу вспомнить, что Лев Гулко пришел на радиостанцию достаточно взрослым и сложившимся человеком.
Л. ГУЛЬКО: Мне было в 93-м году…
К. ЛАРИНА: Не пугай меня.
Л. ГУЛЬКО: 93 минус 57, сколько это было лет? Ну, 30 с лишним.
К. ЛАРИНА: Ну, взрослый человек.
Л. ГУЛЬКО: Сложившийся уже.
К. ЛАРИНА: Вот компромиссность некая, она у тебя действительно врожденная? Или это советская жизнь приучила?
Л. ГУЛЬКО: Врожденная. Нет, не советская жизнь. Врожденная компромиссность. Конечно, чему-то меня приучила и жизнь. Выживать. Там служба в Вооруженных силах тоже туда внесла определенные свои коррективы. Работа там на разных местах, это тоже. Но компромисс он не плох, на самом деле. В этом ничего плохого нету.