С. БУНТМАН: Шляпку хочется.
М. МОРОЗОВА: А шляпки нет.
С. БУНТМАН: Или дождемся шляпки, когда будет шляпка.
М. МОРОЗОВА: Они бывают от Центрального агентства путешествий. Сейчас разыграли, а люди не идут за своими шляпками. Они стоят в больших пакетах. Вот не придет кто-нибудь два месяца, отправим Дмитрию в Ижевск.
С. БУНТМАН: Говорят: «Используйте ю-пи-эс, три дня, игру в штатах», – Митек, руководитель вашего профсоюза. «Ваш референт гораздо адекватнее некоторых эфирных», – Ян говорит. Конечно! Знаете, как не бывает поколений, так же и ни в какой работе не бывает разделения по способностям, талантам, трудолюбию между службами. У нас одна служба трудолюбивая, а другая нет. Так не бывает никогда! Это как со странами, то же самое.
М. МОРОЗОВА: И потом, эфирный сотрудник, журналист – это творчество, это творческий человек!
С. БУНТМАН: У него всякое случается. Референт не имеет право на то, на что мы имеем право. «Христос в 33 свою секту организовал, – пишет Леля, – которая до сих пор существует, а вы говорите, что поздно». Вообще-то он с 12 лет начал проповедовать, если мне не изменяет память. С 12 лет. В 33 уже все…
М. МОРОЗОВА: А до этого вкалывал у папы в мастерской.
С. БУНТМАН: Да. У приемного папы, скажем так. Саратов. Почта России… Почта России…
М. МОРОЗОВА: Как людей почта задела!
С. БУНТМАН: Естественно!
М. МОРОЗОВА: Понимаете, наболело! Не только у нас проблемы!
С. БУНТМАН: Но все надеются на Козьмина, что он организует Почту России.
М. МОРОЗОВА: Мы тоже надеемся. Козьмин – наш добрый друг. Может, по блату нам организует.
С. БУНТМАН: Нам не надо по блату. Надо, чтобы во всей стране почта работала. В разных странах существует термин с возвратом почты. Когда быстро пишут ответ, бывает, и возврат почты. Практически в тот же день, на другой конец страны, бывают и такие места.
М. МОРОЗОВА: Кстати, у нас и возвраты бывают. Вот так люди и не получают свои призы, все приходит обратно.
С. БУНТМАН: Это Борис Житков такой…
М. МОРОЗОВА: Нет, не выбыл. Если бы выбыл. Просто не приходят на почту за призом. Им извещение одно, потом вторичное, как это обычно у них бывает.
С. БУНТМАН: Так что ответственней, товарищи, относитесь. «Какое у Маши образование?» – спрашивает Наташа.
М. МОРОЗОВА: Средняя школа.
С. БУНТМАН: Общеобразовательная?
М. МОРОЗОВА: Да. Лесная, как говорили в детстве. Обычная школа.
С. БУНТМАН: Обычная, нормальная школа. «Если человек из США…» Понятно…
М. МОРОЗОВА: Хочет работать у нас человек из США?
С. БУНТМАН: Нет! Приз получить хочет. «Какие технические достижения используются в работе?»
М. МОРОЗОВА: Компьютеры, процессоры, принтеры, даже шредер у нас есть.
С. БУНТМАН: Что это?
М. МОРОЗОВА: Уничтожитель бумаги.
С. БУНТМАН: А! Да, да, да! Есть такая страшная машина.
М. МОРОЗОВА: Один, правда, уже сломался.
С. БУНТМАН: А чем вы его сломали?
М. МОРОЗОВА: Не знаю даже, чем сломали.
С. БУНТМАН: Нераскрепленными скрепками?
М. МОРОЗОВА: Как в «Крахе инженера Гарина»: «Сломался или сломан?» Сам сломался.
С. БУНТМАН: Не пробовали туда какие-нибудь доски для разрезания?
М. МОРОЗОВА: Нет.
С. БУНТМАН: «Референтам всем почем. Всем спасибо и зачет», – Александр из Чапаевска. «Купите одноразовые чашки», – тот же Митек.
М. МОРОЗОВА: Пластмассовые?
С. БУНТМАН: Нет.
М. МОРОЗОВА: А как вы себе это представляете?
С. БУНТМАН: Правда, у нас шайтан-машина появилась. А она вам облегчила работу? Которая кофе, какао, молоко выдает. Автомат облегчил?
М. МОРОЗОВА: Возможно. Но не намного.
С. БУНТМАН: «А я люблю мыть посуду», – Сергей из Тюмени.
М. МОРОЗОВА: Я тоже люблю мыть посуду.
С. БУНТМАН: Приезжайте!
М. МОРОЗОВА: Только не в мою смену, потому что я сама посуду помою.
С. БУНТМАН: «По поводу Новостей. Звонила Людмила Васильевна. И ей кто-то нагрубил».
М. МОРОЗОВА: Случается. Плохо. Всякое бывает. Отрицать не буду.
С. БУНТМАН: Виновные будут наказаны?
М. МОРОЗОВА: Расстреливаем их в туалете. У нас кафель там, с него смывать кровь удобно.
С. БУНТМАН: В другом. В нашем я не видел никогда.
М. МОРОЗОВА: Крови? Конечно! Потому, что мы все смыли.
С. БУНТМАН: Так… Так… Так… «А я пыталась устроиться на саратовское «Эхо» звукорежиссером. Мне сказали, что я дезорганизатор», – Диана.
М. МОРОЗОВА: Интересно, как они это поняли?
С. БУНТМАН: Не знаю.
М. МОРОЗОВА: В результате работы в испытательный срок или просто посмотрели на человека: «Ооооо! Да Вы, матушка, дезорганизатор! Ступайте-ка Вы отсюда!»
С. БУНТМАН: Саша из Петербурга… Ребята! Призы, все рекламации мы ваши распечатаем. Сегодня не позвоним, но завтра все это посмотрим, как и всегда. «Мария! – спрашивает Юрий…
М. МОРОЗОВА: Пугающее начало.
С. БУНТМАН: Там пугающее продолжение! «Мария! Можно ли Вас увести с «Эха»?» Покажите мне того человека, который способен увести Машу с «Эха»! Я все себе могу представить. Знаешь, как В.И. Чапаев: «Все могу представить, а эту ситуацию не могу». Есть какая-нибудь ситуация, которая может увести тебя с «Эха»? Кроме зеленых человечков, рассекреченных ныне в США.
М. МОРОЗОВА: В Британии.
С. БУНТМАН: Да, да, в Британии. Сегодня я смотрел. А почему я сказал США, потому что Лари Кинг вел по CNN интервью с этими ребятами.
М. МОРОЗОВА: С человечками?
С. БУНТМАН: Почти. Они очень похожи были, это бывшие полковники. Так вот, кроме зеленых человечков, что-нибудь может тебя увести с «Эха»?
М. МОРОЗОВА: Премьер-министр Путин, Владимир Владимирович. Возможно. Если он за мной придет и скажет: «Маша!..»
С. БУНТМАН: «…будете референтом у меня в Правительстве?»
М. МОРОЗОВА: «Вы мне нужны!»
С. БУНТМАН: И ты будешь референтом в Правительстве??? И там интересней, чем на «Эхе»???
М. МОРОЗОВА: Я не знаю. Посмотрим.
С. БУНТМАН: А! Тебе хочется этого – вызова? Но не ниже премьер-министра Путина. Понятно. Хорошо.
М. МОРОЗОВА: Меня выгонят, как дезорганизатора.
С. БУНТМАН: Да нет. Ты, наоборот, организатор.
М. МОРОЗОВА: Организатор наоборот – это дезорганизатор.
С. БУНТМАН: «Хороша Маша, хорошо, что наша». Правильно совершенно. «Вкусный ли у вас кофе?» – Саня из Ростова-на-Дону думает зайти и попробовать нашего кофе. Разный!
М. МОРОЗОВА: Разный кофе. Растворимый.
С. БУНТМАН: Растворимый. Причем и для начальства и для не начальства. А нерастворимый, который совсем не растворяется – это в шайтан-машине у нас.
М. МОРОЗОВА: Это уже вопрос вкуса, кому что нравится.
С. БУНТМАН: Мы здесь, честно говоря, не роскошествуем.
М. МОРОЗОВА: Однажды к нам пришел один гость, посмотрел вокруг, на программу «Город», по-моему, приходил. И, выходя из гостевой, сказал Главному редактору: «Ремонт бы у себя сделал. Трущобы».
С. БУНТМАН: Трущобы? А нам нравится!
М. МОРОЗОВА: Да мы работаем тут!
С. БУНТМАН: И мы делаем ремонт, и работаем, и ничего у нас не трущобы! У нас достаточно все рационально.
М. МОРОЗОВА: Это главное. Главное – рационализм.
С. БУНТМАН: Главное – рационально. Если вы надумаете, например, работать с референтами, заходите на «Эхо». Интересно, а изменился состав тех, кто поступает в референты? Или то же, только разные поколения?
М. МОРОЗОВА: Изменился. Мне кажется, что стало у нас больше «золотой молодежи». Это я так называю.
С. БУНТМАН: Это ты называешь или брюзжишь уже?
М. МОРОЗОВА: Да. По-стариковски так. «Мажоры! Пришли! Мы такими не были».
С. БУНТМАН: Ну, мажоры мажорами, а дело делают!
М. МОРОЗОВА: Да. Я стараюсь за этим следить.
С. БУНТМАН: Ну, конечно.
М. МОРОЗОВА: Чтобы делали у меня!
С. БУНТМАН: Правильно! «Почему в эфире, – спрашивает Ирина, – вы озвучиваете сообщение одних и тех же людей – Диана, Митек. Складывается впечатление, что аудитория «Эха» очень маленькая». Нет, Ирина. Не маленькая.
М. МОРОЗОВА: Все на усмотрение ведущего.
С. БУНТМАН: Я читаю то, что мне интересно. Все на свете я не читаю. Читал бы все на свете, я думаю, что осеннее увядание ушей всей нашей многотысячной аудитории проходило бы постоянно. Так… «Что-то Маша Вас, Сергей, слегка подавила, а?» – Кэмел из Москвы. Дорогой Кэмел…
М. МОРОЗОВА: Ух!
С. БУНТМАН: …нет, я очень внимательно слушаю Машу, как всегда. И по телефону, и здесь. Потому, что Маша чрезвычайно толковая. И референтская служба, хотя у нас бывает масса претензий…
М. МОРОЗОВА: Да и у меня бывают претензии, и к себе бывают.
С. БУНТМАН: Но на самом деле, это одна из самых важных, это без хребта ничего не будет, мне кажется. Вообще не будет ничего! Даже служба информации может рухнуть, если не будет референтов редакции. «Сколько раз в день Вы кушаете?» – спрашивает Илья.
М. МОРОЗОВА: Один.
С. БУНТМАН: Да. У нас нет официального обеденного перерыва.
М. МОРОЗОВА: Да. Я дома ем, завтракаю. Главная еда.
С. БУНТМАН: Так что, если вы хотите рациональной жизни с элементами цыганского табора, то добро пожаловать к нам.
М. МОРОЗОВА: Но мы не кочующий табор, оседлый.
С. БУНТМАН: Стационарный цыганский табор. Без кочевания и ресторана. Нравится такое дело?
М. МОРОЗОВА: Нравится! И полувоенная организация.
С. БУНТМАН: Да. Военизированная цыганская народная армия. Вот так вот! Вот, примерно мы с Машей за это время охарактеризовали все. Маша Морозова – главный референт у нас. Ты хочешь стать Генеральным референтом «Эха Москвы»?
М. МОРОЗОВА: Нет. А у нас нет такой должности.
С. БУНТМАН: Пока. Хорошо. А если будет – станешь. Это я сказал!
М. МОРОЗОВА: И если захочу – стану.
С. БУНТМАН: Маша Морозова в программе «Сотрудники». Мы с вами прощаемся. Помаши всем ручкой, Маша. Вот, помахала Маша ручкой. А Машу вы слушаете постоянно, когда она на смене, по телефону.