— Да. Я вижу. Не отвлекайся.
Бывший святой сидит за столом, спиной к окну, окружённый свитками и книгами. Лицо лучится незамутнённым счастьем, на которое способны только дети и идиоты. На удивление, Фрейнара сейчас можно отнести в обе категории.
Наблюдая за ним, Элиасу, становится странно стыдно и неловко, как случается, когда он смотрит на калек или дряхлых людей. Половина человеческой крови даёт ему понимание их страданий, а половина эльфийской избавила от их большей части.
Фрейнар по-прежнему играет роль Императора. Облачаясь в доспехи и властно поводя руками. Даже удивительно, как никто ещё ничего не заподозрил. Полуэльфа обескураживает такая незамутнённая вера в могущество Тёмного Властелина. В большинстве случаев Фрейнару не надо даже жестикулировать. Достаточно грозно склонить голову в шлеме и ждать.
Ну и для честности, народу сейчас не для этого.
Дракон сжигает города и деревни. Потрёпанные армии света продвигаются к столице, несмотря на всё сопротивление. Банально их раз в десять больше, чем всех легионов вместе взятых. Это в одном войске.
Не удайся их разделить натрое, дела бы пошли кратно хуже. Элиас каждое утро возносит хвалу небесам за такую помощь, хотя это целиком его заслуга.
Фрейнар ткнул пальцем в свинью, нарисованную по ноздри в луже.
— Бутка!
В этот раз учитель замялся и виновато посмотрел на маршала. Вновь повернулся к ученику и отечески покачал головой.
— Почти это свинка. Повтори.
— Инка!
— СВ-и-Н-ка…
— СИНКА!
— Ну, уже лучше… молодец. Давай теперь медленно.
— СВИ…Н…КО!
— О, почти! Давай, давай! Ещё раз!
Фрейнар просиял, выпятил грудь, как воин, совершивший подвиг во славу дамы. На лице отразились все тяготы мыслительного процесса.
— Свинка! — Наконец, выдохнул он.
— Молодец! — Учитель обнял через стол и потрепал по золотым волосам. — Диво какое!
От награды святой засмеялся, а одежды сместились, открывая покрытую линиями мёртвого серебра кожу. Татуировки въелись глубоко и отдают голубой зеленью. Фарин до сих пор проводит через них магию, используя силы святого, как затравку для некромантии. Бессмертный Легион прирастает день ото дня.
Элиасу каждый раз щемит сердце, когда видит добровольцев, просящихся в это подразделение. Нет, они знаю, что бессмертные суть нежить, но всё равно прутся толпами и ночуют у казарм на голой земле.
Кто-то алчет довольствие, которое получат родственники. Кто-то просто хочет послужить империи, а кто-то, будем честны, дурак. Элиас хотел бы прогнать их всех и поднимать казнённых, но так делать точно нельзя. Сейчас Фарин оживляет героев, доставленных с передовой.
Народ, считающий службу в армии наказанием, долго не протянет. Так что порывы молодёжи встать в ряды с нежитью должны радовать Элиаса. И всё же, не радуют.
Закончив наблюдение за обучением, маршал вернулся в кабинет правителя. В ярко освещённом помещение над столом с картой склонились военачальники. В распахнутое окно то и дело влетают голуби и вороны с письмами, привязанными к лапам. Птиц кормят и сажают в клетки, что складывают в дальнем углу. Так что весь кабинет пропах помётом и перьями. К счастью, запах вымывает сквозняк, но и он не спасает до конца.
Прочитав донесения, военачальники вносят правки на карту, перечёркивая крепости и сдвигая фигурки армии и легионов.
Потери растут, но удалось закрепить разделение армий света. Империя буквально вбила им в грудь мощные клинья из вымуштрованных легионов и толкнула на самые мощные крепости. Включая столицу подземников. Которую к осаде готовили вплоть до самой осады. Так что Элиасу удалось связать основные силы Геора.
Вот только что делать с треклятым драконом?
Магов достаточного уровня попросту не существует. Все померли ещё лет двадцать назад. А последнего… последнюю, Элиас самолично зарезал в Крипте.
Маршал вновь ощутил кровавую радость, что охватила в момент, когда клинок пронзил Малинду. Но вместе с этим сожаление и стыд. Прокля́тая баба Элдриану едва ли ботинки не лизала, за права просто быть замеченной. Сейчас бы она ой как пригодилась.
Но что сделано, то сделано. Даже если Фарин поднимет её труп, то это будет просто гнилое мясо без толики прошлой мощи.
Увы, последствия наших удовольствий настигают нас всегда.
Так что Элиас даже рад, что не поддался порывы и не зарубил Сквандьяра. Жирный Боров сейчас едва ли не самолично возводит культ Элдриана, как посланца богов и спасителя от тирании. От последнего смеяться хочется в голос, надрывая живот и утирая слёзы.
Все эти тираны сопливые дети в сравнении с Тёмным.
И всё же… Элиас склонился над картой, считывая положении армий и прикидывая, какой ход можно сделать в сложившейся ситуации. И всё же, этот тиран, воплощение зла и самой Тьмы, отнёсся к нему достойно. Достойнее, чем все «друзья» и «родичи». Только благодаря отродью тьмы он, Звёздный Ветер, не ворочается в канаве, измазанный грязью и блевотиной.
Так такое уж Элдриан зло?
Глава 19
Сначала обоз осыпали стрелы, а затем из леса выбежали эльфы и люди. Перепуганные возницы спрыгнули с козел, и в следующий миг из телег навстречу нападающим выпрыгнули воины в доспехах. В первом ряду сам Орсвейн Светоносный. Схватка вышла короткая, эльфы сбежали почти сразу, но на земле осталось двое.
Эльф, проткнутый копьём в живот и человек, скулящий и нянчащий перебитую руку.
Орсвейн взял человека за горло и небрежно поднял на уровень глаз. Вгляделся в перекошенное болью и страхом лицо. Бородатое, обветренное солёными ветрами. На шее красуется характерная татуировка пиратов побережья.
— Пират. — Заключил Орсвейн, раздумывая, не сломать ли шею.
Такая тонкая и хрупкая, очень хочется услышать, как она хрустнет. Хотя можно послушать для начал хруст рёбер или ног с руками. Но и это подождёт, всё вкусное всегда остаётся напоследок. Орсвейн слегка ослабил хватку и поставил пленника на телегу.
— Почему пират сотрудничает с эльфами предателями?
— Жить хотел… — Просипел мужчина, цепляясь за пальцы гиганта.
— Да ладно? Тот, кто хочет жить, не берёт оружие и не нападает на обозы. Что же тебя заставило это делать? Говори.
— Элдриан Тёмный… император… лично… дал выбор, либо умереть, либо служить с эльфами.
Вот оно как… Очередная подлость Зла. Стоп… а как Элдриан смог лично договориться с эльфами и пиратами? Орсвейн склонил голову, сверля пленника взглядом, способным прожечь камень.
— Поясни.
— Он нанял нас… в старых королевствах, на побережье… — Просипел пират, лицо наливается синевой, губы бледнеют, и Орсу пришлось вновь ослабить хватку. — Он не назывался до последнего, а когда мы пришли к эльфа, тогда всё и вскрылось. Он убил капитана и дал нам выбор… плыть с ним или встать под эльфов.
— Плыть с ним? Куда?
— За океан!
— Когда это было?
— Месяц! Почти месяц назад!
Мужчина расплакался, чувствуя, как трещит шея, а позвонки смещаются. Орсвейн разжал ладонь, и пират рухнул в телегу, жадно хватая ртом воздух и хрипя.
Какая новость! Оказывается, Элдриана нет в столице, более того, на континенте! Но ведь разведчики докладывали, что он регулярно устраивает смотры легиона, принимает послов и просителей. Облачённый в волшебные доспехи с головы до ног.
Орсвейн хохотнул, прижал ладонь ко рту. Огляделся, не заметил ли кто? Нет. Бо́льшая часть воинов преследует эльфов, остальные помогают пострадавшим от стрел. Обоз лишь наполовину поддельный, за ними следует остатки с провизией, стрелами и инструментами для армии. Последний из запланированных Геором. К несчастью, бо́льшую часть разорили эльфы, так что армии Света приходится тяжко.
Они рассчитывали на поддержку местного населения, но голодные грабежи совсем не добавили симпатии. Теперь их атакуют ночами крестьяне, а отряды, вошедшие в лояльные деревни, утром пропадают. Война идёт едва ли не самым ужасным сценарием. Конечно, победа неминуема. Пусть даже сжатые в единый кулак Новые Королевства ничтожны перед мощью Святых Земель и Старых Королевств.
Лишь оттягивают неизбежное. Тем более у Геора есть дракон.
Всё же, новости об отсутствии Элдриана меняют многое и в то же время ничего. Для Геора это ровным счётом пустой звук, он не развернёт войска искать беглого императора тьмы. Орсвейн… ему горестно, что схватка не состоится, но и погнаться неизвестно куда он не может.
Придётся выслеживать гада после войны, загонять собаками, как лису.
А вот если донести правду до жителей империи, эффект может случиться. Вот только они уже так сильно ненавидят Геора, что даже не поверят.
Гигант покачал головой.
Фарфоровая маска отлично защищает от солнца и чужих взглядов. Его Святость стоит в телеге и наблюдает за движением армии к очередному городу, через поля и горящие деревни. Довольно иронично, если принять в расчёт, что именно он строил те города. Да, бытность императором наложила отпечаток на личность. Но он никогда не был привязан к империи и её народу. Все они были лишь инструментами, помогающими достичь цели.
К их несчастью, ныне цели лежат далеко от этих людей, государств и даже самого мира.
Прожив тысячи лет, начинаешь иначе смотреть на мир и на себя в нём. И всё же, ему интересно, как Элдриан выкрутится из этого всего. Столкновение с истинным злом за океаном, война в едва собранной империи. Это несколько больше, чем может вынести человек. Однако пока внучек справляется неплохо.
Для человека без магии.
Лич поднял руку, и шелковый рукав обтянул тощее, как палка предплечье. Плоть старается умереть, но её поддерживает магия. Прошлый её обладатель так кричал, пока лич вынимал из тела всё лишнее. Кажется, он пытался сопротивляться, даже когда его надевали, как одежду.
Татуировки из мёртвого серебра покалывают кожу, проводя магию точечно в нужные участки. Позволяя личу маскироваться с удивительной эффективностью.