Теперь камеру освещает масляная лампа, в углу добавилась табуретка и книга. Стражник добросовестно исполнял приказ.
— Мне нужна еда… — Проклацал пленник, утирая губы тыльной стороной ладони и возвращаясь в угол. — Кровь… мало.
— Ну, руку отрезать я не могу. А других эльфов в округе нет.
Рана заживает быстро, но болит так же, как и обычная. Эльф смотрит на срастающиеся края с выражением ужаса и отвращения. Как человек вынужденный есть помои.
— Зачем вы похитили девочку?
— Жертва, ритуал. Не жрец, это всё, что знаю.
— Я не жил в эльфланде, — продолжил Элиас, следя за глазами пленника, — но уверен, что таких, как вы там нет. Откуда вы?
Каннибал осклабился, будто красуясь красными зубами. Заговорил на родном языке, лишь изредка вставляя понятные маршалу слова. Но звуки этого голоса, тембр, певучие согласные и резкие выдохи… Элиас не может объяснить даже себе, но они чудовищно знакомы.
В памяти всплывают смутные образы, смазанные фигуры, склонившиеся над ним… Отец и мать. Человеческий отец давно обратился в пыль, а мать… он даже не знает, что с ней стало. Увы. Отец бежал с младенцем на руках и никогда не рассказывал о причинах. Но сейчас звуки чужеродной речи, пробудили воспоминание. Забывшись, Элиас затянул песнь, повторяя слова матери, слов он не понимает и поёт не особо хорошо. Лужёная глотка привычна выдавать рёв, что перекрывает шум битвы, а не ласкающие слух напевы. Однако пленник умолк, а глаза округлились.
— Заткнись! — Взревел он и рванулся на маршала, вытягивая руки.
Голос сорвался на череду звонких и рубленых выкриков, переводить которые нет смысла. Ведь ругательства звучат, похоже, в любых языках. Элиас отмахнулся от выпада и эльфа бросило на пол. Там он свернулся калачиком, во всей красе показав выступающие рёбра и лопатки.
— Ты знаешь эту песню?
Молчание. Пленник отполз к стене, отвернулся.
— Хорошо, молчи. Я приду завтра, и от твоего поведения зависит, получишь ли ты крови.
Пират смерил меня тяжёлым взглядом, перевёл на Мику и обратно. Свет из окна падает межу нами, деля комнату пополам. В жёлтых лучах пляшут хлопья пыли. Через распахнутую дверь хижину наполняет стрекот цикад и шелест текущей воды. Дом стоит на берегу глухого ответвления реки, куда даже рыбаки не заплывают.
Хорошее место, чтобы спрятаться от рейдов королевского флота.
Мика широко улыбается и, распахнув руки для объятия, шагнул через свет.
— Грег! Старый пройдоха! Давно не виделись!
Пират осклабился и выхватил нож, размером с добротный меч. Выставил перед собой.
— Помнится, я обещал отрубить тебе яйца, если увижу ещё хоть раз…
Мика нервно сглотнул и торопливо повернулся ко мне. Я сложил руки на груди. Мне обещали, что он умный и с «репутацией», похоже, меня обманули. Впрочем, обманщик всё равно мёртв.
— Грег, кто старое помянет, тому глаз вон!
— А кто забудет, тому оба и нож в спину. — Прорычал пират, шагнул навстречу и наёмник попятился. — Дай мне хоть один повод, не убивать тебя прямо сейчас.
— О, у меня есть один!
Жестом фокусника Мика достал кошель и бросил на стол солнечный алмаз. Гранёный камень ударился об ссохшиеся доски, излучая девственно-чистый свет, застрял в щели. Глаза пирата округлились, а нож выпал из ослабших пальцев. Содрогаясь, Грег ухватил алмаз и поднёс к глазам. В уголках выступили слёзы, не то счастья, не то от яркого света.
— Это… за твою шкуру?
— Это аванс проводнику. — Сказал я, делая шаг вперёд. — Если вы согласитесь помочь, я обещаю, что каждый в команде получит два таких камня.
Грег опустился алмаз, сглотнул и кивнул.
— Хорошо, что тебе нужно?
— Ничего особого. Корабль, припасы и лихая команда, готовая убивать.
— Ха, это всё есть у меня. — Грег кивнул, алмаз исчез в складках помятого камзола к недовольству Мики. — Кого ты хочешь ограбить?
— Эльфов. Сжечь дотла и забрать, то, что мне причитается. Остальное — ваше.
Пират кивнул и опустился на стул, закинул ноги на стол.
— Ты обещаешь щедрую плату, это бесспорно, но есть один нюанс.
Я сощурился. Могу прямо сейчас бросить на стол целый кошель солнечных алмазов, но тогда меня точно попытаются убить. Какой смысл соглашаться на смертельно опасную работу, если перед тобой целое состояние. На которое можно купить и прощение, и титул, и земли.
— Побережье зачищает королевский флот. Нашего брата топят нещадно. Выплыть сможем через неделю, не раньше, как только успокоятся.
— Нет. Выплывем завтра. — Отрезал я, глядя пирату в глаза. — Оплата покрывает любой риск.
— Допустим, допустим. Вот только, как ты собрался с одним кораблём атаковать эльфов? Это тебе не прибрежную деревню сжечь, парниша, у них есть оборона, сигнальная система и лучники, бьющие белку в глаз на таком расстоянии, что и не рассмотреть быка!
Ну, это сказки. Эльфы, лучники не лучше обычных. Хорошими их делает только вековая практика. Я встречал стрелков в разы лучше среди людей.
— Суматоха. — Ответил я. — Эльфы послали лучших воинов Геору, никто не ожидает атаки с воды. А все риски я беру на себя в той же степени, что и вы. Я плыву с вами.
— А если тебя прирежут в стычке?
Я пожал плечами и улыбнулся.
— Ну, это уже ваша проблема. Если помру, этот крошечный алмаз будет единственной оплатой.
— Крошечный?
Глаза пирата вспыхнули алчностью. Вторым чувством, способным перекрыть страх смерти. Я вновь улыбнулся и кивнул.
— Да, остальные размером с перепелиное яйцо.
За спиной охнул Мика, заскрипел зубами. Кажется, даже цикады умолкли, осознав истинный размер оплаты. Грег облизнул губы, пересохшие до треска. Медленно кивнул, расплываясь в улыбке.
— Что ж, господин, считайте у вас есть корабль и команда. Мы отбываем завтра вечером. А пока… — Грег наклонился и достал из-под стала кувшин из голубой керамики, закрытый восковой печатью. — Нам стоит познакомиться получше!
Глава 4
Корабль, красивый трёхмачтовый корвет имперского образца. Был таковым сто лет назад, когда ещё я носил титул принца. От его вида моя челюсть отвисла, а из горла вырвалось протяжное «э-э-э». Доски потемнели от времени и солёной воды, мачты пестрят медными обручами, что спасают от перелома. Кажется, половину корпуса пересобрали, меняя древесину на совсем не подходящую. Тем не менее судно держится над водой, заведённое в тихую бухту, скрытую от лишних глаз густыми зарослями.
Грег хлопнул меня по плечу и повёл рукой, явно гордясь корветом.
— Это Жанна! Наша любовь и краса! Как истинная баба, других баб на дух не переносит! Какую не захватим, так та в воду прыгает. Видать проклятие какое-то.
Судя по запаху от команды, выстроившейся на берегу, проклятье тут совершенно ни при чём. От вида грязных, просоленных лиц с явными признаками начинающейся цинги, меня замутило. К счастью, я с ними ненадолго.
На самом корабле юнги и младшие матросы скоблят палубу, орудуя массивными рубанками. На меня взглянули дико, словно увидели единорога, вышагивающего мимо. Мика уже сидит на свёрнутом канате и что-то рассказывает двум пиратам, активно жестикулируя.
Грег идёт впереди, зычно раздавая команды и отвешивая подзатыльники. Следом за нами на борт вкатывают пузатые бочки с провиантом и водой. Я же пошёл вдоль фальшборта, невольно предаваясь воспоминаниям. Странно, если не считать героев, оборотней и вампиров, из прошлого я встречал только руины, а вот корвет, да ещё на плаву! Вот этого я точно не ожидал. Даже интересно, где они его откопали.
Древний корабль оживает на глазах, скрипят люки трюма, воздух наполняется добротной руганью. Пираты скалятся, чуя поживу. Почти у всех на поясах длинные ножи, мечи носит всего несколько человек. На мой деревянный поглядывают со смешками, но стоит посмотреть в их сторону, умолкают и отводят взгляд.
Последним на палубу вкатили несколько бочонков, помеченных красной краской. Грег проследил за моим взглядом и с ухмылкой пояснил:
— Иногда надо сжечь следы.
Мне выделили гостевую каюту, комнатушку, в которой я едва смог разогнуться. Вместо кровати — гамак с подушками и облезлым одеялом. Королевская роскошь по пиратским меркам. В углу брошено сено, возможно, прикрывает крысиную нору. В подтверждении догадки под сеном запищало и зашебуршилось. Я закатил глаза и бросил вещи в гамак. На столе, прибитом к полу, следы от удара ножом, словно пытались заколоть.
Пахнет старым деревом, но на удивление, без вони. Возможно, после пиратов у меня отбило нюх. Пол слегка покачивается, я совсем отвык от этого чувства. На верхней палубе зычно заорал капитан, толстый канат ударился о борт, и корабль пришёл в движение. Скопище древних досок, гвоздей и клея, устремилось в океан, влекомое течением.
Я выдохнул и опустился гамак, подтолкнув мешок с вещами, меч бросил на стол. Сначала боялся, что пираты окажутся оборванцами на лодке, едва знающими, как поднять парус. Однако, то, что они сохранили корвет и смогли на нём подняться по реке, говорит о многом. Пусть корабль в плачевном состоянии, но такой манёвр требует определённого мастерства и слаженности работы.
Корабль должен двигаться галсом, зигзагом, подставляя паруса ветру. В особо тяжёлых участках команда должна буквально тянуть корабль с берега.
Конечно, по дороге я видел речные порты, ведь реку используют как дешёвый торговый путь между несколькими королевствами. Но торговые суда были на вёслах, а товары в порт приходили обозами.
Как говорил Мика: никто не будет искать пирата на реке.
Корвет ускорился под стон сухой древесины. Скрип прокатился от мачт до самого киля. Я закатил рукав и поднял руку. В тусклом свете Тьма похожа на татуировку, десятки глаз распахнулись и посмотрели на меня. Без выражения. Я ей нужен, только чтобы спасти Ваюну. А она мне только для спасения дочери. Идеальный временный союзник.
Закрыв глаза, я ощутил присутствие Ваюны. Далеко, чудовищно далеко, но в то же время невероятно близко. Возможно чувство расстояния искажается из-за Тьмы. Ведь она одно целое, немыслимым образом протянувшееся от дочери ко мне. Словно верёвка, чья середина скрыта под водой.