— Я стою не перед императором! — Слова вырываются из горла с хрипом и натугой, — но своим дедом, и разве ему понравится, если его потомок будет лебезить хоть перед кем? Я — Элдриан, наследный принц Империи, кровь от крови, плоть от плоти её правителя! Мне ли кланяться даже богам?!
Я с треском выпрямился, стиснул кулаки. Кровь струится из носа, стекает по подбородку и капает на тёмный бархат жилета. В черноте под капюшоном загремел сухой смех. Император откинулся на троне и вытянул ко мне руку.
— Что ж, потомок, мне нравится. Возьми это. — На ссохшейся ладони лежит брусок матового металла, серо-чёрного. — Ты не способен к магии, но хорошо противишься ей. Должно быть, ты обратная сторона наших талантов. Это тебе пригодится в будущем.
Металл холодный, стоило взять, и лич убрал руку. От неё до бруска протянулась призрачная нить голубого сияния. Магия. Металл впитывал её всё это время!
— Мёртвая Сталь... — Прошептал я, стискивая подарок и прижимая к груди. — Спасибо!
— Спасибо? Забудь это слово. — Проскрипел лич. — Ты получаешь то, чего достоин. Благодарность не нужна. Не обесценивая себя и мой жест. Тем более это непростая мёртвая сталь. Она обогащена нашей силой. Куда бы ты ни отправился, теперь с тобой будет часть империи.
***
Я встрепенулся, услышав покашливание за спиной. В тени меж шкафов стоит дворф-гоблин с роскошной белой бородой. Поняв, что замечен, он низко поклонился и выпалил.
— О, господин, не обессудьте, мы не следили за вами и просто хотели положить фолиант, который вы просили!
— Уже?
Я должен разозлиться, за такое непотребство, но это слишком важно для мелочных эмоций. В руках отродья появилась толстая книга, от вида которой меня передёрнуло. Точно такую же читал отец в ночь представления меня императору. Разве что железная обложка пестрит вмятинами и пятнами ржавчины. Судя по царапинам, кто-то пытался нанести магический замок, но не вышло.
— Это... точно она?
— Да, господин, мы проверили всё в том капище.
— А само оно сохранилось?
— Оно... нет, его соорудили профаны с... ну знаете, извращённым пониманием. Кости повсюду и круги из крови.
Я скривился. Да, действительно, они и книгу, должно быть, не прочитали. Страницы распахнулись, и я пробежал взглядом по элегантным строчкам старого имперского наречия. Да, они его прочитать не могли, только картинки посмотрели.
— Всё же, подготовьте помещение для ритуалов. Будет хорошо, если найдёте способных среди своих.
— Мы поищем, но... нам неподвластна такая магия, да и вообще любая, кроме теневой.
Он растворился в темноте, а я положил книгу на стол и облегчённо выдохнул. Конечно, достать её было самым простым делом, но как же приятно, что всё налаживается.
Глава 8
Кулак грохнул по столу, и кубки подпрыгнули от неожиданности. Опрокинулись и на карту полетели капли вина. Король Жан тряхнул гривой и оглядел собравшихся. Соседи, заклятые друзья и спутники на охоте. На зов прибыло семеро из двенадцати. Ну и пусть, это лучшие из людей! В кабинете душно, а ветер не рискует подуть в распахнутое окно.
Снаружи доносятся рутинные звуки вечернего двора и множественное ржание лошадей в переполненной конюшне.
— Мы должны атаковать первыми! — Рявкнул Жан, потрясая кулаком. — Пока он не закрепился! Сжечь каждого, кто встанет у нас на пути!
— А стоит ли бежать впереди повозки? — Спросил сидящий на противоположной стороне лорд Игнаций, сурового вида рыцарь с тронутыми сединой волосами и шрамом вместо правого глаза. — Скоро прибудет экспедиционный корпус из Святых Земель, и этому цирку настанет конец.
— Зло у нас под боком! — Взревел Жан, потрясая кулаками и обводя взглядом собравшихся. — Наши славные предки жили и умирали ради его низвержения, а мы?! Мы СТЕРПИМ?!
— Ну, не стерпим. — Подал голос самый молодой участник, юноша, едва обзавёдшийся бородой. — Славный друг, считай это... выбраковкой.
— Что?!
— На сторону этого... ха-ха... Элдриана, переметнулось двенадцать лордов. Двенадцать предателей, чьи земли будут поделены, между нами, когда армия Геора вырвет Тьму с корнем. А к весне, я уверен, их число удвоится. Только представь, мы сможем расширить владения, просто подождав.
— Удвоить... — Повторил Жан. — Владения?! Это вопрос не прибыли! В сердце наших земель укоренилось ЗЛО. Вы что же, не слушали стариков?! Не помните Путь Крови?! Где наших предков вбивали в землю повозками. Может, забыли, что его остатки проходят через ваши королевства?!
— Старики откровенно приукрашивали победы и врага. — Сказал третий из самых весомых союзников, лорд Саган.
Кряжистый, как древний дуб, он опёрся о стол и наблюдает, как вино растекается по карте. Слабый сквозняк играет седыми прядями. Саган взял бутылку, поднёс к глазам, близоруко щурясь. Время выгрызло цвета бумажной этикетки, но сохранило дату розлива. За два столетия до падения империи.
— Нам расписывали войну как ужасное побоище, но сам Сквандьяр утверждает, что Элдриан самолично упокоил легион. Выходит, наши деды даже меча с ними не скрестили.
— Ложь! — Рявкнул Жан, развернулся к гостю, раздувая ноздри и стискивая кулаки, но поймал саркастичный взгляд. — Это гнусная ложь! Мы потомки благородных воителей, что освободили мир от Тьмы! Никто не смеет оспаривать это!
— Даже тот самый герой, что шёл вместе с Геором от берегов далёкого моря?
Жан скривился, но смолчал, а Саган налил вино в кубок и продолжил, покачивая напиток и наблюдая за игрой света в красных глубинах.
— В любом случае. Я согласен, мы должны выждать и помочь Геору. Так, наша слава будет выше, как и прибыль.
За дверью раздался крик, полный изумления и ужаса. Короли умолкли и повернулись к выходу. По ту сторону гремят шаги, кто-то стонет, и протяжно скрипят колёса тележки.
— Наз Жан? — Спросил молодой король, хватаясь за пустые ножны. — Что это?
— Не знаю...
В дверь постучали, и спустя секунду звенящий голос пробился через доски:
— Господин... наз Леонард вернулся... с посланником Элдриана.
— Так чего вы ждёте? — Прорычал Жан и вновь ударил по столу. — Пусть входит!
— Это... хорошо, господин. Закатывай!
Дверь отворилась, и в кабинет протиснулась тележка, на которой строители возят щебень. Только вместо камней в ней... нечто лишь отдалённо напоминающее человека. Скорее ком глины, который долго мяли и растягивали, а потом забыли на солнце. Жан судорожно выдохнул, разглядев на месиве деформированной плоти лицо старого друга и наставника. Наз Леонард пытается говорить, но вместо слов изуродованный рот выдувает пузыри слюны и булькающие хрипы.
Тележку толкает старик в шутовском наряде. Увидев королей, он остановился и, стянув колпак, поклонился, заодно обмахнув им ботинки.
— Добрых лет вам, господа. Я посланник великого императора Элдриана.
— Как... — Выдохнул Жан, не отрывая взгляда от изуродованного вассала. — Что он сделал с ним?!
— Плата за дерзость. — Ответил шут, качая головой. — Повелитель очень... чувствителен. Молодость полна ярости.
Жан двинулся к тележке. Ноги наливаются свинцом, а густой смрад нечистот и немытого тела забивает нос. Нечто, совсем недавно бывшее благородным рыцарем, мычит и вращает глазами. В горле короля застрял колючий ком. Это всё его вина! Он отправил Леонарда с наказом передать послание. Ведь прекрасно знал, что старый рыцарь вспыльчив и нетерпелив... Может, втайне, даже от себя, надеялся, что гневливый нрав решит проблему.
Не решил.
Меч выпорхнул из ножен, подрагивающая рука направила клинок в деформированную грудь. Леонард дёрнулся и затих, из уголков глаз скользнули слёзы. Должно быть, облегчения и радости. Шут лишь удостоил убитого посла безразличным взглядом, откашлялся и сказал, обращаясь ко всем:
— Мой повелитель, Элдриан Великолепный сообщает, что судьба во сто крат хуже ждёт любого, кто осмелится перечить. Случившиеся с этим... рыцарем, лишь малая толика тех мучений и страданий, что перенесут они.
— Пусть только попробует! — Прорычал Жан, стискивая кулаки и скрипя зубами.
Остальные промолчали, глядя то на Леонарда, то на седого шута. Послание более чем наглядное. Элдриан отправил к ним не посла или рыцаря, но паяца. Это даже хуже, чем крестьянина. Ведь даже простолюдин не воспринимает лицедея, как равного...
— Засим откланиваюсь. — Сказал шут и выскользнул из кабинета, оставив королей в тягостном молчании.
***
Я опустился на корточки и коснулся земли. Линия волшебного круга проведена безупречно. Фарина уже занятна другой частью, орудуя стилом на верёвке с колышком. В стороне за нами наблюдает Ваюна, сидящая на телеге с песком.
Лес теснится вокруг нас не осмеливаясь переступить незримую черту. Даже вездесущие папоротники сторонятся поляны, чья земля перемешана с крупной солью и утрамбована до плотности камня. На краю поляны меже деревьев натянуто просмолённое полотнище, ещё блестящие, а на повозках темнеют огромные рулоны. Скоро вся поляна будет спрятана под ними, от вездесущего солнца и дождя. Позже прикажу прокопать водоотводы, чтобы весной всё не смыло. Эта площадка пригодится для обучения магов и чернокнижников.
Фарина вычерчивает круги один за другим, вписывает друг в друга и пересекая, словно звенья. Получается затейливый узор, предназначение которого для меня неясно, как и женская логика. Отец и дед творили без каких-либо символов или инструментов. Я сам видел, как лич взмахом руки поднял дракона.
— Зачем тебе это всё? — Спросил я, обводя узор. — Я не против, конечно же, но просто интересно.
— Я учусь! — Сосредоточенно бросила чародейка, облизывая губы и сверяясь с чертежом. — Круги позволяют контролировать поток магии, создавать завихрения и концентрировать.
— О... а это всегда нужно? Посреди боя у нас не будет времени чертить!
— Нет. Это как учиться ходить. Сначала нужна поддержка, а потом уже и сам побежишь.
— Хм...
Подмышкой Фарин держит заветный фолиант из глубин Крипты. Каждый раз, когда заглядывает в него, лицо бледнеет, а в глазах проступает хтонический ужас. В такие моменты стараюсь попасть в поле зрения и улыбнуться. Мелочь, но женщинам такое нравится. Главное — не переборщить, а то успокоение перерастёт в раздражение и ярость. Да и вообще, мужское внимание, как соль в еде. Мало — невкусно. Много — омерзительно!