Голос дребезжит, срывается в детские нотки, как это бывает у совсем древних стариков. Я приблизился, влекомый странным чувством. Морда оборотня кажется знакомой. Остальные медленно расступаются, освобождая мне дорогу.
— Элдриан Тёмный. — Сказал я. — Можешь верить или нет, меня это не волнует.
— Элдриан... — Прошептал патриарх, повернул ко мне морду зрячим глазом. — Элдриан! Наз, я думал, ты погиб...
— Викмар? — Догадка пронзила сознание раскалённой молнией. — Тьма... ВИКМАР!
Хвост патриарха дёрнулся и замотал из стороны в сторону, как у щенка. Волчья морда осклабилась. Он шагнул с крыльца и молодняк подхватил под руки, с почтением и страхом, помогли сойти по ступеням. Я растерянно двинулся на встречу и обнял старого, во всех смыслах, товарища с нежностью которой и сам не ожидал. Викмар был моим «псом», телохранителем, что рос рядом, пока я рос и тренировался. Вместе со мной, он ходил в первые военные походы. До тех пор, пока я не окреп и отец не отослал его на острова.
— Я... я тоже думал, что ты мёртв.
— Ну, как видишь, мы оба ошибались. Я смотрю ты завёл новых друзей... — Викмар потянул носом, и уши с трудом приподнялись, словно учуял добычу. — Полуэльф?
— Элиас. — Подал голос Звёздный Ветер. — Времена изменились.
— Воистину так... — Пробормотал волк, поднял морду к серому небу. — Неужели пора отмщения настала? Где же поступь легиона и почему ты без него?
— Времена такие. — вздохнул я. — Кстати, мы парочку твоих убили защищаясь.
— Эт хорошо. — Кивнул патриарх. — Я бы их сам убил, узнай, что на вас напали.
Оборотни вокруг меня тихонько скулят, пряча взгляды и горбясь. Часть попятилась. А женщина, с которой я говорил, выпалила:
— Господин, они убили Эйлана!
— И что с того? Если бы не этот человек, стаи вовсе не было бы.
Викмар с неожиданной силой схватил её за горло, сдавил. Лицо женщины налилось дурной кровью, а ноги оторвались от земли. Пусть патриарх и стар, но всё ещё остаётся сильнейшим.
— Люта. — Прорычал он. — Мне кажется, ты забыла основное правило. Слово вожака — Закон. Кто перечит слову Вожака?
— Дураки и предатели... — Прохрипела она, беспомощно болтая ногами.
Я положил ладонь на лапу старого товарища, посмотрел в глаза.
— Хватит, они заплатили достаточно.
***
Усадьба оборотней едва освещена, внутри пахнет псиной и старостью. Вся стая расположилась за длинным столом, где мы заняли места убитых. Злые взгляды исчезли, а вместо них появились любопытные и полные надежды. Викмар лежит на ложе во главе стола, укрытый звериными шкурами. Служка из младших подносит ему чашу с травяным отваром и сырую печень.
Умирающий волк пьёт мало, есть и того меньше. Однако с готовностью рассказывает, как вернулся с островов и завёл стаю. Как прятался от рыцарей света с щенятами и охотился.
Он мог обосноваться у тёплого моря и золотого песка. Но волку милее родные леса. Выучка и тренировки в армии не прошли даром, и стая получилась больше похожей на элитный отряд. Один из тех, какие использовал я в штурмах. Не идеально, конечно же, но лучше, чем крестьяне.
Раньше щенки уходили в наёмники, а после возвращались и передавали знания.
— Эх, молодость... — Протянул Викмар и осторожно опустил в пасть крошечный кусочек печени. — Даже скучаю по тем временам. До меня доходили слухи, что некий герой назвался Элдрианом, но я не воспринял их всерьёз, видимо, зря.
— Почти никто не воспринял. — Успокоил я. — Даже герои, по началу...
— Это радует, хоть и не оправдывает.
Младшие слушают, склонив головы и не смея перебивать. Элиас же сверлит взглядом кубок вина перед собой. На лице героя борется вожделение и отвращение. Наконец отодвинул и наклонился к соседу. Оборотень озадаченно кивнул и вышел из-за стола. Вернулся со стаканом воды и, глядя с неодобрением, поставил рядом с полуэльфом.
— Твоему другу не нравится моё вино? — Спросил Викмар, щуря здоровый глаз.
— Нравится, как и весь алкоголь. — Вздохнул Элиас. — Так нравится, что последние девяносто лет я ни дня не провёл трезвым...
— Хм... твоя печень достойна уважения.
— Да, наверное. По крайней мере то, что от неё осталось.
Я же откинулся на стуле и задумчиво потираю подбородок. Как удачно складывается, что по дороге к врагу я натолкнулся на старого товарища. Настолько удачно, что даже не верится. За все годы сражений я с твёрдостью уяснил одно: случайностей не бывает.
— Викмар, скажи, почему ты покинул острова на самом деле?
Вопрос повис в воздухе, и злобные взгляды пересеклись на мне. Патриарх с натугой проглотил перетёртый дёснами кусок печени, посмотрел на меня здоровым глазом.
— Не верится, что леса волку милее моря?
— Да. По пути было столько лесов, гораздо гуще и темнее этого. Идеальные места для оборотня, но ты вернулся. В самый разгул чисток армиями Света, окопался у них под носом, рискуя всем, и почти век не давал о себе знать миру. Организовал ячейку с повадками диверсантов. Просто так? Нет. Не верю.
Сидящий по левую руку от меня щенок глухо зарычал, сгорбился, пряча проступающий оскал. Я не посмотрел в его сторону, сосредоточенный на товарище.
— Не поверили, значит... — Вздохнул Викмар, отпил отвар и продолжил. — Ну и правильно. Я вообще не собирался покидать острова. Дичи много, тёплое море, а люди дикие и принимали меня за духа природы, а то и бога.
— Так что же заставило тебя вернуться?
— Приказ. — Нехотя ответил патриарх. — Он загремел у меня в голове отчётливо, как ледяной гром. Вернуться и готовиться к войне. Вот и всё. Я бы мог ослушаться и остаться, но... вы же знаете, это равносильно самоубийству.
Даже сейчас он мелко затрясся и сбледнул, а в глазе проступили отблески первозданного ужаса. Двое младших накрыли тёплым одеялом, подтолкнули под бока мягкие подушки. Отвар заменили на подогретый, а печёнку унесли.
— И кто же тебе приказал? — Поинтересовался Элиас.
— В этом мире только трое могли отдать такой приказ, — ответил Викмар, продолжая смотреть на меня, — только двое таким образом, и только один вызвать такой ужас.
— Император. — Закончил я, чувствуя, как замерзают кишки и кровь в жилах.
— Я думал, он выжил, но... так и не нашёл. — Кивнул патриарх, в шее отчётливо хрустнуло, и он поспешно опустил голову на подушку. — Ослушаться же я не осмелился, да и успел по пути нахватать щенят.
Если раньше я сомневался. Подумаешь деда нет в склепе, мало ли что могли сделать с трупом? То теперь сомнений нет, лич «жив» и его планы простираются до этих лет. В горле пересохло. Я отхлебнул вина и стиснул кулак.
Что же ты задумал, старый хрыч? Ради чего вернулся из небытия? Месть? Сомнительно, человеческие страсти тебе чужды, как нам страсти муравьёв! Неужели моё возвращение тоже часть этого? А предательство?
— Считай, война пришла. — Прохрипел я. — Весной прибудет Геор со всей мощью Старых Королевств и Святых Земель.
На миг морда вервольфа просветлела, он приподнялся, пронзительно тявкнул и опустился на ложе. Несколько секунд судорожно втягивал воздух и разродился хриплым смешком.
— О-да, я всё-таки дождался... как же хорошо... выполнить команду.
Он закрыл глаза и... уснул.
***
Люта вернулась во двор, как и все оборотни, кроме обслуги патриарха. Нам выделили комнату в дальнем крыле особняка с прекрасным видом на густой лес через слюдяное окно. Две кровати, чистое бельё и тлеющий камин из дикого камня. Элиас почти сразу уснул, зарывшись лицом в подушку. Я же долго ворочался и сверлил взглядом потолок.
Он жив!
Смогу ли я убить деда второй раз?
А раз он жив, то почему я вообще проснулся? Неужели он не смог найти? Ни за что не поверю. Да и как он мог уцелеть? Все филактерии были разбиты в момент взрыва на складе. Я просчитал совершенно всё. Облако мёртвого серебра рассеяло защитную магию, подавило её и смешало в переплетениях пульсирующих энергий. Взрыв разбил беззащитное тело!
Но он жив. Другого вывод сделать невозможно!
Элиас захрапел, и я с проклятьем вышел из комнаты. Во дворе до сих пор горит костёр, но оборотни, всё кроме одного, разошлись. К ночи они снова вернулись в волчий облик с чертами человека. При моём приближении оставшийся скосил уши, но не повернулся. Подхватил полено и бросил в пламя. Костёр с жадностью проглотил угощение и весело затрещал, вскидывая к черно-серому небу колючие искры.
— Гостю не спится? — Спросил оборотень.
— Гость хорошо выспался за столетие. — Отозвался я. — Завтра мы отправляемся в земли короля Жана.
— Зачем?
— Убить его.
— Ясно.
— Нам потребуется ваша помощь.
Оборотни — диверсанты, знающие местность и мотивированные. Лучше союзника в нашей миссии и не придумаешь.
— Нет. — Прорычал перевёртыш и протянул лапы к огню, ночь стремительно холодеет.
— Что?
— Я сказала «нет». Благородный принц не привык слышать отказы? Привыкай, ты больше не принц, а если и король, то не наш.
— Это твоё решение или уверена, что Викмар откажет?
В этот раз волчица повернулась ко мне, резко, скалясь. Свет костра исказился бликами на влажных клыках. Глаза зловеще сузились.
— Можешь спросить, но и он откажется. На носу война, и мы должны быть готовы к ней. Тем более в городах Жана на воротах специальные устройства. Выявляют оборотней. Мы не будем рисковать, там, где бесполезны.
Я примирительно поднял руки и сел на бревно.
— Ладно, просто покажите нам утром короткий путь.
— С этим поможем.
Она вновь подбросила в огонь полено, предварительно расколов в лапе. От костра расходятся волны сухого жара, и совсем скоро в нём сгорит и Викмар. Только поэтому они и держат огонь постоянно.
— А что будет делать стая, — спросил я, глядя в огонь и думая, сколько дней он уже горит, — если мы уничтожим, то устройство в столичном городе?
В этот раз она повернулась медленно, смерила меня взглядом и фыркнула.
— Если получится, мы... устроим набор. Стае нужна свежая кровь перед войной.