Когда я приблизился, он моргнул и выдохнул, словно и не дышал до этого момента.
— Так значит, ты Элдриан? — Сказал эльф, оглядывая меня. — Должен признать, для человека без благословений Сил, ты выглядишь молодо.
— Слежу за собой, спасибо.
Я отошёл к окну и выглянул, с высоты город-лес выглядит безмятежным. Разве что среди ветвей много воронов. Эльф бросил взгляд на деревянный меч, свисающий с пояса. Зрачки дёрнулись, и ужас в глазах проступил с новой силой. Даже голос задрожал, как струна.
— Откуда… это у тебя?
— Это? — Я снял меч с пояса, крутанул кистью, обсидиановые пластины со свистом и гудением вспороли воздух, а эльф вжался в кресло, следя за клинком, как заворожённый. — Знаешь, забавная история. Решил я прогуляться с дочерью, а тут на нас напали странные эльфы. Половину я перебил, но оставшиеся сбежали с моей малюткой. А их след привёл меня к тебе… Но я смотрю, половину уготованного вы получили загодя. Обидно, я хотел отдать вас Элиасу.
— Он ещё жив? — Эльф заметно оживился, пропустив мимо ушей половину речи. — Какое счастье! Немедленно пришли его сюда!
— Тебе жить надоело? — Я повернулся, разглядывая расширенные глаза и подрагивающие над плечами уши. — Он для вас готовит нечто похуже этого.
— Ты не понимаешь! Это была лишь порка, если он не явится, они устроят нечто в разы худшее!
— Кто «они»? — Я подался вперёд, нависая над несчастным и вглядываясь в водянисто зелёные глаза. — Отвечай.
— Миктлантекуани… — Пробормотал эльф, опуская взгляд. — Посланники святой земли, нашей родины.
— Ну, для посланников они поступили… не мягко. — Заметил я, припоминая горы трупов и перепуганных эльфов, что прятались от нас, пока мы шли к дворцу.
— Это наказание, за утрату песен, наследия… Тем более, они не могут есть то, что происходит из неосвящённой земли. Пожиратели приносят великие клятвы и питаются… смертью.
— Ну а по мне они довольно много мяса с собой забрали. В том числе и мою дочь.
— А… Миктланксиуакнемиль… — Пробормотал эльф, явно запинаясь на слогах чужой речи, покачал головой. — Да, с если та девочка твоя дочь. Они увезли её домой.
— Её дом, со мной. Зачем она им?!
— Я не знаю. Старейшина знал, но… его принесли в жертву ради попутного ветра.
— И вы не сопротивлялись?
— Не можем. Они… сильны, а их оружие, итцтепоани, неостановимо. Если твоя дочь ещё жива, она за океаном. Веришь или нет, я сочувствую тебя, Тёмный, и понимаю, моих детей забрали тоже.
Я вновь отступил к окну, сцепил руки за спиной, чтобы скрыть и унять яростную дрожь. Сердце грохочет, как боевой барабан, кипящая кровь свистит в висках. Внутренний зверь скалит зубы, требуя крови столь яростно, что Тьма забилась в самые глубины. Я зажмурился до цветастых кругов, медленно выдохнул через стиснутые зубы.
Ярость следует держать в узде. Подчинять её силу и выплёскивать на врагов, когда следует.
— Я истреблю их всех. — С ледяным спокойствием, которое стоило больших сил, сказал я, поворачиваясь к эльфу. — Просто скажи, куда мне плыть.
— Это храбрый план, но глупый. — Эльф покачал головой. — За океаном тебя ждёт не просто поселение, как здесь, но империя.
— Что ж, я уже уничтожил одну, со второй тоже справлюсь.
Эльф долго смотрел мне в глаза, затем вздохнул и опустил голову. Положил руки на стол. Кисти мелко трясутся, а пальцы то и дело сжимаются в кулаки. На полированное дерево упали слёзы, одна, вторая, а следом целый ручей.
— Ты… ты уверен?
— Да.
— Тогда… — Эльф торопливо вышел из-за стола, рухнул передо мной на колени и склонился, касаясь губами сапога. — Я клянусь в верности тебе! Если ты победишь, мы ударим Геора в спину! МЫ СДЕЛАЕМ ВСЁ, ЧТО ИСТРЕБУЕШЬ, ТОЛЬКО УБЕЙ ИХ ВСЕХ! СОЖГИ И РАЗВЕЙ ПРАХ ПО ВЕТРУ!
Голос сорвался на хрип, утончённое лицо кривится, и слёзы вперемежку с соплями пачкают носок моего сапога. Тощая спина трясётся, а всхлипы и рыдания, кажется, слышит весь город. Я смотрю на эльфа, распростёртого в ногах, сколько раз я представлял эту сцену столетие назад? Сколько раз отец и дед посылали сюда легионы? Но теперь они добровольно склоняются… какая ирония.
В открытом бою от них сейчас и ближайшие столетия толку будет мало. Но для удара в спину, самое то. Войско без снабжения, всего лишь куча скоро сдохнущих людей.
— Встань.
Эльф медленно поднялся, растирая слёзы по лицу рукавом. Глаза опухли и раскраснелись, совсем как у человека. Жалкое зрелище. Я опустил ладонь на его плечо, сжал, глядя в глаза, и тряхнул.
— Возьми себя в руки. Я уничтожу наших обидчиков. Всех до единого. Чего бы это ни стоило. Но ты должен помочь Элиасу, пока меня не будет. Выиграй ему время. Сейчас только от него и тебя зависит судьба империи и… мести врагам. Я не могу отправиться за океан, пока мой дом горит. Ты понимаешь?
— Да… я сделаю всё, чтобы помочь… мы покинем этот край и отправимся вглубь континента. — Пролепетал эльф, сглотнул вязкий ком, и голос окреп. — По пути испортим сожжём каждую деревню и село, где Геор может пополнить припасы. Отвлечём хотя бы часть сил!
— Хорошо. А теперь дай мне бумагу и перо.
Глава 9
Утро выдалось… странным. Иначе и не скажешь. Я опустился на ступени, ведущие к пирсу, наблюдая, как два пиратских корабля причаливают. Остатки команды выстроились на пролёте ниже меня. Растерянные, не знающие, бежать им или лезть в бой против первородного Зла. То есть, меня. Часть ещё заляпана кровью капитанов. Их утро также прошло странно.
Рядом со мной сидит чародейка, с видом кошки, встретившей долгожданного хозяина. Деревянный меч в моих руках рассыпает искры обсидиановым лезвием, словно разрезая лучи света.
Перед ними воплощение Смерти, а позади неизвестность.
Выше по лестнице эльфы выносят тюки с провиантом: сушеными овощами, соленьями в бочках, и вяленой рыбой. Как пояснил старейшина, им запрещено есть мясо наземных существ. Оно портит вкус. Само королевство эльфов не более чем сырьевая база, забытая на континенте её основателями. Что уходили с этих земель задолго до появления моего деда и людей вообще. Даже дворфы их забыли, но… пирамиды в дождливых джунглях остались. О них я вспоминал совсем недавно и теперь ясно, почему дед говорил об истинном Зле.
Вот чего он боялся. Старая сволочь… он знал, что строители пирамид всё ещё существуют и служат силам более могущественным, чем тысячелетний некромант.
Мысли, мысли… я стиснул рукоять меча, и пираты мелко задрожали, не понимая, какая судьба их ждёт. Океан невинно плещется об усыпанный камнями берег, скрипят корабли, швартующиеся к пирсу.
Всего лишь несколько недель тому моим врагом был союз королевств, ведомый королём-героем. А теперь древняя империя, по силе превосходящая всё, с чем я когда-либо сталкивался.
Лёгкий смешок прорвался наружу, плечи дрогнули и мелко затряслись. Пираты втягивают головы в плечи, словно черепахи, а я зашёлся злым смехом во всю мощь. Ну какая же ирония! Мне действительно надо уничтожить вторую империю! Слишком много для одного человека!
Я медленно поднялся, а чародейка опустилась на колени, склонила голову.
— Вы пираты, никчёмные люди, твари среди тварей. — Заговорил я, спускаясь по ступеням и оглядывая матросов. — В каждом королевстве вас ждёт только виселица, в том числе и в моей империи. Однако…
Остановившись перед строем, внимательно огляделся, будто выискивая нечто. Но на самом деле выдерживая тревожную паузу, во время которой от надежды у них лопаются нервы. А затем продолжил.
— Вам повезло. Там за океаном, лежат земли, которые я хочу посетить, а вы матросы. Так что, у вас есть выбор, даже целых три. Первый, вы со мной отправляетесь в плавание и становитесь частью имперского флота. Второй, вы остаётесь с эльфами и отправляетесь воевать с войсками Геора, привычными вам методами.
— А третий? — Робко произнёс кто-то из второго ряда.
— Умереть прямо здесь. Говорю сразу, команда мне нужна, так что… если не будет желающих, я просто убью нужное число и подниму в виде нежити. Зомби не такие проворные, но меня тоже устраивают.
Желающих умереть не нашлось. Я оставил себе корвет, а второй корабль эльфам, пусть распоряжаются как хотят. Конечно, с двумя кораблями пересечь океан было бы куда легче, но корвет гораздо быстрее. Так что выбор был очевиден.
Вместе со мной на борт поднялся молчаливый эльф, без левой руки. Её забрали похитители, как плату, за сохранение жизни его дочери. Другие эльфы заполняют трюм провиантом и снаряжением, какое только смогли найти. Эльфийские доспехи, мечи, луки, стрелы.
Я сел на фальшборт, наблюдая, как матросы вешают новые паруса, а два эльфа заговаривают уставшие доски. Магия столь слабая и нечеловеческая, что никто бы не подумал изучать её, кроме долгоживущих. На наших глазах доски расширяются и возвращают былой вид. Словно только вытащили из сушилки.
— Мы не можем излечить корабль, — сказал однорукий, становясь рядом, — но теперь он точно осилит путь, если не попадёт в шторм.
— Это радует.
Оставшихся на берегу пиратов уводят эльфы, и постепенно порт пустеет. Чародейка встала на корме и делает пасы руками, воздух вокруг начинает бурлить. У меня заложило уши, как бывает при быстром подъёме в гору. Подул слабый ветер. Недостаточно сильный, чтобы понести корабль по волнам, но попутный и влекущий за собой.
Эльфы торопливо сошли на пирс, и моряки втянули сходни, бросили у фальшборта. Ветер усилился, и корабль тронулся от пирса, тяжело набирая ход. Когда берег превратился в узкую полосу, паруса раздул настоящий ветер, и чародейка обессиленно упала на колени. Схватилась за ограждение и с довольной улыбой поднялась. Каждый человек рад, когда его усилия дают плоды. В этом всё удовольствие от работы.
Я пронаблюдал за работой моряков, довольно кивнул и вместе с эльфом отправился в капитанскую каюту. Тяжёлый ключ, снятый с тела Грега, щёлкнул в замочной скважине, и толстенная дверь сдвинулась внутрь. Я переступил порог и невольно присвистнул. Пиратский капитан умел жить красиво, безвкусно, но красиво.