Зазвонил его телефон, лежащий на краю стола.
Он закатил глаза и протянул за ним руку. Посмотрел на экран и нахмурился.
— Это Андреас. Придется ответить.
Откинувшись на спинку, он сразу же углубился в разговор с братом. Судя по тому, как потемнели его глаза и изменился голос, Керен поняла: снова плохие новости.
— Что случилось? — спросила она, когда он нажал отбой.
Яннис потер подбородок.
— Один потенциальный клиент, с которым мы готовились заключить контракт, решил обратиться не к нам, а к Хультам.
Сердце у нее екнуло. Два клиента за два дня! Насколько она знала, беспрецедентный случай.
— Мне жаль.
Он мрачно кивнул и, подняв голову, глубоко вздохнул.
— Они объяснили причину?
— Я пропустил встречу с ними.
Керен широко раскрыла глаза. Такое совсем не похоже на Янниса. Он терпеть не мог задержек и всегда был пунктуален до последней степени.
— Когда?
— Не важно.
Он покачал головой, снова глубоко вздохнул и повернулся к ней. Когда их взгляды встретились, она снова заметила в его глазах чувственный блеск. Повернувшись так, что их колени соприкоснулись, Яннис схватил ее за бедра и молниеносно усадил к себе на колени. Керен опомнилась, лишь сообразив, что оседлала его. Сквозь кружевные трусики она чувствовала, как растет его возбуждение; ее дыхание тоже участилось.
— Хочу тебя, и немедленно! Давай вернемся в постель, — прошептал он.
Внутри у нее разгорался пожар. Она обвила его шею руками и куснула за мочку уха. Он крепко прижал жену к себе, встал, подхватил на руки и понес прямо в спальню.
Керен, расслабленная и пресыщенная, лежала в ванне, положив голову на бортик. Уже очень давно она не испытывала такого удовольствия.
— О чем ты думаешь? — как бы между прочим спросил Яннис.
Они удобно устроились, как всегда, если вместе принимали ванну. Они сидели лицом друг к другу, Яннис согнул ноги, его лодыжки упирались ей в талию. Керен вытянула ноги во всю длину, положив ступни ему на грудь.
Не открывая глаз, она безмятежно ответила:
— Что молчание — золото.
— Ты не думаешь о том, как тебе хочется сюда вернуться?
— Спасибо, мне и так хорошо.
— Даже ради такого?
Она открыла один глаз.
Его возбужденная плоть поднималась из пены.
— Хочешь поиграть? — спросил он, глядя на нее пламенным взглядом.
— Разве мама не учила тебя, что, если слишком много играешь с чем-то, оно рано или поздно разбивается?
Он лукаво улыбнулся:
— С каких пор я слушаю свою маму?
— Кстати, о твоей маме…
— Неужели нам сейчас надо о ней говорить?
— Ты говорил, Джини Легар сегодня придет на благотворительный вечер, который устраивает твоя мама?
— Да, насколько мне известно. А что?
— По-моему, тебе следует туда пойти.
— Ты что, издеваешься? — Яннис удивленно поднял брови.
— Ты должен там быть.
— Андреас со всем справится, — отмахнулся он, но Керен успела заметить, как сверкнули его глаза.
— Не так хорошо, как ты. У тебя более острый ум.
— Я тебя не оставлю, — возразил он.
— Тогда возьми меня с собой.
— Вот теперь я точно знаю, что ты издеваешься.
— Вовсе нет.
— И ты пойдешь?
Она пожала плечами:
— Дело-то важное. Если бы ты не держал меня в заточении, ты бы сейчас уже был в Афинах.
Глаза у него снова сверкнули, и торпеда вынырнула из пены.
— Я держу тебя в заточении? Вот, значит, как?
— Разве что не в наручниках.
— Кстати, где-то завалялись наши старые наручники. Я могу…
Она ткнула его в грудь мыском ноги:
— Перестань менять тему. Мы поедем в Афины или нет?
— Я бы лучше приковал тебя наручниками к кровати. Тогда ты не уплывешь в понедельник.
— Может, к понедельнику я и не захочу уплывать.
Лицо у него сразу помрачнело. Веселье и чувственность ушли из глаз, их сменила страсть, которая прожигала ее насквозь.
Повинуясь порыву, Керен подалась вперед. Вода плеснула со всех сторон, когда она взобралась на него и обхватила ладонями его щеки.
Не в первый раз она представила, как тонет в его голубых глазах.
— Яннис, я еще не разобралась в себе, понимаешь? — тихо сказала она. — Всего день назад я не хотела иметь с тобой ничего общего, но ты дотрагиваешься до меня, и я превращаюсь в желе, и у меня голова идет кругом. Возможно, на мои суждения влияет только секс… Словом, ничего не буду обещать. Мы не можем вернуться в прошлое. Я не могу жить в запертой клетке.
Кроме того, она не знала, может ли простить его за то, что он искал эмоциональное утешение с другой… или забыть его злобу после того, как она решила уйти.
— Знаю, — прошептал он, наматывая прядь ее волос на палец. — Мы потеряли Софию…
Керен быстро приложила палец к его губам и покачала головой. Нет! Не сейчас. Не так.
Он стиснул челюсти. Посмотрел ей в глаза, как будто что-то искал, но потом его лицо смягчилось, а губы изогнулись в сокрушенной улыбке, и он кивнул в знак того, что понимает.
Она даже не сознавала, как напряжены ее плечи, пока они не расслабились и она не прижалась губами к его губам.
Никто не понимал ее так хорошо, как Яннис.
Поцелуй сделался более глубоким и страстным. Как ей нравился темный привкус их поцелуев! Судя по всему, ему тоже нравился вкус ее поцелуев. С ним она впервые поцеловалась по-настоящему. Тогда она подумала, что взорвется от чувственного возбуждения, но понятия не имела о других, еще более сильных и острых, ощущениях, которые он пробудит в ней. Рядом с ним она превращалась в ходячую и говорящую ракету, готовую улететь в небо.
Гладя ее ладонями по щекам, Яннис осторожно отодвинул от себя ее лицо и заглянул ей в глаза:
— Клянусь, больше я никогда не буду запирать тебя в клетку.
Она вздохнула. Очень хотелось ему верить, но обещания, данные в порыве страсти, быстро улетучиваются. То же самое было у них прежде, и они все потеряли.
И все же, глядя в глаза, переполненные чувствами, в которых участвовало не только желание, она невольно смягчилась. Сердце снова расширилось, и в нем забрезжило то, чего она не знала уже очень давно.
Надежда.
Может быть, она сходит с ума в порыве страсти? Ей было все равно. Она не сомневалась только в одном — во всепоглощающем желании, которое опьяняет их обоих. Зарывшись пальцами в его шевелюру, она закрыла глаза и снова прильнула к нему губами, стараясь прижиматься как можно крепче.
Сила его реакции лишь подлила масла в уже бушующий в ней огонь. Его губы пожирали ее, как будто поцелуи были воздухом, необходимым для дыхания, его руки бродили всюду, гладя ее по спине, по бокам, хватая ее за ягодицы, оставляя после себя след желания.
Тяжело дыша, Керен отстранилась от него и провела пальцами по его горлу, спустившись на грудь. Подвигав бедрами, устроилась так, что его пенис толкался в ее лоно.
Она всегда обожала заниматься любовью при дневном свете, потому что это означало, что она могла утопать в Яннисе и наслаждаться им. Ей нравилось видеть доказательство его желания к ней у него на лице.
Как сейчас.
Одной рукой он крепко держал ее за талию. Пальцем второй руки провел от основания шеи до лобка, затем опустил палец ниже. Пламенные глаза затуманились, когда он понял, что она давно готова и ждет его. Но он не спешил. Его палец снова поднялся по животу и пощекотал нижнюю сторону груди, прежде чем взять ее в руку. Когда он провел большим пальцем по набухшему соску, она вскрикнула от сладкой боли.
Глядя на него во все глаза, Керен вцепилась ему в плечи, приподнялась и села на него. Страсть все сильнее охватывала ее. Желание искало выхода.
Яннис взял ее грудь в руку и сжал. Она снова громко вскрикнула.
— Вот так, красотка, — хрипло проговорил он. — Поехали!
Стон, сорвавшийся с ее губ, казался диким, потому что кровь громко стучала у нее в ушах. Она совершенно утратила самообладание, она скакала на нем, вцепившись в него ногтями. Его стоны удовольствия доводили ее до экстаза. Наконец она забылась, и перед ней осталось лишь лицо Янниса, мерцающее в белом свете.
Глава 10
— А я и забыла, как замечательно ты выглядишь в смокинге! — сказала Керен, любуясь Яннисом, который вышел из гардеробной. Он выглядел сексуально в любой одежде или вовсе без одежды, но в официальном костюме он вызывал у нее восхищение. Сегодня он выбрал темно-синий смокинг и черный галстук-бабочку. Смокинг сидел на его высокой, крепкой фигуре, как перчатка. Разумеется, его и шили по фигуре. Свежевыбритый, причесанный, смуглый, он выглядел настоящим героем шпионского триллера.
— Кто, я? — Яннис покачал головой, пожирая ее взглядом. — Вот ты выглядишь потрясающе, glyko mou!
— Ты уверен? — Внезапно встревожившись, она с трудом удержалась, чтобы не прикусить нижнюю губу, только что накрашенную красной помадой.
А потом она вспомнила: именно так все всегда было раньше. Она выбирала предметы одежды к тому или иному официальному приему, одевалась и спрашивала мнение Янниса. И ей делалось больно, когда он отвечал честно, особенно в последние несколько месяцев, когда она нарочно выбирала все более и более провокационные, неподходящие наряды.
Керен с болью поняла, что многое делала ему назло. Подсознательно выбирала неподходящие наряды. Она пыталась спровоцировать его хоть на какую-то эмоцию — на любую эмоцию. Ей отчаянно хотелось, чтобы он доказал, что еще хоть что-то испытывает к ней как к женщине.
Платье, которое она выбрала сегодня, совсем не походило на произведения высокой моды, в которые одевались местные дамы, но ей оно нравилось. Со спущенными рукавами, которые оканчивались чуть ниже локтя, белое платье с кроваво-красными розами. С цыганской широкой юбкой до середины лодыжки, с разрезом сбоку до середины бедра. К нему она надела кроваво-красные сандалии на непомерно высоких каблуках, с ремешками крест-накрест.
Поскольку Керен полтора года не носила ничего, к