С этими словами он вызвал секретаря и приказал:
– Помоги прибывшим из Якутии товарищам, надо покопаться в архивах конца пятидесятых годов.
Прежде чем расстаться, комиссар попросил:
– Там у вас на горе в войсковой части командиром служит полковник Воскобойников, однокашник по Академии. Если вдруг случайно увидите, передайте привет от Казбека.
– Передадим, – улыбнулся сыщик. – Осенью специально поеду на эту гору по грибы, по пути заскочу к полковнику с бутылочкой коньячка.
– Спасибо, – в ответ улыбнулся военный комиссар.
Секретарь, молодая девушка по имени Милена, в строгом темном костюме, выписав себе данные Левчука, удалилась из кабинета, оставив Черных и Соколова за чашкой чая с печеньками. В ожидании секретаря они посидели довольно долго, не менее сорока минут, пока та не появилась и не протянула Черных картонную карточку.
– Еле-еле нашла. Гражданин вставал на учет в пятьдесят седьмом, в то время работал в морском порту. Сведений о снятии с воинского учета не имеется.
– А место прописки? – спросила следователь.
– Там в карточке должно быть указано. Раз встал на учет, то должен быть прописан.
Черных пригляделась к карточке и смогла прочесть неразборчивый почерк чернильной ручкой:
– Улица Пар… или Пор… Улица Парковая есть в городе?
– Есть…
С этими словами Милена взяла карточку из рук Черных и, немного помучившись, прочла:
– Портовая. Нет, это улица Портовая, а Парковый у нас переулок, а не улица.
– Значит, улица Портовая, двадцать, – проговорила следователь. – Интересно, этот дом сейчас существует?
– Вряд ли, – покачала головой девушка. – Это в районе морского порта, в последние годы там идет интенсивное строительство, все бараки снесены.
– Плохо, – вздохнула Черных. – Придется идти в паспортный стол.
Паспортистка, немолодая прожженная женщина, попыхивая папиросой, с хрипотцой в голосе объяснила:
– Такого дома нет, там сейчас склады и ангары морского порта. Дом снесен еще лет десять назад.
– А куда могли расселить людей? – спросила ее Черных.
– Этого никто не может сказать, – мотнула головой паспортистка. – Вряд ли их скопом расселяли, по-моему, жильцы рассосались постепенно. Кажись, помню этот дом, когда в составе комиссии горисполкома выезжала в набережный район для решения вопроса о сносе ветхого жилья. Дом одноэтажный, барачного типа на десять-двенадцать квартир. Прежде чем его снесли, он несколько лет пустовал.
– Тогда посмотрите, пожалуйста, фамилия Сашко каким-то образом связана с этим домом?
Порывшись в картотеке, паспортистка издалека крикнула:
– Записывайте: Сашко Максим Юрьевич, пятьдесят второго года рождения, уроженец города Таганрога. В семидесятом году выписан с Портовой, двадцать, и прописан по улице Маршала Жукова.
– А Сашко Клавдия? Такая гражданка в прописке не значится? – криком спросил сыщик.
Повозившись дальше с картотеками, она ответила:
– Нет, по всему Таганрогу женщины с такими данными не существует.
– А Левчук Василий Игнатьевич?
– Тоже нет.
Поблагодарив паспортистку, пара направилась по указанному ей адресу на улице Маршала Жукова. Дверь открыла одутловатая взлохмаченная женщина неопределенного возраста. Она смерила прибывших безразличным взглядом и поинтересовалась:
– Вы от кого?
– Мы не от кого, а приехали из Якутии, – представилась Черных. – Я следователь прокуратуры, а мой коллега из уголовного розыска.
– Из Якутии, – протянула женщина. – И почто нами заинтересовалась чукотская уголовка?
– Мы не с Чукотки, а из Якутии, – повторила Черных. – Нам надо поговорить с Сашко Максимом. Он дома?
Женщина хмыкнула и, повернувшись, крикнула:
– Макс, тобой интересуется уголовка.
В соседней комнате послышался звон падающей на пол посуды, отборная ругань, и вскоре перед ними появился донельзя помятый и пропитый мужчина с молотком в руке.
– Ну я Сашко! – угрожающе высказался он. – Не краду, не граблю, не барагожу. Чего от меня хотите?!
– Максим, мы хотели бы с тобой поговорить, – ответил сыщик и заслонил собой следователя. – Положи молоток подальше и присядь на стул. Мы из Якутии, это в восьми тысячах километров отсюда, встреть гостей подобающим образом.
Спокойный голос сыщика немного отрезвил мужчину, тот, отложив молоток, присел на стул.
– Ну, сел, а дальше? Что хотели?
– Нас интересует Сашко Клавдия, двадцать третьего года рождения. Она вам не родственница?
– Двадцать третьего… – призадумался мужчина, а затем разразился руганью: – Какого черта родственница! Она моя мама! И какого хрена вы ехали из Якутии интересоваться моей матерью?!
Рука его невольно потянулась к молотку, который лежал на столе. Сыщик быстрым движением убрал опасный инструмент подальше и спросил:
– Где сейчас ваша мама?
– Как где?! Ее грохнули.
– Кто убил?
– А я откуда знаю? Был ребенком, когда ее кончили.
– Скажи, какое отчество у матери.
Мужчина долго молчал, уставившись в пол и, наконец, заговорил, пытаясь вслух вспомнить отчество матери:
– Дед Капитон… Нет, это по отцовской линии… Серафим? Нет, это дядя… Как же отчество-то?.. Да что я думаю!..
С этими словами он сходил в другую комнату и вскоре вернулся со свидетельством о рождении, откуда вычитал данные матери:
– Сашко Клавдия Мелентьевна. А отец – Сашко Юрий Капитонович. Отца я вообще не помню, говорят, что он умер, когда мне было всего года два.
– Максим, нам надо допросить тебя в качестве свидетеля, – предложил сыщик, что вызвало бурю гнева у мужчины. Он показал двойную фигу и надрывно крикнул:
– Вот это не хотите?! Никогда в жизни не был свидетелем!
Его глаза, налившиеся яростью, искали на столе молоток, женщина, вертя в руке ножницы, в агрессивной позе стала рядом с ним. Сыщик, оценив ситуацию, шепнул на ухо Черных:
– Марина, уйдем отсюда, сейчас с ними разговаривать без толку.
Уже на улице Черных облегченно выдохнула и, смеясь, поблагодарила сыщика:
– Уф! Чуть не получила молотком по кумполу на родине Чехова! Сергей, спасибо тебе, ты, как Александр Матросов, заслонил меня своим телом!
– Обычная штатная ситуация, – махнул рукой сыщик. – Сколько было таких случаев – не счесть. Придется обратиться к коллегам.
– Что ты хочешь сделать? – спросила она. – Мне его по-любому надо допросить.
– Попрошу, чтобы они поместили его в камеру. Утром, как отрезвеет, придем в отдел милиции и допросим.
– Правильно, – согласилась Черных. – А то агрессия зашкаливает…
Участковый инспектор милиции, к кому направил Соколова дежурный офицер по городу, послушав рассказ сыщика, ахнул:
– Да это же Сашко по кличке «Сашкет», известный наркоман! Была информация, что он потихоньку приторговывает гашишем… Заметано, вечером с дружинниками нагрянем к нему домой, проведем обыск, авось повезет и найдем наркоту. Приходите завтра утром в отдел, он как миленький будет ждать вас в камере.
Прежде чем расстаться с участковым, сыщик поинтересовался у него:
– Где тут лучше искупаться? Какие пляжи имеются здесь?
– Можете идти на Центральный, – ответил милиционер. – Там спокойно и народу мало, но учтите – вода еще прохладная…
Милиционер запнулся и, смешливо оглядев прибывших с ног до головы, добавил:
… но вы же люди северные, вам холод нипочем.
Сходив в общежитие и взяв купальные принадлежности, через час следователь и сыщик уже находились на берегу Таганрогского залива. Пляж был замусоренным, дно заиленным, но это не помешало Соколову окунуться в море, исполняя свою вожделенную детскую мечту. Черных же не решилась зайти в мутную и прохладную воду, предпочитая загорать на берегу с другими отдыхающими, коих набралось на пляже человек двадцать.
После купания продрогший Соколов лег на песок рядом с Черных и восторженно произнес:
– Вот оно какое море!
– Понравилось? – не открывая глаза, сонным голосом спросила она.
– Очень! И вода соленая, легче плавать, чем у нас в реке… Марина, где-то в этих водах наш лже-Левчук расправился с очередной своей жертвой.
– У кого что болит, тот про то и говорит, – улыбнулась следователь, продолжая лежать с закрытыми глазами. – Ты меньше думай об этом и наслаждайся морем. Неизвестно, когда еще представится такой случай.
В очередной раз окунувшись в море, Соколов застал Черных в тени под грибком.
– Сергей, я, по-моему, обгораю на солнце. Пойдем в гостиницу.
По пути в общежитие она грустно промолвила:
– В Таганроге мы тоже ничего не добудем. Такая длительная командировка закончилась ничем. Как по приезде объясниться с прокурором? И как дело направить в суд? Ох, даже не знаю, что и делать, на душе муторно и кошки скребут.
– Почему так думаешь, Марина? – как мог, успокоил ее Соколов. – Нашли же родственников убитых преступником людей, их показания пойдут как характеризующий материал при оглашении приговора. Еще мы знаем, что фигурант не белорус, а украинец. По приезде разошлем везде по всей Украине запросы, авось повезет, и кто-то откликнется. Нет, Марина, я не считаю, что мы съездили зря.
– Это да, но в остальном – полное фиаско, – покачала она головой. – Сейчас самое важное – установить его личность, наша задача была в этом. Еще в институте учили – если не установлена личность преступника, то и преступление, считай, не раскрыто.
Наутро, когда они пришли в отдел милиции, участковый уже находился на месте и встретил их радостным возгласом:
– Как кстати вы вчера заглянули ко мне! Вчера поздно вечером наведались к Сашко, провели шмон и нашли спичечный коробок с гашишем. Теперь-то он со своей сожительницей от меня не отвертится!
– Обоих взяли? – поинтересовался сыщик.
– Обоих, обоих, – довольно закивал участковый. – Оказывается, там была Соколиха – его сожительница.
– Соколиха – это та женщина, которая с ножницами? – поинтересовалась Черных.
– Да, она самая – Соколова Вера – известная в округе баба.