«Похожа на Ротару, только помоложе, – подумал сыщик, поневоле любуясь стройным станом прелестной хозяйки. – Черт побери, одни ассоциации в этом городке – то Пацюк, то народная артистка со своей “Червоной рутой”!»
Вскоре на столе дымились две тарелки супа с галушками, откуда исходил божественный запах всевозможных пряностей. Хозяйка из подполья достала шмат свиного сала и сыр домашнего приготовления, в придачу к ним поставила рядом овощи и зелень в небольшой лыковой корзиночке.
В качестве второго блюда выступили вареники с мясом, щедро политые сметаной и обсыпанные измельченным укропом.
Соколов, проглотив слюну, с нетерпением приступил к этому замечательному застолью.
Во время еды Мирослава поинтересовалась:
– Как у вас там в Якутии?
– Ничего, терпимо, – пожал плечами Соколов, жадно уплетая восхитительные галушки.
– Дети в школах учатся?
– Конечно. Но сейчас у них каникулы.
– Это разумеется. Я спрашиваю вообще… – вздохнула она.
– А вообще учатся, как и все дети Советского Союза.
– А школы у вас какие?
– В смысле? – спросил Соколов.
– Ну, каменные, деревянные или яранги?
– Какие яранги? – рассмеялся сыщик. – Как и везде, деревянные и каменные.
Тут в разговор вклинился Богдан:
– Мирослава окончила институт, но по специальности не может найти работу. Она преподаватель русского языка и литературы. Мы давно хотим уехать отсюда, да пока некуда.
– А что, приезжайте в Якутию. Думаю, что профессия преподавателя русского языка и литературы у нас всегда востребована. Да и Богдану работа найдется, хорошие сыщики нам нужны.
– Не холодно там? – поинтересовалась хозяйка.
– Зимой холодно. Но у нас находится много ваших земляков – уже привыкли к якутским морозам. Я же говорю – терпимо, человек привыкает ко всему.
– Ладно, как один из вариантов рассмотрим Якутию, – кивнула Мирослава. – Тут я задыхаюсь в прямом и переносном смысле. Постоянный запах этой нефти, сероводорода, а у нас маленький ребенок астматик…
На глаза у девушки навернулись слезы, она встала из-за стола и вышла из кухни.
«Она назвала только одну причину, – думал сыщик, – в прямом смысле она и ее ребенок задыхаются от запаха нефти и газа. А в переносном? По-моему, она не разделяет мировоззрение своих родителей. Бандеровщину она ненавидит, оттого и задыхается! Эх, помочь бы им! Но как?»
После обеда оперативники поговорили еще с тремя старожилами Борислава, но никто не смог опознать лже-Левчука по фотографии. Да и немудрено, что не опознали – прошло почти сорок лет, а человеку суждено стареть и меняться во внешности.
Незаметно наступил вечер. Доложив начальнику уголовного розыска о проделанной работе за день, Богдан вернулся в кабинет к скучающему в одиночестве Соколову и громко хлопнул ладонями:
– Ну что, брат, по горилке! Ребята уже выехали на бережок, готовятся шашлыки!
Среди густой растительности на берегу какой-то порожистой речки с быстрыми водами двое парней, соорудив из кирпичей мангал, готовили шашлыки, рядом, скрестив руки на груди и наблюдая за ними, стояла Ганна. Увидев ее, Соколов обрадовался так сильно, что, забыв о такте, помахал ей рукой, как старой знакомой. Девушка с улыбкой коротко махнула в ответ.
Смаглюк познакомил приезжего сыщика со своими подчиненными:
– Вот мои ребята – Андрей, Алексей, Ганна.
– Здравствуйте, ребята, – поприветствовал он украинских коллег. – Вам всем большой привет из далекой Якутии!
– Ура-а-а! – протяжным хором ответили местные оперативники, дружно рассмеявшись. – Принимаем привет с Севера!
Чуть поодаль из досок был сооружен стол, вокруг которого расположились деревянные ящики, очевидно, исполняющие роль сидений.
Богдан протянул Соколову бутылку.
– Сергей, посмотри, как и обещал, будем пить горилку.
Соколов взял бутылку в руки и прочитал этикетку: «Украiнська ГОРIЛКА з перцем».
– Ха, а я-то думал, что горилка – это украинская самогонка, но тут фабричного изготовления, – удивился сыщик. – Тогда с какими самогонщиками вы тут боретесь?
– Да самогонки у нас тоже полно, – махнул рукой Богдан. – Но мы предпочитаем горилку из магазина. И чище, и голова не болит.
Вскоре шашлыки были готовы, и все собрались за самодельный стол.
Прежде чем сесть на импровизированный стул, Соколов бросил взгляд на ящик, полный бутылок с горилкой.
«Вот это да! – с тревогой подумал он. – Неужели они собираются выпить все?!»
Первым поднял рюмку Богдан:
– Сегодня у нас гостях находится наш коллега из далекой Якутии. Он проделал немалый путь, чтобы очутиться здесь, в маленьком и непритязательном городке на западе Украины. Наверное, в Якутии даже не подозревают, что тут есть такой город Борислав. Но ничего, теперь благодаря нашему гостю северяне узнают о нем. Сейчас надо максимально помочь Сергею, чтобы он установил личность человека из здешних мест, который сорок лет скрывался под чужим именем. Ребята, поможем?
– Конечно, – загудели все. – Сделаем все, что в наших силах.
– Тогда давайте выпьем за нашего гостя и пожелаем ему, чтобы все его задачи с нашей помощью были выполнены.
Опрокинув рюмку, Соколов почувствовал внутри себя приятное тепло, во рту ощущалось жжение перца. Следом опустошили свои рюмки остальные, кроме Ганны, которая только пригубила и вернула полную рюмку на стол.
Следующим произнес тост Андрей. Он встал, улыбнулся и сказал коротко:
– Давайте выпьем за сибиряка.
Моментально заполнив рюмки, его подхватил Алексей:
– Сибиряки отстояли Москву. Я преклоняюсь перед ними за то, что они в самый трудный момент нашей страны смогли нанести непоправимый урон захватчикам. Предлагаю выпить за Сергея, потомка тех сибиряков, которые спасли нашу Родину от фашизма.
«Интересно, от чистого ли сердца говорят эти парни? – думал сыщик, слушая тосты Андрея и Алексея. – Если от чистого – то это же отлично, значит, не все здесь потеряно, есть тут нормальные, здоровые силы, а не только люди с бандеровскими взглядами. А если лукавят?.. В любом случае, не посрамлю сибиряков, буду пить наравне, а пить, по-моему, придется много. Посмотрим, кто упадет первым».
Соколов был одним из немногих оперативников, кто умел настроить свой организм таким образом, что за столом никогда не пьянел. Каким-то неимоверным усилием он собирал силу воли в кулак и мог до конца застолья, сколько бы ни пил, сохранять трезвый ум и ясную память, чем мог похвастаться не каждый милиционер. Но стоило ему расслабиться на миг, он валился с ног, как и все остальные.
Когда очередь дошла до Ганны, она смущенно улыбнулась и, подняв рюмку, произнесла небольшой тост:
– Давайте выпьем за Сергея… Чтобы он у нас чувствовал себя как дома.
После произнесенных слов она не поставила нетронутую рюмку на стол, а, зажмурив глаза, полностью выпила ее содержимое, чем вызвала одобрение у своих коллег:
– У-у-у! Молодец, Ганна, а теперь закуси шашлыком!
Богдан незаметно толкнул Соколова в бок и прошептал:
– За тебя-то выпила полностью. Впервые вижу, чтобы она так опрокинула рюмку.
Далее сыщики стали пить уже без особого тоста, Ганна же больше не притрагивалась к спиртному. В какой-то момент Соколов почувствовал на себе пристальный взгляд девушки и, повернув голову, посмотрел в ее сторону. Их взгляды встретились, она смущенно опустила глаза.
«Какая она! – восхищенно думал сыщик, любуясь ею. – Просто прелесть!»
Когда Богдан объявил перерыв, Ганна подошла к Соколову и предложила:
– Сергей, пойдем, я покажу тебе реку.
Подойдя к обрыву над рекой, она раскинула руки и вдохновенно воскликнула:
– Вот она, наша Тысменица!
«Разве это река? – думал сыщик, меньше всего интересуясь рекой, а всматриваясь в милое лицо девушки. – Да, течение сильное, да, имеются пороги, но ширина не более двадцати-тридцати метров. Для нас это почти ручей. Видела бы Ганна нашу Лену! Но ей об этом не скажешь – вдруг обидится».
– Да, красивая река, – кивнул он и осторожно взял девушку под локоть. – Ганна, осторожно, не упади с обрыва.
Вдруг девушка, поворачиваясь, действительно споткнулась, и сыщик быстро подхватил ее за талию, притянув к себе. Какое-то время они стояли, прижавшись лицом к лицу, пока Ганна не убрала его руки от себя и не выдохнула с дрожью в голосе:
– Сергей, пойдем к столу, нас уже ждут ребята.
Застолье продолжилось. Уже стемнело, зажгли костер. Первым упал Андрей. Он лег на траву, положив под голову полено, и вскоре захрапел. Не прошло и получаса, как к нему присоединился Алексей. Ганна, насмешливо поглядывая на своих бесчувственных коллег, грелась возле костра, поскольку вечерняя прохлада постепенно давала о себе знать. Соколов подошел к ней и накинул на ее плечи свой пиджак, девушка, посильнее укутавшись в него, кивнула в знак благодарности.
Наконец, подошла очередь Богдана. Он как сидел на ящике, так и упал на траву. Ганна вскочила на ноги и, схватив полено, подложила его под голову старшего.
– Все, отрубончик! – рассмеялась она и спросила: – Сергей, и сколько же бутылок выпили?
– Давай посчитаем, – предложил он.
Оказалось, что выпито девять с половиной бутылок.
– По два с лишним на брата, – удивленно заметила девушка. – А ты, Сергей, словно и не пил.
– Это только кажется, Ганна. Я чувствую, что перебрал.
– Так идем в гостиницу, я тебя провожу.
– Ганна, вообще-то я должен тебя проводить, а не наоборот.
– Да ты заблудишься в Бориславе, – засмеялась она. – Темень, уличного освещения нет, а я тут родилась, могу идти на ощупь. Тем более живу недалеко от гостиницы, метрах в пятистах.
– А с парнями как? Оставлять?
– За них не беспокойся, – смеясь, махнула она рукой. – Под утро очухаются и разойдутся по домам. Им не привыкать.
– Тогда пошли.
Ганна взяла его за руку, и они шагнули в темень. Сколько они шли, Соколов помнил плохо. Ноги становились все тяжелее, он не в силах был разговаривать с Ганной, временами сыщик хотел так же, как и местные опера, лечь на траву и уснуть безмятежным сном, но девушка упорно тащила его за руку вперед.