«Не понимаю», – думаю я.
– Понимаю, – произношу вместо этого.
Меня пугает ее способность сохранять спокойствие перед лицом угроз. Но еще больше я завидую ее уверенности. Иногда я не могу поверить, что я ее дочь. Будто акула родила медузу.
– Я пойму, если тебе хочется дистанцироваться от того, что я делаю, – говорит она. – Это нормально. Вы с Джой уже взрослые, скоро мы с вами пойдем разными путями. Я бы ни за что ничего не делала, если бы правда думала, что подвергаю моих девочек опасности. Но я также хочу иметь возможность делать то, что считаю важным.
Мысль о том, что она пойдет своим путем, заставляет меня передернуться, хотя это и неизбежный финал… в общем-то, всего.
Экран моего телефона загорается.
«На каком вы этаже?»
Перед тем как ответить, я на мгновение задерживаю дыхание.
«Второй этаж, около лифтов. Маленькая золотистая машина с кучей стикеров на бампере».
– Мой друг приехал, – говорю я маме. – Давай подождем снаружи.
Через минуту Майкл подъезжает на минивэне и машет рукой, на его лице вечная улыбка.
– Красивый друг, – говорит мне мама.
– Мам, пожалуйста.
– Просто сказала.
– Вот просто и не говори.
– Привет, Майкл, – говорит мама, открывая дверь и забираясь на переднее сиденье. – Я Беверли, мама Бетти.
– Рад познакомиться, – говорит он, выключает хеви-метал и пожимает ей руку.
Я сажусь сзади, молясь богу – любому свободному на данный момент богу, – чтобы Майкл не узнал мою маму из-за интервью, чтобы мама не заговорила об оружии и чтобы они не догадались, что их связывает.
– Приятно познакомиться с тобой, Майкл. Спасибо, что заехал за нами.
– Да ничего такого, – говорит он, отъезжая. – Рад помочь!
– Еще и в час пик, да ты настоящий ангел. Правда.
– В любое время. Я серьезно.
– Где ты нашла этого парня? – спрашивает мама, глядя на меня в зеркало заднего вида.
– Мы вместе учились в школе, – говорю я.
– Правда? – спрашивает мама.
– Да, у нас было несколько смежных предметов, – говорит Майкл.
– Видели новости об утренней стрельбе в Техасе? – как по заказу спрашивает мама. – Чудовищно.
Я в ужасе. Какой же кошмар.
– О, жесть, – говорит Майкл.
Я пытаюсь сквозь зеркало разглядеть в его глазах какой-нибудь проблеск боли, но он смотрит только на дорогу.
– Мам, – спрашиваю я, – мы можем поговорить о чем-нибудь менее депрессивном?
– Прости. О чем ты хочешь поговорить, Бетти?
– Ну, у меня на работе скоро будет выпуск весенней коллекции, – говорю я. – И, судя по всему, высокая талия и пастельные тона снова в моде. – Все что угодно, чтобы наполнить эту тишину и увести разговор от новостей. – А еще мы впервые выпускаем клатчи и кошельки, так что должно быть интересно.
Молчание в машине говорит о том, что это далеко не так интересно.
– Мы делаем целую коллекцию брюк капри с цветочными принтами, – продолжаю я. – Я пишу для нее рекламные тексты.
– О, круто, Бетти, – говорит Майкл. – Я не знал, что ты пишешь.
– Ага, но это просто рекламки.
– Она потрясающе пишет. Она писала стихи в старших классах, – восторгается мама. – Могла бы стать писательницей, если б захотела.
– Но я и так писательница, – напоминаю я.
– Я имею в виду той, кто пишет что-то крупнее брошюр, – говорит она, оборачиваясь.
– Ну спасибо.
Она снова оборачивается:
– И не смотри на меня так. Ты знаешь, о чем я.
– Рекламные тексты – это тоже важно, – говорит Майкл. – Я работаю в музыкальном магазине, и наши менеджеры решают, что закупать, именно по рекламе в каталогах дистрибьюторов.
– Слова – самое мощное оружие, – соглашается мама. – Вон наш дом, розовый, с выключенным светом.
Майкл останавливает минивэн у обочины:
– Я помню.
– Да? – говорит она, и по тону ее голоса я понимаю, как высоко взметнулись ее брови. – Еще раз спасибо.
– Да, спасибо, – добавляю я.
– Было приятно познакомиться, Беверли, – говорит он. – Хорошего вечера.
– И тебе, Майкл, – говорит она.
Мы поднимаемся по ступенькам, и он дожидается, пока мы зайдем внутрь, прежде чем уехать.
– Он такой заботливый, – говорит мама, выглядывая из-за жалюзи.
– Он просто друг.
Она ставит сумочку и снимает пальто:
– Об Адриане ты говорила то же самое.
– Реально, прекрати. Все правда не так. Хватит. – Я тяну маму за рукав и шепчу на ухо: – Не говори Джой об угрозах.
– Почему нет?
– Она до сих пор напугана. Ты не заметила?
Два смеющихся голоса наполняют коридор. Это Лекс и Джой. Мы слышим их через стену. Они как будто со вчера не покидали комнату, а может, он просто снова пришел.
– О да, она звучит так испуганно, – говорит мама с язвительной ухмылкой.
– Ну не прямо сейчас.
– Я ей не скажу, – говорит мама. Она протягивает руку и приглаживает мою челку, как делала это в детстве, только теперь ей приходится тянуться вверх, а не вниз. Потому что я больше не коротышка. А вот она – да. – А ты перестань волноваться, хорошо? Если мне снова будут угрожать, я обещаю, что скажу тебе и полиции. А пока просто не забывай запирать дверь. Мы живем на втором этаже. Здесь безопасно.
– От этого мне не легче.
– Тогда прими ванну с пеной, – говорит она. – Прекрати тревожиться.
Я принимаю ванну с пеной, и это действительно помогает, правда я слышу, как Лекс и Джой через стену вместе поют. Песня отстойная, но они играют ее снова и снова. Мама говорит, что я пессимистка. Возможно, она права. Я начинаю ненавидеть эту песню и заурядную мелодию без барабанного боя. Может, во мне просто что-то сломалось.
Я должна быть рада за Джой, потому что знаю, что она любит Лекса больше всего на свете, за исключением, пожалуй, черного цвета. Но я ему не доверяю. Лекс приходит и уходит, Лекс все время чем-то занят. Лекс вечно наобещает ей с три короба – что они будут вместе играть в группе, что она поедет с ним на гастроли. Он проносится как циклон и снова исчезает. И он даже ее не знает. Они только и делают вместе, что смеются и играют. Он не проверяет, плачет ли она по ночам. Он не хранит ее секреты.
Глава 31
Адриан приглашают меня на новогоднюю вечеринку, о которой мне рассказывала Зои, и я решаю пойти. Честно говоря, я бы лучше отказалась. Придется встречаться с бывшими одноклассниками, а кроме Адриана и Зои, я ни с кем не поддерживала связь. Все они учатся в своих шикарных колледжах за пределами штата. Многие знают, что мои сестра и мама были в «Гламуре» в день стрельбы, так что эта тема неизбежно всплывет. Раньше, как в прошлом году, я бы пошла на вечеринку без задней мысли. Но как раньше уже не будет, и мыслей у меня порядочно. Очень много. Я бы даже сказала, что только и делаю, что размышляю.
К счастью, Антонио пойдет со мной. В прошлом месяце он начал с кем-то встречаться, поэтому мы нечасто видимся, но его Парень-Банкир сейчас в командировке в Нью-Йорке, так что я получила своего друга обратно. С тех пор как Антонио встретил этого Парня-Банкира, он не затыкается о нем. Я все чаще пользуюсь на работе наушниками, а пару недель назад Тэмми пересадила меня в другую часть офиса, ближе к маркетингу. Плюсы? Я стала работать лучше. Тэмми сказала, что я более сосредоточенна. Нет худа без добра.
– А чего ты не взяла своего барабанщика? – спрашивает Антонио. Мы сидим на заднем сиденье такси, которое едет вверх по холму. Здания меняются от квартир к кондоминиумам, от бунгало к особнякам. На них все еще горят рождественские гирлянды, сверкая вспышками, когда мы проезжаем мимо.
– Перестань так его называть.
– Ба-да-ба-да-бумс, – напевает он.
– Я не взяла его с собой, потому что Адриан и Зои с ним знакомы и знают, что стрелял его брат. Это было бы суперстранно.
– Но разве вы не вместе учились в старшей школе?
– Вместе, но Майкл с нами не тусовался тогда.
– И? Школа закончилась несколько месяцев назад. У тебя появились новые друзья. Типа, приветик?
– Да, но я еще не говорила о нем Адриану и Зои. Это сложно объяснить.
– Почему ты его так прячешь? Он наверняка тебе нравится.
– Он мне не нравится.
– Он тебе точно нравится.
– Слушай, даже если ты там милуешься со своим банкиром, это не значит, что все остальные тоже должны с кем-то встречаться.
Он не отвечает, и я понимаю, что он готов свернуть тему, хотя поднятая бровь намекает, что не навсегда.
– Шикарно выглядишь сегодня, – говорит он. – Галстук с рубашкой? Очень андрогинно.
– Спасибо, – говорю я и улыбаюсь. – Рада тебя видеть. Ощущение, будто мы как корабли в ночном море, хотя и сидим в одном офисе.
– С тех пор как тебя пересадили к отделу маркетинга, у меня там стало одиноко. К тому же весь их отдел сплошь братаны.
– Они не так уж и плохи.
Водитель останавливается перед огромным колониальным домом с колоннами, газоном, сверкающим от росы, и длинной подъездной дорожкой, на которой стоит около полудюжины машин.
– Ни хрена себе, у тебя шикарные друзья, – говорит Антонио.
– Они присматривают за домом, – напоминаю я ему. – Это ненормально.
– Да, не очень.
Когда мы звоним в дверь, проигрывается целая мелодия. Адриан открывают, в одной руке открытая бутылка шампанского, другой сдерживают немецкого дога. Адриан выглядят потрясающе: ботфорты, полузастегнутая полиэстровая рубашка, прическа – чистые семидесятые, только кудри свои. Сверкая глазами, они криво улыбаются, пытаясь удержать пса.
– Вот и она, – говорят Адриан. – Без опозданий, точно вовремя, и какая модная штучка!
– Адриан, – говорю я. – Это мой друг Антонио.
– Приятно познакомиться. А теперь заходите скорее, пока это чудовище не выволокло меня, – говорят они.
Мы заходим, и пес лает на нас. Антонио встает на одно колено, принимаясь его гладить.
– Вы гляньте на этого милашку! – восклицает он.
– Ого, Наполеону ты понравился! – говорят Адриан. – Это ужасный, невоспитанный, слюнявый монстр лает на всех подряд. Так что почувствуй себя особенным, потому что это так и есть. – Адриан начинают сюсюкать, наклоняясь и обращаясь к псу: – И изо рта у тебя пахнет какашками, правда? Правда?