Скван стиснул челюсти, и под слоем жира заиграли желваки, проступил волевой контур. А затем он ощутил нечто почти забытое. Прикосновение Света, но иное, чем в молодости. Нет, тогда Свет наполнял его, как сосуд, а сейчас... сейчас это словно дуновение ветра, принёсшее запах издалека.
Святой! Не угадать, где он, но совершенно точно в пределах Новых Королевств. Неужели войска Геора столь быстро прошли маршем от Старых Королевств через Топи и Каменный Венец? Может, использовали портал? Нет, у выродка не хватит Мёртвого Серебра на такие фокусы. Даже всех запасов Империи хватало на переброску продовольствия в экстренных случаях.
Тогда как?
Впервые Сквандьяр пожалел, что Малинда испустила дух. Пусть и дура, она прекрасно чуяла магию. Значит, иерархи боятся Элдриана, раз послали последний осколок Света разобраться с ним.
Губы разом пересохли, а сердце замедлилось.
Святого может убить только Тьма, а Элдриан, несмотря на родство с личём и характер — простой человек. То, что он смог одолеть Орсвейна само по себе чудо. Но тут и мёртвая сталь не поможет. С уходом Тёмного Властелина в мире не осталось силы, способной противостоять воплощению Света!
***
Под крыльями дракона тянутся густые леса и болота. То тут, то там над деревьями торчат руины циклических сооружений Империи. Уже никто и не знает, что это и для чего, но Фрейнар Светозарный, старший брат Орсвейна и внук Геора Светоносного, чувствует в них остатки Тьмы. Древняя магия ещё исполняет наказанное Тёмным Властелином. Механизмы пытаются работать, но конструкция почти уничтожена.
Пройдёт ещё сотня другая лет, и даже намёки на Тьму исчезнут из мира. Стоило бы послать рабочих в руины и разобрать их до последнего камня, но Тьма пятнает души, как чернила скатерть. Только огонь и забвение могут искоренить её отпечаток. Огонь уже сделал своё дело, теперь настал черёд времени.
Вот только в Новых Королевствах объявился наследник Тьмы. Мерзкое отродье нежити — Элдриан Мраконосец.
Дракон расправил кожистые крылья и потоки ледяного ветра стараются сорвать Фрейнара с загривка молодого ящера. Есть соблазн обрушиться прямо на голову врага, но... он не знает в точности, где тот обитает. Так что, сначала разведка, а потом просто подобраться поближе и закончить всё одним ударом.
Святой напрягся, моргнул и свет, струящийся из глаз, померк. Привыкание к человеческому зрению заняло несколько минут, очень неприятных и тревожных. Дракон опустился на одинокой поляне и распластался на земле, спрятав морду в траве. Грудь бока раздуваются, как кузнечные меха, а перегретый воздух выстреливает из ноздрей со свистом.
Святой сполз и, покачиваясь, спрятался в тени деревьев, на ворохе красно-жёлтых листьев. Мир вокруг искажён, а пропорции кажутся неправильными. Свет позволял видеть в суть вещей, разглядывая всё в мельчайших деталях. В сравнении с ним человеческие глаза слепы.
Придя в себя, отряхнул одежду и двинулся по звериной тропе. Вместо привычных одеяний из белого шёлка на нём походная одежда, а на поясе покачивается бесполезный меч. Вокруг осыпаются листья, лес полнится шорохами и скрипом. Под ногами прогибается пёстрый ковёр из маха и лесного мусора.
Задумавшись о миссии и грядущем триумфе Фрейнар, не заметил, как на тропу вышли трое мужчин. Разбойники загородили дорогу, нагло улыбаясь и будто красуясь жёлто-чёрными зубами.
— Ну-ка, парниша, отдавай что есть! — Прорычал самый мелкий и оттого злобный, поигрывая ножом.
Фрейнар остановился, глядя на них с недоумением.
— Отдавать?
— Да, всё!
— Зачем?
Почему этим нескладным людям понадобились его вещи? Оружие у них и так есть, как и одежда, тем более у него явно другой размер... Разбойник подскочил к нему и размаху вогнал нож в шею. Щедро брызнула темно-рубиновая кровь, побежала по коже, пачкая одежду. Разбойник замер, щеря гнилые зубы.
Фрейнар озадаченно опустил взгляд на стремительно бледнеющее лицо.
Нож не пробил кожу, и ладонь соскользнув с рукояти, прошлась по лезвию, распоровшись. Мелкий разбойник с визгом отскочил, а его товарищи, не поняв, что случилось бросились на путника с мечами.
Первый ударил в живот, второй точно в лоб. Голова дёрнулась, а такое непривычное телесное зрение на миг сместилось в орбитах. Фрейнар озадаченно охнул, а разбойник, ударивший в живот, отскочил... Слишком медленно, тонкая ладонь схватила за лицо. Потянула вверх, ноги бандита заболтались, едва доставая до земли.
Святой слегка сдавил, разбойник завизжал, а череп сминается под пальцами, как сырая глина... Хрустнуло и брызнули тугие струи крови. Фрейнар отшвырнул обмякшее тело, ударил второго... кулак прошёл сквозь грудь, как через туман. Разбойник с ножом завизжал во всю глотку и бросился бежать. Святой проводил его взглядом и, стряхнув труп, двинулся следом.
Да, за годы в храме успел забыть, насколько хрупки люди. Это с братом он мог в шутку бороться, не боясь сломать. Возможно, с Геором тоже, но в присутствии деда даже мысли не возникает. Конечно, сомнительно, что Светоносный может убить Святого, но проверять откровенно страшно. Странно, что он не избавился от чувства страха, как Орсвейн.
Должно быть, одно из испытаний Веры, ведь с великой силой приходит соразмерная ответственность.
Фрейнар сконцентрировался на внутреннем свете, дал ему волю. От кожи поднялось сияние, пронзило одежду, испаряя кровь. А порыв ветра унёс бурую пыль. Святой отряхнулся и неспешно двинулся по следу убегающего разбойника.
***
Ваюна сняла повязки с пальцев, и на пол посыпались тонкие дощечки. Осторожно согнула, скривилась и сжала кулак. На лбу выступили бусинки холодного пота, но ведьмочка продолжила сжимать и разжимать. В Арше ей сломали пальцы помощники безымянного архимага.
Я задумчиво отложил книгу и наблюдая за названной дочерью.
В окно кабинета заглядывает солнце, и в косых лучах пляшет книжная пыль. Дочь сидит в кресле и забавляется подвижностью пальцев. Наверное, зря я не убил архимага, отдавшего приказ. С другой стороны, благодаря ему весть о моём возвращении обрела плоть и кровь.
— Болят? — Спросил я, краем глаза наблюдая за Ваюной.
— Немного...
Поразительная скорость заживления. Сколько времени прошло после бегства из Арша? Две недели? Конечно, у детей кости заживают быстрее, но это слишком даже для них.
Помнится архимаг успел назвать её отродьем бездны. Похоже не пустословил, к моем счастью. Даже интересно, где и как она жила до того, как попала к ведьме.
В дверь постучали. Двое слуг вошли с поклоном, поставили на стол поднос с едой. Также поспешно ушли. Рядом с тарелкой закусок лежит сложенный отчёт о запасах и снаряжении. Я, забыв про еду, погрузился в чтение, то и дело кусая губу и с трудом сдерживая ругань.
Мешки зерна заплесневели. Запасов хватит на зиму без проблем, но в случае осады городу конец. Снарядить армию тоже смогу, но провиант придётся добывать по пути. А это разорение деревень, которые станут моими. Я, по сути, буду грабить сам себя.
Так себе перспектива.
Ладно, будем думать, что делать и обучать Фарину некромантии.
***
Орсвейн машет тяжеленым двуручным мечом из адамантия, как ребёнок хворостиной. Кроме него в тренировочном зале никого. Под ногами проседает золотой песок, а за спиной остаются рваные линии следов.
Бесит.
Столкнувшись с Элдрианом, он проиграл, и, что хуже всего, осознал почему. Дело не в удаче или подлых трюках, нет, попросту отродье Тьмы лучше него. Быстрее, ловчее и управляется с мечом так, что сердце замирает от ужаса и восхищения.
Но почему?! ПОЧЕМУ?!
В крови Орсвейна зерно Света, в руках сила, способная убить дракона, а тело выносливо и крепко! Так почему он проиграл дохляку, что столетие просидел в неведомой дыре?! Который, пусть из рода Тёмного, но остался простым человеком!
— Что тебя беспокоит, внук мой?
Могучий голос разнёсся по залу, отскакивая от стен и колонн. Орсвейн развернулся и рухнул на колено. Геор стоит у входа, привалившись плечом к колоне. Глаза героя источают мягкий свет, а фигура спокойную мощь. Хотя без доспехов он выглядит мельче Орсвейна.
— Меня злит проигрыш, я знаю, почему так случилось, но не понимаю, как возможно, что это отродье превосходит меня!
— Ну, Элдриан способный боец. — Кивнул Геор и подошёл к внуку, опустил ладонь на плечо. — Хочешь верь, хочешь нет, но в своё время я задавался тем же вопросом. Он сражался с нами нарванных, даже после благословения Светом... это было... унизительно.
Дыхание Орсвейна остановилось. Он поднял взгляд, лицо Геора напоминает маску, а взор устремлён в прошлое.
— Но потом я узнал его тайну, и всё встало на свои места.
— Какую?! — Выпалил Орс.
— В одно из походов Элдриан разграбил храм на побережье, всех монахов вырезали и Тёмный украл самый могучий артефакт в этом мире. Рядом с ним меркнут и мечи из мёртвой стали, волшебные доспехи и... даже благословения Света. Они хороши в одном, но этот артефакт, давал всё и сразу. Обладающий им почти не остановим.
— Что... что это за артефакт?!
Губы Орсвейна пересохли, теперь всё встало на свои места. Действительно, а как иначе отродье могло противостоять ему, а до этого избранным героям?! Конечно же, благодаря артефактам!
— Камень целеустремлённости.
— Эм... звучит, не слишком полезно. — Пробормотал Орс и тут же уронил голову, поймав тяжёлый взгляд деда.
— Ты не понимаешь? — Фыркнул Геор. — Человек с этим камнем не утомим, не сдаётся и не теряет мотивации. Он всегда на её пике. Буквально нет ничего, что могло бы увести его с пути, кроме смерти. Он заполучит ВСЁ, чтобы не захотел.
Тревожная дрожь пробилась через пласты мышц, Орсвейн склонил голову сильнее. Действительно, сила кажется незначительной, но в руках человека подобного Элдриану она ужасает. Но что будет, если Орсвейн заполучит его?
От перспектив перехватило дыхание. Геор вновь похлопал по плечу и жестом велел встать.
— Стань лучше, время у нас есть. А после мы искореним Тьму.