Первые осадные машины собрали к утру, что застало защитников врасплох. Через стены полетели камни размером с быка и горшки горючей смеси. Два дня. От заката до рассвета, под чутким наблюдением Геора армии Света готовили штурм. Сметая защитников со стен залпами баллист, засыпая ров… но к невольному восхищению лучников на стенах будто и не становилось меньше. Пусть поток стрел и ослаб, но защищать стены они были намерены твёрдо.
На третий день удачный выстрел катапульты выбил кирпичную кладку над воротами и повредил механизм. Толстенная створка рухнула, в полёте перекосилась на уцелевшей цепи и встала ребром. Замешкавшись, солдаты Геора бросились в брешь, перебрасывая через ров широкие лестницы с прибитыми на ступени щитами. Уже по ним пробежал штурмовой отряд, что отбросит защитников, позволяя перейти основным силам.
Пробежал и остановился в воротах.
Растерянный Геор в числе первых добрался до рва, чтобы выяснить, что остановило его солдат. Прошёл по мосту из лестниц и тоже остановился. Во дворе крепости сгрудился десяток мужчина. Все стоят на коленях, отбросив оружие и подняв руки над головой. Заметив короля, один закричал:
— Мы сдаёмся! Сдаёмся!
Геор протолкнулся через штурмовой отряд, бросая взгляды по стенам и разрушенным постройкам внутреннего двора. Ожидая, что из засады выпрыгнут оставшиеся защитники. Но нет, ничего и никого не прячется среди руин. Воздух пахнет горелым деревом, раскалённым камнем и страхом. Сдавшиеся жмутся к земле, слишком хлипкие и истощённые для солдат. Такие в бою не более чем мясо.
— Где остальные? — Прорычал Геор, хватаясь одного за ворот и вздёргивая над землёй. — Где все?!
— Г-господин… — проблеял пленник. — Это все, кто был! Нас тут всего двенадцать…
— Двенадцать… — Пробормотал Геор, оскалился и тряхнул мужчину. — А на стенах кто был?!
— Посмотрите…
Отбросив пленника к товарищам, Геор взлетел по каменной лестнице, отталкиваясь рукой от шершавой стены. Пробежал по каменному крошеву, что осталось от снарядов баллисты и зубцов стены. Остановился, едва сдерживая вопль ярости. На стене среди крошева лежат её защитники — деревянные болваны с надетыми ржавыми доспехами. Меж сочленений торчат пучки соломы, а под шлемами угадываются нарисованные углём на мешковине лица.
В ярости Геор ухватил одного и швырнул со стены. Кукла крутанулась в воздухе и рухнула в ров, подняв облачко пыли.
ТРИ ДНЯ! ТРИ ПРОКЛЯТЫХ СВЕТОМ ДНЯ! ОН ПОТЕРЯЛ РАДИ КУЧКИ БРЁВЕН И КАЛЕК?!
Среди пленников, к пущей ярости Геора, не оказалось настоящих воинов. Им велели просто сидеть в крепости, да расставлять манекены на стенах, изредка постреливая из луков. Сдаться велели вообще при первой возможности.
Когда последнего пленника увели, Геор спрятал лицо в ладони и зарычал. Не то от ярости, не то от стыда. Хотя скорее от всего вместе. Кажется, он даже слышит, как смеётся треклятый Элдриан. О, видит Свет, в этот раз Геор доберётся до него и спустит шкуру голыми руками! По лоскуту!
— Ну, стоит признать, — подал голос Его Святость, сидящий в глубоком кресле. — Придумано ловко.
Первосвященник вызвался следить за допросом, чтобы пленники не могли соврать. Да они и не старались, на духу выложили всё, что знали, даже постоянно добавляли словесный мусор друг о друге. За всё время допроса Геор узнал, кто кому изменяет в родной деревне пленника и что репа нынче подорожала неспроста.
— Просто заткнись. — Прорычал король-герой, и первосвященник умолк.
Хотя это скорее потому что ему больше нечего сказать. Да и что тут ещё скажешь? Армию Света обвели вокруг пальца как слепых котят! Силы раздробились, время потеряно. Но что более страшно, теперь каждая крепость на пути будет вызывать подозрение. Вдруг пустышка? А среди пустышек может прятаться та самая, с потайным гарнизоном, что ударит Геора в спину.
Незримая удавка обхватила шею Геора. Король подцепил её, но пальцы лишь царапнули плотную кожу. Нет, это просто морок собственного бессилия. Подлая тварь, отродье тьмы играет с ним, как кот с мышью!
— Три дня… — Прошептал Геор. — Три проклятых дня! Почему всё не может идти просто по плану?
— Потому что планы пишутся от обычных условий, не беря в расчёт экстраординарные события. — Сказал Его Святость. — А жизнь из них состоит.
Элиас склонился над картой империи, кусая губу. Красными флажками помечены войска Света. Словно щупальца они проникли в тело империи, стремясь к основным трактам и ключевым крепостям. Придумка Элдриана позволила выиграть пару недель, стягивая людей и ресурсы в самые укреплённые цитадели, что готовились к осаде месяцами. Пока Фарин наращивает Бессмертный Легион, а кузнецы в поте лица куют доспехи для нежити. Ведь они совершенно другие, чем для живых.
Мертвецам не нужна защита органов, только подвижности и головы с шеей. А это накладывает совершенно непривычные ограничения.
Хуже всего, что Геор притащил с собой древнего красного дракона. Что делать с этим, Элиас ума не приложит. В прошлом у империи были специальные драконоборческие орудия, похожие на гастрафеты, а у магов заклинания. Вот только за столетие всё это утеряно за ненадобностью.
Вот и выбрасывай «ненужное»!
Элиас стиснул кулаки и выпрямился до хруста меж лопаток. Потянулся за трубкой и подпалил табак мизинцем. Едкий дым заполнил лёгкие, но очистил разум. Да, положение кажется безнадёжным, но только, кажется. Разведка докладывала, что по какой-то причине армия Света не получает подводы и живёт за счёт фуража и разграбления деревень.
Полуэльф задумчиво провёл черту между столицей, главными фортами и врагом. А что, если выжечь обширный участок земли? Увести крестьян, отравить колодцы? Если Геор отрезан от снабжения, по какой-либо причине, то, оставшись без еды, армия быстро утратит боевой дух и наступательный потенциал. Тогда основной проблемой останется дракон. Но уже проблемой для всех. Огромный ящер жрёт столько, что только на прокорме может разориться целое княжество.
А голодный дракон не разбирается, кто союзник, а кто враг. Впрочем, он и сытый не особо озабочен такими вопросами, но голодный больше не слушает команд.
Элиас выдохнул густой дым в потолок, медленно кивнул и щелчком пальцев подозвал адъютанта.
— Принеси мне набор для письма и подготовь писцов, чтобы скопировали.
— Гонцов тоже? — Спросил парень с поклоном.
— Нет.
Темнота в углу зашевелилась, сверкнули жёлтые глаза. У него нет потребности в гонцах. Любой указ будет доставлен в тот же день. Когда адъютант выбежал из кабинета, подземник вышел из угла. Выше обычных, но всё равно едва ли выше колена. Поклонился и проскрипел:
— Господин, мы с радостью доставим любые ваши приказы. Также, мы возьмём на себя диверсии.
— Хорошо. — Элиас кивнул. — Будем отбиваться и ждать Элдриана.
— Конечно, будет прекрасно, если он вернётся.
Полуэльф бросил горящий взгляд на существо, больно сильно подземник выделил «если». Но тот смотрит с самым невинным видом. Порой Элиасу кажется, что они зря связались с этими тварями. Полезные, как дворфы, но куда подлее гоблинов. Опасное сплетение черт.
Глава 15
Джунгли никогда не молчат. Ветер шелестит в разлапистых листьях, капает вода, стрекочут насекомые и вездесущий шелест подложки. Высоко над головой перекрикиваются обезьяны, и нам под ноги падают обломки ветвей или огрызки фруктов. В стороне движется хищная кошка, похожая на горного барса, только чёрная и тощая. Думает я её не заметил, ну и пусть, всё равно не охотится. Чародейка идёт, набросив капюшон, несмотря на духоту. Ладонь держит у лица, и поток воздуха раздувает ткань, плащ колышется за спиной, цепляясь за лианы и густой кустарник.
Я же иду мокрый от пота, рубаха распахнута до середины груди, а рукава закатаны до локтя. Жара понукает закатать выше, но я же не рабочий. Благородный человек прежде всего должен блюсти образ. Именно это не даёт мне обрезать штаны выше колена, а то и вовсе снять их вместе с ботинками.
Впереди движется провожатый из племени адмирала, что сейчас поголовно помогает пиратам с ремонтом корвета. Древний фрегат разбирают по доскам, из гор трухлятины выуживая целые, попутно снимая рулевой механизм. Центральная мачта за полтора столетия почти не пострадала, если не считать въевшийся птичий помёт. Так что у нас есть все шансы вернуть корвет к жизни.
Ткань рубашки облепила торс, будто подчёркивая точеные мышцы, но совсем потеряла первозданную белизну. Да и пахнет от меня далеко не благородным парфюмом. Перевязь, стягивающая левую сторону груди ёрзает в движении и рукоять «меча» из мёртвой стали выглядывает из подмышки. Будто просится в руку, заскучав по вкусу крови. А может, и ревнует к деревянному клинку.
Тропа плавно забирает вверх, жмётся к откосам оранжевой земли с торчащими корнями, по которым бегают жирные муравьи. Воздух становится… легче? Проводник часто оглядывается, будто проверяя живы, мы или давно остались на земле.
— Господин, — сказала чародейка, — я могу обдуть вас прохладным воздухом.
Ох, каков соблазн… Но нельзя, если простыну то всё спасение дочери превратится в чахоточное шапито. Да и какой Тёмный Властелин с соплями до пояса? Такого даже жабы засмеют, не то что герои…
Покачав головой, продолжил восхождение, тропа становится на дыбы и на некоторых участках приходится хвататься за торчащие корни и камни. Земля осыпается, открывает камни, странно правильной формы. Ведь природа ненавидит прямые линии и симметрию. Всё это атрибуты разумных существ, мироздание же тянется к хаосу.
Тропа вывела на вершину, почти лишённую растений, и взгляд упёрся в голубой купол, накрывающий зелёное море. Кроны покачиваются на ветру, стаи пёстрых птиц стремятся к горизонту… Который загорожен отвесными скалами, чьи белые пики вонзаются в редкие облака. Проводник ткнул пальцем в сторону гор:
— Загробники там. За большими камнями. Мы туда не ходить, тени.