Я щёлкнул пальцами, подзывая слугу, а когда тот подбежал, сказал через плечо:
— С нами была волшебница... Фарина. Позови её в мой кабинет.
Лицо слуги вытянулось, как у коня, в глазах мелькнул ужас. Где искать волшебницу, где она была... но переспрашивать и уточнять не решился. Лишь поклонился ниже и убежал. Хороший слуга, исполнительный. Я махнул Элиасу и сам, в сопровождении целого отряда подлиз, направился в замок.
Рядом семенит казначей, по обыкновению всех казначеев похожий на грызуна. Мне досталась худющая, как палка, крыса, что хорошо, не успел наворовать. Как только щёки обвиснут, сразу повешу или затравлю псами, по настроению.
— Г-господин. Налоги в этом месяце слегка упали...
— Почему?
— Ну, большую часть плательщиков вы повесили, а без них с деревень мало соберёшь. Плюс мошенники прикидываются королевскими сборщиками или наши добрые соседи решили помочь нам со сбором налогов.
— Ага, помогли ещё и у себя подержать деньги, а то у нас неспокойно?
— Да-да, вероятно это так.
— Хорошо. Составь список, где и кто, завтра должен быть у меня на столе.
Крыса замялся и жестом фокусника достал из рукава пергамент, свёрнутый трубочкой. Протянул мне с поклоном.
— Ещё сегодня утром, господин, просто не смел беспокоить...
Я остановился. До городских ворот половина пути и тёплое солнце прогревает дорогу. Ветер гонит пыль, тонкими змейками пронося меж ног. Сразу и не скажешь, что осень. Казначей сгорбился сильнее, мелко затрясся. Я развернул пергамент и пробежал взглядом по тонким строчкам, присвистнул.
— Как говоришь тебя зовут?
— Минан, господин...
— Так вот, Минан. Проведи аудит, собери людей сколько надо и проверь каждую монету в королевстве. Я обязан знать, КТО и СКОЛЬКО мне должен.
Толпа подлиз вокруг нас притихла и будто уменьшилась. Минан кивает, и на бледных губах играет радостная, но робкая улыбка. Уж не знаю от чего, но, кажется, ему попросту нравится считать и решать загадки. А в деле налогов загадок пруд пруди.
— Однако, — продолжил я, — пусть каждый узнает, я дарую прошение, тем, кто придёт с повинной и деньгами. По завершении месяца всех решивших обмануть корону повесят или четвертуют.
У власти много священных институтов. Священных в плане необходимости. Налоги же самый «священный» из всех. Только благодаря им страна крепнет, они гарант власти и процветания. Всякий, кто уклоняется от уплаты враг государства. А значит — мой враг.
***
Я погрузился в бумажную работу — назначения управляющих, решения о том, что должно быть под полным контролем, а что оставить на попечении. Как бы я ни любил держать всё железной хваткой, но некоторые вещи стоит отпустить. Пусть люди разбираются сами. Однако первым делом я должен взять в свои руки управление продовольствием и его производством.
Это жизненно важно для армии. Я не могу допустить попадание в еду заражённого зерна или просто низкого качества. Как бы это ни звучало, я должен быть обеспокоен здоровьем черни. Ведь больные и мёртвые налоги не платят. Вот когда обзаведусь способом клепать зомби и управлять ими, можно будет отпустить и эту сторону власти. А сейчас нужно набрать целый аппарат ответственных и способных.
В дверь постучали, а затем в едва проклюнувшуюся щель протиснулась девушка в украшенной звёздами накидке. Тощая и рыжая, с непослушными волосами, стянутыми в пучок на затылке. Я несколько секунд смотрел на неё, выискивая в памяти образ и пытаясь сопоставить с ворохом имён.
— Фарина! Кажется, мы почти и не виделись с самого... самой заварушки. Как ты поживаешь, всё ли хорошо?
Волшебница залилась краской, потупилась и слишком крепко прижалась к посоху. Поправила волосы и пробормотала:
— Всё хорошо, спасибо... а как Ваюна?
— А что с ней станется?
— Ну, её пальцы... они ведь обгорели...
— Всё зажило! — Я широко улыбнулся и судорожно зарылся в память, как давно «дочь» сняла повязки и сняла ли. — Присаживайся.
Фарина с готовностью плюхнулась в кресло, положила ладони на колени, стараясь скрыть дрожь. Я нравлюсь ей до тёплых волн внизу живота, до дрожи в голосе. Нравлюсь не за характер — нет, конечно же, нет. За лицо и властность. Женщинам нравится эмоциональные качели от общения с такими мужчинами. Грех этим не пользоваться.
Главное — не перегнуть палку. Ведь влюблённая и обиженная женщина опаснее тысячи демонов.
— У меня к тебе просьба.
Я встал рядом, подавляя и захватывая всё внимание. Опёрся о стол и слегка откинулся назад, чтобы рубашка облепила торс и обрисовался пресс. Фарина судорожно сглотнула и кивнула.
— К-какая?
— Я ищу некромантов.
— Это запретное искусство! — Выпалила чародейка, пожирая меня взглядом, не от возмущения, скорее по привычке. — Элдриан... зачем тебе это?
— Ты не поверишь. — Вздохнул я и отвёл взгляд.
Ну конечно, она поверит, скажи я что угодно, будет принято за чистую монету. Женщина с таким взглядом не способна критически мыслить, по крайней мере, в ближайшее время. Если я сейчас уговорю её, она и дальше не будет задавать вопросы.
— Я... просто скажи!
Новый вздох, печаль во взгляде.
— Фарин, мне предстоит ужасная война. Страшнее всех, что были за столетие и я хочу... обойтись малой кровью.
«Да плевать я хотел на кровь. Пусть пропитает землю на глубину копья и течёт в реках вместо воды. Кого это вообще волнует? Женщина, мне нужно выровнять баланс сил в свою сторону!»
— Малой кровью?
— Да. Выставив, нежить в авангарде, я спасу тысячи людей. Зомби кузнецы будут ковать доспехи без устали, и цена будет такой низкой, что сможем снарядить даже крестьян! — Я наклонился и подпёр её подбородок пальцем, подставив его как для птички. — Прошу, помоги мне.
— Я... они... я слышала, некроманты держали круг в Арше.
«Проклятье!»
Стоило титанических усилий оставить лицо грустным, и не сорваться в ярость. От Арша остался только пепел и руины, некого там искать и нечего. Возможно, где-то в королевствах и остались неудачники, не смогшие закрепиться над Криптой. Но толку мне от недоучек?
— Это печально. — Вздохнул я и отвёл взгляд. — Но разве нет других ячеек?
— Говорят на нижних уровнях Крипты у них тайное убежище, но...
— Всех людей там уже вырезали. — Вздохнул я, жалея, что опрометчиво согласился с суверенитетом подземных выродков.
— Именно. Наверное, оно и к лучшему, пусть они сами разбираются с ужасами крипты. Магическая диффузия — это совсем не шу... — она замялась, когда я расстегнул пуговицу ворота, облизнула губы и отвела взгляд. — Но я могу... да, я могу изучить основы. Я способная!
— Правда? Ах, ты ж моё золотце!
Я порывисто обнял бедняжку, даже искренне. Другого мага пойди найди, да уговори, а эта уже на всё готова, лишь бы быть поближе ко мне. Под моими руками её тело мелко трясёт, а на лице расплывается блаженно-глуповатая улыбка.
— Я постараюсь! — Пробормотала она, едва подбирая слова.
Из кабинета она выбежала очень странной походкой, а я откинулся в кресле и застегнул рубашку. Отряхнул с плеча мнимые пылинки и вздохнул.
— Эй, ты в тени.
Тень в углу дрогнула и осторожно выдвинулась от стены. Над полом приподнялась зелёная голова с мясистыми ушами. Гоблино-дворф зыркнул на меня, но подчинился движению кисти. Поднялся из тени и поклонился.
— Мой лорд.
— Я не припомню, чтобы соглашался быть под наблюдением. — Процедил я, тяжело перекатывая слова через губу.
— Это для вашей безопасности, господин. — Метис упал на колени и ударился лбом о ковёр, вытянулся, протягивая ко мне тонкие зелёные лапы. — Патриарх велел умереть, но сохранить вас!
— Я похож на человека, которому нужна охрана?
— Нет, господин... но...
— Без «но», передай Башенному Щиту, что я недоволен, но проявлю... понимание, но больше такое недопустимо. Вы должны являться на зов, а не следить за мной.
— Понято — принято, господин.
Я закинул ногу на ногу, наблюдая за тварью, вжимающуюся в ковёр. В этой больше от гоблина, чем от дворфа. Жалкое зрелище. Впрочем, их таланты и туннели сослужат мне службу.
— Ты слышал весь разговор?
— Да...
— Тогда передай патриарху, что мне нужны манускрипты из того убежища и книги по некромантии, а если найдёт, то и по магии иллюзий.
— Будет... исполнено.
Он погрузился в тень, как в лужу нефти. Я почти уверен, что видел на её поверхности пузыри. Вот бы научится такому трюку, но не думаю, что он магический в полной мере... да и я в магии дуб дубом. Выждал минуту, прислушиваясь ко всем чувством, но больше чужого присутствия нет. Вздохнул и вернулся за бумаги. Лучше заложить основы управления сейчас, а потом просто масштабировать, чем после победы рвать волосы не на голове...
Глава 6
Сквандьяр стоит над заросшей мхом могилой, сложив руки на необъятном животе и склонив голову. Там под слоем земли и гальки, лежит та единственная, что смогла унять кипящую ярость. Даже сейчас он слышит её смех в шелесте листьев над головой. Прикосновения солнца напоминают о её пальцах. А вот лицо... лицо скрывает свет. Он видит развевающиеся на ветру белые одежды монахини и золотые волосы, но больше ничего.
Ведь это с её подачи поменял боевой топор на посох и рясу. Стремился быть ближе к этому воплощению счастья и... стал ближе всех. Она же навечно поселилась в его сердце. Губы первосвященника мелко подрагивают, в уголках глаз закипают робкие слёзы. Ну почему же так больно до сих пор?! Почему он не смог уйти с ней? Проклятый Свет! Отнял у него то малое утешение перед вечным расставанием - детей.
Может следовало дать Элдриану убить себя? С Малиндой ведь управился... Сквандьяр фыркнул и сжал кулаки. Нет, он не уйдёт во тьму, пока Геора не втопчут в грязь! За что этому ублюдку такие почести, за что ему дети?! Они сделали ровно столько же и не они убили Тёмного Властелина, не они развеяли Бессмертный Легион! НЕ ОНИ! Так с чего Геор получил всё?!