К. ЛАРИНА: Это к вопросу о Советском Союзе.
А. ПЛЮЩЕВ: Ой, я, вы знаете, я бы сейчас заплатил бы с удовольствием большие деньги, чтобы вернуть время назад, чтобы меня никогда не отправляли в пионерлагерь.
К. ЛАРИНА: Абсолютно снял с языка. Я от звонка до звонка провела в этих лагерях. Да, действительно, бесплатно это было, в большинстве случаев это от работы.
А. ПЛЮЩЕВ: Я это терпеть ненавидел.
К. ЛАРИНА: Страшнее воспоминания…
А. ПЛЮЩЕВ: Делал все, чтобы меня забрали до конца смены.
К. ЛАРИНА: А ты ребенка никуда не отправляешь одного?
А. ПЛЮЩЕВ: Не, ну, мы отправляем с бабушкой там куда-то. Ну, вот, в лагеря – нет. В лагеря – мы как-то… Не потому, что… Варя – очень коллективный ребенок, на самом деле, в отличие от меня, например. Но я как-то вот лагерей…
К. ЛАРИНА: Нет. Спасибо не надо.
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо, не надо, да. Если вы хотите отправлять своих ребенков в лагеря, то не трогайте меня при этом.
К. ЛАРИНА: Алло, здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло?
К. ЛАРИНА: Да, пожалуйста.
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Это Сергей, Москва.
К. ЛАРИНА: Да, Сергей.
СЛУШАТЕЛЬ: Я-то в лагеря ездил и ничего, нормально.
К. ЛАРИНА: Вопрос есть?
СЛУШАТЕЛЬ: Вопрос по поводу призывной армии.
К. ЛАРИНА: Так?
СЛУШАТЕЛЬ: Почему же в своей передаче Плющев никак не займется вопросом призывной армии? Ведь у нас же есть орудие против призывной армии, называется «альтернативная служба». Но когда же мы до него дойдем-то?
К. ЛАРИНА: Давайте. Хорошо, спасибо.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, довольно странно требовать от меня заняться чем-либо в передачах. В передаче «Разворот», кстати, мое любимое детище на «Эхе Москвы», которое существует, мы регулярно затрагиваем эту тему призывной армии и альтернативной. Мне кажется, то, что сейчас называется альтернативной службой, это абсолютная профанация этого понятия, обман как обычно. Ну, то есть как у нас произошло с заключением под стражу до суда по экономическим преступлениям. Профанация произошла. Так и здесь происходит профанация альтернативной службы. Вот, что я могу сказать по этому поводу.
К. ЛАРИНА: Следующий звонок, пожалуйста. Алло, здравствуйте. Алло? Говорите, да-да?
СЛУШАТЕЛЬ: Алло, здравствуйте.
К. ЛАРИНА: Здравствуйте. Только сделайте радио потише, а то мы вас не слышим.
СЛУШАТЕЛЬ: Уже выключил.
К. ЛАРИНА: Пожалуйста, слушаем.
СЛУШАТЕЛЬ: Меня зовут (НЕРАЗБОРЧИВО), я звоню из Вологды.
К. ЛАРИНА: Так?
СЛУШАТЕЛЬ: Хотел сказать Плющеву спасибо.
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо вам.
СЛУШАТЕЛЬ: Дело в том, что его книга про Интернет – это книга, которую я купил сыну. Просто на все остальное у меня рука не поднимается платить такие деньги за книжки.
К. ЛАРИНА: И что?
СЛУШАТЕЛЬ: А Плющеву – спасибо.
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо вам.
СЛУШАТЕЛЬ: И еще хочу сказать Александру, такое пожелание у меня. Чтобы мало того, что он публикует в Интернете, об Интернете. Сделать бы еще какую-нибудь адресную рассылку, на которую была бы подписка бесплатная какая-нибудь.
К. ЛАРИНА: Поняли-поняли, спасибо. Извините, обрываю звонок, понятно, про что вы говорите. У тебя, по-моему, есть эта подписка?
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, все, я же все, вся жизнь в блоге, все вываливаю на plushev.com. Там сейчас идет видеотрансляция, например, которая идет на сайте «Эха Москвы», на сайте plushev.com. И там просто по тэгам, по ключевым словам я все время ставлю «Интернет». Если пишу об Интернете, можно, собственно…
К. ЛАРИНА: А все, кончилась передача-то.
А. ПЛЮЩЕВ: Ну, извините.
К. ЛАРИНА: Нам же песню еще надо, песняк.
А. ПЛЮЩЕВ: Такой болтливый я, простите.
К. ЛАРИНА: Да. Что принес?
А. ПЛЮЩЕВ: Я принес группу «The Real Tuesday Weld» английскую, они были тут у меня в «Попутчиках» тоже. И они – авторы подложки к нашему с Тоней «Развороту» давно. Сейчас мы другую уже ставим. Я ее утром иногда использую, когда один там читаю новости. А я принес другую песню – это римейк песни «ABBA», «The day before you came». И мне очень нравится – я, пожалуй… Поразвлечем ей.
К. ЛАРИНА: Спасибо большое. Александр Плющев и Варвара, которая займет скоро место отца на радиостанции «Эхо Москвы», если радиостанция «Эхо Москвы» к тому времени еще будет работать в эфире. Спасибо, Саш.
А. ПЛЮЩЕВ: Спасибо.
В.ПЛЮЩЕВА: До свидания.
Виталий Рувинский«Я привык каждый день получать письма, в которых меня обещают физически уничтожить»
Я поздно пришел на «Эхо». Не в том смысле поздно, что не застал лучшие годы радиостанции (они у нее всегда лучшие), а в том, что мне к тому времени было уже 30. В обыденной, повседневной жизни совсем не чувствуя свой возраст, переступив порог «Эха Москвы», я ощутил его тут же, моментально. Меня окружали преимущественно 20-летние мальчики и девочки. Нет, конечно, были и есть мэтры, магистры, живые легенды – но они-то вне возраста, вне времени. На них вообще глаза поднять боязно было, прикоснуться страшно, заговорить невозможно. Но остальные ведь – шпана какая-то. Жутко гениальная, но ужасно несерьезная на вид.
И вот как на них смотреть, как общаться? Снизу вверх? Да несолидно вроде бы. Сверху вниз? Нет оснований. На равных? На равных… Так и надо, да. Но до сих пор мне это сложно, до сих пор я теряюсь в их присутствии. Поскольку только что, за секунду до этого они вышли из прямого эфира, в котором творили непостижимые и недостижимые чудеса.
В первый день моей стажировки Наташа Нелупенко, руководившая тогда совсем небольшим Интернет-отделом радиостанции, дав мне осмотреться, спросила:
– Ну что, в целом ясно? Хочешь сам попробовать?
Я не понял ее. Точнее, понял, но не поверил.
– Попробовать – то есть потренироваться?
– Да чего там тренироваться. Сейчас выпуск новостей будет – садись и вешай его на сайт. Не бойся.
А я именно что боялся.
Вот то самое предельно острое ощущение (подобно мандражу от прямого эфира): сейчас ты сделаешь нечто – и это сразу же увидят/услышат/прочитают десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч людей! И это чувство со временем не исчезает, не притупляется. Можно лишь попытаться увести его куда-то на периферию сознания. Чаще всего получается. Или нет.
За годы работы на «Эхе» я привык ко многому.
К тому, что «дедлайн – вчера», к тому, что выполняется невыполнимое, делается невозможное, происходит невероятное.
Я привык каждый день получать письма, в которых меня, персонально меня обещают физически уничтожить, с подробным описанием сего процесса. Я почти привык наблюдать, как вменяемые адекватные люди (часто виртуальные, но ведь живые!) на глазах сходят с ума, захлебываются ненавистью, заражают ею всех, до кого могут дотянуться.
Но привык я и к тому, что нас постоянно и искренне благодарят, называют глотком свободы, светом в окошке и последней надеждой.
Привык к тому, что одним движением «мышки» я наполняю этот мир чем-то новым. Простым и сложным, интересным и сенсационным, веселым и страшным.
Привык, что разместив на сайте всего-то набор цифр – банковский счет – мы помогаем спасению чьей-то жизни. Настоящей, всамделишной жизни. Хотя нет, привыкнуть к этому невозможно.
Кое-что на «Эхе» поражает меня до сих пор. Принципиальное, системное, знаковое.
Людям здесь нравится работать. Еще раз, по слогам: нра-вит-ся ра-бо-тать.
Тут, к примеру, принято сразу же, не откладывая, не медля приступать к решению поставленных задач и возникающих проблем. Что в наше время немного странно. Мы же по жизни как привыкли: на день – забыли, на второй – вспомнили, на третий – подумали, на четвертый – отмазались, на пятый – слили. И не специально, а просто – зачем иначе? Чего жилы-то рвать? Лениво и бессмысленно.
Но здесь так было не принято и не будет здесь так принято никогда. Потому что тут – по-другому. Нет, иногда кто-нибудь может рискнуть попробовать иначе… по незнанию или эксперимента ради… но лучше не надо. Плохо кончается.
Здесь – извините за пафос и банальность – люди занимаются любимым делом. Или лучше так: Любимым Делом. Остальное – важно, но вторично. Деньги, перспективы, известность… Старый анекдот про работодателей («– Я уж и зарплату им платить перестал, но они все равно на работу ходят. – А ты попробуй вход платным сделай».), – он про нас, наверное.
А еще – вот:
«Сюда в двенадцать часов новогодней ночи, прорвавшись через пургу, пришли люди, которым было интереснее доводить до конца или начинать сызнова какое-нибудь полезное дело, чем глушить себя водкой, бессмысленно дрыгать ногами, играть в фанты и заниматься флиртом разных степеней легкости. Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было – «Понедельник начинается в субботу».
Разве скажешь лучше?..
Владимир Рыжков««Эхо» – это маленький средневековый цех радиокулинарии»
«Эхо» – это маленький средневековый цех радиокулинарии, в крошечных комнатках которого круглосуточно пекутся вкусные радиокуличи, радиопироги и радиоэклеры. В этом старинном цеху все прямо противоположно идее порядка, идее унификации, принципу конвейера, идолу упорядоченной промышленной сборки. «Эхо» принципиально субъективно и эмоционально, оно вдребезги разрушает любой конвейер, любые упрощения и монотонность. «Эхо» – это мир ручной работы, мастеровитой выделки, индивидуального стиля, личного клейма мастера. Здесь кипят страсти и сгорают без следа любые попытки инструктирования и упорядочивания. «Эхо» – это цех самобытных мастеров, каждый из которых готовит блюда по своему рецепту, на свой сугубо личный вкус.
Самое стабильное и спокойное место во всем этом цеху – деревянная стойка охранника, что торчит посреди увешанного фотографиями гостей длинного коридора. Только здесь время идет медленно и тихо – уткнувшись в экран телевизора с бесконечным сериалом, шаркая по длинной красной дорожке, как будто бы только вчера стащенной из советского сельского райкома. Охранник появился в эховском коридоре после серии угроз и провокаций, да так и остался в нем, ведь угрозы и провокации – часть повседневной жизни радиоцеха. К